Глава 10. Сломай меня нежно

Я смотрю и вижу, что ты снова ломаешь души.

«The Doves»

- Вы чуть не убили его!

Каким-то образом Снейп успел прийти сюда даже раньше Дамблдора. Мадам Помфри послала за деканами обоих факультетов и за директором, но через две минуты после того, как было отправлено сообщение, Снейп, как паникующий отец, уже бушевал в больничном крыле, будто он ожидал подобного сообщения. Может, так оно и было, потому что его обвинения в адрес Гарри казались отрепетированными; при этом он отвел гриффиндорца от кровати Драко на такое расстояние, чтобы их не было слышно, конечно, если бы они не кричали.

- Я же не нарочно! И это не… вообще-то, он сам может о себе позаботиться, - огрызнулся Гарри, в который раз проводя пальцами по синевато-багровому кровоподтеку, расплывшемуся на его челюсти, там, куда схваченный им за горло слизеринец ударил кулаком в борьбе за глоток воздуха.

- Ему бы не пришлось этого делать! – возразил Снейп, он оглянулся через плечо и увидел, что Помфри гладит Драко по мягким светлым волосам. Парень лежал неподвижно, его дыхание было размеренным.

- Вы уверены, что он спит? – спросил профессор.

- Да. Большинство лечебных зелий вызывают сонливость, как побочный эффект, - отозвалась она. – Однако если бы вы не кричали, думаю, он мог бы проспать гораздо дольше, - заметила медсестра перед тем как уйти в свой кабинет и начать заполнять медицинскую карточку Драко.

Снейп несколько минут смотрел на Малфоя, а потом снова сердито взглянул на Гарри и бросил через плечо в адрес мадам Помфри:

- При условии, что ему комфортно. Драко не заслуживает таких страданий.

Поттер ничего не сказал на это. Он не хотел причинить Драко боль. Тут не было никаких сомнений. Но поведение Снейпа подразумевало, что Гарри нисколько не переживал за Малфоя. Упрямый гриффиндорец только сложил руки на груди и, прищурившись, смотрел на зельевара.

- Ну, если он спит, то ясно, что с ним все в порядке, - сказал Гарри, подбородком показывая в сторону Драко. Он хотел не отрываясь смотреть в полные злобы глаза Снейпа, но постоянно отвлекался, беспокоясь за своего бойфренда.

Любит его. Драко любит его. Он сам так сказал. Драко Малфой сказал это, и в ответ Гарри начал душить его. Ну, не совсем так. Это не Гарри душил его, но Драко было все равно. Поттер не мог отвести глаз от неподвижного тела слизеринца, и ему хотелось знать – любит ли он его еще. Любил бы он Драко по-прежнему, если бы оказался на его месте? Беспокойство от этой мысли, а также ужас и унижение от того, что случилось, заставили Гарри плотнее завернуться в одеяло.

Почувствовав, что его пальцы вцепились в горло любовника, он изо всех сил пытался вернуть контроль над своим телом, но напрасно. Гарри был рад, что они с Малфоем были почти одного веса, и поэтому Драко было легче оттолкнуть его. Он постоянно вспоминал наполненный ужасом серые глаза блондина, когда тот начал вырываться. В какой-то жуткий момент Поттер увидел покорный взгляд Драко, как будто он был готов смириться с судьбой и принять смерть. Но потом Малфой собрался, сжал пальцы в кулак, размахнулся и изо всех сил ударил Гарри в челюсть. Боль оказалась достаточной, чтобы гриффиндорец обрел над собой контроль и вытеснил Волдеморта из своего сознания. Придя в себя, он тотчас же отпрянул от задыхающегося блондина.

Больничное крыло. Нам нужно в больничное крыло. Гарри так отчаянно думал о том, что им нужно попасть в больничное крыло, что Выручай-комната немедленно среагировала. Позже Поттеру придет в голову мысль, что полезно было бы в прошлом году знать о способности зачарованной комнаты переносить тебя в другое место. Это произошло фантастически быстро, и парни оказались в больничном крыле, лежа в постели голыми и покрытыми потом и спермой. Любовники покраснели от унижения, представ в таком виде перед мадам Помфри, но она, лишь взглянув на них, оценила ситуацию и дала им одеяла, чтобы укрыться.

Помфри не стала задавать вопросов, а осмотрела горло Драко, не озвучивая, что зачастую такие травмы были очень коварными и требовали немедленного лечения. Гарри благодарно отодвинулся, давая ей больше места, потирая тем временем ушибленную челюсть. К тому времени, когда она закончила осмотр слизеринца, Малфой уже задремал, ровно дыша во сне. Гриффиндорец встал с кровати, объясняя мадам Помфри, что произошло, но медсестра отмахнулась, мельком глянула на его челюсть и протянула ему холодный компресс и крем для снятия боли, пробормотав, что ей нужно сообщить директору о случившемся.

