Предметный мир в эпоху ремесленного производства (Египет, Греция, Рим)

Промышленная революция, научно технические открытия 18 - начала 19 века; техника как искусство

Билет № 2.

Ответ:

Дитя промышленной революции, дизайн молниеносно ворвался в нашу жизнь вместе с паровыми машинами Джеймса Уатта и локомотивами Раймонда Лоуи, элект­роприборами Петера Беренса и Дитера Рамса, пишущи­ми машинками Марчелло Ниццоли и Эттора Соттсасса, воздухоплавательными аппаратами братьев Райт и вер­толетами Сикорского, космическими фантазиями Стен­ли Кубрика и Вернера Пантона. XX век по праву можно считать веком дизайна.

Промы́шленная револю́ция (промы́шленный переворо́т, Вели́кая индустриа́льная револю́ция) — это переход от ручного труда к машинному, от мануфактуры к фабрике; переход от преимущественно аграрной экономики к индустриальному производству, в результате которого происходит трансформация аграрного общества в индустриальное. Промышленный переворот происходил в разных странах не одновременно, но в целом можно считать, что период, когда происходили эти изменения, начинался от второй половины XVIII века и продолжался в течение XIX века. Характерной чертой промышленной революции является стремительный рост производительных сил на базе крупной машинной индустрии и утверждение капитализма в качестве господствующей мировой системы хозяйства.

Промышленная революция связана не просто с началом массового применения машин, но и с изменением всей структуры общества. Она сопровождалась резким повышением производительности труда, быстрой урбанизацией, началом быстрого экономического роста (до этого экономический рост, как правило, был заметен лишь в масштабах столетий), исторически быстрым увеличением жизненного уровня населения. Промышленная революция позволила на протяжении жизни всего лишь 3—5 поколений перейти от аграрного общества (где большинство населения вело натуральное хозяйство) к индустриальному.

Успех промышленной революции в Великобритании был основан на нескольких инновациях^[10], появившихся к концу XVIII в.:

• Текстильная промышленность — прядение нити из хлопка на прядильных машинах Р.Аркрайта (1769), Дж. Харгрейвза и С. Кромптона. Впоследствии сходные технологии были применены для прядения нити из шерсти и льна.
• Паровой двигатель — изобретенная Дж. Уаттом и запатентованная им в 1775 г. паровая машина первоначально использовалась в шахтах для откачивания воды. Но уже в 1780-х она нашла применение в некоторых других механизмах, заменяя гидроэнергию там, где она была недоступна.
• Металлургия — в чёрной металлургии кокс пришел на смену древесному углю, так же, как ранее он уже использовался при производстве свинца и меди. Теперь кокс использовали не только при изготовлении передельного чугуна в доменных печах, но и для получения ковкого чугуна, в том числе при пудлинговании, изобретенном Генри Кортом в 1783—1784 годах.

Идеи дизайна в эпоху промышленных революций. Новые открытия, технические достижения, индустриальное производство требовали и новых технических решений, новых принципов формообразования. Чтобы решить возникающую угрозу конфликта между машинным производством и эстетическими воззрениями общества, предотвратить вандализм рабочих по отношению! к новой технике, в Англии стали создавать специальные комитеты поощрения связи искусства, повседневной жизни и техники. В 1836 г. был основан с этой целью комитет Эверта, а существовавшее Английское общество искусств было преобразовано в Общество поощрения искусств, ма­нуфактуры и коммерции. Все больше статей и книг стало посвящаться влиянию культуры на развитие техники.

Промышленные выставки XIX в. В период перехода от мануфактурного производства машинному, расширения торговли и образования общена­циональных рынков начинает возрастать роль выставок. С 60-х годов XVIII века проходят общенациональные выс­тавки торгово-промышленного характера. Первые такие выставки прошли в Лондоне (1761, 1767), Париже (1763), Дрездене (1765), Берлине (1786), Мюнхене (1788), Санкт-Петербурге (1828) и др. Вместе с чисто коммерческой направленностью такие выставки начинают служить и целям демонстрации новейших технических достижений,

Ответ:

Облик и устройство вещей в ходе истории постепенно менялись, хотя ремесленники, изготовители этих вещей, всегда были подвластны традициям. Мастерство переходило из поколения в поколение, от отца к сыну, от сына к внуку. Вместе со способом изготовления наследовались и сами формы предметов: они были в старину канонизированы.

