Возрождение естественного права

В Новейшее время стал заметен процесс перерождения позитивиз­ма в праве. В какой-то мере само позитивное право стало приобретать некоторые черты естественного права (особенно в области междуна­родного права, прав человека).

Процесс этот начался еще в начале XIX в. и стал реакцией на одно­сторонность правового позитивизма. Кризис правового сознания moi принимать самые различные формы. Он мог выражаться и в коди фикации форм, «установленных бесформенной властью и лишенных всякого высшего освящения» (Ю. Эвоха), и в тенденции к созданию общего права, регулирующего общество на уровне рутинного управ­ления. Само появление понятия правового государства в XVIII в. уже было основано на своеобразном идолопоклонстве перед позитивным правом, к этому времени утратившим прежнее смысловое содержание и абсолютную действенность. Кризис традиционного мира повлек за собой падение престижа, которым некогда обладал «отцовский» символ власти и права, и пробудил к жизни древний субстрат, ма­триархальный и натуралистический по сути. Уже в Новое время «ма­терия» освободилась от «формы», массы, «народ», кровная общность противопоставили себя государству. Принцип политического идеал» утратил свой патриархально-духовный характер и уступал место нату­ралистической субстанции, миру количества и иррациональному кол­лективному чувству, приводимому в движение мифами (Ю. Эвола). Кризис правосознания (о котором особенно много говорили на рубе­же XIX — XX вв.) в первую очередь поставил под сомнение рациональ ные и нравственные аспекты права, а затем уже и его рационально осо­знанный нормативный характер. Справедливость как составная часть и смысл права утратила свое значение, закон часто приобретал форму голого и принудительного насилия, право и закон вновь расходились друг с другом. Правовое сознание нуждалось в неких более основатель­ных представлениях о праве. В этот период начинается эпоха нового возрождения непозитивного, быть может, нового естественного права. В основе процесса лежало представление о правовой ценности.

Рудольф Иеринг реализовал программу исторической школы права и пошел дальше. Отталкиваясь от иррационализма Савиньи, через ра ционализм Гегеля он подошел к проблеме сосуществования принци пов правовой реальности и правовой ценности. Эту тенденцию к реля

тивизму подхватил Рудольф Штаммлер, считавший, что между правом И идеей права нет особой связи и поэтому понятие права может быть выведено без обращения к идее права. Понятие права можно опреде­лить лишь как действительность, которая сама стремится к идее права. Право — это действительность, смысл которой заключается в том, что- бы служить идее права, т. е. правовой ценности. Идея права призвана Лила стать инструментом создания социальных связей, и в этом за­ключалась ее реальная сила. Историческая школа смогла преодолеть т есилие правовой формы: данность «народного духа» подчеркивалась за счет умаления формообразующей силы разума (Густав Радбрух).

Характерно, что субстанциальный и материально действенный ха­рактер идеи права (отражающий реально сложившуюся социальную и жономическую ситуацию в «базисе») подчеркивал затем так назы- ваемый исторический материализм, попытавшийся сочетать спонтан­ную динамику, отмеченную исторической школой с неизменностью и устойчивостью законов развития, которые признавали сторонники естественной школы права. Законы истории должны были с неумо­лимой неизбежностью вести к преобразованию всей государственно­правовой «надстройки», действовать объективно, отодвигая субъектив­ные и утопические умозрения людей на задний план. Диалектические шконы, заимствованные историческим материализмом у Гегеля, дей­ствовали уже не в идеальной, а в материальной среде.

Рудольф Штаммлер подверг критике историко-правовую и марк­систскую правовые концепции, настаивая на кантиански интер­претированном восстановлении некоторых принципов естествен- ио-правовой теории. Вслед за Иерингом он связывал правовое развитие с постановкой определенных социальных и политических целей. В противовес марксистскому пониманию политико-правовой

надстройки над экономическим базисом» Штаммлер отдавал пер- нснствующее значение именно праву, которое придает форму другим социальным и хозяйственным структурам как видам социальной ма­терии. Именно цель, а не причинность составляет содержание права, н установление целей и выбор средств — дело свободной личности. ' Угой свободой обусловлено изменяющееся содержание естественного права, свободно изменяющимся является и содержание социальной жизни, конкретными и конечными остаются только установленные людьми цели. Такой конъюнктуре социального существования долж­ны быть противопоставлены этически выверенные справедливые цели и средства, «правильное право», которое и будет «новым есте­ственным правом». «Справедливое право есть особенно построенное действительное право», в которое включены правовые положения, об­ладающие формальными свойствами справедливости. Таким образом, п право, и справедливость выступают здесь как нормы, в соответствии с которыми должно быть обосновано определенное явление.

Густав Радбрух стал одним из инициаторов возрождения естествен­ного права на основе аксиологических конструкций. Определяющей

целью права является априорная идея права, которая, в свою очередь, состоит из трех главных ценностей: справедливости, целесообразно­сти и правовой стабильности. Философия права, на основании ко­торой настаивал Радбрух, является учением не о позитивном пране (в отличие от теории права), а о «правильном праве» (в том смысле, какой вкладывал в это понятие Штаммлер), не о праве, а о ценности, смысле и целях права, т. е. о «справедливости». Существует более вы­сокое право, чем закон, это — естественное, божественное право, так называемое надзаконное право, позволяющее выявить в самом праве элементы «неправа». «Надзаконное право» и есть «справедливое пра­во», стержнем которого является социальное право, вырастающее из природы вещей (идея социального права подробно рассматривалась еще Дюги и позже Г. Гурвичем).

