2018-02-14
180
ВОКРУГ ПАЛАЦЦО ДОРИА-ПАМФИЛИ
Самый надежный способ попасть к Пантеону, не слишком долго плутая по переулкам, — свернуть с Корсо за палаццо Дориа-Памфили (Palazzo Doria Pamphilj). Промахнуться невозможно: в XVII веке генуэзец Андреа Дориа получил за своей супругой Анной Памфили один из наиболее заметных дворцов Рима, а нынешний наследник — князь Джонатан, приемный сын английской сиделки, у которой на руках скончался бездетным последний потомок могущественного рода, — владеет еще и одной из самых впечатляющих в городе картинных галерей. Попасть туда можно, пройдя несколько метров вглубь квартала, по крохотной улочке с вводящим в заблуждение названием Лата (via Lata, «широкая»). С угла исподлобья взирает мраморная фигурка с бочкой — фонтан «Водонос» (Il Facchino), к чьей груди в папском Риме привешивались злободневные памфлеты.
Место было заметное: в двух шагах от фонтана, на площади Колледжо-Романо (piazza del Collegio Romano), находилось грозное учреждение — главная иезуитская школа, основанная в 1551 году, меньше чем через 20 лет после того, как Игнатий Лойола основал орден. Она, собственно, и именовалась Римской коллегией (Collegio Romano). Здесь были опробованы методы, благодаря которым иезуитское образование до начала XIX века считалось лучшим в христианском мире: отказ от физических наказаний, забота о здоровье, поощрение честолюбия, упор на осмысление, а не на зазубривание материала. Среди выпускников иезуитских колледжей были, например, Мольер, Дидро, Вольтер, Сервантес и Вяземский. Но несмотря на все педагогические достижения, иезуиты заслужили репутацию настолько одиозную, что уже к XVIII веку любые просвещенные реформаторы при первой же возможности начинали их запрещать и выдворять. Так что гигантский комплекс, построенный в 1582-1584 годах, немедленно после объединения Италии был отобран в пользу государства. Теперь там располагается итальянский Минкульт — заведение, увы, куда менее осмысленное. А когда-то иезуиты контролировали почти весь район: их первая церковь, Иль-Джезу, находится в двух шагах от палаццо Памфили; вторая, Сант-Иньяцио (Sant’Ignazio), соседствует с северным фасадом бывшей Коллегии. Главное в ней — купол конструкции Андреа Поццо (разумеется, тоже иезуита). С порога он кажется крайне внушительным, однако стоит сделать несколько шагов вперед — и обнаружится, что потолок в церкви абсолютно плоский, а то, что казалось куполом, — всего лишь роспись, искусная иллюзия, какими любили баловаться в эпоху барокко.
Отсюда к Пантеону можно попасть по прямой — для этого достаточно пройти пару десятков метров по улице Семинарии (via del Seminario). Но если спешки нет, стоит прогуляться по окрестным переулкам. Хотя бы ради их названий: улица Мраморной Ноги (via Pie’ di Marmo — cоответствующий обломок статуи действительно красуется на одном из углов), Меча Роланда (via della Spada di Orlando — по камню, якобы рассеченному легендарным героем в пылу неизвестно каким образом перенесшейся в Рим схватки с маврами) или Санто-Стефано-дель-Какко (via Santo Stefano del Cacco), где у входа в одноименную церковь стоит оставшаяся от храма Изиды мраморная фигурка, которую в Средние века принимали за мартышку (сacco — искаженное macacco). Изваяние священной кошки — еще один кусочек этого храма — восседает на углу палаццо Грациоли (Palazzo Grazioli), благодаря чему идущая вдоль его бокового фасада улица именуется «Кошачьей» (via della Gatta).
Посещение церкви Сант-Иньяцио
пн-вс 7.30-12.30, 15.00-19.15
ОКРЕСТНОСТИ ПАНТЕОНА
Самое сильное впечатление Пантеон (Pantheon) производит, если подойти к нему сзади или сбоку: тогда вместо аккуратного, замыкающего картинную площадь фасада видны будут мощные, будто корнями уходящие в землю стены, покрытые дырами и шрамами. Именно здесь в двухтысячелетний возраст этого коренастого сооружения начинаешь верить.
