2020-05-12
140
Кризис буржуазных общественных отношений, особенно обострившийся во второй половине XIX в., заставил буржуазию пересмотреть отношение к религии и церкви. Со своей стороны католическая церковь сделала многое для сближения с буржуазным государством, в результате чего между церковью и буржуазными государствами установились более тесные контакты*. Со временем они настолько усилились, что тенденция огосударствления церкви становится очевидной.
* (Ch. Morase. History of mankind, vol. V. Paris, 1959, p. 875-883.)
Реакционная буржуазия стремится клерикализовать всю общественную и государственную жизнь. Это выражается прежде всего в том, что государственно-правовые отношения все более попадают под контроль и зависимость от церкви как социального института. Такая политика продиктована тем, что в клерикализации государственно-правовой сферы буржуазия видит одно из средств консервации устоев капиталистической системы.
Для осуществления поставленных целей буржуазия стремится к превращению церкви в часть государственного аппарата. Немецкий марксист Р. Миллер в книге "Личность и общество" пишет, что "наиболее реакционные империалистические монополистические группы и зависимые от них милитаристы объединились... с политиканствующим духовенством, и в частности с католической церковью. Они сделали политический клерикализм опорой своего классового господства в эпоху монополистического капитализма и с помощью известной части церковной иерархии превратили как церковь, так и религию в политический и идеологический инструмент своего господства"*.
|
|
|
* (P. Миллер. Личность и общество. М., 1965, стр. 33-34.)
Идея имманентности церкви (как социального института) обществу широко пропагандируется буржуазной социологией. Церковь остается младшим, но равным партнером государства в "обществе благоденствия". Она является носителем "социальной роли", которая заключается в поддержке существующей социальной системы.
Так, американский социолог Б. Коуглин считает, что трансцендентная природа церкви определяет ее влияние на социальный порядок в условиях современности*. Социальный порядок зависит от характера социальной справедливости, которая регулирует этот порядок. Следовательно, роль церкви заключается в том, чтобы способствовать установлению социального порядка на базе "социальной справедливости". Что же понимает автор под "социальной справедливостью"? Оказывается, "справедливость" не расходится у него с принципом частной собственности. Он считает, что государство и церковь должны сотрудничать в "социальном сервисе" в равной ответственности перед обществом. Автор здесь ссылается на известные положения из папской энциклики "Квад- рагезимо анно".
|
|
|
* (В. J. Coughlin. Church and State in social welfare. New York- London, 1965, p. 31.)
Другой американский ученый-Дж. Фихтер-в книге "Социальные отношения в городском приходе"* указывает на ряд социально полезных функций приходского священника. Общественная роль священника-выступать в качестве посредника между личностью и социальными институтами общества. Он является организатором и руководителем функционирующих социальных структур в его приходе. Священник играет также роль бизнесмена, ибо в церкви вращаются деньги и она владеет собственностью. Но автор спешит предупредить, что священник - "честный бизнесмен", он также организатор досуга, просвещения, он гражданин и патриот. Причем священник выполняет свои религиозные обязанности, которые тоже социально необходимы.
* (J.H. Fichter. Social relations in the urban parish. Chicago, 1956, p. 129-131.)
Религиозные идеологи много говорят о роли церкви в борьбе с бедностью, ибо они не могут не реагировать на страдание и недовольство трудящихся-верующих, жестоко эксплуатируемых в капиталистическом мире. Американский национальный совет церквей принял даже резолюцию с призывом ко всем верующим включиться в борьбу против бедности, так как бедность в настоящее время является "морально нетерпимой".
Определяя свое отношение к бедности и роли церкви в борьбе с нею, известный американский теолог Б. Массе исходит из положений энциклики "Рерум новарум", из которых делает вывод, что американские церкви должны оказывать помощь правительству Джонсона в осуществлении его "программы" по борьбе с бедностью.
