2018-01-21
253
1276 Там же. 1277 Там же. С. 595.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
ческой культуре. Мы говорим о чистых подданнических ориентациях, которые наи- более вероятны в обществах, где нет сформировавшихся и дифференцированных от других элементов системы структур «на входе». Подданнические ориентации в по- литической системе, имеющей развитые демократические институты, скорее будут аффективными и нормативными, чем когнитивными. Так, французский роялист зна- ет о существовании демократических институтов, но он не считает их легитимными. П. к. участия. Это культура, в которой члены общества определенно ориентиро- ваны на систему вообще, а также на административные структуры и процессы, кото- рые имеют место как на «входе», так и на «выходе» политической системы. Индиви- дуальные члены такой системы склоняются к тому, чтобы ориентироваться на «ак- тивную» собственную роль в политике, хотя их чувства и оценки таких ролей могут варьироваться от принятия до отрицания. Гражданская культура — это прежде всего культура лояльного участия, в которой индивиды позитивно ориентированы на «входные» структуры и «входные» процессы. Другими словами, в ней политические ориентации субъектов и политическая струк- тура находятся в согласии и соответствуют друг другу. ХХ в. в качестве примеров подданнической П. к. дал идеологию и политическую практику авторитарных и тоталитарных режимов, хотя ее элементы присутствуют и в более развитых обществах. Вообще следует отметить, что патриархальная, поддан- ническая культура и культура участия далеко не всегда существуют в чистом и целост- ном виде, часто дополняя друг друга. С позиций политической теории и антропологии можно говорить также о под- разделении П. к. на культуру авторитарную/тоталитарную закрытого общества и гражданскую (либерально-демократическую) культуру, характерную для открытого общества (по определению К.С. Гаджиева). Сам К. Поппер противопоставил ранние формы общественной организации, племенное общество как «закрытое» — совре- менному обществу как «открытому». В известном смысле историю социальной мыс- ли можно интерпретировать как историю борьбы этих двух противоположных спо- собов социальной организации. Следует помнить, что изначально, исторически обще- ство было «закрытым» — «закрытыми» были племенные культуры, деспотии Древнего мира, государства Средневековья. П. к. «открытого общества» — это скорее исключение из правил, чем норма. С точки зрения исторической динамики она явля- ется новацией. Закрытому обществу соответствует патриархальный или «подданнический» тип П. к. по классификации Г. Алмонда, авторитарный или тоталитарный тип П. к. по классификации К.С. Гаджиева. К. Поппер проанализировал тоталитаризм в исторической ретроспективе, про- водя параллели между различными типами закрытых обществ: племенной организа- цией, фашизмом, коммунизмом, религиозным фундаментализмом. Для закрытого общества характерны традиция нормативного коллективизма, выражающаяся в аб- солютизме, консерватизме, тоталитаризме и коммунитаризме. Эта традиция со всеми различиями, не отменяющими приверженность различным формам «коллективизма», прослеживается от Ж.Ж. Руссо и Г.Ф. Гегеля до В.И. Ленина, К. Шмидта и консерва- тивных мыслителей. П. к. закрытого общества свойственно резкое ограничение самодеятельности как общества в целом, так и отдельных групп, в т.ч. профессиональных ассоциаций, са- моуправления территорий (федерализма), иных субъектов политического процесса. Для нее характерно преобладание вертикальных связей над горизонтальными, от- ношений подчиненности, а не сотрудничества, монолога власти, а не диалога с обще- ством. Человек в такой П. к. занимает четко определенное место в социальной иерар- хии, отождествляя себя с группой, интересы которой превалируют над его интереса- ми. Эта П. к. не номиналистична, действующим лицом ее является не отдельный человек, а народ или его группы. «Ты — ничто, твой народ — все» — этот лозунг не- мецких национал-социалистов стал максимальным выражением тоталитарной П. к. в закрытом обществе.