Количество образцов древнеегипетского ремесла, ставших достоянием современной культуры, постепенно увеличивалось за счет находок других ученых. Все эти разрозненные, иногда сломанные предметы представляют для нас первостепенный интерес - ведь именно в Древнем Египте сформировались многие привычные для нас традиционные вещи - мебель, домашняя утварь, инструменты, одежда. Они составляли предметную среду древнеегипетского жилого дома.

Предметный мир в эпоху ремесленного производства - ЕГИПЕТ

Древнеегипетская цивилизация ныне хорошо представлена разнообразными предметами. Нам, далеким потомкам, помог обычай древних оставлять в захоронениях вещи, предназначавшиеся для жизни усопших в загробном царстве. Сохранности предметов способствовали песчаная почва и сухой климат Египта.

Но большинство захоронений было разорено еще в глубокой древности: уже тогда были «специалисты» по разграблению могил. Уцелел удивительный документ о суде над кладоискателями, проникшими в одно из захоронений и попавшими в руки правосудия.

Известная своими изваяниями, пещерными храмами, засыпанными песками, да начертанными на папирусе письменами, эта таинственная древняя цивилизация долгое время была полумифом. Но когда в 1922 году английский археолог Говард Картер заглянул в пролом каким-то чудом не разграбленного захоронения и увидел реальные бытовые вещи, принадлежавшие юному фараону Тутанхамону, все привычные представления перевернулись.

Там были странные ложа со звериными головами, обувь и одежда, веера и опахала, жезлы и посохи, тронные сиденья и табуреты, лари и сундуки, светильники и колесницы - несколько сотен самых различных вещей. Некоторые из них не выдержали испытание временем, кое-что было повреждено, громоздкие колесницы распилены для того, чтобы их можно было бы втащить в подземелье.

Количество образцов древнеегипетского ремесла, ставших достоянием современной культуры, постепенно увеличивалось за счет находок других ученых. Все эти разрозненные, иногда сломанные предметы представляют для нас первостепенный интерес - ведь именно в Древнем Египте сформировались многие привычные для нас традиционные вещи - мебель, домашняя утварь, инструменты, одежда. Они составляли предметную среду древнеегипетского жилого дома.

Жилые постройки, в отличие от храмовых, не сохранились- они были выложены из необожженного кирпича, а иногда из скрепленной прутьями или камышом глины, материалов непрочных, а потому и недолговечных. Внутренний вид жилища той эпохи можно только представить по настенным рисункам или изображениям на папирусе.

Попробуем мысленно переступить порог дома египетского вельможи. Сделаем несколько шагов по покрытому циновками полу - и перед нами окажется просторный высокий зал. Стены его от пола до потолка покрывает яркая ковровая роспись. Свет проникает через небольшие окна под самым потолком. Двустворчатые двери или задернутые занавесками проемы ведут в другие помещения.

В жилых комнатах мы узнаем многие знакомые нам предметы: ложе для сна, небольшие столики, несколько видов табуретов, стулья и кресла, сундуки. Причем уже тогда эти предки нашей мебели были как в домах знати, так и у людей среднего достатка; только у одних они выглядели победнее, с отделкой из дешевого материала, у других несравненно богаче.

Несмотря на внешнее сходство бытовых предметов с современными, их назначение и способ пользования были иногда иными. У кровати, например (рис.1), то, что у нас называется изголовьем (т.е. вертикальная стенка), устраивалось со стороны ног, а не головы, и вовсе не служило поддержкой для подушки; подушек у египтян не было вовсе, а под шею подставлялась специальная седловидная опора (рис. 2, а). Самое ложе было слегка приподнято со стороны головы - все это для того, чтобы, проснувшись, можно было, не поднимаясь, увидеть, как восходит солнце.

Сиденья только входили в обиход: на древнейших изображениях сидят только божества, фараон и его жена. Все остальные: гости и музыканты - располагались прямо на полу, покрытом коврами и циновками. Право сидеть, по-видимому, было знаком престижа; в залах для приемов вдоль стен шло небольшое возвышение, на которое ставились сиденья наиболее знатных особ. Ремесленники также редко изображаются сидящими на табурете (или тем более стуле), они располагаются на чурбаке или камне, чтобы было удобнее работать, а еще чаще - стоя или сидя на полу. Даже писцы, представители привилегированного сословия, заполняли папирусы, стоя или сидя, скрестив ноги, на земле.

