Куранты» Посольского приказа

Для реализации этой цели уже при Борисе Годунове в июне 1600 г. Посольский приказ впервые выпустил «вестовые письма», т.е. подборку сообщений западноевропейской прессы и других информаторов о том, что знаменательного произошло в мире. Смута прервала на время это доброе начинание, но с восстановлением центральной власти правительство Михаила Романова вернулось к нему.

С 1621 г. Посольский приказ начал практически регулярно выпускать информационные сводки («вестовые письма», «вестовые и торговые письма»), за которыми примерно с 1649 г. закрепилось обобщенно-образное название «Куранты». В «Переписной книге Алексея Михайловича» (1676) подобные сборники названы «Куранты о всяких вестях», а «редакционный коллектив» (дьяки, отбиравшие материал, переводчики, правщики, переписчики) фигурируют как «курантельщики».

Само слово «куранты», ставшее в России многозначным, явилось заимствованием из речи Западной Европы. По-французски и по-латыни «courant» означает «текущий», «бегущий». В Западной Европе пресса появилась еще в XIII в. В голландском языке «курант» уже означало «газету», и многие нидерландские печатные издания включали его в свое название. В немецком «курант» означало тоже «известия» или «ведомости». В русском под «курантами» стали понимать либо «часы», либо «газету». К примеру, в своем дневнике генерал Гордон 19 ноября 1688 г. оставил такую запись: «Мы получили куранты, или газеты, от 4 ноября»[770].

Поскольку самые тесные и дружественные связи из «дальних» западноевропейских стран в XVII в. Россия имела с Нидерландами, то многие историки полагают, что русские «куранты», в смысле газеты, были заимствованы из голландского языка. Другие же считают источником непосредственного заимствования «Courante righ Italien» — печатное издание, постоянно выписываемое Посольским приказом[771]. Регулярно выписывать голландские, итальянские, шведские, немецкие, польские и на латинском языке издания Посольский приказ начал с 1631 г.

«Куранты» Посольского приказа стали первой русской газетой. Правда, газета выходила без названия. Заголовок каждого сборника оповещал о его содержании. Например: «Перевод с вестовой немецкой тетради, что деялося в Устреи и в Польше и в Шлежи и в Францовской и в Голанской и в Ангнленской и в Ытальнской и в Угорской земле и в иных местах нынешнего году февраля с первого числа». В «Курантах» сообщалось о войнах, сухопутных и морских баталиях, событиях придворной жизни, приемах послов, заключенных договорах, прибытиях торговых кораблей и редкостных явлениях природы — затмениях солнца, появлении комет и т.д.

«Куранты» представляли собой длинные узкие столбцы, склеенные из нескольких бумаг. Длина такого свитка могла составлять несколько сажен. В русской сажени было от 152 до176 см, соответственно длина первой русской газеты была внушительной. «Куранты» хорошо представлены в РГАДА, много текстов «Курантов» было издано в конце ХХ — начале XXI в.[772] По своему жанру одни «Куранты» являлись выдержками из различных западных печатных газет, в деловой переписке их именовали «печатными вестовыми письмами»[773]. Еще имелись «Куранты», составленные из сообщений русских послов и иностранных корреспондентов, к примеру, голландца Исаака Массы, автора знаменитых «Записок о России…», шведа Мельхера Бекмана, рижанина Юстуса Филимонатуса и др.

«Куранты» выходили рукописными и крайне малым «тиражом»: от одного до нескольких экземпляров. Круг читателей был также ограничен. Подготовленные внешнеполитическим ведомством информационные сводки о положении дел в «заморских странах» касались ушей царя, членов его семьи, приближенных и бояр. Причем для этой категории людей «Куранты» зачитывали. На газетах ставилась помета: «государю чтено и боярам». На деле информация из «Курантов» распространялась шире заявленного круга «читателей», т.к. о ней были осведомлены домочадцы придворных, сановников, служащих Посольского приказа, которые, в свою очередь, обсуждали ее с другими людьми дома или на улице.

