Теория этногенеза по Л. Н. Гумилеву

Русский историк и географ Л. Н. Гумилев (1912–1992) был многим обязан евразийцам, в частности – П. Н. Савицкому. Подобно своему учителю, он считал, что Россия должна предпочесть евразийскую интеграцию европейской. Европа – не центр мира, а кочевники Великой Степи не являются воплощением отсталости и варварства ^[22] . Гумилев сделал большой вклад в развитие геополитики и теории цивилизаций. В СССР геополитика была заклеймена как буржуазная лженаука, а народы и цивилизации считались менее важными единицами анализа, чем классы. Из-за этого Гумилев, по праву считающийся одним из основателей неоевразийства, был вынужден вуалировать многие из своих идей.

В современной российской науке, для которой характерен методологический плюрализм, дан ряд интересных интерпретаций рассматриваемой теории. «Л. Н. Гумилев нашел один из определяющих признаков функционирования общества – его этническую составляющую, которая тоже способствует единению и выживанию общества. Только обычно она не осознается... Это обстоятельство позволяет также утверждать, что, вытесняя в истории государственность с первых ролей и сосредотачивая внимание на этносах, Л. Н. Гумилев одновременно открывает и ставшую сегодня весьма актуальной проблематику культуры. Ведь культура, как и этнос, также сохраняет связь с древнейшими формами бытия и сознания. По сути, культура не только вводится в круг объектов исторического рассмотрения. Она становится также предметом исторической науки. Может быть, эта сторона методологии Л. Н. Гумилева еще недостаточно осознана. Так, история по Л. Н. Гумилеву трансформировалась в историю этносов и в этом своем качестве заметно приблизилась к человеку. Задолго до перестроек и политических реформ конца ХХ века в науке произошла революция. И этим мы обязаны Л. Н. Гумилеву. Не случайно интерес к его трудам нарастал»^[23]. Сегодня у пассионарной теории этногенеза есть много как сторонников, так и противников^[24].

В программном труде «Этногенез и биосфера Земли» ученый исследует развитие человеческих обществ через призму культурно-исторического подхода, неявно отвергая всемирно-историческую концепцию ортодоксального марксизма. В теории Гумилева центральным является понятие этноса, а не класса. Любая попытка свести этнос к явлениям другого порядка заведомо обречена на провал. Чтобы люди ощущали себя единым народом, необязательна общность языка или происхождения, политического или экономического уклада. Религиозные, идеологические и культурные границы часто не совпадают с национальными. Следовательно, этногенез невозможно объяснить на основе традиционных политических и социально-экономических теорий. Здесь необходим качественно новый подход, объединяющий достижения естественных и гуманитарных наук, например – географии и истории^[25].

Л. Н. Гумилев следующим образом резюмировал концептуальные основы своего подхода: «Все приведенные выше наблюдения и их обобщение позволяют отметить несовпадение социальных и этнических ритмов развития. Первое – это спонтанное непрерывное движение по спирали, второе – прерывистое, с постоянными вспышками, инерция которых затухает при сопротивлении среды. Хронологические социальные сдвиги – смены формаций и этногенетические процессы никак не совпадают. Иногда этнос, как, например, русский, переживает две-три формации, а иногда создается и распадается внутри одной, как, например, парфяне или тюркюты. Общественное развитие человечества прогрессивно, этносы же обречены на исчезновение.

Теперь можно сделать вывод. Этногенез – инерционный процесс, где первоначальный заряд энергии (биохимической, описанной В. И. Вернадским) расходуется вследствие сопротивления среды, что ведет к гомеостазу – равновесию этноса с ландшафтным и человеческим окружением, т. е. к превращению его в реликт, когда он находится в пережиточном (персистентном) состоянии, лишенном творческих сил. Именно благодаря высокому накалу пассионарности происходит взаимодействие между общественной и природными формами движения материи, подобно тому, как некоторые химические реакции идут лишь при высокой температуре и в присутствии катализаторов. Импульсы пассионарности как биохимической энергии живого вещества, преломляясь в психике человека, создают и сохраняют этносы, исчезающие, как только слабеет пассионарное напряжение.