Табуреты для мастеровых были устроены совсем примитивно: в плоский обрубок дерева вставлялись три выгнутые ножки, которые были, по-видимому, естественными кривыми сучьями (рис. 2, б). Позже табуреты стали совершеннее, со специально вырезанными ножками и седловидным сиденьем из дерева, кожи или плетеного камыша. Сформировавшийся уже за 2000 лет до нашей эры складной табурет на Х-об-разной опоре первоначально был прост и утилитарен, но позже в дворцовом обиходе встречались роскошно отделанные образцы (рис. 2, в); на одном сохранившемся изображении охоты сидящий на таком табурете Фараон Нового царства Тутанхамон стреляет в диких уток.

Если присмотреться к стульям и креслам древних египтян (рис. 2, г) и мысленно отбросить украшавшую их резьбу и накладки из листовой бронзы и золота, то нетрудно заметить, что строение их аналогично обычным стульям и креслам, на которых мы сидим. Те же четыре ножки, спинка, немного отклоненная назад для опоры корпуса. На сиденья табуретов и стульев клали тюфячок или циновку, а на спинку набрасывалось что-нибудь мягкое - шкура или ткань.

Домашняя утварь складывалась в сундуки - большие и малые (рис. 3, а) и в лари. Они, по-видимому, не имели своего определенного места в интерьере и по мере надобности переносились. Но постепенно стал сформировываться тип стационарной домашней емкости. Это был, по существу, тот же сундук, но поднятый на ножки и ставший уже чем-то вроде комодика или столика для рукоделия. Иногда его опорой служила конструкция из стоек, поперечин и подкосов (рис. 3, б). Такое основание часто использовалось и для поддержки больших сосудов с остроконечным дном.

Большие обеденные столы не встречались, а прямоугольные столы были, по-видимому, чисто хозяйственного назначения. Но на картинах супружеской трапезы, носившей, возможно, ритуальный характер, мы видим сидящих за маленьким круглым столиком.

Для бытовых нужд в доме были разнообразные сосуды из камня, керамики и бронзы. В них хранилось зерно, масло, благовония, в них и готовили пищу, из них ели.

Египетские женщины пользовались множеством различных мазей и притираний, хранившихся в специальных сосудах, флакончиках, коробочках из алебастра, дерева, слоновой кости, фаянса. К числу туалетных принадлежностей относились зеркала из полированной бронзы со специальной ручкой для держания.

В Египте сформировалось большинство традиционных музыкальных инструментов (рис. 4). Это были ударные - металлические тарелки, барабаны, кастаньеты и систр - своеобразный, чисто египетский инструмент, у которого звуки издавали нанизанные на проволоку металлические кружочки. Струнные инструменты: лиры, арфы и лютни, как это мы знаем, живут и поныне, но их египетские предки были менее совершенны, звук их не был таким полным, как у современных инструментов, главным образом из-за отсутствия металлических струн.

При всем многообразии предметного мира Древнего Египта, формировавшегося в течение многих столетий, в нем прослеживается необычайная целостность и органичность. Попытаемся отметить некоторые несомненные признаки и ту подоснову, которая эти внешние признаки обуславливала.

Нельзя не заметить особенности внешней формы предметов. Здесь, как и архитектуре, им свойственна удивительная мягкость очертаний, неощутимый переход скульптуры в конструкцию и конструкции в скульптуру. Углы, по возможности, сглаживаются, прямым линиям придается изгиб или кривизна. Даже у такого простейшего предмета, как хозяйственный столик, ножки плавно переходят в столешницу, их стык вопреки логике округлен. Чисто изобразительная скульптура непосредственно входит в форму предметов в самых неожиданных вариантах: голова бога Беса в одном случае - деталь парадной колесницы, а в другом - подставка для головы; фигуры чернокожих пленников - ручки посоха; женская голова - деталь кресла и т. д. Скульптурные, вырезанные из прозрачного алебастра чашечки лотоса на стилизованных стеблях - вместилища масла - так выглядит светильник из гробницы Тутанхамона (рис. 5). Почти не было музыкальных инструментов, в строении которых не участвовала бы скульптура в самых различных ее видах - человеческого торса на арфе, головы богини Хатор на систре, конской головы на лире.

Внешне осязательное пластическое отношение к предмету было сильнее, чем конструктивное. Дело в том, что египетские ремесленники (как и архитекторы) следовали определенным канонам. Поэтому все усовершенствования и какие бы то ни было изменения растягивались бесконечно во времени.