Новый этап в деле выпуска «Курантов» наступил, когда пост главы Посольского приказа занял Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Дореволюционная историческая традиция часто выставляла Ордина-Нащокина даже создателем первой русской газеты (Русский биографический словарь, 1896–1913, Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона), что, конечно, неверно. Ордин-Нащокин, выходец из небогатых и незнатных псковских служилых людей, получил отличное образование, знал латинский, немецкий и польский языки, слыл сторонником заимствования Россией западноевропейских достижений и опыта. Неудивительно, что он увеличил список выписываемых с Запада иностранных изданий до 20 названий, расширил круг переводчиков и прочих служителей Посольского приказа, работавших над «Курантами». Частота выхода «Курантов», объем и качество информации, заключенной в них, увеличились.

«Куранты» выходили в России более 80 лет, пока в 1702 г. по приказу Петра I не превратились в первую печатную «многотиражную» газету — «Ведомости». Именно в «Курантах» XVII в. впервые в русском лексиконе появились новые слова, которые обычно связывают с петровской эпохой: галера, маршал, миллион, петарда, президент, цитадель, инженер и др.[774]

3.2. Новая почтовая связь с Европой [775]

Одной из проблем «Курантов» было катастрофическое запаздывание информации. Порой монархи, о вступлении на престол которых сообщали «Куранты», успевали к моменту их выхода в России уже отойти в мир иной. Вести с Запада шли в Россию несколько месяцев, а то и год. Россия XVII в. нуждалась в более быстрой связи с Западной Европой. А.Л. Ордин-Нащокин еще до занятия поста главы Посольского приказа выступал инициатором создания новой почтовой связи с Европой. Об этом же говорили царю Алексею Михайловичу торговые иноземцы, которым новости нужны были для успеха их дела.

Надо подчеркнуть, что речь шла именно о связи России с западноевропейскими странами. Внутри России организация почты (точнее, перевозки правительственной корреспонденции, а заодно людей и грузов) имела свою давнюю историю.

Первым попытался наладить быструю доставку западноевропейских газет и почты из Европы в Россию бывший купор голландец Йохан ван Сведен. (В России - Иван ван Сведен.) По договору с русским правительством с мая 1665 г. сотрудники, нанятые ван Сведеном, должны были каждые две недели доставлять почту из Риги в Москву. За это ван Сведену полагалось годовое жалованье в 1100 рублей. Также он получил единовременный подарок от царя в 500 рублей денег и 500 соболей. Новая почта называлась с 1665 г. «Рижской почтой», а с 1667 г. — «Виленской почтой». Верховное руководство этой почтой было за Посольским приказом. Однако регулярной доставки корреспонденции в 1665–1667 гг. добиться не получилось. Шла война России и Речи Посполитой, и поездки в Ригу через Курляндию, вассальное Польше герцогство, были небезопасны.

Более или менее постоянная почтовая связь наладилась только после заключенного Андрусовского перемирия (1667). В тексте договора был даже пункт об учреждении вместо гонцов «правильной почты». С одной стороны - от места пребывания польского монарха до польского города Кодина, находящегося у новой польско-русской границы, а с другой стороны - от Москвы через Смоленск до селения Михновичи по русскую сторону границы (недалеко от Кодина). За провоз частной корреспонденции русский и польский почтмейстеры могли брать плату, соразмерную ее объему.

В мае 1668 г. царь Алексей Михайлович решил передать организацию почтового дела от ван Сведена предприимчивому Леонарду Марселису, которого в России прозвали Леонтием Петровичем Марселисом. Он был сыном гамбургского купца, родом голландца, Петера Марселиса, который завел в России железоделательные заводы, и внуком Габриэля Марселиса, наладившего торговлю с Россией в начале Смуты. Леонтий начал свою службу России шпионом в Дании, был разоблачен, бежал, потом искал руды на русском севере для московского правительства и отца. Леонтию благоволил глава Посольского приказа А.Л. Ордин-Нащокин.

