К вопросу о терминологии

Надо сказать, что в теории модернизации одно из самых запутанных и темных мест является само понимание модернизации. Так, автор монографического исследования теоретико-методо­логических проблем модернизации пишет: «Специалисты вынужде­ны признавать, что понятие модернизация не слишком четкое, до­пускает определенные двусмысленности в толковании его содержа­ния, но, тем не менее, оно более удобно в использовании по сравне­нию с прочими терминами»[79]. Итак, существует множество толкова­ний модернизации, употребляемых в разных случаях и обстоятельст­вах.

Несколько обобщая, все или большинство случаев употребления термина модернизация можно собрать в 2 группы. К первой можно отнести понимание модернизации в технико-экономическом смыс­ле, когда под модернизацией понимают принципиальное улучшение, дающее с той же самой единицы оборудования существенно боль­ший прирост продукции или новое качество услуги. Так, простой ка­питальный ремонт машины предполагает замену в ней основной части, скажем, мотора. Модернизация предполагает установку более мощного мотора, что даст существенный прирост производительно­сти. Модернизация жилищного фонда предполагает не просто пере­краску фасада дома, а замену, скажем, печного отопления на цен­тральное. Это экономическое или узкое понимание модернизации. Чаще всего им пользуются инженеры и экономисты.

Но есть и более широкое, социологическое понимание модерни­зации, когда речь идет не об отдельной машине, предприятии или здании, а об обществе в целом. Именно этот социологический смысл термина модернизация является основным или главным его содер­жанием и именно им пользуются большинство социологов, истори­ков, политологов при описании соответствующего этапа в развитии обществ.

Термином и понятием модернизация стали обозначать процес­сы социально-экономических изменений в основных странах Запад­ной Европы, начиная, видимо, с XVI века. То есть, этим термином обозначали процессы формирования современного для тех времен буржуазного (капиталистического) общества, основанного на инду­стриальной технологии производства. Индустриализация, таким об­разом, ключевое звено в процессе модернизации. Без индустриали­зации модернизация не может считаться полной и законченной. За­падное общество становилось современным (modernity) по сравне­нию с феодальным обществом. В этом смысле модернизация означа­ет переделку (изменение) всех основных параметров феодального общества в буржуазное. В то или иное время этот процесс прошли все основные страны Европы. Это можно определить как, хотя и более широкую, но и более точную, научную трактовку понятия «модерни­зация».

Есть и другое понимание модернизации, о чем уже шла речь. То есть модернизация как радикальное улучшение существующего, подразумевая подражание или приближение к стандартам развитых стран Запада. Эти два определения или трактовки понятия «модер­низация» не противоречат друг другу, широкая перекрывает узкую. Но все-таки, чтобы было понятно о чем идет речь и не сводить разго­вор к благим пожеланиям типа «освоение производства продуктов современного технологического уровня», лучше пользоваться или по крайней мере иметь в виду научную трактовку модернизации, как процесса создания высокоиндустриального буржуазного общества. Понятно, что это относиться к формуле «модернизация общества», а не отдельного предприятия или технологии.

В России, видимо, можно насчитать несколько попыток модер­низации, т. е. создания индустриального буржуазного общества. Первая и наиболее заметная попытка модернизации обычно связы­вается с преобразованиями времен Петра I, но, тем не менее, ни ин­дустриального, ни буржуазного общества в то время создать не уда­лось. Великая крестьянская реформа 1861 года то же может рассмат­риваться как этап развития в этом направлении, но и она не создала современного буржуазного общества. Серьезно о процессе модерни­зации в России можно говорить с конца, точнее, последней трети XIX века, который практически захватил большую часть XX века. Ведь городское население в стране численно стало превалировать над сельским только в середине 1950-х годов. Но как утверждается в спе­циальной литературе, модернизационный проект за весь этот век так и не был закончен. Видимо, незаконченность российской модерни­зации и вызвала как объективную необходимость процессы ради­кальных изменений в 1980-х и 1990-х годах.

Но вернемся на 20 лет назад. Изменения в стране, начатые в конце 1980-х годов не были случайностью или прихотью отдельных людей. Крупные исторические изменения вообще не происходят слу­чайно. Изменения эти назревали давно. Конечно, можно предъяв­лять серьезные претензии к конкретным людям (политикам, госу­дарственным деятелям, интеллектуалам), которые оказывали подчас решающее влияние на ход изменений того периода, их ошибки и просчеты, корыстные намерения и неблаговидные поступки, но про­цесс изменений был объективно задан. Речь может идти о конкрет­ной социально-политической форме, в которой эти изменения могли бы происходить. Видимо, историческая форма могла быть более аде­кватной, и цена изменений могла быть значительно меньшей. Но что было, то было. Однако сперва определимся с самим пониманием не­обходимости изменений. Что было необходимо: реформы, модерни­зация, революция? Анализ многих документов и материалов тех лет и современные тенденции позволяют утверждать, что изменения в стране должны были проходить и проходят в форме модернизации.