Пантеон
пн-сб 8.30-19.30, вс 9.00-19.00
Августов зять Марк Випсаний Агриппа заложил тут храм всех богов в 27 году до н.э.; правда, то, первое, здание, было квадратным — круглым Пантеон стал уже при Адриане (118-125). Поскольку никто до конца не понимал, как возводить крышу над столь огромной конструкцией, изнутри здание заполнялось землей, к которой император повелел примешивать золотые монеты. Когда работы были закончены и на фасад водрузили оставшуюся от первоначальной версии надпись «m.agrippa l. f. cos. tertium fecit» (Марк Агриппа, сын Луция, трижды консул, сделал), Адриан объявил, что каждый нашедший монету может забрать ее себе — и в считанные минуты внутри храма было пусто и чисто. Впрочем, легенду эту могли пустить в оборот архитекторы Ренессанса, проводившие недели напролет за измерениями в надежде постигнуть секрет купола.
Дожить до начала Возрождения в практически нетронутом виде Пантеону удалось благодаря императору Фоке, который в 608 году даровал здание папе Бонифацию IV. Папа немедленно перепосвятил храм всех богов Мадонне и всем мученикам, перевезя сюда из катакомб 28 телег с останками первых христиан, а императору в благодарность поставил на Форуме колонну. Позднейшие понтифики на все лады пытались приручить языческое здание — Урбан VIII даже велел Бернини пристроить по краям фронтона пару колоколен, но идея оказалась крайне неудачной: конструкцию обозвали «ослиными ушами» и ругали до тех пор, пока в конце XIX века ее наконец не снесли. Однако церковь здесь действует и до сих пор. При желании в Пантеоне можно даже обвенчаться — с видом на скромную могилу Рафаэля и пышные надгробия первых итальянских королей, Виктора Эмануила и его сына Умберто. Раньше монументов было больше: рядом с Рафаэлем желали покоиться едва ли не все художники Рима. В какой-то момент папе Пию VII пришлось даже расчистить место, отправив часть бюстов в музей, на Капитолий. Но самое интересное здесь — не памятники, сколько бы их ни было, а купол. Изнутри видно, что фонаря, как в позднейших христианских храмах, у него нет: в самом центре находится ничем не прикрытая дыра, под которой в дожди скапливается довольно внушительная лужа. Зато в любое другое время световые эффекты — гениальные (особенно завораживает зрелище крутящихся в водовороте света снежинок. Если вас в Риме вдруг застигнет снег — хватайте фотоаппарат и неситесь в Пантеон немедленно). Кстати, существует легенда, что в оригинальной версии никакого отверстия не предусматривалось: его якобы пробили злые духи, заметавшиеся в поисках выхода при звуках первой мессы.
Пантеон был первым языческим храмом, переделанным в христианский
Тот же Урбан повелел пустить бронзовые украшения потолка на балдахин в Сан-Пьетро
Диаметр отверстия в куполе Пантеона — 9 м. Высота купола равна его ширине — 43,3 м: в интерьер храма можно вписать идеальную сферу
В другом городе монумент-мавзолей обнесли бы забором и без билета никого бы и близко не подпускали. Но в Риме никто не испытывает лишнего благоговения перед древностями, так что площадь Ротонды (piazza della Rotonda) перед Пантеоном — одно из самых веселых мест в городе. Местные хиппи за компанию с подвыпившими американцами поют под гитару на ступеньках фонтана с египетским обелиском (Джакомо делла Порта, 1575). Публика постарше потягивает коктейли за столиками с видом на гордое заявление Агриппы. Путешественники всех родов и мастей поедают мороженое и пиццу сбоку на парапете. А римляне являются в La Tazza d’Oro за лучшим в городе — по общепринятой версии — эспрессо.