- У меня только один вопрос, мистер Поттер, - процедил Снейп.

Гарри перевел взгляд на профессора и кивнул.

- Он знал?

- Знал что, сэр?

- Он знал, что это может случиться?

- Что может случиться? – с вызовом спросил юноша.

- Мистер Поттер, Вы говорили Драко о Вашей связи с Темным Лордом?

Гарри опустил глаза.

- Да? Вы предупредили его, что он подвергается опасности, встречаясь с Вами? Вы ПОТРУДИЛИСЬ проинформировать его о том, что может произойти? Вы объяснили, что его могут увидеть? Вы как-то предусмотрели это? – не отставал Снейп. Он двинулся вперед, наступая на гриффиндорца. Бесцветная усмешка зельевара с каждым шагом становилась все более угрожающей.

Закрыв глаза, Гарри покачал головой, признаваясь, что не сделал этого. Он не произнес ни слова. Ну как он мог объяснить Снейпу, что они не так уж много разговаривали? Это подразумевало, что их близость была лишь физической, и их отношения не достигли того уровня… или хоть какого-то уровня, который подразумевает общение?

- Вы хоть как-то помешали ему ввязаться в это? Не зная всего? Испугались? ВЫ МОГЛИ УБИТЬ ЕГО! – Снейп схватил Гарри за плечи и гневно тряхнул его.

В ответ юноша вцепился в бледные пальцы профессора и сдавил их, вырываясь.

- ВЫ ПРЕКРАТИЛИ ЗАНИМАТЬСЯ СО МНОЙ ОККЛЮМЕНЦИЕЙ! ЭТО ВЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ!

Снейп отшатнулся от него, дрожа от ярости и сердито глядя в покрасневшее лицо Гарри.

- Вы – глупый, дерзкий маленький болван! Вы хотите обвинить меня в Ваших проблемах? Чтобы избежать ответственности? Вы – самодовольны, напыщенны и настолько бездеятельны, что позволяете, чтобы с людьми, которые любят Вас, что-то случалось. Люди вокруг Вас не просто умирают… Вы УБИВАЕТЕ их своим безрассудством, Вы – раздражающий, надоедливый маленький…

Гарри вытащил палочку и почувствовал, как волосы встают дыбом; вокруг него закружилась стихийная магия, неизменно выплескивающаяся каждый раз, когда он выходил из себя. Снейп тоже вытащил свою палочку, похоже, он хотел наконец-то сойтись в дуэли со своим недисциплинированным студентом. Гриффиндорец открыл рот, абсолютно уверенный, что достаточно зол, чтобы бросить Круциатус, но знакомый старческий голос крикнул:

- Экспеллиармус! – и палочка вылетела у него из рук.

Поймав их палочки, Дамблдор покачал головой, он не знал, кто из этих двоих больше огорчил его. Стоявшая за его спиной профессор МакГонагалл смущенно смотрела на Гарри, завернутого в одеяло, и на юного слизеринца, спящего на кровати несколькими ярдами далее. Как только дуэлянты были обезоружены, она шагнула вперед к пристыженному Поттеру и встала позади него, изумленно глядя на Снейпа, который все еще сердито смотрел на юношу.

- Северус, - окликнул зельевара директор, пытаясь отвлечь его внимание от гриффиндорца. – Прошу прощения за то, что я задержался. Я должен был сообщить в Министерство о том, что случилось. Получив мое сообщение, они сочли необходимым проверить состояние остальных членов семьи Драко. Мне с прискорбием сообщили, что Нарцисса Малфой была…

- Мама? – в отчаянии крикнул слабый задыхающийся голос с другого конца комнаты. Подчеркивая свое нежелание услышать то, что Дамблдор собирался сообщить, Драко покачал головой, полные боли глаза умоляли директора не говорить этого. Его мама? С ней никогда ничего не должно было случиться! Она даже не знала, что Драко с кем-то встречается… что он встречается с парнем… что…

- Нет, - прошептал он снова и закрыл руками лицо, его плечи задрожали.

- Боюсь, что это именно так, Драко, - сказал Дамблдор. – Она… умерла.

Подождав минуту, чтобы все осознали, что он сказал, Альбус добавил:

- Убита.

- Что? Убита? – неверяще крикнул Гарри, и МакГонагалл тихонько похлопала его по спине. – Почему?

