Привязанность к земле

 

Было когда‑то две правды на свете,

постоянно сменявших друг друга:

первая та, что жизнь несказанно прекрасна,

а другая – что жизнь мыслима лишь для сумасшедших.

И.А. Бунин

 

Так по‑разному представляют люди жизнь земную, по‑разному ее проживают и по‑разному умирают. Для кого‑то жизнь сложилась полная славы и богатства, для других – тяжкий труд и нескончаемые проблемы, для третьих жизнь земная была сплошными превратностями, стремлениями или приключениями; и каждый, в старости, оглядываясь назад, дает ей оценку в своих воспоминаниях. От этой оценки во многом зависит состояние смерти и начало жизни после смерти.

Множество фактов свидетельствуют, что некоторые умершие вовсе не осознают, что они уже мертвы для земного мира, и даже не догадываются, что существуют в ином измерении и ином состоянии. Они по‑прежнему привязаны к земной жизни, пытаются общаться с живыми, что‑то сделать, что‑то сказать, и зачастую являются живым в качестве привидения. Они сохранили свои привычки и желания, но не могут их удовлетворить, и это их сильно расстраивает. Одни «привязаны» к месту или к родным, оставленным на земле, другие блуждают, переходя с места на место в поисках удовлетворения своих желаний. Так может продолжаться годами и даже веками. Они существуют как во сне, их сознание еще не раскрылось для иного бытия. Это известно давно, поэтому религии наставляют: не привязывайся, человек, ни к чему земному.

В «Тибетской книге мертвых» сказано: «О благороднорожденный, для тебя наступило то, что называют смертью. Ты покидаешь этот мир, но ты не одинок, смерть приходит ко всем. Не привязывайся к этой жизни – ни из любви к ней, ни по слабости. Даже если слабость вынуждает тебя цепляться за жизнь, у тебя недостаточно сил, чтобы остаться здесь, и ты не обретешь ничего, кроме блужданий в Сансаре. Не привязывайся к этому миру, не поддавайся слабости».

И еще: «Ты увидишь свой дом, слуг, родственников и свое тело и подумаешь: «Я умер! Что делать?» – и, охваченный глубокой скорбью, поймаешь себя на мысли: «Что бы я только не отдал, чтобы снова иметь тело!». С этой мыслью ты будешь переходить с места на место, блуждая в поисках тела».

Реймонд Моуди тоже отмечает подобное состояние, когда некоторые люди, будучи в клинической смерти, пытались забраться в свое тело. В книге «Жизнь после жизни» он пишет: «Большинство людей сообщают, как им в начале отчаянно хотелось вернуться в свое тело, но они не знали, как это сделать».

Сведенборг пишет об этом так: «Множество опытов убедили меня в том, что человек, перейдя из природного мира в духовный, т.е. умирая, уносит с собой все свое, т.е. все, что принадлежит ему как человеку, кроме одного только земного тела своего. Вступая в духовный мир или в посмертную жизнь, человек обретается в таком же теле или образе без всякого видимого различия, по крайности сам он не видит и не чувствует никакой разницы, но тело его уже духовное, отрешенное и очищенное от всего земного. А если духовное осязает и видит что‑либо однородное, духовное же, то это точно то же, как бы природное осязало и видело предмет природный. Поэтому человек, обратясь в духа, не замечает никакой перемены, не знает, что скончался, и считает себя все в том же теле, в каком был на земле».

Аллан Кардек в книге «Бытие» пишет: «В мире Духов происходит очень странное явление, какого никто не мог предположить – это существование Духов, которые не считают себя умершими. Это состояние свойственно Духам малоразвитым нравственно и сопровождает известного рода смертные случаи; оно бывает только временно, но может продолжаться днями, месяцами или годами».