Слегка подкрепившись, имеет смысл двинуться вдоль левой стены Ротонды к смежной площади Санта-Мария-сопра-Минерва (piazza Santa Maria sopra Minerva). Посреди нее красуется мраморный слоник с обелиском на спине — так Бернини, к вящей радости Александра VII, распорядился откопанным местными монахами куском древнего гранита. На заднем плане — отель Minerva с лоснящимся черным привратником: когда-то здание принадлежало семейству Конти, и в нем снимал квартиру Стендаль. Теперь здесь можно если не поселиться, так хотя бы выпить коктейль — с видом на крышу Пантеона в баре Crowne Plaza Minerva. Наконец, замыкает площадь розовато-желтый фасад Санта-Мария-сопра-Минерва, единственной в Риме готической церкви (XIII-XV века). Заблуждаться, конечно, не стоит: сводчатый синий потолок с золотыми звездами — это XIX век, реставрация. Зато в боковых капеллах — сплошные подлинники, да в таких количествах, что хватило бы на небольшой музей.
Crowne Plaza Minerva
Piazza della Minerva 69
06 69 52 01
пн-вс 8.30-1.00
Посещение церкви Санта-Мария-сопра-Минерва
пн-вс 9.00-19.00
Главное — в трансепте. Слева от алтаря притулился «Воскресший Христос» — поздняя работа Микеланджело, к которой довольно неудачно приложили руку ученики (они, в частности, прикрыли Иисуса набедренной повязкой, чтобы лишние подробности не смущали верующих, и обули его в сандалии). Справа в углу — капелла Карафа, где покоится папа Павел IV, вошедший в историю как гонитель протестантов, создатель римского гетто и страшный ханжа, повелевший намалевать тряпицы вокруг чресл всех четырех с лишним сотен персонажей «Страшного суда» в Сикстинской капелле. Впрочем, капеллу прославил не сам папа, а его родственник: он заказал Филиппино Липпи фрески, где святой Фома Аквинский прерывает Благовещение, чтобы представить Мадонне монсиньора Оливьеро Карафу. Остальные части росписи — «Успение Богородицы», «Триумф Фомы Аквинского над ересью» (жест Фомы, загибающего пальцы, призван символизировать его пять доказательств бытия Божьего) и «Явление Христа Фоме Аквинскому».
«Мадонна с младенцем» в капелле Франджипане (вторая слева от алтаря) приписывается Беато Анджелико, чья гробница находится здесь же, бок о бок с совершенно языческого вида саркофагом: некто Джованни Арберини вдохновился идеями Ренессанса настолько, что памятник себе заказал из античной мраморной плиты со львом и Гераклом. В алтаре, под мраморной триумфальной аркой работы младшего Сангалло, покоятся веселые растратчики и меценаты — папы Медичи, Лев x и Климент VII, бок о бок с провидицей и проповедницей святой Екатериной Сиенской, дочерью красильщика, которой удалось вернуть пап в Рим из Авиньона. Еще в боковых капеллах есть фрески Перуджино («Воскресение» в третьей капелле слева) и Антониаццо Романо («Благовещение» в пятой справа), скульптуры Мино да Фьезоле (памятник Франческо Торнабуони справа от входа) и Бернини (надгробия Марии Раджи и кардинала Виджевано).
Когда-то в этот-то храм изящных искусств приводили еретиков, чтобы они публично отреклись от своих вредных убеждений: трибунал инквизиции заседал в пристроенном к Санта-Мария-сопра-Минерва доминиканском монастыре. Самой знаменитой его жертвой был Галилей: если когда-нибудь он говорил: «И все-таки она вертится», то прозвучало это именно здесь.