...

Как известно, все природные закономерности вероятностны и, следовательно, подчинены стохастическим закономерностям. Значит, чем выше порядок, тем неуклоннее воздействие закономерности на объект; и чем ниже порядок, тем более возрастает роль случайности, а тем самым и степень свободы. В первом случае лимит – галактика, во втором – атом, ибо супергалактические и субатомные явления исследуются иными способами и иначе воспринимаются нашим сознанием. А между ними лежит градация порядков явлений. И каждый порядок требует к себе внимания и специального подхода. Феномен этноса занимает в этих пределах промежуточное положение. Тип движения в этносах – колебание, развитие – инерционно и дискретно, устойчивость обеспечивается системными связями, а неповторимость и творчество – эффектом биохимической энергии живого вещества – пассионарностью, преломленной психикой как на индивидуальном, так и на популяционном уровне.

Такова, по нашему мнению, дефиниция понятия «этнос». Это – элементарное понятие, не сводимое ни к социальным, ни к биологическим категориям. Этот вывод – эмпирическое обобщение историко-географических фактов»^[26].

Л. Н. Гумилев понимает этнос как «естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, существующий как энергетическая система (структура), противопоставляющая себя всем другим таким же коллективам, исходя из ощущения комплиментарности»^[27].

Этнос складывается естественно, а попытки создать его искусственно в лучшем случае просто оказываются бесплодными, а в худшем – приводят к трагическим последствиям. Этногенез подчиняется непреложным законам природы, а не воле политиков.

Политическое банкротство украинского национализма еще раз подтверждает теорию Гумилева.

Чтобы возник новый этнос, на историческую сцену должны выйти люди, наделенные избытком жизненной энергии. Они нарушают гомеостаз, активно изменяют социальную и природную среду, создавая новые обычаи, законы и государства, ирригационные сооружения и приемы земледелия. Они видят смысл жизни в борьбе и творчестве, в стремлении к высоким целям. Гумилев называет таких людей пассионариями (от лат. passio – страсть). Почему их абсолютная и относительная численность время от времени резко возрастает, доподлинно неизвестно. Можно предположить, что это связано с микромутациями, изменяющими биохимию. «Новые люди» способны накапливать большие запасы энергии и потом целенаправленно ее расходовать. Именно они увлекают за собой других и ведут общество к достижениям и победам, внушая ему новое мироощущение и нормы поведения. Когда процент пассионариев в популяции достигает некой критической отметки, новый этнос осознает себя как целостность, инкубационный период его развития заканчивается^[28].

Интересно, что Гумилев категорически отвергал теорию «героя и толпы». Он резонно указывал на то, что пассионариями должны быть не только политики и полководцы, но и исполнители их приказов, которые трудятся и рискуют не меньше. «Люди длинной воли» должны присутствовать во всех слоях общества, только тогда оно будет сильным. Наполеон, Ян Гус, Александр Македонский и другие великие лидеры не совершили бы ничего значительного, если бы их соотечественники были просто инертной массой^[29].

Пока уровень пассионарности высок, этнос развивается и активно сопротивляется внешним и внутренним угрозам. Многие его представители идут на риск и даже на самопожертвование ради великой цели, увлеченно изменяют мир и самих себя. Подобно живому организму, этнос постепенно стареет, утрачивая гибкость, устойчивость и способность к творчеству. Срок его жизни от рождения до смерти составляет до полутора тысяч лет при благоприятных условиях. Все этносы проходят одинаковые фазы развития. Сначала уровень пассионарности быстро растет, потом несколько веков колеблется у наивысшей отметки. Далее следуют фазы резкого, а после и плавного снижения пассионарности. Наконец, наступает эпоха обскурации – деградации этноса. В результате он либо останавливается в развитии и превращается в реликт, либо разрушается. Его гибель не означает смерти всех составляющих его людей. Выжившие становятся этнографическим материалом и могут послужить субстратом для новых этносов^[30].