|
|
|
|
|
|
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
В племенном обществе все социально установленные нормы, правила и пред- ставления имеют сакральную легитимацию. Члены общества не рефлексируют по отношению к действию сил, которые они считают магическими, к авторитету жрецов, а позднее и светской власти. Магические обряды и табу регламентируют все стороны жизни общества, в т.ч. предопределяя поступки индивида в конкретной ситуации и избавляя его от необходимости самостоятельного выбора и принятия решения, за которыми следует личная ответственность. В рамках П. к. закрытого общества широко распространена идея общности исто- рической судьбы всех индивидов, потустороннего воздаяния за те или иные поступки, совершенные в земной жизни. Идея общей судьбы, совместного спасения или гибели, доминирует над идеей индивидуальной судьбы и достижительности во всех сегментах социокультурной жизни. Ж. Эллюль писал: «Мыслить обо всем как о политическом, маскировать все употреблением этого слова (наряду со ссылками на мыслителей, на- чиная от Платона и др.), отдавать все в руки государства, апеллировать к государству при всяких обстоятельствах, подчинять проблемы индивидуальности групповым про- блемам, полагать, что каждый поднялся на уровень политических отношений и до- статочно зрел, чтобы заниматься ими, — вот факторы, характеризующие политизацию современного человека»1278. В П. к. закрытого общества артикулирована идея социальной справедливости, понимаемая не как стремление к равным возможностям для конкуренции в различных сегментах социокультурной сферы, а как справедливое распределение (например, в дореволюционной русской деревне распределение земли по количеству едоков, а не трудоспособных крестьян). Отсюда негативное отношение к получению прибыли, неприятие капиталистического подхода к ценообразованию, как балансу между спросом и предложением, ко всему, что ведет к индивидуализации и большей авто- номизации человека от государства, большого и локального общества. Однако и сегодня во многих странах проявляется тяга человека к культуре за- крытого общества. Так, современный немецкий драматург Бото Штраус утверждает, что страна лишь настолько сильна, насколько сильно ее чувство общности, или «ду- ховное единство»: «История требует… бунта против тотального засилья настоящего, которое исключает индивида, лишая его какого бы то ни было присутствия непро- свещенного прошлого, исторического появления, мистического времени»?1279. Эта тяга к жизни в мистическом времени далеко не безобидна, дело в том, что, как писал теоретик консервативной революции К. Шмитт, «метафизическая картина мира, созданная в определенную эпоху, имеет ту же структуру, которой обладает самоочевидно присущая этой эпохе форма политической организации»1280. Иными словами, актуализация мистической картины мира несет в себе угрозу реставрации элементов политической организации общества, очередного срыва в архаику, обра- щения к социокультурному наследию закрытого общества. Характерен в этом смысле долгий и мучительный путь Германии от П. к. закры- того общества к П.к. открытого общества. Еще в 1923 г. классик немецкой литературы Т. Манн говорил о том, что «просить немца быть приверженным тому... что народы Европы называют свободой, было бы... равнозначно требованию к нему совершить насилие над своей природой»1281. Как мы знаем, подобный срыв в архаику, стремление зачеркнуть результаты Нового времени и Великой французской революции произошел в Германии в 30– 40-х гг. ХХ в. В своем тоталитарном варианте эта П. к. стремилась использовать до- стижения цивилизации модерности для воссоздания отжившей социокультурной
|
|
|
1278 Цит. по: Штафф И. К понятию политической теологии у Карла Шмитта // Типы власти в сравнительно-исторической перспективе. Проблемно-тематический сборник. Вып. 3. М.,1997. С.39. 1279 Цит. по: Коукер К. Сумерки Запада / Пер. с англ. А.А. Арзуманова. М., 2000. С.161. 1280 Штафф И. К понятию политической теологии у Карла Шмитта // Типы власти в сравнительно- исторической перспективе: Проблемно-тематический сборник. Вып. 3. М., 1997. С. 37. 1281 Цит. по: Коукер К. Сумерки Запада. М., 2000. С. 32.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