Отречения произносились также на месте публичных казней — на площади Санта-Мария-дель-Пополо
В противоположном направлении от Пантеона, на площади Пьетра (piazza di Pietra), имеется еще одно античное сооружение, гораздо менее известное. Это колонны храма Адриана (Tempio di Adriano), которые Карло Фонтана в 1675 году изящным жестом включил в здание таможни, впоследствии превратившейся в биржу, а из биржи — в плохо освоенный выставочный зал. Туристы сюда почти не забредают — очевидно, потому, что после площади Ротонды с La Tazza d’Oro стремятся поскорее оказаться у следующей гастрономической святыни — стойки с мороженым в Giolitti. По дороге пробегают, не останавливаясь, церковь Маддалена (La Maddalena), чей фасад в стиле цветущего рококо вызывал у критиков ассоциации с сахарным пирожным, и очаровательный дворец Капраника (Palazzo Capranica) — блестящий пример раннего Кватроченто, с кинотеатром, устроенным на месте семинарии. Останавливаются только, чтобы рассмотреть придуманный Бернини выгнутый фасад палаццо Монтечиторио (Palazzo Montecitorio), на площади перед которым стоят на посту карабинеры и раскладывают свои плакаты демонстранты-одиночки: здесь заседает нижняя палата итальянского парламента, а простые смертные, политических интересов не имеющие, поедают свежекупленное мороженое. Присесть тут, правда, особо некуда — не то что пару веков назад, когда на площади Монтечиторио (piazza Montecitorio) и на примыкающей к ней площади Колонны (piazza Colonna) располагались самые модные и светские кофейни города.
Столики первого в Риме заведения с девушками-официантками — кафе «Колонна» — были расставлены вокруг колонны Марка Аврелия (Сolonna di Marco Aurelio), многометрового эпоса о войне с сарматами, который в оригинальной версии венчала статуя императора, в XVI веке замененная на святого Павла. У ног апостола довольно долго располагалась смотровая площадка, но в последнее время пускать внутрь колонны перестали. Слева от колонны — палаццо Киджи (Palazzo Chigi, XVI-XVII века), где сейчас заседает президиум Совета министров, а в 1920-х годах работал Муссолини. В его кабинете был и балкон для произнесения речей — он выходил непосредственно на площадь Колонны. Однако ее скромные размеры, видимо, не очень устраивали дуче: впоследствии он перебрался в более просторное палаццо Венеция.
42-метровая колонна Марка Аврелия известна также как колонна Антонина, хотя на самом деле император Антонин Пий не имел к ней никакого отношения — его собственный монумент был найден тут же, но в распиленном виде
Кофейни тоже переместились, теперь кофепития со светскими сплетнями происходят напротив древней церкви Сан-Лоренцо-ин-Лучина (San Lorenzo in Lucina). Возраст ее, правда, в глаза совсем не бросается — с IV века здание пережило несколько капитальных перестроек. Кампанила и портик с плоскомордыми львами — остатки XII века; интерьер — результат реконструкции XIX века, пытавшейся изничтожить следы барочного XVII. Выжили: капелла Фонсека (четвертая справа), исполненная Бернини для папского лейб-медика Габриэле Фонсеки; алтарь Райнальди с «Распятием» Гвидо Рени и позднейшее (заказанное в XIX веке Шатобрианом) надгробие Пуссена. А в 1980-х годах за это место взялись археологи: были откопаны остатки античных сооружений и древней базилики, а также баптистерий, стоявший, как то было принято в раннехристианский период, отдельно от церкви: входившие туда для крещения люди еще не были посвящены во все таинства, а значит, не могли иметь доступ в храм.
Посещение церкви Сан-Лоренцо-ин-Лучина
пн-вс 9.00-12.00, 16.30-19.30, раскопки — последняя сб месяца, 16.30 и 17.00, только с экскурсией
Вход — €2
Улица Кампо-Марцио (via di Campo Marzio), ведущая отсюда обратно к Пантеону, — скопление мелких и крупных дизайнерских лавок, способных плодотворно занять не один час. Если на покупки нет настроения, времени или средств — лучше туда не соваться, а отправиться переулками в сторону реки, мимо гигантского палаццо Боргезе (Palazzo Borghese, начало XVII века), за причудливую форму прозванного клавесином (cembalo). Этот дворец занимает целый квартал — с первого раза и не сообразишь, что монументальные ворота, ведущие во двор с фонтаном на площади Фонтанелла-Боргезе, и двухъярусная лоджия, выходящая к мосту Кавур («клавиатура»), принадлежат одному и тому же зданию. Кардинал Камилло Боргезе, основавший здесь фамильную резиденцию, вскорости переехал в Ватикан, став папой Павлом V, но остальные члены семейства, а главное, семейная коллекция скульптуры и живописи, до конца XIX века обитали именно здесь.