Разумеется, внешние и внутренние враги могут преждевременно погубить или существенно ослабить этнос. В первом случае он вообще не пройдет некоторые фазы развития, во втором – пройдет их с опозданием ^[31] . Впрочем, нельзя отвергать норму на том основании, что возможны отклонения от нее.

Гумилев подкрепляет свои теоретические рассуждения большим фактическим материалом. Он глубоко анализирует пассионарные толчки, давшие жизнь византийскому, монгольскому и русскому этносу^[32].

С его точки зрения, Северо-Восточная Русь не является продолжением Киевской. Этнические доминанты русичей и русских в корне различны ^[33] .

Ученый стремится установить, почему народ, долгое время ничем себя не проявлявший, внезапно начинает бурно развиваться и создает могущественное государство. Также он подробно рассматривает эпохи надлома – резкого упадка народных сил и утраты ощущения этнического единства. Во Франции этот период наступил в XVI в. и ознаменовался религиозными войнами, Древний Рим несколько десятилетий раздирали внутренние конфликты, пока Октавиан Август не навел порядок^[34]. По‑видимому, Гражданская война в России – аналогичное явление. Наконец, интерес представляют эпохи обскурации. Классическим примером такого рода является гибель Рима, который, по Гумилеву, погубили отнюдь не варвары, а деградация его собственных граждан, ничего не сделавших для его защиты^[35].

Все этносы равны, их нельзя делить на передовые и отсталые, у каждого из них свой путь. Теория этногенеза несовместима с европоцентризмом, сторонники которого вырывают из контекста и абсолютизируют представления, выработанные одним суперэтносом (семьей родственных этносов) на одном из этапов его развития. Либеральная демократия, рыночная экономика и плюрализм мировоззрений не являются универсальным рецептом, призванным обеспечить счастье человечества. В мировой истории терпимость – скорее исключение, чем правило. Пока народ молод и силен, он четко отделяет своих от чужих и нередко проявляет нетерпимость по отношению к последним^[36].

До сих пор неизвестно, почему этнос с одними соседями ладит, а с другими – враждует. Термины «комплементарность» и «некомплементарность» служат лишь для констатации факта. Политкорректность и толерантность в их современном западном понимании – не достижения прогресса, а болезни старых этносов, безразличных к истине и духовно всеядных.

Представители ослабевшего народа в большинстве своем эгоистичны, недальновидны и ограниченны. Они хищнически эксплуатируют природную и социальную среду ради сиюминутной наживы, не думают и не заботятся о будущем, чем обрекают на гибель своих детей и внуков^[37].

Пока народ обладает достаточным количеством энергии, он здраво судит об экологических проблемах и не разрушает среду обитания. Он преобразует вмещающий ландшафт в соответствии со своими нуждами, но не увеличивает нагрузку на него сверх допустимого предела. Этносы, достигшие гомеостаза, живут в единении с природой и берут у нее минимум, необходимый для выживания. Так, реликтовые индейские племена, чуждые достижениям современной науки, нередко обладают более развитым экологическим сознанием, чем «передовые» народы^[38].

Таким образом, просвещения и пропаганды самих по себе явно недостаточно, чтобы спасти биосферу от грозящих ей опасностей. Моральные проповеди неспособны изменить народ, давно миновавший свой расцвет.

Через экологическую и географическую проблематику Гумилев пришел к геополитике. Считая, что этнос складывается под действием как биологических, так и географических факторов, он ввел в свой анализ категорию месторазвития, т. е. «неповторимого сочетания элементов ландшафта, где этнос впервые развился как система»^[39]. Приведем три примера геополитических идей ученого.

Изменения климата Евразии существенно влияют на историю населяющих ее народов. В IV в. н. э. именно засуха подорвала земледелие алан и сделала их легкой добычей гуннов.

Возникновение пустынь объясняется действиями субпассионариев – эгоистов, видящих в природе лишь средство для удовлетворения своих прихотей. Природа не создает бесплодных земель, это может сделать только злой или безответственный человек.