традиции, одновременно опираясь на рационализм и иррационализм, на науку и трансцендентные сущности. «Субстанциальная однородность должна быть установ- лена — если потребуется — путем отделения или уничтожения гетерогенного… Путь к освобождению немецкого народа от столетней смуты буржуазного конституциона- лизма был указан Гитлером»1282. Иными словами, все индивиды, которые по тем или иным причинам не вписыва- ется в эту «субстанциональную однородность», должны быть изолированы или уни- чтожены. Теория государства, предложенная К. Шмиттом, есть одна из многочислен- ных попыток навязать искусственное единство и с помощью так называемых абсо- лютных ценностей совершить насилие над личностью каждого отдельного человека. Таким образом, в П. к. закрытого общества интересы отдельного человека заве- домо подчинены интересам власти, нации, государства. Ему нормативно предписы- вается жить в парадигме служения, ощущать себя лишь малой частью целого, имею- щей смысл лишь постольку, поскольку она обслуживает интересы этого целого. Во второй половине XX в. положение П. к. в Западной Европе радикально изме- нилось. Германия, начиная со своей западной части, стала составным, а впоследствии и ключевым элементом конструкции европейской модерности. Достаточно трудный путь уже проделали другие страны европейского континента, включая Италию и Ис- панию, позднее Польшу, Венгрию и другие бывшие социалистические страны. Се- годня на этот путь встали и некоторые страны СНГ, прежде страны Прибалтики. Однако процесс расширения географических границ распространения П. к. откры- того общества не закончен. Важно отметить, что П. к. модерности, т. е. открытого, гражданского общества, секулярна. Сегодня в рамках открытого общества исповедание той или иной религии и приверженность к атеизму являются сугубо частным делом индивида, а не государ- ственной идеологией. Начиная с Великой французской революции церковь отделена от государства. В Северной Америке и в большей части европейских государств по- строено общество потребления, наиболее комфортное в материальном плане по от- ношению к человеку. Но атавистические проявления идеологии закрытого общества не ушли в про- шлое, и часто имеют место в открытом обществе, что отражается в отношении к обще- ству потребления, его критике со светских и религиозных позиций. Так, Иоанн Павел II во время визита во Львов говорил о том, что «нельзя переходить от неволи комму- нистического режима к неволе потребительства, которая является иной формой материализма, который, хотя и на словах не отрицает Бога, однако отрицает его фак- тами, исключая его из жизни»1283. Но процесс секуляризации имманентен П. к. от- крытого общества, постепенно распространяясь не только в ареале христианского мира, о котором сегодня говорят как о мире постхристианском, но и за пределами этого ареала, например, в Турции. Из выступления Ахмета Эвина: «Здесь довольно трудно найти человека, который был бы готов открыто сказать, что он не верит в Аллаха (если речь, конечно, не идет о представителе другой конфессии). Однако таких людей с каждым годом становится все больше и больше. Общественное мнение приучается к тому, что вопрос веры — это сфера личной жизни человека, неподкон- трольной государству и обществу. Индивидуализм постепенно утверждается в Турции»1284. Это одно из многочисленных свидетельств того, что П. к. открытого общества постепенно распространяется в различных регионах мира, хотя это процесс идет не- равномерно и чреват срывами. И с этим ничего не могут поделать группы религиозных
|
|
|
1282 Штафф И. К понятию политической теологии у Карла Шмитта // Типы власти в сравнительно- исторической перспективе: Проблемно-тематический сборник. Вып. 3. М., 1997. С. 38. 1283 Цит. по: Гужва И. Отпущение грехов // Эксперт. 2001. № 25. С. 14. 1284 Цит. по: Власова О. Последний шаг в Европу // Эксперт. 28 марта — 3 апреля 2005. № 12 (459). С. 74.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
фундаменталистов, экстремистов-смертников, проповедников и авторитарных адми- нистраторов. Следовательно, современные демократические общества западной цивилизации модерности являются в своем большинстве классическими примерами открытых обществ. Таким обществам соответствует либерально-демократический тип П. к. (по классификации К.С. Гаджиева) или гражданская культура (по классификации Г. Ал- монда и С. Вербы), которая представляет собой синтез культуры политического уча- стия с патриархальной и подданнической культурой. Это означает, что, становясь участниками политического процесса, граждане в то же время не отказываются от своих подданнических или патриархальных ориентаций, что и делает гражданскую П. к. устойчивой в процессе ее воспроизводства или географической и темпоральной трансляции. П. к. модерности, предполагающая институционально оформленную активность свободного индивида, порождает функциональный режим деятельности исполни- тельной власти, когда главным становится отраслевое бюрократическое администри- рование, прагматический и рационально организованный политический менеджмент. Институциональный порядок в политике приобретает здесь законченный системный вид, которому соответствует стройная иерархия правовых институтов. Развитая гражданская культура, создающая пространство свободного политического самоо- пределения ассоциированных индивидов, требует от исполнительной власти высту- пать не столько носителем государственной воли или управленческой рационально- сти, сколько посредником и арбитром в политической коммуникации, без координи- рующих усилий которого институциональный порядок невозможен. Всю историю человечества можно рассматривать как ускоряющийся процесс