Тремя основными вопросами общей теории права всегда оставались:

1. вопрос о понятии права;

2. вопрос о допустимости правового принуждения;

3. вопрос о справедливом содержании права.

Обобщая эти признаки, возможно дать некое определение: право проявляет себя в области социального воления, направленного на до­стижение общих целей со стороны связанных ими людей. Г. Радбрух связывал понятие права с понятием ценности: «право — это действи­тельность, смысл которой заключается в том, чтобы служить правовой ценности, т. е. идее права». Сугубо юридической ценностью, на службу которой поставлено все существование права, является справедливость (по Аристотелю она делится на уравнительную, связанную с частным правом и распределительную, связанную с правом публичным).

Георгий Кинторович называл «свободным правом» весь комплекс критериев судебного усмотрения («справедливое право», «оценочные суждения», «природа вещей» и т. п.), которые дополняют позитивное государственное право. Эта теория способствовала проникновению в правовую среду принципа аналогии, рассматривавшей позитивное право только как один из действующих факторов. Сторонники этой теории считали, что невозможно создать законченную беспробельную систему права, в которой предусматривались бы все возможные юри­дические казусы и ситуации. В значительной мере теория «свободного права» означала возрождение естественного права и отход от догма­тизма юридического позитивизма, когда в сферу права вновь стали свободно допускаться социальные и психологические факторы.

Психологическая теория права была самым тесным образом связа­на с областью социальной психологии. Габриэль Тард и Густав Лебоп много внимания уделяли вопросам преступного поведения толпы и вообще социальных групп, мотивации правового поведения людей. Леон Петражицкий настаивал на изучении «императивно-атрибутии ных» переживаний, из которых складывалась сфера правовых эмоций. Правом является не только то, что санкционируется государством, но и то, против чего государство выступает (право «кровной мести»,

право разбойной шайки и т. п.). Право подразделяется на позитивное и интуитивное, и именно это второе имеет индивидуальный и креатив­ный характер, это и есть «глубинное право» (характерно, что теоретики естественного права в поисках своего идеала имели в виду именно ин­туитивное право). Законодатель вынужден считаться с положениями ггого права, в котором заключается также представление о справед- нивости. Психологическая теория стала последним разрывом с пози­тивистски ориентированным нормативизмом и выходом за пределы исключительно правовой сферы. Вместе с тем это был возврат к при­родным, натуралистическим основаниям правовой реальности, т. е. возврат к истокам естественного права.

Психологическая теория права стала первым методологическим основанием для формировавшейся послереволюционной системы нрава в России. Отсутствие новых и упразднение старых законов де­лало основным источником права «революционное правосознание», базирующееся, в свою очередь, на марксистско-ленинской идеологии.

После короткого промежутка времени, когда господствующей теорией стала теория «социальных функций» (повторяющая основные положе­ния концепции Леона Дюги) и социологическая концепция, в России с начала 30-х гг. определяющей науку и практику теорией становится иормативизм как одна из форм юридического позитивизма.

В области отечественной правовой науки нормативистский под­ход до настоящего времени остается преобладающим. Вместе с тем успехи социологии права, новые попытки разделить право и закон, сметное вмешательство политики в правовую сферу — все это ослабляет монопольный характер нормативизма. Социальная и гумани­тарная проблематика также начинают играть все более заметную роль м правоведении, предлагая новые ценности и ориентиры. Как заметил

Н.В. Лазарев, в последнее десятилетие в нашей стране получил рас­пространение взгляд на право как на деятельность физических долж­ностных и юридических лиц, реализующих в той или иной форме свои правомочия. Такое воззрение стало укрепляться на фоне утраты авторитета, ранее принадлежавшего нормативистской теории права, к связанного с этим процессом нарастания правового нигилизма. Во всяком случае, перед ответственной правовой наукой все эти тенден­ции ставят все новые и новые проблемы, и она должна будет отвечать на эти вызовы.

***

Диалектика отношений естественного и позитивного права прони­зывает собой весь исторический путь правового развития. Проблема выбора сводилась к тому, рассматривать право как извечно существу­ющее явление со своими не зависимыми от человеческой воли зако­номерностями развития и специфическими формами или как продукт человеческой деятельности и разума.

С этой проблемой была связана другая: возможно ли познание пра­ва только в терминах самого права и правовой парадигмы или для его

адекватного познания следует привлекать более широкий социально­культурный комплекс?

И, наконец, возникает еще одна проблема: насколько тесно свя­заны между собой идея права и правопорядок, система норм права, совпадают или различаются между собой такие категории, как право и закон?

Эти вопросы сопровождали развитие правового сознания на всем пути его развития. Любое учение о праве так или иначе должно было ответить на них. Характерно, что и в настоящее время эти вопросы по- прежнему остаются весьма актуальными для правоведов, а ответы на них явно неоднозначными.