Процесс организации работы

В каждой программе есть руководитель, который разрабатывает эту программу, осуществляет непосредственную связь между партнерами. По каждой программе есть партнеры, мы не работаем в вакууме, это и комитеты и администрация города, и другие организации (пытаемся как можно больше нарабатывать связи в этой деятельности) и естественно, поиск благотворителей.

Мы не можем участвовать в госзаказе, потому что мы маленькие, а госзаказ огромный, надо сделать 2000 дел. На бюджетные средства мы не можем рассчитывать, потому что мы религиозная организация.

Главная задача – финансирование всех мероприятий и программ, запланированных на год.

Все это входит в обязанности руководителя – обслуживание программы, бухгалтерия, отчетность, поиск благотворителей, переписка, то есть вся деятельность внутри программы за нее отвечает руководитель.

Отчетность, как положено в нашем государстве, каждой организации – первичная, финансовая, по мероприятиям, что происходит. Допустим, я каждый месяц подписываю план мероприятий по каждой программе, то есть я вижу какие мероприятия, какими средствами, как они буду проходить, какие затраты идут на это. И по итогам плана мероприятий составляешь отчет финансовый или текстовой, что происходило, будет оплачено.

Отчитываемся перед нашим государством, целевое финансирование, перед благотворителями за конкретные программы – на конкретные программы присылают столько денег, сколько мы утвердили, и мы обязаны эти деньги тратить на заявленные нужды – если прислали на питание или на помощь бездомным, не на что другое мы не можем их потратить, поэтому отчитываемся по результатам проведенных мероприятий, то есть это все на конкретные цели используется.

Полная налоговая отчетность перед нашим государством. Если финансирование целевое или это благотворительное пожертвование, это не является доходом, мы не платим налог с этих средств, мы должны полностью отчитаться по бюджету, полученным средствам.

 

Как менялись объемы деятельности:

Деятельность развивалась, объемы постоянно росли, в этом году мы запланировали проекты, общей стоимостью 500 тыс. евро, это годовой бюджет организации. В 1990 г. бюджет был 24 тыс. руб., это конкретное юридическое лицо, учредитель, который помог бездомным.

 

Объем необходимых ресурсов.

В принципе мы планируем программы, предполагая, кто будет даритель, и какие средства он сможет выделить на реализацию этой программы. То есть программы пишутся под конкретного благотворителя.

В принципе мы сейчас стараемся не укрупняться, не разбрасываться, работать с теми программами, которые у нас есть, оказывать более качественные услуги. Сейчас уже не достаточно решить проблему человека – надо конкретно решать проблему специалистам: психологам, социальным работникам, юристам.

 

Финансирование и проблемы финансирования

Государство не имеет право финансировать религиозные организации. Есть закон, где конкретно прописано, что благотворительной деятельностью могут заниматься только общественные организации, имеют право на свои благотворительные, социальные, внутренние проекты и другие получать дотации, по-моему, 70 процентов.

Мы можем получать средства только от коммерческих, частных, но не бюджетных организаций. К сожалению, я не знаю, с чем это связано, но для меня, это даже не приемлемо, почему мы не можем получать дотации на реализацию конкретных благотворительных, социальных программ. Не имеют право религиозные организации, профсоюзы. А участвовать в госзаказе нереально – объемы очень большие. И заказ, как раз, основные – не на услуги, а на материалы – медикаменты еще что-то.

У нас все пожертвования – это 98% из-за рубежа, это наши партнеры – подразделения Каритас, партнеры католической церкви, Германия, Италия, Франция, когда им что-то нравится, они помогают конкретным проектам. Есть частные фонды Германии, Франции и 2% - местные дарители: в основном, совместные предприятия, российско-немецкие, российско-итальянские, которые финансируют до 6 проектов.

К сожалению, у нас нет культуры благотворительности, все основано на личных контактах. И если не знают, приходят, смотрят, проверяют с недоверием, как будто эти деньги пойдут мне в карман. Я сама учитель, и людей богатых среди моих знакомых нет. В основном помогают те компании, которые нас знают, а Каритас в Петербурге знают.

Крупные фирмы в России имеют свои благотворительные фонды, государственные партнерские организации, те же детские дома, и на запросы отвечают – у нас есть свой подшефный детский дом, мы ему помогаем и больше ничего. Или те организации, которые хотят получить льготы. А просто по велению души, такого нет. Отдельные люди есть, но часто приходят и в чем-то ищут подвох: почему вы помогаете, а вы иностранцы, вы католики, а почему вы работаете почти бесплатно, значит что-то за этим стоит? Ах, вы католики, хотите перекрестить этих бабушек. Задают глупые вопросы. Это не очень приятно.

Хочешь помогать – помогай. Не хочешь – тебя не заставляют. Есть различные варианты: возьмите шефство над конкретной бабушкой в доме престарелых (усыновите конкретную бабушку), оплачивайте ее питание и затраты на ее содержание, или просто оплачивайте музыкальную школу ребенку из малообеспеченной семьи. К сожалению, нет. Просто прийти – молча дать, такого не бывает.

Сейчас в принципе отдельные люди стали помогать тоже конкретным людям. Есть женщина, у нее очень хорошие доходы. У самой трое детей, взяла шефство над конкретной семьей. Она привезла компьютер детям, покупает для них вещи. Хочет – пожалуйста, выбор велик.

Сейчас мы совершенно отказались от сбора одежды, обуви для малоимущих: люди собирают из шкафа все то, что лень на помойку выбросить. Мы берем транспорт, привозим и потом несем это на помойку, оскорбляет даже людей бездомных, кто реально нуждается в одежде. Он и так уже на дне. Если хочешь помочь – приноси конкретному желающему, передавай.

Надо менять сознание, не хватает пока.