Применение фикций в семейном праве

Забота о детях, всемерная охрана их интересов является важнейшим принципом, закрепленным в действующем законодательстве. Чтобы этот принцип был действенным, необходимо наличие механизмов его реализации, закрепленных в нормах права. Система защиты детства предполагает комплекс мероприятий, направленных на защиту семьи в целом, матери и ребенка, на определение места ребенка и отношения к нему в семье и обществе*(644). Не последнюю роль в реализации этого играют юридические фикции.

Заметим, что довольно широкое распространение фикции получили в рассматриваемом нами семейном праве. Вот лишь некоторые их них: изменение даты и места рождения усыновленного ребенка (ст. 135 СК РФ); запись усыновителей в качестве родителей усыновленного ребенка (ст. 136 СК РФ); запись отца ребенка, рожденного вне брака, по фамилии матери, имени и отчества отца ребенка по ее указанию (ч. 3 ст. 51 СК РФ) и некоторые другие*(645). Рассмотрим эти и другие фикции более подробно.

Как известно, по общему правилу усыновленный ребенок становится сыном или дочерью в семье усыновителей, хотя не был рожден ими. Юридический статус ребенка включает права и обязанности, равные с родными детьми и по объему не меньшие, чем у родных детей*(646). В данном случае фикция проявляется в приравнивании в правах и обязанностях усыновленного ребенка к правам родственников по происхождению.

В этом смысле Н.Н. Тарусина отмечает, что к числу фикций, "выполняющих не только задачу необходимой формализации казуса, но и исключительно гуманные функции, относятся и так называемые фиктивные конструкции института усыновления"*(647). В частности, к таким фиктивным конструкциям института усыновления она относит следующие: п. 3 ст. 134 СК РФ, когда при усыновлении лицом, не состоящим в браке, по его просьбе личные данные его матери (отца) записываются по указанию усыновителя; п. 1 ст. 135 СК РФ, когда для обеспечения тайны усыновления могут быть изменены дата и место рождения усыновленного ребенка и другие сведения.

Сущность правовой фикции здесь заключается в том, что она закрепляет воображаемый, надуманный факт правовой действительности, не имеющий под собой реальной основы. Она искусственно уравнивает правовые обстоятельства, содержащиеся в законе, как якобы существующие в реальной жизни, в то время как на самом деле в фактических общественных отношениях они иные*(648).

Смысл применения фикции заключается, на наш взгляд, в закреплении дополнительной гарантии интересов усыновленных детей, положение которых в принципе не должно отличаться от положения ребенка в родной семье*(649).

Аналогичные правила предусмотрены иностранным законодательством. Так, в США используется фикция "второго рождения", т.е. усыновленный ребенок как бы рождается заново в семье усыновителей, как будто он никогда не имел другой семьи. Ему выписывается новое свидетельство о рождении, доступ к сведениям о его биологических родителях ограничивается, причем агентства по усыновлению активно препятствуют общению усыновленного ребенка и его биологических родителей*(650).

Мы подвергли анализу не все фикции, а одну из принципиальных, применяемых в семейном праве и законодательстве, но с уверенностью можно заявить о том, что рассматриваемые примеры свидетельствуют об особом предназначении юридических фикций в процессе регулирования семейных взаимоотношений, так как они (фикции) осуществляют функции не только формального атрибута правил закона, но и морально-этического, нравственного и социального направления.