выделения человека сначала из природного, а затем и из социального окружения. Наиболее артикулировано и явственно этот процесс проявился в открытом обществе, в рамках которого возникла и получила институциональное оформление центральная роль индивида вместо роли племени, группы или нации. Можно говорить о модуль- ности человека эпохи модерности, его способности встраиваться в различные соци- альные страты, выбирать профессиональную специализацию, участвовать в выборах центральной и локальной (региональной) власти. Человек во все большей мере на- чинает сам определять свои действия и нести за их последствия всю полноту личной ответственности. Важнейшим основанием, на котором базируется открытое общество, является протолиберальная/либеральная традиция нормативного индивидуализма, централь- ная среди «мегатенденций», характерных для современной эпохи, генеалогически восходящая к идее «общественного договора» Т. Гоббса, Ж.Ж. Руссо. В истории обще- ственной мысли к этой традиции относят Дж. Локка, У. Бентама, И. Канта, В. Гумболь- дта, Дж. Ст. Милля, Дж. Роулса и др. Являясь систематической концепцией личности, ценностей, общества и государства, либерализм способствует появлению и стерео- типизации инноваций, благоприятствуя индивидуализму, антиконструктивизму и скептицизму. В практическом плане он способствует развитию рыночной экономики, которая радикально повышает уровень благосостояния человечества на протяжении последних полутора столетий. Особенностями гражданской П. к., характерной для открытого общества, явля- ются автономность, рациональность, демократичность, толерантность и плюрализм. Данная П. к. постепенно становится референтной современности, причем не только в ареале христианской/постхристианской цивилизации. В политической сфере она ведет к ее унификации и постепенной деконструкции колоритных и героических, но антигуманных типов П. к. В либерально-демократической П. к. проблемы чаще всего снимаются в компро- миссной форме, находится баланс интересов, где ни один из участников политиче- ского процесса не загоняется в безвыходную ситуацию. В ней диалог главенствует, как правило, над монологом, и присутствует стремление к компромиссу с оппонентом. «В Голландии или Скандинавских странах встречаются уже элементы фундаменталь-
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
но демократической повседневной жизни, о которой каждому известно, что ее не- возможно организовать. Политическим культурам нужен благоприятный климат — не прусский»1285. А. Камю говорил о том, что в средиземноморском (западном) мире «по- литика предназначается для людей, а не люди для политики»1286. Ее отличает отказ жертвовать настоящим ради более высокого добра; готовность терпимо относиться к неясности и различиям, вместо того чтобы убирать их из политической жизни… Эта терпимость не свойственна северному миру (мы бы сказали «закрытому обществу») — миру порядка, насилия и лишенной воображения склонности к войнам, которой от- личался немецкий народ времен Первой и Второй мировых войн, когда он еще не вошел окончательно в евроатлантическую по своей генеалогии цивилизацию модер- ности.
Особенности глобальной политической культуры
Сегодня глобализация происходит и в сфере П. к., а культурное влияние совре- менных обществ проникает в общества традиционные. В этой ситуации вполне оправдан прогноз Ю. Хабермаса о возможном направлении дальнейшего развития нынешней ситуации: «В будущем из различных национальных культур могла бы от- дифференцироваться общая политическая культура»1287. Особенности П. к. эпохи глобализации естественно определяются процессами всемирного масштаба, когда подход к культуре, экономике, политике исключает из рассмотрения стратегии действия отдельных единиц или агентов, когда старое по- нятие государственного суверенитета теряет свой прежний смысл. Глобализация лишила национальное государство статуса автономного игрока на международной арене, центр принятия решений станомится международным. Это приводит к ожив- лению дискуссий о мировом правительстве и новом мировом порядке. Можно предположить, что планетарной П. к. современного мира могла бы стать модель культуры гражданского, открытого общества, хотя бы потому, что во главе процесса глобализации уверенно следуют государства Северной Америки и Западной Европы. В то же время влияние, которое этот процесс оказывает на локальные формы гражданских прав и коллективного действия, зависит от позиции в социальной струк- туре и места страны (региона) в географии всемирных процессов. Они связаны со специфичными тенденциями в разных частях мира и сталкиваются со множеством видов реакций и сопротивления. См. также статьи: Антропология глобализации; Культура: антропологические интерпретации; Культура: опыт определения понятия; Культура: структура и функции; Культура в эпоху глобализации; Культура повседневности; Массовая куль- тура; Народная культура; Национальная культура; Экономическая культура.