Модернизация российской экономики есть объективное и неиз­бежное явление, если, конечно, полагать, что Россия после всех сегодняшних передряг сохранится как великая индустриальная держава. К сожалению, мы по разным причинам не смогли провести послед­ний этап модернизации, когда его проходили большинство экономи­чески развитых стран. Это примерно конец 50-х и 60 годы, начало научно-технической революции. Разговоров у нас тогда об этом было много, но на деле все осталось почти без изменений.

В этой связи вернемся к двоякому пониманию модернизации: в узком (экономическом) и широком (социологическом) смысле. В первом смысле, т. е. экономической модернизацией в отдельных от­раслях и производства Россия почти все послевоенное время только и занималась. Однако такого подхода оказалось недостаточно и свое­временная модернизация страны закончена не была, несмотря на все усилия партийных и правительственных органов. Это вызывает не­обходимость обращения к модернизации в широком смысле, как об­новление всей экономической и политической системы общества, обновление социально-экономического строя. Здесь нужно специ­ально подчеркнуть, что речь идет именно об обновлении, а не о за­мене одного строя на другой, как некоторые думают.

Если же говорить о замене одного социально-экономического строя на другой строй, то обычно, по крайней мере до сих пор, это называлось революцией, а не просто модернизацией. Революцию также можно рассматривать в качестве особой формы модерниза­ции, но следовало бы ее назвать крайне радикальной формой модер­низации. Причем, собственно, революция приводит к модернизации лишь в конечном счете. Первые этапы революции – это разрушение, хаос, развал почти всех сторон прежней хозяйственной и обществен­ной жизни. Этот процесс и приводит к смене социально-экономического строя.

С другой стороны, необходимо отличать модернизацию от ка­ких-либо реформ. Модернизация, конечно, предполагает проведение реформ, но не как отдельных, частичных мероприятий, а как ком­плекса достаточно радикальных мероприятий, затрагивающих все основные стороны жизнедеятельности общества. Таким образом, реформы можно определить как весьма слабую степень модерниза­ции.

На примере исторического опыта России прослеживается доста­точно четкое различение между революцией, модернизацией и ре­формами. Реформ в России было множество (например, реформы П. Столыпина) и далеко не все заканчивались успешно, но ни одна из них не претендовала на изменение общественного строя. Из модернизаций можно назвать три наиболее известных и крупных: преоб­разования Петра Первого, отмена крепостного права и начало разви­тия капитализма во второй половине XIX века, индустриализация в 30-х годах XX века. Все они проходили в рамках уже существовавше­го к тому времени социально-экономического строя и служили его укреплению, а не смены. Революция была лишь одна, когда в 1917 году действительно произошла смена социально-экономического строя в стране.

Что происходит сегодня в России: модернизация, революция или очередные реформы? Вопрос этот имеет принципиальное значе­ние. Ибо, если мы имеем революцию, то, следовательно, можно ожи­дать действительно смену одного общественного строя на другой, одних социальных сил на другие. Наверное, можно ожидать, как многие считают и пишут, что "социализм" или даже "коммунизм" за­меняется на "капитализм". Однако, эти многие должны были бы до­казать, что такое теоретически и исторически возможно. Это, как бы, в результате некой революции в какой-либо стране буржуазный строй вдруг сменился на феодальный. Но это был бы исторический абсурд. Значит, утверждение о смене "социалистического" общест­венного строя на "капитализм" есть также абсурд. В общем, к этой логике имеется много вопросов и оставим ее в стороне.

Стратегия модернизации для России более понятна, но в данном случае не следует говорить о смене социально-экономического строя. Тем более что по проблемам сущностного определения обществен­ного строя, более 70 лет существовавшего в России, в мировой лите­ратуре идет сегодня оживленная дискуссия.

Модернизация это радикальное обновление, модификация, трансформация чего-то уже существующего, но не переход к чему-то принципиально иному. Можно даже сказать так: модернизация – это переход к принципиально новому, но не иному. Интересно отметить, что в западной литературе развивается дискуссия о развитии России в терминах transition (переход) и transformation (преобразование). Ряд западных наблюдателей полагает, что в России осуществляется трансформация, другие считают, что тут будет transition, т. е. переход в систему принципиально иного общественного устройства. Сущест­вует даже понятие "переходная экономика" и целая наука «транзитология». Представляется, что серьезных оснований для трактовки со­стояния России как переходного во что-то принципиально иное явно недостаточно и с каждым днем их становится все меньше.