Очевидно с его подачи в мае 1668 г. Леонтий Марселис по царскому приказу начал налаживать новую почту через два направления: Курляндию и Польшу. Ведомство Марселиса должно было возить почту день и ночь, с «поспешанием» и «бережением», не распечатывая сумок. Помимо официальных бумаг Марселис мог переправлять частные письма (обычно это были письма иностранных купцов в России и их компаньонов за границей), а также драгоценные камни, металлы и жемчуг. Ямщиков по царскому предписанию следовало брать благонравных. Марселис одел их в форму: зеленые суконные кафтаны с нашитым на правую сторону груди красным орлом. С левой стороны висел рожок, в который ямщики должны были трубить, подъезжая к ямам. Но они предпочитали молодецкий свист в два пальца, как заметил еще в 1630-е гг. голштинский посол Адам Олеарий.

Леонтий Петрович стал регулярно осуществлять доставку государственной и частной почты по двум линиям: с 1668 г. «Москва–Рига» (через Новгород и Псков) и с 1669 г. «Москва–Вильно» (через Смоленск) и далее на Кенигсберг, Берлин и Гамбург[776]. Новая почта называлась «немецкая» или «заморская почта». С момента ее рождения в русский язык вошло слово «почта» в его современном значении.

Естественно, все возникло не с ноля, как пытался поставить дело ван Сведен. Леонтий Марселис на российской территории задействовал широко разветвленную транспортную организацию старинной ямской гоньбы. Для связи Пскова с Ригой Марселис заключил соглашение с почтмейстером Риги. «До Риги почта доходила дней за десять, а в Гамбург шла три-четыре недели. В Москву почта приходила раз в неделю и раз же в неделю отправлялась из Москвы в Западную Европу. Вся приходящая почта сдавалась в Почтовом приказе. Там ее вскрывали и читали, дабы никто не оказался в курсе внутренних и международных новостей раньше, чем царский двор, но самое главное — затем, чтобы исключить доставку корреспонденции, могущей представлять опасность для государства»[777].

Л. Марселис руководил «немецкой почтой» до своей смерти в 1670 г., далее ее поручили его сыну Петеру (Петру Леонтьевичу) Марселису, но он мало преуспел в данном деле, а потому в 1675 г. руководителем «немецкой почты» стал Андрей Андреевич Виниус. Он, как и Леонтий Марселис, был сыном голландского купца, ведущего дела в России. Службу Виниус Младший начал в 23 года переводчиком в Посольском приказе. В 1672–1674 гг. он уже представлял интересы России во Франции, Испании и Англии. В 1677–1689 гг. Виниусу поручили Аптекарский приказ. Заведование им Андрей Виниус совмещал с руководством подчиненным Посольскому приказу ведомством «заморских почт».

В годы регентства Софьи правительство было озабочено точностью графика движения и скоростью доставки «немецкой почты». Грамота от июня 1684 г., направленная новгородскому воеводе, требовала: «Ямщиков… которые гоняют мешкотно и оплошно… бить батоги нещадно, и впредь приказывать им гонять с яму на ям с почтою с великим поспешанием днем и ночью на добрых лошадях, и становились бы на ямах в указанные часы»[778]. В 1689–1695 гг. были озабочены цензурой почты. В 1690 г. из Москвы в Смоленск был послан указ о перлюстрации всех писем, идущих за границу.

