С появлением на территории государства иностранного имущества возникают следующие вопросы: 1) может ли вещь быть объектом права собственности в данной стране, то есть может ли данная вещь находиться в гражданском обороте; 2) признается ли за иностранным лицом право собственности на эту вещь; 3) определено ли содержание права собственности на вещь (объем правомочий собственника). Основной привязкой для решения всех указанных вопросов служит закон места нахождения вещи (lex rei sitae). Таким образом, при перемещении вещи из одной страны в другую меняются объем правомочий собственника и возможность участия вещи в гражданском обороте.
Российское законодательство следует вышеуказанным коллизионным началам и устанавливает следующие коллизионные нормы:
- содержание права собственности и иных вещных прав на имущество, их осуществление и защита определяются по праву страны, где это имущество находится; этим же правом определяется принадлежность имущества к недвижимым или движимым вещам (ст. 1205 ГК РФ);
- к праву собственности и иным вещным правам на воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания и космические объекты, подлежащие государственной регистрации, их осуществлению и защите применяется право страны, где эти суда и объекты зарегистрированы (ст. 1207 ГК РФ).
К примеру, основания возникновения права собственности на автомашину, приобретенную российским лицом в Германии, будут определяться немецким правом. Речь при этом идет о правомерных действиях, таких как договор купли-продажи, наследование и т.д. Если, к примеру, машина была украдена у собственника в Германии, привезена в Россию и продана российскому приобретателю (что случается довольно часто), то она может быть истребована немецким собственником от российского владельца в российском суде. Однако требования немецкого собственника будут основываться не на нормах немецкого права, а на нормах законодательства России, поскольку в п. 1 ст. 1205 ГК РФ прямо указывается, что защита вещных прав определяется по праву страны, где это имущество находится. Соответственно именно российское законодательство будет определять возможность истребования такой вещи от российского владельца, и не должен смущать тот факт, что вещь вышла из владения немецкого собственника против его воли, поскольку общий принцип гласит: «Право собственности не колеблется до тех пор, пока не изменится его статут». В соответствии со ст. 302 ГК РФ собственник похищенного имущества вправе истребовать это имущество от добросовестного приобретателя.
Возникновение и прекращение права собственности принято определять по праву страны, где имел место соответствующий юридический факт, служащий основанием для возникновения и прекращения права собственности. Иными словами, если вещь по закону одного государства правомерно приобретена лицом, то такое лицо признается собственником данной вещи в другом государстве. В связи с этим п. 1 ст. 1206 ГК РФ устанавливает: возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав на имущество определяются по праву страны, где это имущество находилось в момент, когда имело место действие и иное обстоятельство, послужившие основанием для возникновения либо прекращения права собственности и иных вещных прав, если иное не предусмотрено законом. Под «действием и иным обстоятельством, послужившими основанием для возникновения либо прекращения права собственности», следует понимать, например, факт заключения договора купли-продажи в отношении вещи.
Из правила п. 1 ст. 1206 ГК РФ о том, что возникновение и прекращение права собственности на имущество определяются по праву нахождения имущества в момент наступления обстоятельства, послужившего основанием для возникновения либо прекращения права собственности, имеются три исключения:
Г) возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав по сделке, заключаемой в отношении находящегося в пути движимого имущества, определяются по праву страны, из которой это имущество отправлено, если иное не предусмотрено законом (п. 2 ст. 1206 ПС РФ).
Так, в деле Winkworth v. Christie, Manson & Woods Ltd. [1980 ], рассмотренном английским судом, принадлежащие истцу произведения искусства были у него украдены в Англии и привезены в Италию, где куплены вторым ответчиком - добросовестным приобретателем. Позднее последний направил их обратно в Англию для продажи первым ответчиком на аукционе Кристи. Истец предъявил иск к ответчику в английский суд с требованием признания его права собственности на произведения искусства и требованием принятия против ответчика различных ограничительных мер. Удовлетворение иска зависело от того, какое право - итальянское или английское - должно применяться для определения того, перешел ли титул на спорные произведения ко второму ответчику в результате их продажи ему в Италии. Если бы применимым было признано английское право, то титул не считался бы перешедшим. Напротив, при применимом итальянском праве титул бы считался перешедшим, поскольку во время передачи предметов покупатель был добросовестным (was in a good faith). Суд со ссылкой на прецедент 1860г. постановил, что применимым правом должно быть итальянское как право страны, в которой предметы находились во время их передачи. Таким образом, именно правило lex situs (закон местонахождения вещи) было признано применимым;
2) возникновение права собственности и иных вещных прав на имущество в силу приобретательной давности определяется по праву страны, где имущество находилось в момент окончания срока приобретательной давности (п. 3 ст. 1206 ГК РФ);
3) избранное сторонами договора в соответствии с п. 1 ст. 1210 ГК РФ право к договору применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц (в случае, если применимое право установлено судом в силу коллизионной нормы, возникновение и прекращение вещных прав на имущество - предмет сделки подчиняется общим правилам ст. 1205-1207 ГК РФ). Если к сделке применимо право РФ, то суд должен руководствоваться ст. 223, 224 ГК РФ, то есть право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. К передаче вещи приравнивается передача коносамента или иного товарораспорядительного документа на нее.
