Теории возрождённого естественного права

 

Как известно, в XIX и в первой половине XX столетия в философии права, как и в реальной практической жизни, господствовали принципы доктрины правового позитивизма, который считал право установлением государства, зависимым от государственной власти и подчинённым ей. В таком толковании утверждение каких-либо вечных и неотъемлемых принципов и прав лишалось смысла, иначе говоря, снималась доктрина философского, или естественного права.

Всё, что не является законом, юридической нормой, в таком понимании теряет значение. Прежде всего, обесценивается уникальность права как выражение многомерного мира человеческого бытия с его царством идей и ценностей, где кроме правопорядка и необходимости блюсти законы люди сохраняют неустранимое стремление к высшим идеалам духа –справедливости, свободе, нравственности, благу.

В наше время, как заметил ещё немецкий мыслитель, основатель баденской школы неокантианства Вильгельм Виндельбанд (1848 – 1915), человечество вправе требовать от наук о духе, в первую очередь от философии и не в последнюю – от взаимодействующих с ней наук, размышлений о вечных ценностях, которые возвысились над текущими во времени интересами людей и обоснованы высшей духовной действительностью.

Из свободы духа, высшей духовной действительности выводит свои фундаментальные принципы естественно-правовая мысль. Прежде всего, школа естественного права направлена на поиски особой реальности права, несводимой к реальности государственно-властных установлений.

Собственно, специфика этой реальности заключается в том, что право является атрибутом человеческого духа. Как верно отметил немецкий философ-правовед Густав Радбрух (1878 – 1949), поставивший в своей работе «Обновление права» задачу выработки нового взгляда на право, юридическая наука должна вновь обратиться к тысячелетней мудрости античности, христианского Средневековья и эпохи Возрождения и вспомнить о том, что есть более высокое право, чем закон – естественное право, божественное право, разумное право, короче говоря, надпозитивное право, согласно которому неправо остаётся неправом, даже если ему придать формы закона. Ещё один труд этого мыслителя – «Законное неправо и надзаконное право» – сыграл особую роль в процессе возрождения естественного права и в обновлении естественно-правовых исследований в XX столетии.

На рубеже XIX и XX столетий в границах естественно-правового мышления особенно усилились оценочные и объясняющие подходы к правовым явлениям. Именно это положило начало настоящему возрождению естественно-правовой мысли. Но своего наивысшего развития теория естественного права достигла после Второй Мировой войны. Интенсивный процесс возрождения естественного права в европейской философии права был своеобразным ответом на засилье позитивизма в философии и юриспруденции.

В частности, Г. Радбрух в уже упоминавшейся книге «Законное неправо и надзаконное право» обвиняет юридический позитивизм в том, что он извратил право при национал-социализме в Германии, ибо своим утверждением «закон есть закон» разоружил немецких юристов перед лицом законов произвола. Эти слова Г. Радбруха в полной мере можно отнести и к другим тоталитарным европейским режимам XX столетия.

Механизм же естественного права заработал прямо противоположным образом: права человека определяют права власти, а не наоборот. Утверждается существование высших, независимых от государства норм и принципов, олицетворяющих разум, справедливость, объективный порядок ценностей и т. д.

Каждое из многих направлений антипозитивистской правовой мысли развивает своё представление о праве, его истоках и смысле, формах его проявления и действия, способах и методах его обоснования, о его онтологических, гносеологических и аксиологических характеристиках, задачах и функциях. Исследуется логика и механизм соотношения естественного права с позитивным правом.

В течение последних десятилетий XX столетия состоялось своего рода новое рождение многих теорий, ориентирующихся на концепции естественного права. Формируя своё понимание права, естественно-правовая мысль акцентирует внимание на том, что «право» является правильным по содержанию, а не по юридической форме, поэтому не каждое юридическое решение (законодательное или судебно-административное), являясь формально корректным, содержит в себе право. Закон считается здесь явлением политическим, то есть таким, что допускает возможность произвола при его установлении.

Право же является силой, противостоящей произволу, явлением, которое возникает «естественным, природным способом» наряду с другими основными атрибутами социального бытия человека, таким, например, как семья или собственность. Отсюда вытекает и другое важное положение естественно-правовой мысли, а именно: содержание закона должно критически оцениваться с позиций знания о естественном, должном праве.

Естественно-правовой подход претендует на сущностный, аксиологический анализ, ставит своей задачей выяснить смысл правовых явлений, то есть явлений, существующих за внешними, формальными свойствами позитивного права, оценивать правовые явления с позиций знания о должном праве и с точки зрения нормативных ценностей, идеалов.

Иными словами, поиск естественного права – это поиск универсальных понятий, их основной целью является руководящий идеал, а не конкретное предписание, и этот идеал реализуется в истории. По этой причине естественное право предусматривает юридические нормы, которые постоянно изменяются. Но само право имеет свою основу не в юридических нормах, его источником является природа человеческой личности, её дух, а руководящим идеалом – свобода. На этом и зиждется естественная школа права.