Известный писатель Артур Конан‑Дойль увлекался спиритизмом, как и многие в то время. В своей книге «Жизнь после смерти в представлении спиритов» он пишет: «В трехуровневой иерархии загробного мира наличествуют существа, не утратившие полностью связи с землей. Хотя они и поменяли свое бренное тело на эфирное, но пребывают где‑то близко от нашего мира – то ли в силу своей вульгарной натуры, то ли из‑за преобладания у них мирских интересов. Существование этого класса мятущихся духов объясняет появление привидений, призраков, видений и пользующихся дурной славой мест, которые сопутствовали человечеству в любую эпоху. Эти существа, насколько мы можем судить, долго не могут встать на путь духовного служения, колеблясь между добром и злом. Только после того, как ослабевает земное притяжение, они начинают свое новое существование».

Реймонд Моуди в книге «Дальнейшие размышления о жизни после жизни» пишет: «Несколько человек рассказывали мне, что им удавалось увидеть другие существа, которые были как бы «захвачены в капкан» в самый неподходящий момент своего существования. Те, кто видел этих несчастных, сходятся в некоторых впечатлениях. Во‑первых, наблюдавшие утверждают, что эти существа, очевидно, не в состоянии отказаться от своей связи с физическим, земным миром.

Один из моих собеседников говорил, что увиденные им души, судя по всему, «не могли перейти на другую сторону, потому что их Бог оставался на той стороне». Иными словами, они были привязаны к какому‑то объекту, человеку или привычке. Во‑вторых, пережившие состояние, близкое к смерти, отмечают, что эти души пребывали в некотором «отупении» – во всяком случае, по сравнению с остальными, их сознание было значительно ограничено. В‑третьих, мои респонденты сообщают, что эти «отупевшие души» избавляются от «капкана», как только им удастся решить ту проблему, которая удерживала их в подобном положении».

Доктор Ритчи, будучи в клинической смерти, рассказывал потом, что в один момент он смог заглянуть в повседневную сферу человеческого существования, и там он увидел обычного человека, шедшего по улице. Тусклая, подобная тени фигура, дух женщины, которая, как предположил Ритчи, была при жизни матерью этого человека, парила над ним, летела за ним следом и все еще пыталась указывать ему, что нужно делать.

Роберт Монро во второй своей книге «Далекие путешествия» даже указывает эту зону: «Два ближайших к земному миру кольца тесно переплетались, и густая дымка была совсем чуть‑чуть смещена по фазе относительно физической материи. Кольца представляли собой зону перехода одной действительности в другую, но это вовсе не значило, что новичок с легкостью заметит разницу между ними. Я уже успел выяснить, в чем она заключается. Однако сами обитатели следующего кольца этой разницы не видели – в том‑то и дело! Они не могли или не хотели понять, что покинули материальный мир. Тела у них уже не было, физически они были мертвы, но по‑прежнему старались вернуться туда и вели себя так, словно ничего не случилось, всеми силами пытаясь жить и действовать «по‑материальному». Ошалев от непонимания, одни из них безостановочно, но тщетно пытались вступить в общение с живущими на Земле друзьями и близкими, да и вообще, с кем угодно, кто только окажется поблизости. Другие отправлялись в те места физического мира, которые в прежней человеческой жизни означали для них нечто важное, значительное. Была и третья категория: эти истолковывали изменения среды своего существования просто как дурной сон, ночной кошмар – и с нетерпением ждали его окончания, пробуждения».

 

Голос с того света

 

Не узнавай, куда я путь склонила,

В какой предел из мира перешла…

О, друг, я все земное совершила;

Я на земле любила и жила.

Нашла ли их? Сбылись ли ожиданья?

Без страха верь; обмана сердцу нет;

Сбылося все; я в стороне свиданья;

И знаю здесь, сколь ваш прекрасен свет.

Друг, на земле великое не тщетно;

Будь тверд, а здесь тебе не изменят;

О, милый, здесь не будет безответно

Ничто, ничто: ни мысль, ни вздох, ни взгляд.

Не унывай; минувшее с тобою;

Незрима я, но в мире мы одном;

Будь верен мне прекрасною душою;

Сверши один начатое вдвоем.

Василий Жуковский