А.А. Виниус ведал международной почтой России до 1693 г., когда передал свою должность своему сыну - стольнику Матвею Виниусу. Впрочем А.А. Виниус, будучи думным дьяком и главой Сибирского приказа, оставался в курсе дел «заморской почты». Он улучшил перевозку корреспонденции сибирскими ямщиками. При нем стали возить по сибирским трактам и в европейскую Россию из Сибири не только казенную корреспонденцию, но и частные письма. До 1698 г. в Сибири была строго запрещена перевозка частной корреспонденции, при обнаружении она конфисковывалась. Это было абсурдно, учитывая рост сибирского населения за счет русской колонизации. А.А. Виниус в 1698 г. получил от Петра I указ, по которому частную почту стали регулярно возить по Сибири. К тому же впервые в русской истории правительство гарантировало тайну переписки. Указ требовал: «…Отнюдь ничей грамотки не распечатывать и не смотреть, чтоб всяк, заплатя достойную плату, был обнадежен, что его грамотка в дом его дойдет»[779]. Плата и впрямь была достойная: посылка письмеца весом в золотник (20 граммов) из Москвы в Якутск стоила 1 рубль 80 копеек. Ямская лошадь в то время стоила 4 рубля. Тарифы на пересылку грамот на разные расстояния были определены в указе 1698 г. (От Москвы до Верхотурья, Тобольска и Тюмени — 6 алтын с золотника; до Березова, Сургута, Томска, Енисейска, Красноярска, Мангазеи — 10 алтын; до Илимска, Иркутска, Нерчинска — 13 алтын 2 деньги и т.д.) Для сравнения: «заморская почта» возила письма по 2–4 алтына за золотник в зависимости от расстояния.

Если раньше почту от одного до другого сибирского яма возили ямщики, то с 1699 г. по примеру «заморской почты» почту вез «почтарь», используя разных ямщиков. Историк русской почты А.Н. Вигилев полагал, что это ускоряло движения, т.к. «почтари» были заинтересованы быстрее прибыть в конечный пункт. Как быстро доставлялась почта, сказать сложно. Источников мало и они противоречивы. Патрик Гордон упомянул, что письма из Сибири в Архангельск шли 2 месяца и 2 дня. Однако есть известия, что сибирские грамотки могли путешествовать и более года. Вдоль сибирских трактов стояли верстовые столбы через каждые 10 голландских миль, т.е. примерно через 30 км или 15 новых русских верст. О сибирских верстовых столбах сообщает в своих записках польский посол Невиль, который получил эту информацию от русского посла в Китай Николая Спафари, ездившего в Поднебесную в 1675–1678 гг.

Для сохранности почту возили в специальных мешках, которые запечатывали сургучными печатями различных ведомств: приказов, таможен, воеводскими печатями или личными штемпелями «почтарей». В конце XVII в. в «заморской почте» появились специальные печати, которые в начале XVIII в. распространились и на ямскую внутреннюю почту.

Как ни странно, но в России имелись противники развития почтового дела. В царствование Федора Алексеевича закрыть «немецкую почту» предлагали Б.М. Хитрово, Б.А. Репнин и князь Ю.А. Долгоруков. Им же приходила в голову идея изгнать из России иностранных резидентов, из миссий которых позже вырастет система постоянного дипломатического представительства разных стран в России.

При Матвее Виниусе в 1696 г. по образцу «немецкой почты» появилась новая «Архангельская почта». Инициатором данной реформы выступили английские и голландские купцы, подавшие о том челобитную московским царям. К концу XVII в., помимо внутренней и международной почты, в России начали создавать и особый институт полевой военной почты.

Почтовые реформы XVII в. при Петре I с началом Северной войны плавно переросли в новую реформу, которая шла в русле прежних начинаний, отличаясь лишь масштабами преобразований. В 1701 г. международная почта из ведения стольника Виниуса перешла под руководство переводчика Посольского приказа, одного из выдвиженцев Петра — Петра Шафирова. За 1700–1707 гг. было открыто несколько новых почтовых трактов по старым и новым направлениям. Среди них были: тракты Смоленск–Псков, Санкт-Петербург–Новгород, Москва–Белая Церковь через Севск, Батурин, Нежин (здесь ямская гоньба шла не под руководством международной почты или Ямского приказа, а под ведением приказа Малой России). Несколько позже появился почтовый тракт Москва–Петербург с отправкой обычной почты два раза в неделю. В 1725 г. была учреждена новая почтовая связь с Сибирью с отправкой корреспонденции раз в месяц.