Художественная коллекция Боргезе окончательно переехала в виллу на холме Пинчо в 1891 году
От западного фасада дворца начинается длинная прямая улица Скрофа (via della Scrofa) — «улица Свиньи», от которой в разные стороны разбегаются фотогеничные переулки. Здесь действительно имеется пара бакалейных лавок, витрины которых нашпигованы заманчивыми окороками, но дело изначально было не в них, а в маленьком фонтане, откуда черпали воду окрестные жители: барельеф оттуда можно отыскать на фасаде дома N84.
Единственное напоминание о славном прошлом квартала — площадь Кампо-Марцио (piazza in Campo Marzio). Ничего античного тут, правда, не осталось — если, конечно, не считать обломка колонны на углу улицы Метастазио (via Metastasio). Зато тут имеется нежно-голубая церковь Санта-Мария-ин-Кампо-Марцио (Santa Maria in Campo Marzio) с чудесным двориком, откуда проглядывает романская колокольня, а за ней — здание монастыря. Монастырь основали греческие монашки, которые в VIII веке бежали из Византии, спасая от иконоборцев икону Богоматери-заступницы; каждое воскресенье, в 10.30 утра, они служат мессу на арамейском.
Еще одна история с приключениями связана с башней Франджипане (Torre dei Frangipane) на Португальской улице (via dei Portoghesi). Там, где дорога образует развилку, взгляд упирается в средневековое, оплетенное плющом сооружение. На самой вершине всегда горит лампадка — напоминание о спасении младенца, которого жившая в соседнем доме ручная обезьянка, играя, утащила на крышу. Обезьянку хозяин сманил вниз и застрелил. Зато ей досталась посмертная слава: башня известна в городе как Обезьянья (Torre della Scimmia). Что касается улицы, то она названа по скромного вида церкви Cант-Антонио-деи-Портогези (Sant’Antonio dei Portoghesi) с «Мадонной и Франциском Ассизским» Антониаццо Романо на алтаре.
Еще более выигрышно смотрится выходящая по соседству на набережную Hostaria dell’Orso, больше всего похожая на средневековую крепость из костюмного фильма. Несмотря на вывеску «ресторан, пьяно-бар, дискотека», это не новодел и не декорация, а действительно средневековое сооружение — только не замок, а всего лишь таверна. Говорят, что в ней останавливался еще Данте. И даже если насчет Данте владельцы слегка преувеличивают, то про Рабле с Монтенем — чистая правда: они действительно жили именно тут.
Hostaria dell’Orso
Via Soldati 25С
06 68 30 11 92
www.hostariadellorso.it
пн-сб 20.00-1.00
Бок о бок со сказочной таверной стоит прозаическое здание Музея Наполеона (Museo Napoleonico). Отношение к корсиканскому диктатору в Риме было довольно сложное: с одной стороны, он даровал населению невиданные свободы и публичный сад на Пинчо, с другой — отнял добрую часть художественных сокровищ и по-хамски обращался с папой, точнее, с двумя папами: Пием VI и Пием VII. В общем, не видать бы императору музея, если бы не Джузеппе Примоли, его внучатый племянник, который положил жизнь на сбор фамильных реликвий, а затем завещал коллекцию городу. Теперь любой желающий может полюбоваться на брачный контракт императора и слепок с груди его сестры Паолины, в замужестве Боргезе. Слепок изготовил Канова по ходу работы над скандальной статуей Венеры.