Однако борьба с бедностью не сводится к подачкам церкви и правительства. Она может быть решена только с уничтожением той социальной базы, которая рождает эксплуатацию и бедность. Лицемерие клерикального идеолога Б. Массе становится очевидным, когда на вопрос: "Чтобы уничтожить бедность, должны ли взять у богатых материальные ценности и отдать бедным?" - он ответил отрицательно*. Он надеется в будущем на пересмотр распределения прибылей в стране мирным путем, а пока надо помогать правительству собирать средства (с тех же бедных) для борьбы с бедностью. Автор даже не ставит вопроса о том, чтобы средства, ассигнованные на милитаристские цели и гонку вооружения, обратить на нужды "опекаемых" им бедных.
* (В. Masse. The church and antipoverty program. Washington, 1966, p. 3-17.)
Таким образом, одной из главных функций церкви провозглашается социальная интеграция, понимаемая как охрана социальной системы от всяких потрясений, объединение социальных интересов путем устранения "дисфункции" в обществе.
Другая важная функция церкви - это регулировать или осуществлять "социальный контроль". Церковь ориентирует людей руководствоваться общепринятыми ценностями, понимаемыми буржуазной социологией как чисто психические и эмоциональные потребности личности, которые определяются религией. Поскольку аналогичными функциями в обществе обладает право, а действия людей мотивируются религиозными побуждениями, право, по мнению американского социолога Т. Парсонса, является фокусом между религиозной, политической и другими сторонами общества, т. е. объектом приложения религии и политики.
Следовательно, правоотношения (в силу их внутренней связи с религией) должны находиться под контролем церкви. Такая позиция буржуазии дает возможность церкви определенным образом контролировать социальные отношения, определяемые и зависимые от государственно-правовых отношений. Через клерикализацию государственно-правовых отношений буржуазия надеется усилить религиозность масс или хотя бы сохранить ее современный уровень, преградить путь секуляризации общества. Буржуазный социолог Б. Коуглин откровенно пишет, что основная социальная задача церкви заключается в "задержании секуляризма и отражении религиозной культуры в общественной структуре"*.
|
|
|
* (В. J. Coughlin. Church and State in social welfare, p. 35.)
Стремление буржуазных политиков и идеологов повысить роль и значение религии в обществе находит отражение в буржуазном государственном праве. Так, французская буржуазия изменила статью 1 конституции 1946 г., включив в конституцию 1958 г. положение о том, что государство "уважает все верования". Это, с известными оговорками, позволило правительству установить более тесный контакт с католической церковью. В 1791 г. были внесены поправки в конституцию Соединенных Штатов Америки, в которых указывалось, что конгресс "не должен" заниматься религиозными вопросами. Однако в 1956 г. по настоянию реакционной буржуазии конгресс постановил национальным девизом США считать слова: "Мы надеемся на бога".
Религиозный характер таких буржуазных конституций, как конституции ФРГ*, Испании***, Ирландии****. Введение, Греции**, и других позволяет церкви активно сотрудничать с государством, осуществлять контроль над различными сторонами общественной жизни. Во многих буржуазных конституциях государство и церковь выступают "равными" договаривающимися сторонами. Такие конституции, не указывая прямо на роль церкви в социальной жизни, функции в обществе, определяют ее место в договорном документе, получающем конституционное значение. И это позволяет совершать "юридические натяжки" в политике клерикализации общества, якобы "не особенно нарушая" конституцию. Для примера укажем конституцию Италии 1947 г. В ней, сознательно опуская вопрос связи церкви и государства, в статье 7 указывается, что "их отношения определяются Латеранскими договорами"*****.
* (См. "Конституции буржуазных государств Европы". М., 1957, стр. 825, Преамбула.)
** (См. там же, стр. 341-342, ст.1,2.)
*** (См. там же, стр. 499. Введение.)
|
|
|
**** (См. там же, стр. 415.)
***** (См. "Конституции буржуазных государств Европы", стр. 542. Латеранские договоры были подписаны в 1929 г. правительством Муссолини и Ватиканом. Согласно этим договорам, римское католичество признается единственной государственной религией Италии.)
Таким образом, буржуазия стремится к "огосударствлению церкви", опираясь на авторитет своих конституций. Огосударствление церкви ведет к контролю со стороны религии государственно-правовых отношений, а затем и социальной жизни в целом.
