2020-04-07
116
В псковском архиве ГАНИПО имеется письмо ложголовских большевиков Василевского и Грачева, в котором они просят Гдовский УКОМ «помочь» Василевскому организовать в Козьей Горе т.н. «коммуну».
Письмо это было приурочено к факту учреждения Св. Синодом в Козьей Горе Покровского Поречского женского общежительного монастыря, о чем был соответствующий указ Синода за № 791 от 4.17.1919 г.[338]
Письмо большевиков имеет несомненный интерес, и несет несомненную фактологию. – Из него становится известно, что на Козьей Горе призревались девочки-сироты, числом 11 чел., и что в монастыре в 1919 г. жили наемный работник и трудник:
«Ложголовский
коллектив РКП
большевиков
04 июля (?) 1919 г.
д. Данилово
В Гдовскую Уездную Организацию
Партии большевиков коммунистов
Ложголовская Волостная организация партии большевиков коммунистов просит оказать полное содействие тов. Василевскому для организации Сельскохозяйственной трудовой коммуны в Козьегорском Монастыре.
До сего времени в районе Ложголовской волости нет ни сельскохозяйственной Коммуны, ни артели ни какого либо трудового советскаго хозяйства.
Обсудив на общем собрании коллектива всесторонние настоящее положение беднейшего трудового населения Ложголовской волости, была единогласно вынесена резолюция об необходимости создания коммуны на земле Козьегорского Монастыря единственного места во всей волости где таковая возможна, да и кроме того пора прекратить существование Козьегорских тунеядцев эксплоатирующих чужой труд.
Козьегорский Монастырь содержит двух работников, одному платит 50 руб. в месяц, другому ничего, по тем соображениям, что он беженец и ему деться не куда. Живут работники в сарае очень грязном и темном в котором содержится упряжь и прочий хлам, тогда как монашки занимают отдельные кельи и очень чистенькие, а некоторые даже и отдельные дома, Кроме того при Монастыре имеется приют в котором содержится 11 девочек; этих несчастных детей не посылают в этом году в школу находящуюся в ½ версте от Монастыря вероятно потому, что в советских школах не учат Закон Божий, а коверкают детские души бедняков и сирот у себя в Монастыре, заставляя детей кланяться в пояс и целовать руку после каждого ответа ребенка.
Председатель Василевский.
Секретарь И.В. Грачев»[339].
Коммуна в 1919 г. в монастыре на Козьей Горе организована была, но вскоре в Самро и с. Ложголово пришли войска Белого воинства, и авторам письма, которые руководили известными «нововведениями» в Ложголовской волости[340], пришлось срочно бежать.
Грачеву удалось скрыться, а вот участь Василевского была незавидной. – Белые казнили его, о чем писал в свое время сланцевский краевед Ф.А. Чуркин:
«За власть Советов
На окраине гражданского кладбища в дер. Ложголово Сланцевского района, среди других могил, стоит скромный памятник – пирамидка со звездочкой, в небольшой оградке, на табличке надпись: здесь похоронен Василевский Александр Владимирович, павший от рук белобандитов 13 мая 1919 года.
Василевский А.В. 1884 года рождения, член РКП(б), по образованию землемер, в 1918 году был командирован Гдовским уездным земельным отделом уисполкома, в одну из отдаленных волостей уезда, в Ложголовскую волость, с задачей организовывать советскую власть на местах, проводить партийную работу и как землемер провести в деревнях волости передел-поровенку земли – непосредственно на месте выполнить один из первых декретов Советской власти, передать землю трудящимся, тем, кто ее обрабатывает. Всем поровну, по едокам.
Среди крестьян бывшей Ложголовской волости было много торговцев с Сенного рынка, кулаков, владельцев больших участков земли, и приезд землемера-коммуниста в волость для передачи земли бедноте они встретили враждебно. Трудно было даже устроиться на квартиру. Приютила беднота в деревне Ложголово, а на работу нужно ходить в деревни Ликовское и Данилово, где располагался волисполком.