Пример тому конструкция сидений стульев и кресел. Придерживаясь принятой схемы (рис. 6, а), египетские мебельщики из столетия в столетие повторяли один и тот же конструктивный недочет, делая плоской раму сиденья. Поэтому сочленения сиденья и ножек всегда были непрочны и дополнительно укреплялись ремнями или металлическими угольниками.

Но вместе с тем нельзя не восхититься многими конструктивными находками древних мастеров. Вот, например, складная мебель - стулья на Х-образной опоре, и кровать, очень рационально и разумно сконструированная. Соединенные петлями шестидесятисантиметровые отрезки собираются в компактный объем (рис. 6, б). А как ловко устраивался запор шкатулок и ларцов! Крышка их большей частью фиксировалась штырем, а с другой стороны скреплялась специально опечатываемым шнуром. Таким образом, никак нельзя было проникнуть внутрь, не сломав штырь и не повредив печать.

Особенный интерес представляли собой туалетные шкатулки. Они имели форму параллелепипеда или полуцилиндра и примечательны своим сложным и в то же время остроумным внутренним устройством (рис. 7). Если приоткрыть крышку такой коробочки, то мы увидим искусное разделение внутреннего пространства на специальные вместилища: в неглубокой верхней части лежало зеркало, по бокам его узкой ручки были расположены отделения для инструментов. Нижняя часть была занята выдвигающимся ящиком, плотно уставленным сосудиками с мазями, гримом. Весь внутренний объем был разделен в высшей степени эффективно, да и пользоваться такой коробочкой было, без сомнения, удобно.

Но целесообразность этой вещи, как и множества других предметов, была самоценной, чисто утилитарной и к эстетике имела только косвенное отношение.

Трудно найти пример, когда бы египетский мастер попытался вопреки установленным канонам как-либо по-новому подчеркнуть, выявить конструкцию предмета, блеснуть смелостью и красотой сочленений.

Очень характерно связанное с этим отношение к материалу. Для ремесленника было не так уж важно, из дерева ли сделан ларец или из алебастра. Выполненные из таких различных материалов предметы внешне ничем не отличались, так же как и посуда, сделанная будь то из керамики или из камня.

Уже отмечалось, что емкости, да и другие предметы древние египтяне ставили на конструктивное основание из стержней. Эта система стоек и подкосов была очень органичной и осмысленной, когда выполнялась из тонких деревянных стержней (рис. 8). Но та же система иногда вырезывалась из целого куска камня, и таким образом конструкция превращалась в орнаментальный узор.

Древнеегипетские мастера часто вообще скрывали материал как таковой. Для этого большинство изделий (сундуков, саркофагов, да и предметов мебели) покрывали слоем шпаклевки, иногда таким толстым, что он позволял моделировать предмет подобно скульптуре. После шлифовки наружные плоскости покрывались белым грунтом, а уже на его фоне расцветала красочная ковровая роспись, позолота, инкрустация. Иногда на деревянную основу накладывалась листовая бронза и даже золото.

Украшение предметов имело знаковый смысл. Орнамент прочитывался подобно буквенному тексту, потому что он был основан на использовании общепринятых эмблем и символов. Стенки, например, комодика могли быть покрыты витиеватым орнаментом; но это не просто украшение, а чередующиеся знаки «анх» (жизнь) и «джед» (вечность). Поэтому все здесь изображенное - некая здравица в честь хозяина. Другой пример - четырехногий табурет (рис. 9), у которого промежуток между опорами заполнен ажурной резьбой в виде плавно изогнутых стеблей лотоса и узкогорлого сосуда посредине. Это не что иное, как знак, символизирующий единение Верхнего и Нижнего Египта. Определенный смысл заложен в том, что опорам лож и сидений придавалась на конце форма конечностей зверей (быка - в более древнее время, льва - в позднейшее).

Предметный мир в эпоху ремесленного производства - ГРЕЦИЯ

К V веку до нашей эры начинается расцвет другой великой цивилизации прошлого - античной Греции.

Политическим и культурным центром Греции времен ее могущества были Афины. Этот крупный по тем временам город был довольно хаотично застроен. Жилище знатного афинянина было неприхотливо: сложенные из тесаного камня стены белились известкой. В небольших комнатах - постели с покрывалами, стулья и табуреты, сундуки. Несколько красивых ваз, оружие на стенах, примитивные светильники и жаровни - вот и все украшение дома. Но это вовсе не означало, что грекам был безразличен облик их жилья. Вот что говорит один из героев древнегреческого писателя и историка Ксенофонта: «Самая простая мебель, служащая для повседневного употребления, самые обыкновенные вещи хозяйственного обихода становятся гораздо красивее благодаря правильной расстановке, даже кухонные горшки имеют приятный вид, если умно поставлены».