Таким образом, современная естественно-правовая мысль с её оценочными и объясняющими подходами к правовым явлениям является основной формой различения права и закона. Собственно специфика концепций естественного права, независимо от отличий отдельных его школ, определилась общим для них методом осмысления, объяснения и оценки правовых явлений, или общим методологическим установлением правопонимания, выраженным в понятийном разграничении и критическом сопоставлении права и закона, прежде всего с позиций «природной» справедливости.

Современные представители естественно-правового европейского мышления, практически все без исключения, сущность права раскрывают как неустановленную, неконвенционную, безусловную, воплощённую в «природе» справедливость, как идеальную, трансцендентальную, экзистенциальную и т. д. истинность человеческих отношений. Справедливость как критерий оценки закона и сущности права связывается с дозаконотворческими закономерностями, отношениями и требованиями – внепозитивными принципами и нормами, выявлением формального требования справедливости в единичных отношениях и ситуациях, трансцендентальными императивами человеческого духа, разума, который критически воспринимает закон в изменчивых социально-исторических условиях.

По свидетельству И. А. Ильина, видного представителя русской философско-правовой мысли, «право и правосознание начинается и заканчивается там, где начинается и заканчивается вопрос: «А что в действительности имеет правовое значение и в чём оно состоит?». Судья, чиновник, адвокат и гражданин – если они не ставят этого вопроса и не добиваются его предметного решения – не живут правом и не создают права, и правосознание их пребывает на наиболее низком уровне. Они удовлетворяются суррогатами права и фальсифицируют его».

Следует отметить, что в широком спектре естественно-правового мышления выделяют различные точки зрения на само естественное право. Его можно понимать:

1) как объективно данную ценность: Франсуа Жени (1861 – 1959);

2) как вечную и неизменную мораль: Жан Дабен (1889 – 1971), Йохан Месснер (1891 – 1984);

3) как деонтологию (теорию долга, морального обязательства): Алессандро Пассерена Д’ Энтрев (1902 – 1985);

4) как социальное явление: Филип Селзник (1919 – 2010);

5) как основание антропологии: Маргарет Мид (1901 – 1978), Мэй Эдель (1909 – 1964), Абрахам Эдель (1908 – 2007);

6) как этическую юриспруденцию: Моррис Рафаэль Коэн (1880 – 1947);

7) как внутреннюю моральность закона: Лон Фуллер (1902 – 1978).

Концепцию вечного и неизменного естественного права, вобравшую все человеческие нормы поведения, формы общественного сознания, позитивное право, мораль, разработали неотомисты – Ж. Дабен, Й. Месснер.

Собственно, и в марксистской правовой литературе были попытки рассмотреть теорию «возрождённого» естественного права как обобщающего понятия, которое включало фрагменты различных течений правовой мысли. Однако, по существу, исследования ограничились неотомистской доктриной и взглядами, близкими и совместимыми с классическим пониманием естественного права как внепозитивного нормативного порядка. По мнению современного российского исследователя права Владимира Александровича Четвернина (р. 1954), в подобных толкованиях собирательного «возрождённого» естественного права анализ касается лишь части новых естественно-правовых концепций.

Сам В. А. Четвернин разделяет все концепции естественного права на две группы. К первой он относит, прежде всего, теоретические конструкции природы вещей, а также поставленную феноменологической школой категорию «эйдетического права».

Конструкции природы вещей рассматриваются как онтологический аналог естественного права. Если классическое естественно-правовое мышление ориентировано на поиск абстрактных норм в «природном порядке», то с природой вещей связывается поиск конкретных критериев справедливости юридических решений.

Что касается «эйдетического права», то, в сущности, здесь внимание концентрируется на трансцендентальных юридических понятиях. «Эйдетическое право» является тем общим, которое выделяется феноменологией в различных правовых системах; как такое, что имеет своё обоснование в самом себе, приписывая ему идеальную сущность права, не зависящую от специфики конкретных явлений, от их социально-исторического контекста.

Ко второй группе концепций относятся те, которые включают в себя, во-первых, естественное право в экзистенциальном толковании. Последнее отбрасывает действительность абстрактных норм внепозитивного, абсолютного в своём значении права, выступая против классической естественно-правовой доктрины («метафизики права»). Но когда встаёт вопрос о критериях справедливости социально значимых актов, то противопоставленное закону экзистенциалистски толкуемое право традиционно всё же обозначается понятием «естественное».

Во-вторых, к этой группе относится и неокантианское «естественное право с изменяющимся содержанием», которое видит формальное начало справедливости в позитивном праве и историческое воплощение в законе «правильного» содержания.

В-третьих, ко второй группе относятся и концепции, обращённые к новым направлениям поиска основ правопорядка и конкретных решений в «природе человека». Если классическая естественно-правовая доктрина апеллирует к метафизической сущности человеческой природы, то для современной антропологической философско-правовой мысли, базирующейся на данных естественных наук, характерным является появление новых толкований «природы человека». Отсюда вытекают интерпретации естественного права как биологически обусловленных фундаментальных норм, как подсознательного обращения человека в поиске критериев справедливости к своей инстинктивной природе.

В классификации концепций, представленной В. А. Четверниным, наиболее широко отражена панорама современного возрождённого естественного права.