- Вероятно, чтобы наказать Драко и, наверно, вместе с ним его отца. Люциус все еще в Азкабане и поэтому недоступен. Трудно сказать, насколько преданными могут быть такие холодные люди, это…

- Она… ничего… никому… не сделала! – задыхаясь, крикнул Драко. Снейп еще минуту сердито смотрел на Гарри, а потом резко развернулся, чтобы уделить внимание мальчику, к которому относился, как к сыну.

- Это большая потеря, но никто не мог… - начал директор.

- Поттер знал об опасности, он рисковал жизнью Драко и теперь… - Снейп бросил полный бешенства взгляд на Гарри, а Драко спрятал заплаканное лицо в складках черной мантии профессора. – Вы – безрассудный никчемный мальчишка! Вы убили его МАТЬ! – плевался ядом профессор. Блондин снова застонал и жалобно зарыдал.

Драко любил мать, может быть даже больше, чем отца. Он считал ее очень остроумной и в высшей степени интеллектуальной. Она была своенравной и ничуть не походила на безвольную домохозяйку, и это больше всего очаровывало в ней. Нарцисса умело манипулировала людьми и была безжалостной к врагам, но безукоризненно заботилась о сыне. Она всегда старалась, чтобы он правильно питался, не оскорбляя свой утонченный вкус этими отбросами, которые в Хогвартсе называют едой. У него не укладывалось в голове, как самая безупречная женщина, украшавшая собой этот мир, могла быть убита.

Несмотря на колкие замечания Снейпа, Гарри тоже хотел утешить Драко и поэтому подошел к нему ближе.

- Вам мало того, что Вы уже сделали? – прошипел зельевар.

- Я не хотел… Я не думал… - начал гриффиндорец.

- Вот именно. Вы не думали? А теперь посмотрите, что Вы натворили.
Вам мало было того, что из-за Вас погибли Ваши родители, раз теперь Вы решили сделать то же самое с семьей человека, которого, по Вашим словам, любите? – гневно вопрошал Снейп.

- Довольно, Северус, - спокойно сказал Дамблдор, подняв вверх указательный палец и покачав им из стороны в сторону, как бы останавливая последующие упреки. – Хотя все мы сожалеем о том, что было и о том, что могло бы быть, нам приходится заниматься решением насущных проблем. Тем, что произошло, - глубокомысленно сказал он.

Всхлипы Драко эхом катились по гулкой комнате, но по звукам было ясно, что юноша пытается взять себя в руки. Малфой ненавидел публичное проявление эмоций, но он испытал за короткое время слишком много потрясений: вначале Гарри поймал его на слове и вынудил излить душу, далее, признавшись в любви после занятия сексом, он едва не лишился жизни, а теперь это. Слизеринец чувствовал себя преданным, к этому примешивалась боль и тоска и понимание, что отец все же был прав. Любовь делает тебя слабее. Любовь заставляет тебя делать и говорить глупости. И любовь, в свою очередь, причиняет тебе боль. Он всегда считал эти слова метафорическими, но сейчас они приобрели буквальное значение.

По правде говоря, Драко все это время не спал. Зелье вызвало у него легкую сонливость, что и навело его на мысль притвориться спящим. Вначале он просто избегал встретиться взглядом с Поттером. Он знал, что Гарри хочет быть рядом с ним, но что мог гриффиндорец сказать или сделать, чтобы исправить ситуацию? И что Драко мог сказать в ответ? «Все в порядке, Гарри, многие люди душат своих любовников после секса. Пустое».

Малфой был испуган. Он никогда не предполагал, что Гарри каким-то образом связан с Волдемортом. Драко почувствовал вину, что не вступился за любовника, когда Снейп набросился на того с упреками. Но чем дольше он слушал их перебранку, тем больше узнавал. Оказывается, на него напал не Поттер. Драко не понял, что случилось, и он не представлял себе, почему его назвали предателем. Теперь все становилось более-менее понятным, хотя он чувствовал себя обманутым из-за того, что Гарри не упомянул о возможном вторжении в его разум Волдеморта. Это заставляло подозрительного слизеринца задуматься о том, как много видел Темный Лорд. Но это было не то, о чем ему хотелось бы думать. Когда-либо.

Потом были упомянуты прерванные уроки Окклюменции. Так вот что означали дополнительные занятия по зельям. Он вспомнил, как смеялся над тем, что они понадобились Гарри. Хотя тот в них явно нуждался. Но Малфой также заметил, что гриффиндорец нисколько не преуспел на уроках зельеварения. Теперь все встало на свои места. Снейп никогда не говорил, чем они занимаются, хотя Драко постоянно пытался выведать это. Вплоть до того, как у него завязался роман с Золотым мальчиком, Драко подозревал, что между Снейпом и Поттером происходило что-то непристойное.

