Изменения в духовной сфере

В “информационном” обществе складывается и прин­ципиально иной тип производства, распространения и хранения культуры. В доиндустриальной среде основ­ную нагрузку нес личный контакт с другим человеком, учителем, мудрецом и т.д. Этот контакт, конечно, и по­ныне незаменим на ранних этапах формирования чело­века, да и в различных сферах личного общения. Но преобладающей до недавнего времени была книжная культура, следуя которой каждый человек в процессе своего формирования и для “поддержания уровня” про­читывал сотни и тысячи книг и другой печатной про­дукции. Эта культура заполнила наши квартиры множе­ством книг и журналов, создала разветвленную сеть биб­лиотечных хранилищ, книго печатающую индустрию. На протяжении нескольких веков именно текстовая литера­тура была ведущей формой художественного творчества.

В постиндустриальном, информационном обществе все большее значение приобретает ^экранная”- культура, создаваемая на основе аудиовизуальной техники,соеди­нения компьютера с видеотехникой и новейшими сред­ствами связи. Производство, хранение, передача и по­требление информации производится на принципиально иной технологической основе, что приводит к коренным изменениям в культуре. Каковы же эти изменения?

1. “Экранная” культура, основанная на компьютерно-космической технологии обработки и передачи информа­ции, интернациональна по своей природе и легко пере­секает национально-государственные границы. Не под­вержена она и языковым ограничениям, проникая в со­знание разноязычной аудитории “без переводчика”.

2. Компактность новых систем хранения информа­ции и способность ее надежного и быстрого переноса на любые расстояния делает возможной радикальную децентрализацию любых процессов, включая производ­ство, управление, образование и т.д. Вместо централи­зованных иерархических систем возникают сети ком­муникаций и отношений, поддающиеся относительно легкой трансформации в зависимости от динамики за­дач и функций. Вместе с тем такая система коммуни­каций сохраняет возможность для государственных ор­ганов и бюрократии манипулировать движением инфор­мации.

Таким образом, новые информационные технологии, наряду с другими достижениями НТР, во многом меняют принципы функционирования культуры, протекание и со­держание духовных процессов, формы знания и типы мышления.

3. Доступность и разнообразие информации, полу­чаемой по современным каналам массовой коммуникации, приводят, с одной стороны, к значительной однородности всемирного культурно-информационного пространства, к ослаблению и снятию всех барьеров и “занавесов”, а с другой — к огромному разнообразию этой информации, из которой человек может выбирать то, что отвечает его ориентации. Видеокомпьютерная и космическая связь до­носит до человека наглядно и чувственно достоверные впечатления о самых различных обстоятельствах, уголках, явлениях, происходящих во всех странах и среди всех народов.

Однородность информационного пространства,однако, не навязывает принципиального сходства всех культур. Напротив, особую ценность приобретают черты несход­ства, несущие с собой дополнительную информацию, спо­собную вызывать интерес в других местах информаци­онной сети.

Экран, конечно, не исключает письменного текста, но дополняет его устной речью, видовыми изображениями, поведением изображаемых персонажей, анимационными методами, музыкальным звучанием и т.д. Кроме того, сам текст и любая программа становятся подвижными, многозначными и управляемыми. Вместо однозначного и однонаправленного потока информации от текста к культурному субъекту здесь возникают элементы диало­га с экраном, что находит выражение, в частности, в ком­пьютерных экзаменах,играх и т.п.

Ориентация на будущее. В постиндустриальном об­ществе преобладает ориентация на будущее. Отдавая должное прошлому и своей истории как пути, приведше­му к процветанию и снятию ненужных препон для раз­вития, оптимистическая тенденция подчеркивает необхо­димость преодоления прошлого, его “сдачи в архив”, с тем чтобы всецело посвятить себя будущему. Впрочем, прошлое может быть встроено в новый уклад жизни в стиле “ретро”. Общество в целом должно строить сце­нарий будущего, правительство обязано планировать, кор­порация должна иметь планы реконструкции а предви­дении будущих изменений рынка, а каждый индивид обя­зан строить свою жизнь, исходя из соображений о карь­ере. Общество ставит перед собой все новые и новые цели, рационально рассчитывает пути и этапы продвиже­ния к ним.