Соч.: Алмонд Г. Гражданская культура. Политические установки и демократии пяти на- ций // Антология мировой политической мысли: В 5 т. Т. II. Зарубежная политическая мысль. XX в. М., 1997; Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Бенедикт Р. Хризан- тема и меч: Модели японской культуры. М., 2004; Бхаскар Р. Общества М., 1991; Гирц К. Интерпретация культур. М., 2004; Клакхон К. Зеркало для человека. Введение в антро- пологию / Пер. с англ. под ред. А.А. Панченко. СПб., 1998; Коукер К. Сумерки Запа- да. М., 2000; Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. М., 1992; Тайлор Э.Б. Перво- бытная культура. М., 1989; Хабермас Ю. Гражданство и национальная идентичность // Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. М., 1995; Ха- бермас Ю. Философский спор вокруг идеи демократии // Демократия. Разум. Нрав- ственность. Московские лекции и интервью. М., 1995; Шмитт К. Глоссарий: Заметки
1285 Хабермас Ю. Философский спор вокруг идеи демократии // Демократия. Разум. Нравствен- ность. Московские лекции и интервью. М., 1995. С. 53. 1286 Цит. по: Коукер К. Сумерки Запада. М., 2000. С. 144. 1287 Хабермас Ю. Гражданство и национальная идентичность // Демократия. Разум. Нравствен- ность. Московские лекции и интервью. М., 1995. С. 233.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
1947–1951 годов // Политическая наука: Типы власти в сравнительно-исторической перспективе: Проблемно-тематический сборник. Вып. 3. М., 1997. Лит.: Ахиезер А.С. Специфика российской политической культуры и предмета политоло- гии (Историко-культурное исследование) // Pro et Contra. 2002. Т. 7. № 3; Белик А.А. Психология культур: от архаических обществ к современной культуре. М., 2001; Бу- тинов Н.А. Народы Папуа-Новой Гвинеи (От племенного строя к независимому госу- дарству). СПб., 2000; Крадин H.H. Политическая антропология: Учебное пособие. М., 2001; Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1999; Манн Т. Художник и общество. Статьи и письма. М., 1996; Политическая культура: теория и национальные модели / Гаджиев К.С., Гудименко Д.В., Каменская Г.В. и др. М., 1994; Политические системы и политические культуры Востока. М., 2006. С.Н. Гавров
q3K*3ль23!=
Субкультура — культурная общность людей, отличающаяся от основной (доми- нантной) культуры собственным чувством идентичности — этнической, конфессио- нальной, профессиональной, социальной, возрастной и т. д., — что позволяет ей поддерживать специфику данной группы и порождать набор особенных значений.