Музей Наполеона
Piazza di Ponte Umberto 1
06 68 80 62 86
вт-вс 9.00-19.00
Вход — €2,60
От музея открывается один из самых малоприятных видов Рима: противоположный берег целиком занят грузным Дворцом правосудия (Palazzo di Giustizia), среди местного населения известным как палаццаччо — что-то вроде «уродливой домины» (имя полностью соответствует действительности). Но стоит свернуть обратно в переулки, и местность немедленно меняется к лучшему. На той же улице Сольдати (via Soldati), по которой числится Hostaria dell’Orso, обнаруживается строгое белое здание с двумя башнями: палаццо Альтемпс (Palazzo Altemps, Бальдассаре Перуцци), где хранится гениальная коллекция античных мраморов. В отличие от прочих римских собраний, она вполне обозримого размера, а экспонаты при этом — абсолютно первоклассные.
Если же скульптура вас почему-либо не привлекает, всегда можно перейти дорогу и отправиться смотреть на Караваджо. Он поработал тут сразу в двух церквях — Сант-Агостино и Сан-Луиджи-деи-Франчези. Популярностью, правда, пользуется только одна — последняя. Сант-Агостино (Sant’Agostino) всегда освежающе пуста, несмотря на великолепную «Мадонну пилигримов» в первой капелле слева. Художник писал ее, сидя в тюрьме (в наказание за нелестный отзыв о картине своего довольно бездарного коллеги и будущего биографа, Бальоне). Однако скандал эта картина вызвала не из-за биографических обстоятельств автора, а из-за ободранного и неопрятного вида паломников, чьи босые пятки упираются прямо в глаза зрителей. Сомнения возникали и по поводу лица Мадонны: ходили слухи, что ее Караваджо писал с известной римской проститутки. Кстати, куртизанки (вместе с гуманистами и интеллектуалами) эту церковь вообще очень жаловали: Фьямметта, любовница Чезаре Борджа, имела здесь собственную капеллу, а нескольких ее коллег в Сант-Агостино даже похоронили, невзирая на папский запрет. Из прочих курьезов здесь хранится «Мадонна с младенцем» Сансовино (вторая капелла слева), которую римляне считали портретом Агриппины с младенцем Нероном на руках. А на третьей колонне в левом ряду Рафаэль, находясь под впечатлением от Сикстинской капеллы, изобразил пророка Исайю, да так похоже на Микеланджело, что получился форменный плагиат, из-за которого мастера довольно сильно поссорились.
Посещение церкви Сант-Агостино
пн-сб 7.00-12.00, 16.30-19.30, вс 15.30-19.30
Прием с босыми пятками позже вспомнил Рембрандт, когда писал «Блудного сына»
Церковь Сан-Луиджи-деи-Франчези (San Luigi dei Francesi), построенная специально для местной французской общины, находится в трех минутах ходьбы от Сант-Агостино — на улице Скрофа. Левая сторона фасада (Доменико Фонтана по проекту Джакомо делла Порты) украшена узкомордым, коротколапым и грузнотелым гибридом дракона и муравьеда. На самом деле это саламандра, личный герб короля Франциска I. Полотен Караваджо в церкви целых три, все — в последней слева капелле перед алтарем («Апостол Матфей с ангелом» в центре и «Обращение Матфея» с «Мучениями Матфея» по бокам), и все три — абсолютно хрестоматийные. Это классический Караваджо, с резкими трагическими тенями, мечущимся пламенем свечи и выхваченными из тьмы фигурами персонажей — немолодых и весьма неприглядно одетых.
Посещение церкви Сан-Луиджи-деи-Франчези
пт-ср 8.00-12.30, 15.30-19.30, чт 8.00-12.30
За Сан-Луиджи Скрофа переходит в улицу Догана-Веккья (via della Dogana Vecchia) и в конце концов упирается в идиллическую площадь перед церковью Сант-Эустакио (Sant’Eustachio). Церковь эта (IV-XVIII веков) примечательна главным образом оленьей головой, с нескрываемым любопытством взирающей с крыши на происходящее внизу. Это напоминание о злополучной охоте, на которой языческому генералу Плацидию между рогов оленя явился золотой крест, заставивший военачальника обратиться в христианство, перекреститься в Евстахия, забросить карьеру и в конце концов принять мученическую смерть. А сцена, которую оленю приходится наблюдать чаще всего, — это толпа любителей кофе, стекающихся в бар Sant’Eustachio.