Так, французская буржуазия, опираясь на положение конституции 1958 г. относительно уважения всех религий государством, различными путями оказывает материальную помощь католической церкви. В стране вновь допущено религиозное обучение. Это относится почти ко всем буржуазным странам. Достаточно сказать, что в них обучение религии является обязательным предметом школьной программы. Например, в Австрии на основе федерального закона от 13 июля 1949 г. религиозное обучение является обязательным для всех средних и специальных школ, если на то нет возражения родителей*. В конституциях Швеции, Англии, Италии, Испании и других стран опущен и пункт, предусматривающий такое возражение. Программы и учебные пособия для религиозного обучения утверждаются правительством по согласованию с церковной иерархией. Кроме того, часто правительство назначает учителей закона божьего.
* (См. О. С. Ружелите. Отрицание свободы совести в буржуазных странах. М., 1964, стр. 90, 91.)
Буржуазные конституции пытаются объяснить религиозное обучение якобы нравственными побуждениями. В Испании католической церкви поручено осуществлять общий надзор над всеми школами, и в частности за чистотой веры и моралью в школах, изымать книги, которые противоречат религии. Кроме государственных школ, где преподается закон божий, конституции буржуазных стран разрешают функционирование конфессиональных школ, которые к тому же и материально поддерживаются государством.
Церковь прилагает большие усилия, чтобы установить контроль и влияние над культурой. Она имеет свои кинотеатры, библиотеки, университеты и спортивные комплексы. Кроме того, во многих странах церковь добилась осуществления религиозной цензуры на печать, кино и телевидение.
Результатом политики клерикализации государственно-правовых отношений является то, что в органах государственной власти, местной администрации, в практике судопроизводства все больший вес приобретают духовные лица. Например, в США при каждой палате конгресса имеется специальное духовное лицо, которое молебном открывает сессию палаты (аналогичная практика и в Англии). Должности духовных лиц - капелланов - введены во многих государственных учреждениях. Капелланы находятся в воинских частях, академиях и даже в тюрьмах.
Как обязательный ритуал религиозный элемент присутствует в институте судебной присяги. Даже присяга должностных лиц, как правило, должна оканчиваться фразой: "Да поможет мне бог". И это не просто фраза, так как в противном случае лицо может потерять должность.
Представители духовенства занимают места в законодательных учреждениях целого ряда стран. Так, в Англии в палате лордов заседают высшие церковные сановники государства. Высшие церковные лица в Испании заседают в совете королевства и через совет влияют на государственные дела. В ФРГ конституции земель предусматривают наличие в сенате представителей духовенства. Более того, в ФРГ политическое руководство осуществляется клерикальной партией - ХДС. Клерикальные партии поддерживаются буржуазными правительствами Италии, Испании, Австрии и других стран.
Клерикализация государственно-правовых отношений позволяет церкви усилить контроль над семейной юрисдикцией. "Декларация о религиозной свободе", принятая II Ватиканским собором, гласит, что каждая семья пользуется "собственным и первостепенным правом" на "свободное устроение своей семейной религиозной жизни". Оторвав семью от общества и всецело подчинив ее религии, церковь берет на себя право регламентировать семейно-брачные отношения. Реакционная буржуазия закрепила права церкви в семейно-брачных отношениях в конституционном порядке. Это имеет место в Бельгии*, Испании**, Ирландии***, Италии**** и других странах.
* (См. "Конституции буржуазных государств Европы", стр. 97, ст. 16.)
** (См. там же, стр. 517, ст. 22.См. там же, стр. 517, ст. 22.)
*** (См. там же, стр. 450-451, ст. 41.)
**** (В Италии юрисдикция католической церкви в семейных отношениях определена Латеранскими договорами.)
Совершенно очевидно, что буржуазия придает большое значение религиозному ореолу семьи. Ее вполне устраивает семья как первичная, самостоятельная и религиозная ячейка общества, не подверженная влиянию социальных факторов. Интересно в этом отношении заявление министерства юстиции Испании: "При изучении обоих кодексов, канонического и светского, становится ясным, что гражданский брак (курсив мой. - Авт.) является неприемлемым для субъектов католической церкви..."*.