Исследования субкультур в науках о культуре
Первым серьезным шагом в изучении С. были исследования группы социологов и криминалистов в 20-е гг. прошлого века в Чикаго, которые собирали данные о под- ростковых уличных группировках, носящих девиантный характер. Эти исследования, проведенные с помощью включенного наблюдения, были обобщены в обзоре, вклю- чающем анализ более 1000 уличных групп, а подробный анализ ритуалов, рутинных действий и некоторых «вылазок» одного специфического сообщества содержится в более позднем знаменитом исследовании В. Уайта «Уличное сообщество»1288. Включенное наблюдение до сих пор дает весьма интересные результаты, касаю- щиеся С., но в то же время имеет свои недостатки, в частности отсутствие аналити- ческого аппарата, что часто ставит под сомнение сделанные выводы. Несмотря на обилие этнографического материала, в работах, основанных на включенном наблю- дении, часто не учитывается фактор социальной и культурной стратификации и властных отношений, поэтому С. предстает как некий независимый организм, функ- ционирующий вне более широкого социального, политического и экономического контекста. Недостатки данного метода привели к тому, что возникла необходимость дополнить его новыми теоретическими подходами. И такой подход был разработан в 50-е гг. XX в. А. Коэном и Дж. Миллером, которые поставили своей задачей проследить связи и разрывы между доминантной и субкуль- турной системой ценностей. Коэн пришел к выводу, что в субкультурной группе ключевые ценности «магистральной» культуры — трезвость, амбиции, конформизм — меняются на их противоположности — гедонизм, отрицание авторитета, стремление к действиям, выражающим протест1289. В то же время ряд исследователей видели в проявлениях девиантной С. скрытые цели и стремления, которые заключались во внешне приемлемых формах культуры взрослого населения, относящегося к рабочему классу. Так, П. Коэн, исследуя те спо- собы, которыми был закодирован специфический классовый опыт в стилях проведе- ния досуга, дает следующее определение С.: это «компромиссное решение между двумя противоречащими потребностями: потребностью создавать и выражать авто- номность от родителей… и потребностью поддерживать родительскую идентифика-
1288 См.: Whyte W.F. Street Corner Society. Chicago, 1981. 1289 См.: Cohen A. Delinquent Boys. The Culture of the Gang. 1955.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
цию»1290. В этом анализе популярные субкультурные стили тех дней (теди-бойз, скин- хеды — последние не утратили своей актуальности до наших дней) интерпретировались как попытки медиации между опытом и традицией, между известным и новым. Таким образом, латентной функцией С. становилось выражение и разрешение противоречий, которые остаются скрытыми или неразрешенными в культуре старшего поколения. Исследования П. Коэна внесли несомненный вклад в понимание того, что стиль, как закодированный ответ на изменения, касающиеся всего сообщества, буквально изменил изучение внешне ярко выраженных молодежных С., и послужили основой для последующих исследований. Среди них можно выделить работу «Сопротивление через ритуал», редактором которой являлся глава Британской Школы культурных исследований С. Холл1291. Эта работа положила начало множеству исследований, в которых стиль стал ключевым понятием в анализе молодежных С.. Ключевым в данном подходе является и само понимание культуры как «определенного уровня, на котором социальные группы развивают отчетливые паттерны жизни и дают экспрессивную форму своему соци- альному и материальному опыту». Этот материальный опыт изменяется в соответствии с историческими условиями и является «ответом» на различные социокультурные контексты, что ставит ту или иную С. в разное положение в отношении существующих культурных формаций (культур иммигрантов, других С., доминантной культуры). Исследование С. происходило особенно интенсивно во второй половине ХХ в. в западной науке. Несмотря на различные определения, под С. обычно понимается «сегмент общества, который разделяет определенный набор нравов, образ жизни и ценности, отличающиеся от моделей, принятых в обществе в целом»1292. Существова- ние множества С. характерно для крупных, сложных обществ, что связано с услож- нением в социальной и культурной стратификации. Понятие «С.» или, вернее, субкультуры все чаще встречается в современных со- циогуманитарных исследованиях. Возникновение и развитие С. связано с тем, что ни одно общество не имеет униформной системы значений, восприятий или артефактов, одинаковых для всех его членов. «Локализация социальной группы в отношении к власти, авторитету, статусу, своему собственному ощущению идентичности — этни- ческой, профессиональной или какой-либо другой — ведет к образованию С., чьей функцией является поддержание безопасности и идентичности данной группы и по- рождение набора значений, которые помогают ей справляться с проблемными ситуациями»1293. В широком смысле слова все узнаваемые группировки в обществе имеют свою собственную иерархию ценностей, характерный внешний вид и модели поведения. Но такое широкое понимание С. снижает ее ценность как инструментального понятия, необходимого для анализа культуры. Понятие С. применяется прежде всего для определения видимого и символического сопротивления реальной или кажущейся субординации, и это проясняет идеологические и материальные реакции таких раз- нообразных групп, как этнические меньшинства, бедные, молодежь, женщины, «де- вианты» и т. д. Наибольшее развитие понятие С. получило в исследованиях, посвя- щенных различным группам молодежи, где субкультурные реакции наиболее замет- ны (панки, скинхеды, хиппи и т. д.). Члены С. участвуют в доминантной культуре и в то же время практикуют спец- ифические формы поведения. Часто С. имеет свой жаргон, который отделяет ее от остальной части общества. Он позволяет членам С. понимать слова, имеющие отли- чающееся от общепринятого значение. Он также устанавливает модели коммуника- ции, которые не могут быть поняты «чужаками». Ученые, придерживающиеся инте- ракционистского подхода, подчеркивают, что язык и символы дают С. возможность
1290 См.: Cohen P. Folk Devils and Moral Panics. L., 1972. 1291 См.: Resistance Through Rituals / Ed. S. Hall. L., 1976. 1292 Schaefer R. Sociology. N.Y., 1989. P. 79. 1293 The Fontana Dictionary of Modern Thought. K., 1989. P. 824.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
поддерживать свою идентичность. Таким образом, специфический жаргон опреде- ленной С. создает чувство общности и вносит вклад в развитие групповой идентич- ности1294.