Богатые частные дома стали появляться только после того, как Греция прошла пору своего расцвета. Но когда дело касалось строительства общественных сооружений, то здесь уже не считались ни с какими затратами. В центре Афин на возвышении был воздвигнут знаменитый Парфенон, а в нем громадная статуя покровительницы города Афины Паллады. Эта девятиметровая статуя была украшена драгоценными камнями, слоновой костью, золотом. Даже в небольшом городке, насчитывавшем всего сотню-другую маленьких домиков, был свой театр, стадион, храм и место собраний и торговли - агора. Жизнь античных греков носила публичный характер, поэтому частное уступало общественному.

Отражение воспринималось как явление, полное магического смысла. Поэтому ручка зеркала (рис. 9) могла иметь форму иероглифа «анх», что означает «жизнь», или изображать" фигурку коленопреклоненного человека (это знак "хех" - вечность). Растительные мотивы в орнаментации

предметов почти всегда что-то означали: лотос, например, эмблема Верхнего Египта, папирус - Нижнего и т. п. На задней стороне спинки трона Тутанхамона - стилизованные змеи, несущие солнечный диск и другие символы: египтян не всегда волновал вопрос о том, доступно и ли недоступно для зрителя то, что изображено или изваяно. Для них был важен сам факт изображения, как талисман.

Предметы, в основном заимствованные у египтян, сохранили сходство со своими «предками» только в самых ранних образцах: кресла на архаических рельефах иногда живо напоминают троны египетских правителей (рис. 10). Изменились не только сами предметы, но и их назначение, роль, отношение к ним.

Ложа (рис. 10) покрывались мешком, набитым шерстью, а сверху укладывались еще подушки. Но на ложах не только спали, но и возлежали, когда хотелось читать или писать: несколько туго набитых подушек служили опорой, чтобы сохранять полулежачее положение. Во время трапезы слуги ставили перед ложами низкие столики (так называемые трапедза), уже уставленные яствами. Эти столики были скорее подносами на тоненьких опорах, чем столами в обычном понимании.

Греческая культура открыла совершенно новые источники эстетического наслаждения, такие, как противопоставление несомого и несущего в архитектурном сооружении как организма распространилась на весь предметный мир. В этом плане заслуживает особого внимания греческий стул, так называемый клисмос, живо напоминающий современные наши стулья (рис. 12). Здесь мы сталкиваемся с примером истинно греческого стремления выявить внутреннюю структуру предмета, его композиционный костяк. И передние, и задние, переходящие в спинку опоры сужались к концам. Их абрис по мере удаления от сидения делался все более пологим. Опоры в том месте, где крепится самое сиденье, т. е. там, где больше всего внутреннее напряжение материала, резко утолщались. В этом месте сиденье и ножка скреплялись большим гвоздем (нагелем). Характерно, что на самых обобщенных изображениях клисмоса шляпка гвоздя всегда тщательно вырисовывалась. Клисмос был необычно изящен, и все его строение и детали не только имели определенный конструктивный смысл, но и подчеркивали этот смысл, эстетизировали его. Так, будничный бытовой предмет, как и архитектурные сооружения того времени, можно рассматривать как своеобразную модель греческого конструктивного мышления.

Один из видов архитектурной композиции, состоящий из вертикальных несущих частей'- опор в виде колонн, столбов и горизонтальных несомых частей (В классической архитектуре различаются ордера: дорический, ионический, коринфский и другие.)

Опоры здания (колонны, части стен) получили зримую напряженность, которую можно сравнить с мускулатурой живого организма. Их потенциальная несущая сила была связана с давлением лежащих на них каменных балок. Все тонкости этого противопоставления, вся прелесть «игры» несомого и несущего (рис. 11) были доведены до совершенства и вылились в систему ордеров, просуществовавших до нашего времени.. Эстетика осмысленного и глубоко реалистического понимания греками архитектурного сооружения имели свою отточенную, совершенную по своей целесообразности форму. Масляный светильник (рис. 13, е), который у египтян был просто красивым сосудом, приобрел в Греции зримые функциональные черты: со стороны, где наружу выводился фитиль, корпус вытянулся и приобрел форму носика. Для переноски светильника с места на место служила ручка, а для того, чтобы масло не расплескивалось, емкость с горючим накрывалась крышкой.