Отказ от такой установки со стороны правительства ведет его к поражению на выборах. Корпорация терпит убытки и разоряется. Человеку приходится сокрушенно выяснять, где и когда он не сумел сделать должный вы­бор. Эта установка воздействует как на чувственную вос­приимчивость, так и на менталитет человека. Она струк­турирует сами его реакции, развивает склонность ловить

новизну, избегать рутинных профессий, “чувствовать вре­мя”, подчинять настоящее соображениям будущего.

Французский социолог А. Моль полагает, что с появ­лением масс-медиа прежнее культурное достояние обще­ства или индивида утрачивает свое значение. Даже ба-ювая система образования, принятая в обществе, также перестает играть прежнюю роль. Для рядового человека гораздо большее значение имеет сегодня не сумма зна­ний, полученных в семье, школе или колледже, а то, что он услышит по радио, увидит по телевизору или в кино, прочтет в афише или в газете, узнает из разговора с сослуживцами и соседями. В результате прежняя более или менее целостная система знаний и ценностей, состав­лявшая мировоззрение и структуру личности, заменяется набором переменчивых установок, на которые постоянно воздействуют масс-медиа*.

Но это следует понять как отражение “технической” установки. “Компьютеризация всей страны” отнюдь не будет означать устранения прежних форм передачи зна­ний и информации. Свою роль по-прежнему будут вы­полнять личностные формы трансляции культуры от ро­дителей к детям, от учителя к ученику. Сохранится и “книжная” культура или созерцание классического ис­кусства, выражающего высокие образцы человеческого духа и высшие ценности. Но новая эра приведет к фор­мированию иной структуры духовной жизни, в которой преобладающее место займут новейшие средства инфор­матики.

Трудовые ориентации. Новая культурно-технологи­ческая среда означает формирование новых требований к труду и новых трудовых ориентации, соответствующих возросшим потребностям личности. Технический про­гресс в производстве должен избавить человека от тя­желого изнуряющего труда. Производство должно учи­тывать индивидуальные ориентации человека, поэтому работа из условия человеческого существования должна стать проявлением индивидуальных способностей. Труд должен стать осмысленным, и только тогда человек мо­жет в полной мере отвечать за него и его результаты.

• Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973.

В “век высоких технологий” и качество “человеческого фактора” тоже должно быть высоким.

Производительный труд, связанный на новом этапе именно с капиталоемкими и наукоемкими процессами, труд предпринимателя, крупного инженера и професси­онала, научного исследователя особенно необходим, свя­зан с постоянно раскрывающимися новыми возможно­стями и ведет ко все новым перспективам. Но такой труд — удел немногих, а большинству все больше при­ходится довольствоваться либо рутинным трудом, либо вынужденным досугом и “расширенным потреблением”. В дополнение к системе социального обеспечения стала быстро развиваться “индустрия культуры”, нацеленная на то, чтобы занять досуг людей, чье участие в произ­водительном труде стало резко ограниченным.

Проблема, интенсивно обсуждаемая в западной социо­логии культуры, это изменения в культурных ценностях, прежде всего в отношении к труду, семье и обществу. С конца 60-х гг. в развитых западных странах обычны­ми стали сетования по поводу “смерти” трудовой этики, что выражалось в утрате моральной заинтересованности в труде, “диких” забастовках, росте абсентеизма, пониже­нии производительности труда и т.д. Радикальные со­циологи рассматривали это явление с точки зрения реак­ции на отчуждение человека труда от процессов произ­водства и полагали, что перемены могут быть достигнуты через революционное изменение буржуазных порядков. Именно в марксизме эти социологи черпали свои теоре­тические обоснования. Академическая социология виде­ла в этом изменении нравов поворот в культурных ори-ентациях, приводящий к смене “трудового общества” на “общество потребления” или же “информационное об­щество”.

В декларациях представителей “контркультурной” ориентации (Ч.Рейч, Т.Роззак и др.) обращалось внима­ние на негативное отношение к труду прежде всего моло­дежи и маргинальных слоев. В этих декларациях была поставлена под сомнение всеобщая уверенность, что труд — основа социальной жизни индивида. Были раз­мыты и стали неопределенными понятия трудовой этики, ценности труда, профессиональной ориентации. Труд перестал представлять собой ценность и стал рассматри­ваться только как средство заработать себе на жизнь, а значит бессмысленное бремя или рутинное занятие.