Способы и формы развития субкультуры
Существует множество способов и форм развития С. Часто С. возникает, так как сегмент общества сталкивается с проблемами (или даже с привилегиями), ставящими его в обособленное положение. С. могут базироваться на возрастной группе (дети, тинейджеры или пожилые люди), на регионе или этническом наследии (Русский Се- вер), на убеждении (секта или экстремистская политическая группа) или на профес- сии. Некоторые С. (к примеру, компьютерных хакеров) развиваются на основе обще- го интереса или хобби. В других С., например заключенных или инвалидов, члены исключены из нор- мального общества и вынуждены вырабатывать альтернативные способы жизнедея- тельности. Как правило, отношение к членам С. со стороны культуры большинства настороженное или негативное, их часто рассматривают как девиантов, хотя инди- виды могут перемещаться из С. в магистральную культуру и обратно. Поскольку именно молодежные С. привлекают к себе наибольшее внимание ис- следователей, остановимся на них подробнее. В рамках общественных наук категории «молодежь» сопутствует понятие «поколение», которое можно определить как «со- циальную группу, созданную в результате общего опыта данного периода жизненно- го цикла. В быстро модернизирующемся обществе каждое поколение отличается как от предыдущего, так и от последующего»1295. Это понятие помогло объяснить многие социокультурные процессы, в частности разрыв поколений, происходящий в совре- менном индустриальном обществе. Наряду с поддержанием социальной системы и передачей наследия молодежные группы могут иметь и «дезинтегративную функцию», отражающуюся в девиациях и образовании С.1296 Существуют различные подходы к молодежной культуре, которые могут быть применены и к исследованию С. в целом. Так, К. Мангейм, который проделал большую работу по исследованию роли поколений в истории, основывал свою концепцию на студенческих волнениях в период после Первой мировой войны, акцентируя внима- ние на контркультуре, которая возникла в то время и отвергла старую систему цен- ностей. По его мнению, идеи и символы, которые использовались в формулировке поколенческих идентичностей, вступали в конфликт с общепринятыми. Т. Парсонс, напротив, рассматривал молодежную культуру как ключевой аспект процесса со- циализации и, таким образом, скорее как механизм поддержания социальной стабиль- ности, чем способ внесения социальных перемен. Новая волна интереса к исследованию С., в особенности молодежных, возникла в 70-е гг. ХХ в. Во многом это было связано, с одной стороны, с демонстративностью и многочисленностью постоянно возникающих С., с другой — с растущим консью- меризмом как одной из важнейших черт общества. Этот консьюмеризм носит во многом символический характер, и «символическое потребление» становится важным фактором культуры конца прошлого века. Как отмечает известный исследователь современной культуры повседневности А. Лефебр, «предметы на практике становятся знаками, а знаки — предметами, и вторая природа становится на место первой — начального слоя воспринимаемой реальности». По его мнению, всегда существуют «возражения и противоречия, кото- рые мешают замыканию пространства между знаком и предметом, производством и воспроизводством»1297. Значение молодежных С. связано с этими противоречиями, которые находят в них выражение.