Эстетику целесообразности нетрудно проследить и в других формах. Знаменитая греческая керамика (рис. 13), удовлетворявшая множество всяческих потребностей (из нее делалась столовая посуда и емкости для хранения припасов, светильники и многое другое), очень показательна в этом смысле. Любой вид или тип греческой вазы или посуды (а их было несколько десятков, имевших свои названия) имел свое предназначение, и это предназначение было не только выявлено в форме предмета, в его моделировке, но и определялось в зримых эстетических качествах. Очевидно, что гидрию (сосуд для воды) можно было не только наполнить и удобно перенести, но и по художественно-выразительным признакам отличить от другого сосуда. И специальные тарелочки для рыбных блюд с углублениями для жидкости, и кратеры для смешивания вина и воды.

Все предметы были внутренне соотнесены с человеком. Удивительно, насколько органично связана женская фигура в традиционной складчатой одежде с очертаниями клисмоса, с каким изяществом следует спинка этого стула форме человеческого тела. Не случайно вазописцы так часто выбирали этот мотив, как и изображения женских фигур, несущих сосуды. Отношение к предмету как к живому организму прослеживается даже в названии частей ваз: суженная верхняя часть - шейка, основной объем-тулово (туловище), основание - ножка.

Характерная для египетского искусства слитность скульптурных и архитектурных форм сменилась у греков четким и последовательным их разделением. Скульптура никогда не покрывала всю плоскость предмета, она размещалась на строго определенном месте. Все немногочисленные типы орнамента - пальмета, меандр, киматий и другие (рис. 14, а, б, в, г, д)- были предельно совершенны. Греческий мастер пользовался ими, как живописец пользуется палитрой своих красок или музыкант струнами - в определенных соотношениях, в найденных интервалах, на специально избираемом месте.

Мебель и посуда, туалетные принадлежности и музыкальные инструменты - каждый из этих предметов в своей основе был утилитарен и полон здравого смысла. Ремесло от художества было неотделимо: наверное, не было ни одного предмета на греческой земле, который был бы только утилитарным или служившим только для украшения. Прославленные художники занимались мелкой пластикой, бытовая керамика расписывалась искуснейшими вазописцами. Для греков все зримое было важно и существенно, ибо предметный мир воспринимался целостным и органичным. Это было основано не только на орнаментике, но и на общем отношении к логике и конструктивности, пластике и органичности предмета.

Устойчивость - первое условие общественного благополучия. Как она согласуется с непрерывным совершенствованием?

А. С. Пушкин

Предметный мир в эпоху ремесленного производства - РИМ

Римское государство начало свое существование примерно в VI веке до нашей эры. Завоевание римлянами Центральной Европы, Северной Африки, Ближнего Востока принесло с собой влияние самых различных народов, их быта, культов, искусства. Но совершенно особое место в культурной жизни Рима занимали, конечно, греки.

Рим в эпоху своего могущества был несоизмерим по величине со своим старшим собратом - Афинами, насчитывавшими около ста тысяч жителей. В нем проживало более одного миллиона свободных граждан, вольноотпущенников и рабов. Масса разноязычных людей заполняла узкие улочки города, пропуская время от времени рабов, несших на руках носилки с восседавшим на них вельможей. Ни колесницы, ни повозки днем по улицам не передвигались. Вся сложнейшая городская среда была для тех времен продуманной и совершенной. К колодцам и фонтанам по трубам подводилась вода, нечистоты удалялись при помощи канализационной системы. Городские власти следили за общественным порядком, была даже организована пожарная служба.

Все это было устроено как будто бы и не очень уж хитро, но нами должно рассматриваться как первые в истории примеры организации трудовых процессов, и недооценивать их нельзя.

Публичный характер дневнеримского общества вовсе не исключал интереса к быту. Правда, малоимущие жили большей частью в многоэтажных домах, называемых инсула (буквально - остров). В двух-трехкомнатные, тесные квартиры, лишенные даже очага, вели узкие лестницы и переходы. Инсулы были прообразом многоэтажной городской застройки европейских городов.