Таким образом, Россия осуществляет модернизацию – плохо, криво, бестолково, но transformation, а не transition. To есть, России объективно задана модернизация, хотя многие сегодняшние идеоло­ги, политики и руководители страны думают, что они, осуществляя некоторые "радикальные" реформы, в тоже время осуществляют мо­дернизацию и меняют общественный строй. На практике же невоз­можно все делать одновременно; нельзя одновременно ехать мед­ленно, быстро и очень быстро. Непонимание сущности происходя­щих процессов вызывает рассогласование слов и действий, намечае­мых мероприятий и социально-экономической практики, которая эти мероприятия отторгает или трансформирует до неузнаваемости. Отсюда и новое крылатое выражение: "хотели как лучше - получи­лось как всегда". В итоге трудно разобраться, что же происходит се­годня в России.

Действительно, Россия нуждается в модернизации, понимая под этим не только обновление технологической базы производства, но также и обновление всей социально-экономической системы. Про­цесс трансформации России, который начался в конце 80-х годов, есть процесс объективный и в целом полезный для страны. Однако вызывает вопросы и недоумение ход этого процесса и цели, которые при этом ставят некоторые политики, имеющие непосредственное отношение к властным структурам.

Большинство российских экономистов и зарубежных наблюда­телей согласны в том, что, несмотря на определенный рост экономи­ки после 2000 г., Россия еще не преодолела последствия тяжелейшего экономического кризиса 1990-х годов. И сегодня по многим важ­нейшим экономическим показателям российское производство не достигло уровня последнего советского года. Естественно, многие исследователи и эксперты ищут пути преодоления застойной ситуа­ции на путях модернизации. Оппозиционные экономические про­граммы, условно говоря, можно разбить на две или три большие группы. Первая, где экономическая роль государства сводится к ми­нимуму и рыночное самодействие почти ничем и никем не ограни­чивается. Модернизация в этом случае осуществляется сама собой на базе безграничного господства частной собственности. Собственно, именно эта стратегия и осуществлялась все последние 20 лет, ничего не прибавляя в смысле модернизации экономики. Эта стратегия лишь словесно отличается от правительственного курса, по существу же разделяя ту же самую идеологию рыночного либерализма. Вто­рая, наоборот, предполагает существенное усиление роли государства в экономике, признавая при этом и рыночное самодействие в тех или иных пределах. Из второй оппозиционной стратегии можно вы­делить и третью, которая отличается большим значением государст­ва и существенно меньшим, если не совсем минимальным, рынка. Таким образом, мы имеем для научного рассмотрения правительст­венный курс экономического развития, с одной стороны, и курс, скажем, оппозиции, с другой.

Чтобы ответить на вопрос – какая экономическая стратегия лучше и что надлежит выбрать, надо прежде всего ответить на во­прос: что мы хотим? Хотим ли мы свободную рыночную (почти ни­чем не стесняемую) экономику как придаток мирового рынка? Тогда ответ ясен – первая стратегия, которая и осуществлялась все эти го­ды. Но она не дает модернизации. И в этом случае большинство на­селения страны оказывается на грани или даже за чертой бедности и лишь незначительная часть населения процветает. Это означает, что такая стратегия такой «модернизации» вполне устраивает 10 % насе­ления и совершенно не устраивает остальные 90 %. Встать на сторо­ну большинства населения при выборе экономического курса или на сторону меньшинства – это и есть политика, есть политический вы­бор.

Труднообъяснима позиция тех экономистов-профессионалов, которые в своих предложениях и оценках пытаются абстрагировать­ся от политики. Делая политический выбор, а выбор экономической стратегии, касающейся огромной страны и миллионов людей, всегда есть политическое решение, и в то же время создавать вид аполитич­ности – это наивные, детские уловки. Речь идет о политическом вы­боре, об экономической политике в интересах подавляющего боль­шинства населения или в интересах небольшой его части. Можно ли назвать модернизированной страну, где большинство населения с трудом сводит концы с концами, и лишь незначительная часть его процветает? Очевидно, нет.

Очевидно, что Россия может сохраниться как мощная индустри­альная держава и завершить свой модернизационный проект, если политический выбор будет сделан в интересах основной массы тру­дящегося населения. С этой точки зрения, т. е. с определенной поли­тической точки зрения и предлагается подходить к решению вопроса о выборе экономической политики, т. е. модернизации.

Однако, на пути современной модернизации стоят ряд проблем, которые по существу делают ее невозможной. Выделим из них две основные проблемы российского капитализма, нерешенность которых перечеркивает все модернизационные усилия российского пра­вительства. Это, прежде всего упадок социальной сферы, вымирание населения страны и экономическая неэффективность российского капитализма.