Посещение церкви Сант-Эустакио
пн-вс 16.00-19.00
Оказавшись на площади Сант-Эустакио (и выпив пресловутого кофе), следует отступить несколько шагов назад и взглянуть вверх. В небе обнаружится причудливый бело-голубой шпиль одного из самых изобретательных творений Борромини, церкви Сант-Иво-алла-Сапиенца (Sant’Ivo alla Sapienza). Храм этот — изощренный комплимент папе Урбану VIII: в плане здание представляет собой пчелу, геральдический знак семейства Барберини, а закрученный по спирали шпиль символизирует пчелиное жало. Гербов с пчелами вы в церкви, впрочем, не найдете — работы завершались уже при Александре VII, так что весь ее ясный, белый интерьер залеплен горками Киджи. Правда, изнутри Сант-Иво увидеть не так-то просто: церковь открыта лишь два раза в неделю, и то только по утрам. В остальное время остается наблюдать лишь скульптурный ребус на двери: одна панель изображает книгу законов и весы (jus), другая — змею, смотрящую на свое отражение в зеркале (prudentia).
Посещение церкви Сант-Иво-алла-Сапиенца
Вход с проспекта Ринашименто
Зима: вс 9.00-12.00; лето: сб 10.00-13.00, вс 9.00-12.00
В здании окружающего Сант-Иво Государственного архива (Archivio di Stato) находился первый римский университет — Ла Сапиенца (La Sapienza, то есть, буквально, «знание», «наука»). Историю свою он ведет с 1303 года, от Бонифация VIII, хотя еще в 1265-м Карл Анжуйский затеял здесь «универсальную школу», в которой юриспруденции обучали вместе со свободными искусствами. Там даже преподавал некоторое время Фома Аквинский — пока не счел, что Париж все-таки больше подходит для схоластики. Главное университетское здание располагалось вокруг Сант-Иво до середины xx века — пока дуче не соорудил кампус попросторнее в районе Сан-Лоренцо-Фуори-ле-Мура. Сейчас на память об ученом прошлом остался только фонтан на улице Стадерари (via Staderari): раскрытая книга источает знания, только не в виде света, а в виде водной струи.
Сейчас университетов в Риме три: Сапиенцa — на севере, Тор Вергата (Tor Vergata) — далеко на юго-востоке и Третий университет (Тerza universitИ) — в районе Остиенсе
Отсюда волей-неволей из застроенных дворцами и оплетенных плющом проулков приходится выбираться на проспект Ринашименто (corso Rinascimento). По пути стоит взглянуть на палаццо Мадама (Palazzo Madama, 1503-1642), бывшую резиденцию Маргариты Австрийской, внебрачной дочери Карла V, которую в совсем юном возрасте сосватали за флорентийского герцога Алессандро Медичи. Через полгода после свадьбы мужа убили, и юной принцессе пришлось срочно выходить замуж снова — на сей раз за 14-летнего папского племянника Оттавио Фарнезе. Тогда-то она и поселилась в Риме — в том самом дворце, где пару дней гостила по дороге на свою первую свадьбу.