Несмотря на все трудности тов. Василевский А.В. провел поровенку-передел земли по едокам. Многосемейные бедняки получили землю. Советская власть в лице коммуниста-землемера Василевского А.В. дала землю труженикам-крестьянам, сбылась их вековая мечта.
О наступлении белых банд в волисполкоме были получены известия утром 13 мая 1919 года. Тов. Василевский вместе с секретарем ячейки РКП(б) Грачевым Иваном Васильевичем решили уходить через с. Осьмино на Петроград.
Грачев ушел благополучно, а Василевский по дороге из Ложголово в дер. Ликовское встретил конный отряд белых. Свернул было к дер. Лыченке, но было поздно: местный кулак указал на него белым бандитам. Они догнали его, обыскали, нашли при нем партийный билет. С криком «Бей коммуниста, вот тебе за землю…» избили его, сняли одежду почти до нага и повесили в дер. Ликовское на рябине у большой дороги. Услужливый кулак держал наготове веревку, радуясь, что разделались с коммунистом, а веревка принесет ему счастье.
Два дня висел труп тов. Василевского, и как ни просила белого коменданта жена покойного, он не разрешал его снять. Только на третьи сутки по просьбе крестьян соседних домов ночью было разрешено снять труп. Место для захоронения отвели в дальнем углу кладбища.
После смерти Василевского его жена Екатерина Игнатьевна осталась с тремя малолетними детьми. Тяжела была их жизнь. Но чего не перенесет русская женщина, да к тому же дочь Путиловского рабочего.
Партия, Советская власть помогли поднять на ноги детей, вырастить их настоящими патриотами своей Родины. Одна дочь Василевского погибла на фронте в годы Великой Отечественной войны, защищая Ленинград. Вторая – Клавдия Александровна – продолжает семейную традицию по матери – работает на Кировском заводе. Живет и работает внук А.В. Василевского Валерий. Есть и правнук.
Великое дело, за которое отдал жизнь Александр Владимирович Василевский, живет и процветает.
Никто не забыт,
И ничто не забыто.
Здесь, на могиле простой
Нет ни мрамора, ни гранита.
Ты выполнил долг, как герой.
И жизнь не даром прожита.
Ф. Чуркин,
Член совета районного общества
охраны памятников истории и культуры»[341].
Рассказ в Буряжках
Раньше в пог. Пенино можно было добраться на автобусе, который ходил из Сланцев в Осьмино и Лугу. – Я, таким образом, ездил в эти места 2 – 3 раза с целью ознакомиться с заброшенным храмом, Св. источником, и побродить в окрестностях.
Зная о том, что в д. Кошелевичи находится некий «усадебный дом», отмеченный в 1970-е гг. в т.н. «Натурных исследованиях Сланцевского района»[342], я решил однажды пройтись и в эту деревню, дабы найти в ней хоть кого-то, кто мог бы рассказать о прошлом этого поселения, да и о храме в Пенино тоже.
На мое счастье в Кошелевичах мне удалось разговориться с некоторыми женщинами, которые в итоге привели меня к дому Магдалины Ивановны Критской, с которой я уговорился о ночевке.
Магдалина Ивановна, петербурженка, имела свои корни непосредственно из Кошелевич. Здесь жили ее предки, и здесь был раскулачен ее дед.
На второй день пребывания в Кошелевичах, мы с хозяйкой двинулись в д. Буряжки, где проживала ее сестра, Анна Ивановна Мнушко, тоже петербурженка, библиотекарь, которая по совместительству работала в одном из пригородов экскурсоводом.
Анна Ивановна оказалась памятливой женщиной, и могла в принципе изложить мне историю Кошелевич связно и занимательно. Из ее рассказа выходило, что в большом доме, который принадлежал зажиточной семье крестьян Федосеевых, в свое время останавливался Иоанн Кронштадский.