В индивидуальных домах, называемых домус, жили состоятельные граждане. Такие дома дошли до нас со множеством сохранившихся любопытнейших подробностей благодаря бесценным находкам в расчищенных от вулканического, пепла Помпеях. Комнаты домуса группировались (как и в греческих домах) вокруг атриума, открытого лучам солнца помещения, без потолка, с расположенным посередине бассейном для сбора дождевой воды. Кроме хозяйственных комнат и кладовых, в доме было несколько спален и столовая (иногда и несколько столовых). В хорошую погоду ели в саду. Возлежание во время трапезы было принято, как и в Греции. Вокруг стола расставлялись три ложа, на каждом из них возлежало по три человека. Пирующих гостей обслуживали стоявшие сзади слуги, в то время как сервировка и перемена блюд делались с противоположной стороны стола. Парадные комнаты были высоки и просторны. Стены их, зачастую покрытые нарядной росписью, по сути, ничем не заслонялись, громоздкой мебели не было. Вообще предметов в доме было немного: сиденья, треножники, жаровни. Бесконечно разнообразными - большими и малыми, напольными и настольными, мраморными и бронзовыми были канделябры-устройства, поддерживающие источники света: наполненные маслом сосуды с фитилем. Все предметы по мере надобности переносились с места на место, из комнаты в комнату.

Технология домашнего оборудования была примитивна - жаровни нагревались раскаленными углями, освещение было основано на нещадно коптивших масляных светильниках. Но вместе с тем во всем этом было много технической выдумки.

Любопытны были, например, различные устройства для подогревания напитков (рис. 17). Одно из них, наиболее примечательное,- аутепса - античный самовар. В высоком, похожем на кувшин сосуде имелось две емкости: одна для угля, другая для жидкости. Через специальное боковое отверстие закладывался раскаленный уголь, жидкость же наливалась и выливалась при помощи черпака - крана у аутепса не было. В жару, кстати, вместо угля сосуд наполнялся привозимым в город льдом, и жидкость таким образом охлаждалась.

К услугам жителей Рима было множество самых различных учреждений. Для того чтобы можно было наслаждаться популярнейшими в народе зрелищами, существовали превосходные стадионы, театры и цирки со сложнейшими устройствами, позволявшими превратить арену в в.одоем, например, и разыгрывать в нем морские баталии. Для иного рода времяпрепровождений служили так называемые термы - нечто среднее между современным клубом и...' баней. Это были громадные комплексы, включавшие в себя: места для физических упражнений, галереи и залы для занятий и философских споров, парильни и бассейны с холодной: и теплой водой. Сидя на мраморных скамьях, любители утонченных бесед могли вести свои бесконечные диспуты. Переходя из помещения в помещение, люди умащали себя маслом, омывались, читали, просто отдыхали. Здесь самым необычным образом переплеталось интеллектуальное с физическим. Термы требовали очень сложных по тем временам технических устройств. Ведь в каждом из помещений поддерживалась определенная температура, вода должнга была сменяться, воздушное пространство зал беспрерывно вентилироваться.

У римской толпы были и будничные, повседневные нужды: для их удовлетворения служило множество торговых и ремесленных лавок, харчевен, гостиниц, занимавших первые этажи домов. Тут же, загромождая улицы, теснились лотки торговцев и менял. В организации общественного быта Древнего Рима мы впервые встречаемся с тем, что теперь называют «функциональным решением среды». Для этого некоторое ограниченное пространство рассчитывается и оборудуется. Так выглядела, например, мастерская сапожника со специальным шкафом-витриной для показа товара и удобным выступом, чтобы можно было померить обновку (рис. 15). Закрыв створки, хозяин превращал свой шкаф-витрину в закрытую емкость, хранилище товара. Посложнее устроена закусочная (рис. 16), где можно было быстро пообедать. Тут была выработана своя схема: Г-образный каменный прилавок служил одновременно и для торговли, и для подогрева еды, хранимой в больших, врезанных в прилавок сосудах. С торца устраивался очаг, от которого шел понизу нагретый воздух; на противоположный конец прилавка ставилась стопкой чистая посуда.

Существовал и более совершенный «самовар». В средней его части была устроена полость для угля с решеткой внизу для удаления золы и доступа воздуха. Между этой полостью и наружными стенками находилась жидкость. Приоткрыв крышку, можно увидеть обе емкости - среднюю для угля и периметральную для жидкости. Через специальное ушире-ние сбоку «самовар» заполнялся, здесь же выпускался пар.

Приспособления для подогрева пищи напоминали жаровню: это были ящики с полыми стенками, внутрь закладывались угли, а в полость наливалась жидкость. Такое устройство соединено было с сосудами, установленными на дне. Были и другие усовершенствования, достаточно остроумные и целесообразные. Примером может служить регулировка высоты канделябра при помощи выдвигания трубчатой стойки (рис. 17, д). Другой способ изменения высоты предмета встречался в конструкции легких столиков (рис. 18); здесь применялась знакомая нам шарнирная система параллелограмма из бронзовых стержней.