Теперь в палаццо Мадама заседает итальянский сенат
ВОКРУГ ПЛОЩАДИ НАВОНА
От корсо Ринашименто — буквально несколько шагов до феерической площади Навона. Но есть смысл несколько отложить удовольствие и пройтись сначала до угла переулка Кукканья (vicolo della Cuccagnа, т.е. молочных рек и кисельных берегов). Вид оттуда следующий: забаррикадированная церковь, обломок колонны, серый фасад дворца в поблекших граффити (ближе к вечеру на втором этаже, за полузакрытыми ставнями, можно разглядеть библиотеку с кожаными фолиантами, а если совсем повезет — то и пожилого владельца). Это палаццо Массими-алле-Колонне (Palazzo Massimi alle Colonne), резиденция древнейшего римского рода. Родоначальником своим они считают Квинта Фабия Максима Кунктатора. Говорят, Наполеон имел наглость поинтересоваться у одного из Массими, правда ли, что его род восходит к древним римлянам. «Доказательств у меня нет, — отвечал князь, — но разговоры об этом идут у нас в семье уже тысячу лет». Дворец, конечно, помладше: Бальдассаре Перуцци построил его в 1530-х годах, после того как предыдущую версию разгромили ландскнехты Карла V. Правда, в основном занимался он не тем зданием, что выходит на площадь Массими (piazza dei Massimi) — оно как раз спаслось от грабежа и пожара, а затем приютило первую в Риме типографию; главное достижение изобретательного архитектора — тот корпус, что смотрит на проспект Витторио-Эмануэле (corso Vittorio Emanuele). Белое здание с двумя рядами мелких квадратных окошек в верхнем ярусе изгибается полукругом вслед за развалинами Диоклетианова Одеона (то есть музыкального театра), колонна от которого украшает уже упомянутую площадь перед расписным фасадом. Как все это выглядит изнутри, можно посмотреть раз в году, 16 марта: в этот день князья открывают дом и дворцовую капеллу для публики в память о чуде святого Филиппа Нери, который на час вернул к жизни выпавшего из окна мальчика, чтобы тот успел покаяться и как следует со всеми попрощаться.
Посещение палаццо Массими
16 марта, 7.00-13.00
Подробно история о чуде изложена на мемориальной доске на площади Массими
Вот теперь уже, миновав живописное строение XV века с рестораном (vicolo della Cuccagna 13), можно выйти на площадь Навона (piazza Navona), похожую на просторную овальную залу с фонтанами. На площади всегда полно народу: под Новый год здесь устраиваются ярмарка и карнавал, а в остальное время играют музыканты, художники малюют большеглазых девиц, факиры заглатывают шпаги — а публика, чинно рассевшись по краям площади в кафе, снисходительно взирает на происходящее под вечерний бокал вина или утреннее капучино.
Открытые террасы в кафе на площади Навона работают круглый год: зимой там ставят газовые горелки
Своей удивительной формой площадь обязана стадиону Домициана, одному из строений Марсова поля, руины трибун которого постепенно превратились в дома (остатки их можно наблюдать с наружной стороны Навоны, на площади Пяти Лун — piazza delle Cinque Lune). На бывшей арене некоторое время располагался рынок, а по праздникам происходили гуляния на колесницах и прочие кавалькады с ристалищами, давшие площади название (in agone — nagone — navona). Самый впечатляющий спектакль случался в августе, когда окрестные улицы перекрывались, а все пространство между домами затоплялось. Иногда разыгрывались натуральные водные баталии, но даже и без них зрелище было феерическое: изукрашенные кареты разъезжали по морю аки посуху, а в воде отражался свет факелов и иллюминация окрестных дворцов.
Дополнительный повод для всенародной популярности площади дала святая Агнесса, одна из самых почитаемых в Риме мучениц, с которой пытались разделаться как раз на стадионе Домициана (дело было во время Диоклетиановых гонений, в III веке). Эта целомудренная девица отказала во взаимности сыну проконсула, за что ее бросили голой на арену цирка на потеху зрителям и гладиаторам. Потеха не удалась — у будущей святой вдруг выросли волосы до пят, и в конце концов пришлось без лишних затей отрубить ей голову. Агнессе посвящен храм в самом центре площади — Борроминиева Сант-Аньезе-ин-Агоне (Sant’Agnese in Agone). Снаружи она кажется несколько массивной, зато стремящийся ввысь интерьер с мраморными барельефами вместо фресок совершенно великолепен. Раньше показывали еще крипту с остатками стадиона и мощами мученицы, но недавно ее закрыли на бессрочную реставрацию.
Посещение церкви Сант-Аньезе-ин-Агоне
пн-сб 17.00-18.30, вс 10.00-13.00