Неудачные мелиорации сыграли важную роль в политической истории Междуречья. Так, вавилонский царь Навуходоносор II приказал прорыть новый канал на Евфрате, не предусмотрев всех последствий этого шага. Начавшееся затем засоление сельскохозяйственных земель подорвало экономику региона. Вавилон, некогда город с миллионным населением, пришел в полный упадок. Катастрофа приобрела такие масштабы, что ее отголоски чувствовались даже в Арабском халифате, возникшем много веков спустя^[40]. 

Выше речь шла преимущественно об этносах. Однако действующими лицами мировой истории являются не только они, но и химеры – искусственные образования, время от времени возникающие в зонах суперэтнических контактов. Химера не проходит рассмотренные выше фазы развития, она либо существует, либо распадается. Следовательно, ее, в отличие от этноса, нельзя сравнивать с живым организмом. Она в принципе неспособна к творчеству. Пассивные химеры безвредны, а активные – их еще называют антисистемами – разрушают окружающую среду. Примерами антисистем являются общины манихеев, гностиков, катаров и исмаилитов. Все они имеют общую черту – негативное мироощущение, неприязнь к материальному миру. Сильный этнос может победить антисистему, а слабый, вероятнее всего, станет ее жертвой^[41].

Этнология поможет защитить биосферу от антисистем. Человек, не понимающий закономерностей этногенеза и не знающий своего места в мире, может попасть в деструктивную секту и навредить себе, природе и обществу. Просвещение – мощное оружие Космоса в его борьбе с Хаосом^[42].

Л. Н. Гумилева можно назвать идейным преемником Н. Я. Данилевского. Оба ученых отвергали линейную схему истории. Каждый народ проходит свой путь – рождается, растет и развивается, достигает зрелости, стареет и умирает. Бессмысленно говорить о детстве или старости человечества в целом, данные термины применимы только к отдельным этносам.

Гумилев признавал линейный прогресс в экономической и научно-технической сфере, но считал, что этногенез носит дискретный и циклический характер^[43]. Молодой этнос не может унаследовать от старого стереотип поведения, мировоззрение и мироощущение, он должен выработать их самостоятельно. Пока существуют люди, пассионарные толчки будут повторяться, а человечество будет оставаться мозаичным. Следовательно, мечта либеральных прогрессистов об «усредненной» общечеловеческой культуре несбыточна.

Как и Данилевский, Гумилев с оптимизмом смотрел в будущее своей страны. Он писал, что западноевропейские этносы уже вступают в пору старости, а русскому народу, как более молодому, еще предстоит длинный период «золотой осени». Россию ждут политическая стабильность и расцвет культуры, которые заставят вспомнить о Западной Европе времен «Венского концерта»^[44].

Прагматические аспекты рассматриваемой теории отражены в послесловии к «Этногенезу и биосфере Земли»: «Представленный нами на суд читателей трактат имел целью не столько уяснение истории как таковой, сколько понимание истории как пособия для решения проблем естествознания, в частности, изучения биосферы.

Прямое же изучение динамики этнических систем как ее части возможно лишь при обработке исторического материала методами естественных наук. Исследуя таким методом историю какого-либо одного суперэтноса, мы установим причинно-следственные связи, определяющие ход процесса. Если же прибавить к этому историю этнических контактов между разными суперэтносами за длительный период времени, то мы получим динамику развития суперэтносов. Установление взаимозависимости этой динамики с ландшафтными изменениями и есть та задача, которая решается этнологией. При ее решении становится очевидным, что поступки людей как на персональном, так и на популяционном уровнях в социальной и этнической среде имеют диаметрально противоположные последствия. В социальной среде важно, что и как человек сделал: каменный нож, электрическую лампочку или атомную бомбу. Чаще всего он не может предвидеть последствий своих изобретений, потому что развитие социосферы носит спонтанный характер, причина которого лежит внутри нее самой. Это саморазвитие изучается социологией. В этнической среде человек или этнос как система могут не сделать чего-либо вредного для природы, частью которой являются они сами. Значит, необходимо предвидеть последствия своих поступков в отношении природы, ибо любая ошибка может стать роковой....