* (Цит. по кн.: О. С. Ружелите. Отрицание свободы совести в буржуазных странах, стр. 83.)
Но семейно-брачные отношения не могут быть изолированными от социальных процессов в обществе*. Люди все больше сознают особую заинтересованность церкви в делах семьи и брака и выступают против вмешательства церкви в семейно-брачные отношения.
* (См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 79-84.)
Клерикализации государственно-правовых отношений оказывает влияние и на положение личности в обществе. Буржуазные идеологи считают большой заслугой декларирование права свободы совести. Действительно, уничтожение грубой религиозной нетерпимости, которая имела место в эпоху феодализма, было прогрессивным явлением. Однако и тогда передовые ученые видели односторонность буржуазного понимания свободы совести, которая выражалась по существу в праве свободно выбирать религию. Так, Б. Спиноза отмечал, что человек должен обладать и правом на атеизм. Для достижения этой цели он считал необходимым расторжение связи церкви и государства*. Французский материалист XVIII в. П. Гольбах, разделяя взгляды Спинозы**, считал, что атеисты должны пользоваться всеми правами граждан***. Зло высмеивая буржуазное понимание права свободы совести, немецкий материалист Л. Фейербах говорил, что свобода веры без полной свободы совести - это "не что иное, как свобода или право каждому быть дураком на свой манер"****.
* (См. Б. Спиноза. Избранные произведения, т. II. М., 1957, стр. 258-268.)
** (См. П. Гольбах. Избранные произведения, т. 2. М., 1963, стр. 311, 345, 355, 360.)
*** (См. там же, стр. 282.)
**** (Л. Фейербах. Избранные философские произведения, т. II. М, 1955, стр. 734.)
Марксизм-ленинизм рассматривает проблему свободы совести в связи с политико-правовой проблемой, с отделением церкви от государства, ибо в этом заключается подлинная гарантия свободы совести. Освобождение совести от государственного принуждения дает человеку возможность самостоятельно решать вопрос о своих убеждениях. Дело, стало быть, заключается не только в том, чтобы провозгласить свободу совести, но и в действительном обеспечении, гарантировании его законодательством государства. Конечно, такая гарантия обретает реальную основу только в условиях диктатуры пролетариата. Но и в современных буржуазных странах рабочий класс, ведя борьбу за социально-экономические преобразования, за демократические права и свободы, может добиться значительных успехов и в борьбе за установление подлинной свободы совести, может добиться известных гарантий, защищающих эту свободу со стороны государственного законодательства*.
* (См. "Документы Конференции европейских коммунистических и рабочих партий в Карловых Варах 24-26 апреля 1967 года". М., 1967, стр. 15.)
Декларированное буржуазией право свободы совести не имеет реального содержания. Жизнь показывает, что в капиталистических странах рядом с декларированием права свободы совести существует насилие над этим правом. Так, в Италии статья 5 Латеранских договоров, заключенных Ватиканом с Италией, предоставляет право духовному лицу поступить на государственную службу только с разрешения епископов епархии. Но если это лицо отреклось от духовного сана, то положения договора накладывают на него целый ряд ограничений*, хотя статья 51 конституции Италии 1947 г. провозглашает: "Все граждане обоего пола могут на одинаковых условиях поступать на службу в государственные и публичные учреждения..."**. Вопиющее противоречие налицо, но буржуазия его "не замечает". Аналогичная картина и в Испании: протестанты не могут занимать правительственные должности***.
* (См. О. С. Ружелите. Отрицание свободы совести в буржуазных странах, стр. 75.)