После посещения батюшки дом этот оказался под его Св. омофором и зажил уже самостоятельной, ни на что не похожей жизнью.
После о. Иоанна Федосеевы сохраняли в неприкосновенности его молельню, «обитую голубым шелком с белой кисеей».
В принципе, этот факт был несомненной сенсацией, которая давала иной окрас в истории деревни и в истории погоста в целом.
Записав наскоро воспоминания Анны Ивановны, я пообещал, что вскоре приеду в Самро опять, и что мы тогда запишем ее воспоминания досконально. Впрочем, время и обстоятельства рассудили иначе.
Пока суть, да дело, я узнаю от Магдалины Ивановны, что Анна Ивановна сама со своей знакомой составила мемуары, и даже изложила их в виде отдельной рукописи, которая сразу попала в руки редактору газеты «Средняя Рогатка», учредителем которой являлся Илья Васильевич Попов[343].
И.В. Попов, начиная с 1990 г., редактировал журнал С.-Петербургские епархиальные ведомости», номера с 1 по 38 – 39, в котором выходили официальные и исторические материалы по С.-Петербургской епархии.
Он тогда, в начальные годы т.н. «перестройки», много ездил по области, и в Сланцевском районе особенно, посколку петербургский храм во имя Св. Георгия на Средней Рогатке «курировал» восстановление храма во имя Св. Георгия в пог. Ложголово. С одним из руководителей «ложголовского строительства», Алексеем Владимировичем Ефимовым, Илью Васильевича связывали деловые и доверительные отношения. Алексей Владимирович до сих пор является ктитором храма в Ложголово, и я его видел на престольном празднике в селе в 2017 г.
Кошелевичи.
Часовня, построенная крестьянином
Ф.Я. Федосеевым.
Попов собирал непосредственно по погостам все имевшиеся фотоматериалы и записывал рассказы памятливых стариков. С ним так же в Северной Пальмире работала большая группа петербургских авторов, которые исследовали архивы и выезжали непосредственно на места. Впоследствии с ним работала моя одноклассница Н.Н. Наумова, которая помогала мне в некоторых изысканиях по архивам.
С Поповым меня познакомил краевед А.Д. Лукашов (СПБ – Гусева Гора). – Произошло это в один из приездов редактора в Сланцевский р-н. Мы в тот день посетили некоторые погосты, и остановились перекусить на горе в пог. Ивановский Ручей.
В связи с материалом Мнушко Илья Васильевич не стал долго раздумывать, и тут же напечатал меморию Анны Ивановны, которая с той поры стала несомненной классикой пог. Пенино, поскольку проливала свет на события, связанные с пребыванием батюшки В 1900 Г. на освящении храма и в 1901 г. на освящении источника во имя Св. вмч. Параскевы (Пятницы).
Вместе с тем, Анна Ивановна, бывшая хорошей рассказчицей, дала развернутую картину всей жизни в микрорегионе, который составляли пог. Пенино и Козья Гора. Она рассказала о сестрах Поречской женской общины, о репрессиях, и о многом другом, что стало бесценной повестью о Самрянском крае.
Помятуя о моих вопросах относительно сомряков, она внятно пересказала мне этнографическую «версию» о Самро Ефима Андреева, которую я знал неплохо. На этом начальная фаза нашего знакомства закончилась.
Впоследствии сестры Магдалина и Анна приезжали ко мне в Сланцы, и я имел радость принимать их у себя и слушать очередные рассказы о нашем крае, осиянном Св. омофором о. Иоанна.
Сегодня, когда Анны Ивановны нет среди нас, я иногда посещаю сестру ее, Магдалину, приезжаю к ней в С.-Петербург и Кошелевичи. Мы пьем чай и разговариваем о былом. История, как говорят, неизбывна.
Кошелевичи.
Дом Федосеевых.
А.И. Мнушко