Вторая возможность практического применения этнологии – изучение этнических контактов и выбор линии поведения, необходимой для установления симбиоза. Необходимость именно такой формы сосуществования между народами не нуждается в доказательстве....

И наконец, хотя самочувствие человека в потоке этногенеза детерминировано статистической закономерностью, это не значит, что на персональном уровне исчезает свобода выбора между несколькими решениями, когда к этому предоставляется возможность. А она предоставляется постоянно; важно только не упустить случай»^[45].

Методологические инновации Л. Н. Гумилева активно обсуждаются современными философами науки. «... постнеклассическая наука, начиная с квантовой механики, не требует в отличие от классической науки очевидных оснований, не требует и их опытного подтверждения, но у нее должны быть работающие следствия, к тому же обладающие предсказательной функцией. Она отступает от принципов жесткого детерминизма и вводит категорию случайности наряду с категорией необходимости, изменяет идеалы и нормы доказательства и обоснования знания.

В полном соответствии с этим Гумилев неоднократно говорил своим оппонентам, в частности историкам, что он не должен, как того требует традиционная историческая методология, отправляться от историографии и строго следовать историческим фактам. Более того, он подчеркивал, что при отсутствии таковых ученый имеет право на логическую систему доказательств. Возражая своим критикам-историкам, в частности, по вопросу о роли пассионарности в эволюции этносов, Гумилев подчеркивал, что здесь он выступает как представитель естествознания, исходит из действия природных, а не социальных факторов, что предполагает другую методологию, которая отличается от исторической.

Отметим еще один важный момент, связанный с новой методологией постнеклассической науки, который использовал в своих работах Гумилев. Речь идет о том, что для современной науки второй половины XX в. является обязательным включение аксиологических (ценностных) факторов в состав объясняющих положений теории. Современная теория согласно постнеклассической науке представляет собой синтез фундаментальных внутринаучных ценностей с вненаучными ценностями общесоциального характера, а само научное познание начинает рассматриваться в контексте конкретных социальных условий и его социальных последствий»^[46].

Использованная литература

1. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь / Л. Н. Гумилев. – М.: АСТ: Астрель, 2004. – 655 с.

2. Гумилев Л. Н. От Руси до России / Л. Н. Гумилев. – М.: АСТ: Астрель: Люкс, 2004. – 415 с.

3. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли / Л. Н. Гумилев // Вехи истории. – СПб.: Кристалл, 2001. – 639 с.

4. Лагойда Н. Г. Философская концепция Л. Н. Гумилева в контексте современной науки / Н. Г. Лагойда // Вестник БГУ. – 2018. – № 4-3. – С. 73–79.

5. Лепинская В. О. Этногенез в свете пассионарной теории Л. Гумилёва / В. О. Лепинская // Гуманитарные науки. – 2014. – № 2 (28). – С. 109–113.

6. Хренов Н. А. Идеи Л. Н. Гумилева на фоне альтернативных парадигм в гуманитарной науке / Н. А. Хренов // Universum: Вестник Герценовского университета. – 2012. – № 3. – С. 199–212.

Вопросы для самоконтроля

1. Что такое пассионарность?

2. Почему Л. Гумилев отвергает редукционистские объяснения феномена этноса?

3. Какие этапы проходит этнос в своем развитии?

4. Что такое химеры и антисистемы?

5. Каким образом пассионарная теория этногенеза связана с геополитикой?

6. В чем Л. Гумилев видел ограниченность классового подхода к изучению истории?

7. Как ученый характеризовал отношения преемственности между древней Русью и Россией?

8. В чем Л. Гумилев является наследником евразийства и предтечей неоевразийства?

9. Каким ученый видел будущее России и Запада в долгосрочной перспективе?

10. Охарактеризуйте политическую программу Л. Гумилева.