** ("Конституции буржуазных государств Европы", стр. 552.)
*** (См. О. С. Ружелите. Отрицание свободы совести в буржуазных странах, стр. 35.)
Конституция Греции 1952 г. провозглашает свободу совести, слова, печати и т. д. Однако эта же конституция запрещает выступать в печати с критикой религии и санкционирует различные меры государственного воздействия, если будет нанесено "оскорбление христианской религии". Лицемерие греческой буржуазии, провозгласившей в конституции, что права и свободы граждан "ненарушимы", очевидна. О какой свободе совести в буржуазных странах можно говорить, где церковь официально объявлена государственным институтом. Нет свободы совести и в тех буржуазных странах, где церковь формально отделена от государства.
Исходя из реального отсутствия свободы совести, другие отрасли буржуазного права, в частности уголовное право, разработали целую систему статей и положений, которые карают граждан за проявление непочтительного отношения к религии и церкви. Мотивируется это стремлением якобы защитить от оскорблений чувства верующих и добрые христианские нравы.
Вся критика религии, даже если она ведется с научных позиций, согласно буржуазному законодательству считается богохульством. Это свидетельствует о том, что буржуазия стремится любыми средствами сохранить авторитет и влияние религии в обществе.
Таким образом, клерикализация государственно-правовых отношений способствует усилению социального контроля религии в обществе.
В современных странах капитализма, с одной стороны, происходит секуляризация социальных отношений, падение религиозности масс, а с другой - процесс клерикализации государственно-правовых отношений с их влиянием на социальные отношения. Эти два процесса пересекаются в церкви, сталкиваются в сознании верующих. Результатом такого столкновения являются падение религиозности и сохранение довольно высокого уровня посещения церквей и религиозных организаций. Церковь все больше превращается для верующего в социальный институт, в котором бог занимает далеко не первое место. Церковь без бога - таково реальное положение церкви сегодня.
В настоящее время борьба за секуляризацию государственно-правовых отношений в буржуазных странах практически означает развертывание борьбы против клерикализации государственно-правовых отношений, сохранение и укрепление тех прав и свобод, которые гарантированы буржуазными конституциями. Поэтому среди трудящихся, участвующих в классовой борьбе, растет требование отделения церкви от государства.
"Борьба народов, в том числе и итальянского народа, поставила совесть католиков перед явными противоречиями между чувствами и стремлениями, содержащимися в самой их религии, и теми связями, которые до сих пор объединяли и продолжают в большей мере объединять церковь или часть ее с определенными экономическими системами, основывающимися на эксплуатации, ограблении народов, на насилии и голоде. Отсюда тот стимул, который толкает католиков к новому поиску, который тов. Лонго выявил, проанализировал и определил как поиск, несущий в себе тенденцию постановки проблемы высвобождения религии от ее рабской зависимости от экономической системы, господствующей в капиталистическом мире, или по крайней мере высвобождения ее от многого в политике тех сил, которые этим миром управляют"*, - пишет член Руководства ЦК Итальянской коммунистической партии Альдо Торторелла.
* (А. Торторелла. Задачи итальянских коммунистов в борьбе за мир, демократию и социализм. - "Проблемы мира и социализма", 1966, № 4, стр. 58.)
Выступления рабочего класса за свои жизненные интересы, его ясная политическая ориентация, гуманистические идеалы вовлекли сегодня в классовую борьбу в буржуазных странах огромное число верующих. В этих условиях открытая связь церкви и государства, клерикализация государственно-правовых отношений подрывают положение церкви в обществе, которое и без того сложно и противоречиво. С одной стороны, церковь не может не считаться с настроением верующих: в противном случае она их потеряет, с другой - она не может разорвать узы, связывающие ее с капитализмом.
Во многих католических странах, особенно в Испании, вместе с верующими трудящимися в классовой борьбе участвует и низшее духовенство. С этим не может не считаться и высшая иерархия.