Поскольку в законе правило о моменте перехода права собственности закреплено в диспозитивной форме («если иное не предусмотрено законом или договором» - ст. 223 ГК РФ), стороны договора купли-продажи могут сами определять этот момент, исходя из способа транспортировки, интересов и возможностей сторон, учитывая другие особенности сделки. Определение момента перехода риска и права собственности моментом передачи товара (соответственно моментом поставки товара) свойственно странам германского права (§ 446 Германского гражданского уложения, ст. 1049, 1051 австрийского Гражданского уложения). В большинстве стран романской правовой системы момент перехода риска к покупателю (как и права собственности) связывается с моментом заключения договора купли-продажи (ст. 1138 французского ГК, ст. 1465 итальянского ГК, ст. 185 (1) швейцарского Закона об обязательственном праве);
4) специальные коллизионные правила предусмотрены для возникновения права собственности в порядке наследования (ст. 1224 ГК РФ), а также относительно права собственности на имущество ликвидируемого юридического лица, которое регулируется личным законом юридического лица (ст. 1202 ГК РФ).
Особо следует остановиться на правовом режиме недвижимого имущества. Страны континентальной Европы по закону местонахождения недвижимого имущества определяют лишь правовой режим самой вещи, в то время как другие вопросы - дееспособность сторон, договоры в отношении недвижимости - подчинены самостоятельным коллизионным привязкам. Страны англо-американского права подчиняют закону местонахождения вещи как правовой режим самого недвижимого имущества, так и вопросы дееспособности сторон и договоров в отношении этого имущества.
Российское законодательство следует принципам стран континентальной Европы, определяя самостоятельные привязки для дееспособности (ст. 1195-1197, 1202-1203 ГК РФ), права собственности на недвижимость (ст. 1205-1206 ГК РФ) и договоры в отношении этой недвижимости, включая их форму (ст. 1213, п. 3 ст. 1209 ГК РФ). Правда, в итоге получается, что все вопросы, касающиеся недвижимости (за исключением дееспособности сторон), - правовой режим, договоры, форма - подчиняются в конечном итоге закону места нахождения (места регистрации) недвижимости.
При этом могут возникать и вопросы квалификации. Как отмечает А. Джеффе, обычно не возникает споров относительно того, является ли имущество движимым или недвижимым, так как это различие главным образом фактическое. Тем не менее в пограничных случаях различные законы могут занимать разные позиции относительно того, является ли имущество движимым или недвижимым. Суды придерживаются того подхода, что квалификация должна осуществляться в соответствии с lex situs. Отсюда если имущество, находящееся в стране X, является по английскому праву недвижимым, то английский суд должен квалифицировать его как движимое, если имущество считается движимым согласно праву страны X, и наоборот.
Коллизионное регулирование отношений собственности на территории РФ осуществляется также заключенными Россией международными договорами РФ, в которых содержатся единообразные коллизионные правила по вопросам режима собственности. Так, п. «б» ст. 11 Соглашения СНГ о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г. определяет, что «к отношениям, вытекающим из права собственности, применяется законодательство места нахождения имущества», а в соответствии с п. «в» той же статьи «возникновение и прекращение права собственности на имущество определяются по законодательству государства, на территории которого имущество находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием возникновения или прекращения такого права». При этом «возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество, являющееся предметом сделки, определяются по законодательству места совершения сделки, если иное не предусмотрено соглашением сторон». Аналогичные, по существу, положения содержатся также в Минской конвенции СНГ 1993 г. (ст. 38).