После долгого молчания, во время которого слизеринец, наконец, перестал рыдать, а Гарри вырвался от МакГонагалл, чтобы придвинуться ближе и взять блондина за руку, Дамблдор сказал:

- Совершенно очевидно, что Гарри должен продолжить заниматься Окклюменцией.

- Я вынужден отказаться. Не говоря уж о том, что Поттер халатно относится к занятиям, судя по всему, его сознание может быть взломано в любой момент, и моя шпионская деятельность в пользу Ордена окажется под угрозой, - пробормотал Снейп. И все же, учитывая то, что случилось, зельевар пытался дать себя уговорить возобновить уроки.

- Вообще-то я думал о твоем протеже… - сказал Дамблдор, показывая на блондина.

Гарри крепче сжал руку Драко, а тот начал быстро кивать и попытался заглянуть за спину зельевара, чтобы увидеть Поттера, который дожидался подкрепления согласия зрительным контактом, единственным, что мог сделать слизеринец при таких обстоятельствах.

Поскольку отец Драко был в тюрьме и наставником юноши стал Снейп, им обоим пришло на ум, что для юноши было бы полезно научиться ограждать свои мысли, чтобы использовать это умение во благо или во зло по своему усмотрению. Декан Слизерина был твердо уверен, что Драко согласился бы вместе с ним шпионить для Ордена. Он занимался с ним несколько месяцев Окклюменцией и Легилименцией. В отличие от Поттера, Малфой обладал природной способностью сосредотачиваться и завидным качеством не страдать манией величия, несмотря на отчаянные попытки вбить это ему в голову.

Также в отличие от Поттера, Малфой ни разу не схватил думосброс со стола Снейпа и всегда оставался вежливым, несмотря на то, что уроки были болезненными, и ему зачастую приходилось терпеть жуткую головную боль. Блондин был очень подходящим человеком на роль шпиона, хотя у него и не было жизненного опыта, и не он подвергался тем испытаниям, которые пришлось вынести зельевару. Северус, в свою очередь, был очень терпелив с Драко и в процессе обучения обращался с ним скорее как заботливый отец. Не было ничего немыслимого в том, чтобы Драко научил Гарри тому, что знал сам, и в действительности он был единственный, кто мог сделать это. Да, Волдеморт мог его увидеть, но это уже и так произошло.

- Я не думаю, что это хорошая идея, он уже один раз пытался убить моего подопечного. И теперь, когда Драко потерял мать по вине Поттера, это было бы несправедливо… - начал возражать Снейп.

- Я сделаю это, - прохрипел Малфой. На какое-то мгновение в комнате воцарилась тишина, и все присутствующие посмотрели на блондина, которого Гарри держал за руку.

- В этом нет необходимости, Драко, я… - снова заговорил Снейп, готовый броситься на защиту юноши.

- Нет. Я хочу. Они убили мою маму… они… он… я… пожалуйста, - прошептал он, отворачиваясь. Зельевар, наконец, обернулся и посмотрел на заплаканное и измученное лицо парня. На его горле все еще были видны полукруглые вмятины от ногтей и багровые синяки от пальцев. Гарри вздрогнул, когда увидел следы своих ужасных деяний и побледнел, поняв, что наделал, но все равно продолжал смотреть на Малфоя, желая, чтобы тот тоже посмотрел на него. Он хотел уверить Драко в своих чувствах и услышать ответные уверения слизеринца. Зеленые глаза неотрывно смотрели в лицо блондину, но никак не могли перехватить взгляд серых глаз.

- Вот и хорошо. Северус, я прошу тебя, найти им место для занятий. Они будут заниматься два раза в неделю. Будь поблизости, но не вмешивайся, неважно, насколько необходимым ты будешь считать вмешательство, - предупредил Дамблдор.

Северус отвернулся от директора и сверху вниз посмотрел на Драко, который в свою очередь глядел в черные глаза наставника.

- Ты уверен, что хочешь этого? – спросил он.

Юноша кивнул и сделал глубокий вдох.

- Я должен. Я хочу. Мне… мне это нужно, - закончил он. – Они отняли… они отняли у меня маму. Я хочу быть частью того, что покончит с ними.

Хотя Гарри и задело, что Драко не упоминал его, он не мог судить слизеринца и лишь пожал его руку в знак благодарности. В конце концов, блондин повернулся к невольному герою событий. В это мгновение Поттер хотел бы не встречать взгляд любовника. В его глазах были горе, покорность и спокойное равнодушие.

- Драко…

- Малфой, - недружелюбно прорычал тот сквозь презрительную усмешку.