Однако более умеренные социологи полагали, что не­гативное отношение относится не к труду как таковому, а к имперсональному, дегуманизированному, отчужден­ному труду в промышленных суперструктурах индуст­риального общества.

Академическая социология стала разрабатывать пози­тивные принципы изменения сложившейся ситуации. Обострившийся интерес к ценностной стороне труда при­вел к “веберовскому ренессансу”, новому интересу к тру­дам знаменитого социолога в новой, постиндустриальной ситуации. Именно поддержание высокой трудовой мора­ли и мотивации индивидуального участия в производстве, соединяясь с высокими технологиями, может обеспечить дальнейшее развитие. С этой целью расширяется система переподготовки кадров, идет постоянное переучивание работников, расширение возможностей образования.

Вместе с тем все большее значение стало приобретать обеспечение “общества потребления”, т.е. максимальное расширение доступа к товарам и услугам, вплоть до их ^.демонстрационного навязываниям потребителям и стиму­ляции спроса на товары, не имеющие достаточной функ­циональной пользы. Другая сторона такого потребления — культ развлечений, не ведущих к развитию личности, а лишь создающих некоторую замену функциональному участию в “большом бизнесе” и динамичных сферах ма­териального или духовного производства. Этим целям мо­жет служить как высокая, так и “массовая” культура.

Изменение характера производства, интеллектуализа­ция труда и повышение уровня образования стимулиро­вали новое качество жизни, включающее рост духовных потребностей, ищущих своей реализации в то время, ко­торое свободно от производства с его практической ра­циональностью, обязательностью и расчетом. Это приве­ло, среди прочего, к явлению, получившему название “возрождение искусств”*. В Западной Европе, США,

• Этот термин используют Д.Нэсбитт и П.Эбурдин в книге “Мегатенденции: Год 2000”. Из той же книги взяты и нижеследующие примеры.

Японии и других преуспевающих странах резко возросли расходы на культуру, что отражает новое стремление активной части общества пересмотреть смысл жизни с помощью искусства старого и нового. За двадцать лет, с 1960 по 1980 г., численность рабочих и служащих в США выросла на 40%, в то время как количество ху­дожников, писателей и артистов подскочило на 144%. Около полутора миллиона американцев занято в сфере искусства и в это число не входят те, кто занят менед­жментом в сфере культуры или обслуживает ее индуст­рию. Соответственно значительно выросло и число уча­щихся всех возрастов.

О повышении уровня потребностей говорит и тот факт, что искусство все больше замещает спорт в каче­стве основного времяпрепровождения в часы досуга. В конце 60-х гг. американцы тратили на посещение спор­тивных состязаний времени в два раза больше, чем на культуру. В 1988 г. любители спортивных зрелищ по­тратили 2,8 миллиарда долларов, а за культурные ме­роприятия они заплатили 3,7 миллиарда долларов.

Этот ренессанс не ограничивается прежними крупней­шими центрами, такими как Нью-Йорк, Париж и Токио, он процветает в маленьких и средних городах. В 155 городах США работают 200 профессиональных театров и несколько сот трупп. В сезон 1987/88 г. состоялась 141 премьера, тогда как в сезон 1974/75 г. только 16.

Несмотря на “компьютерную революцию”, в 1988 г. в США было выпущено почти 55,5 тысячи новых на­званий книг и других изданий по сравнению с 41 тыся­чей в 1977 г. (хотя не все это имело отношение к ли­тературе). Рынок бестселлеров постоянно расширяется.

С 1965 г. посещаемость музеев в США возросла с 200 миллионов человек в год до 500 миллионов. За тот же период в Японии построено больше 200 новых му­зеев. В Западной Германии только за последнее десяти­летие их построено около 300. Самой посещаемой до­стопримечательностью в мире является не Тадж-Махал и Эйфелева башня. Это Центр Жоржа Помпиду в Па­риже, названный так в честь французского президента и являющийся сокровищницей современного искусства. Его посещает 6 миллионов человек в год.

Культура пользуется высоким престижем, и ее язык проникает не только в рекламу, но и в деловое общение:

работа “творческая”, старательные сотрудники “артисты своего дела” или “настоящие виртуозы”, руководитель компании подобен “дирижеру оркестра”. Помещения корпорации украшаются подлинными шедеврами искус­ства, покупаемыми на аукционах за громадные деньги.