Хорошо продуманной была кухонная посуда (рис. 18). Даже обыкновенное ведро было очень целесообразно во всех своих деталях: верхняя кромка, где большая вероятность смятия или изгиба, утолщена, и к этому утолщению шарнир-но прикреплена ручка. До сих пор ведра делаются подобным же образом. Так же рациональны кастрюли с горизонтальной ручкой, сковороды с отогнутыми краями и носиком, чтобы легко можно было вылить содержимое. Для приготовления печений служили специальные формы и противни. Таким набором кухонной посуды можно пользоваться и сейчас.

Характерно, что самих типов предметов было немного, но одни и те же, в общем известные, их схемы облекались в самые разнообразные художественные «одежды». Римляне откровенно украшали свои вещи - мебель, утварь (как и архитектору, впрочем). Облицовка, внешняя оболочка предмета скрывали иногда очень прозаическую основу.

Изящные профилированные ножки пиршественных лож (рис. 19) или роскошных табуретов были набором нанизанных на стержень пустотелых элементов. Поверхность деревянного остова покрывалась листовой бронзой, накладками из серебра, слоновой кости, а бронзовая рама ложа могла быть сверху украшена драгоценным металлом. Подлинный конструктивный материал предмета не выявлялся, во всяком случае, римляне были к нему равнодушны. Зато они смело прикрепляли к законченному полезному функциональному объему круглые скульптуры или же фрагменты архитектурного плана.

Иногда тяга к самому безудержному скульптурному великолепию была, на наш вкус, чрезмерной. Высеченная из мрамора опора стола могла иметь форму ноги животного: у основания это лапа с когтями, наверху же она переходит в цветок с фигуркой ребенка среди лепестков. Ножки столов, курильниц, жаровен почти всегда имели форму звериных или птичьих лап (рис. 20). Скрывался ли за этим какой-либо магический смысл, как это было в Древнем Египте? Вряд ли. Переход одного вида орнаментики в другой, растения - в фигуру человека, фигуры человека - в архитектурную деталь был принят и в настенной росписи. Это перетекание одних форм в другие сочеталось с откровенным привнесением как бы извне целых скульптурных композиций.

Каково было соотношение конструктивного и декоративного, техники и искусства? Они просто сосуществовали. Технически оголенная конструкция металлического канделябра уживалась с богатейшим скульптурным основанием, а геометрическая четкость параллелограмма из бронзовых стержней на шарнирах сочеталась с необычайным скульптурным богатством опор столика, о котором, говорилось уже выше.

Удивительна была устойчивость самих типов предметов и их схем. В них неизменно прослеживалось традиционное разделение на основание, самое тело и завершение. Ни один канделябр, например, вне зависимости от его устройства или материала не отличался от принятой схемы, количество пиршественных столов было всегда равно трем. Типы сидений (а их было несколько) повторялись из поколения в поколение, меняя только свою внешнюю отделку. Эта устойчивость видов или типов тесно связана со знаковой ролью вещей.

Специальный стул на скрещенных ножках (селла куру-лис) служил для самых высокопоставленных должностных лиц - консулов и преторов. Широкий табурет на прямых наборных (рис. 19) ножках был привилегией очень немногих сановников и почетных граждан. На одном надгробном памятнике изображен такой табурет как свидетельство того, что покойный был высокопоставленной персоной, заслужившей чести восседать именно на бицеллиуме.

Знаковая роль вещей породила и метафорическое образное отношение к предметам военной техники. Римляне подчас подмечали и заостряли образные черты своего боевого оснащения, называя «черепахой» машину для засыпки рвов, «скорпионом» - метательный аппарат с длинным хоботом, с которого слетала тяжелая стрела, «бараном» - стенобитную машину, у которой раскачивающееся тяжелое бревно (таран) заканчивалось металлической головой «барана». Но машины и механизмы небытового назначения еще не имели эстетического содержания.

Римское рабовладельческое государство было последним звеном античной цивилизации. Здесь были заложены основные начала предметного мира и организации материальной среды современности. Особенно это ощутимо в бытовом пространстве - в масштабе города и отдельного жилья. Как ни изменились в течение последующих столетий дома и утварь, мебель и инструменты, они в большинстве своем оставались и остаются потомками далеких своих предков - предметов, сработанных античными ремесленниками.