Подталкиваемая демократическим движением масс, церковь вынуждена оперировать лозунгами трудящихся. Более того, она уже признает право рабочих на забастовки, критикует частную собственность, указывая при этом, что "одной только частной инициативы и простой игры конкуренции не хватит, чтобы гарантировать успех развития любой страны" ("Популорум прогрессио", ст. 33). Церковь санкционирует борьбу рабочего класса за улучшение своих экономических условий, выступает против расовой дискриминации. Наконец, отражая чаяния миллионов людей, она поддерживает борьбу за мир. Все это приобретает широкий резонанс, вызывая озлобление у наиболее реакционных представителей буржуазии и церкви. Но вместе с тем надо отметить, что такие действия - вынужденные шаги церкви. Она не порывает своих связей с буржуазным государством. Критика буржуазного государства рассчитана на его поддержку. Церковь сеет иллюзии, будто можно устранить недостатки буржуазного государства путем его критики.
Таким образом, в современном буржуазном обществе явно выражены две тенденции: с одной стороны, процесс клерикализации государственно-правовых отношений и, стало быть, всей системы правового регулирования в обществе; с другой - религиозный ореол буржуазных государственно-правовых отношений вызывает у верующих трудящихся протест против связи религии и политики.
Клерикализация ведет к усилению контроля церкви в социальных отношениях, а требование секуляризации направлено против такого контроля. Идея секуляризации, поскольку является выражением классовых интересов трудящихся, ведет к эмансипации общественного сознания от религиозных иллюзий по отношению к государству и праву. Это является важным моментом в подготовке масс к более активным революционным действиям.
Буржуазия боится секуляризации государства и государственно-правовых отношений. Поэтому она прибегает к различного рода маневрам, в чем признаются и сами буржуазные авторы. Так, цюрихский профессор Г. Ф. Пфеннингер пишет, что сначала буржуазное государственное право охраняло бога от "богохульства", "затем религию или заинтересованность государства в религии", но "постепенно пришли к убеждению, что объектом, действительно требующим защиты, является религиозное чувство...". Пфеннингер далее пишет, что "и религиозное чувство не само по себе охраняется: действительным охраняемым объектом является общественное спокойствие в религиозных делах"*.
* ("Современное зарубежное уголовное право", т. 2. М., 1958, стр. 499.)
Итак, современное буржуазное государство стремится оградить религию и церковь от "богохульства" не потому, что оно оскорбляет бога, религию, государственные интересы и чувства верующих, а чтобы сохранить спокойствие в общественной жизни. Буржуазия боится, как бы критика религии не превратилась в критику самого буржуазного государства..
Попытки клерикализации государственно-правовых отношений свидетельствуют о политическом банкротстве буржуазии; клерикализация не может остановить революционную борьбу трудящихся за политические и экономические права. Клерикализация получает упорное сопротивление со стороны большинства трудящихся буржуазных стран.
Таким образом, в современном буржуазном обществе процесс секуляризации государственно-правовых отношений приостановлен на уровне лаицизации и имеет тенденцию к клерикализации.
Секуляризация государственно-правовых отношений является важным фактором общественного прогресса. Прогрессивный характер секуляризации государственно- правовых отношений выражается прежде всего в том, что она ослабляет регулятивные функции религии в обществе и тем самым способствует активности масс в сфере политических отношений. В плане личности она снимает то противоречие со своей совестью, в которое впадает верующий, выступая против "религиозного" буржуазного государства.
Этапы развития секуляризации государственно-правовых отношений свидетельствуют о необратимости данного процесса. Развитие общества имеет тенденцию к полной эмансипации от религии, ибо религия - явление историческое. Это вынуждены признать даже представители духовенства. Так, английский епископ Дж. Робинсон с горечью пишет, что христианская религия - "историческое явление, возникшее в Европе Константина и в последние 500 лет медленно исчезающее"*. Такова судьба и других религий.
* ("Religionssoziologie", Hf. 1, S. 22.)
В современных буржуазных странах требование секуляризации государственно-правовых отношений следует рассматривать как необходимое условие для подготовки масс к социалистическим преобразованиям. "Полное отделение церкви от государства - вот то требование, которое предъявляет социалистический пролетариат к современному государству и современной церкви"*,- писал В. И. Ленин. И сегодня ленинские слова звучат актуально для рабочего класса буржуазных стран, потому что секуляризация государства, государственно-правовых отношений - вопрос социалистического преобразования общества, социального прогресса.
* (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 12, стр. 144.)
