II. Рынки как институты

Современное национальное государство мириадами нитей связано с развитием рыночного общества. Историческая проблема создания стабильного капитала, труда и товарных рынков в конце концов потребовала от государства, представи­телей капитала и труда создать общие институциональные по­рядки (законы и неформальные правила) вокруг прав собствен­ности, структур управления и правил обмена для всех рынков в капиталистических обществах. Обладающие культурной и исторической спецификой правила и практики на рынках стали управлять отношениями среди поставщиков, потребителей и работников (то, что я называю концепциями контроля).

Почему так важны правила? Сложным и стабильным схемам взаимодействия нужны акторы, разделяющие когнитивные предпосылки и ожидания. Чтобы обрести такую стабильность, люди нуждаются либо в длительном опыте взаимодействия друг с другом для закрепления его в привычных практиках, либо в более формальных правилах для регулирования новых взаимодействий. Правила, основанные на опыте, традиции или формальном согласовании, впоследствии становятся привыч­ными при осуществлении взаимодействия (то, что в «институ­циональной теории» называется «само собой разумеющимся» [Powell, DiMaggio 1991: ch. 1]). Именно нестабильность, вызы­ваемая взаимодействиями, в ходе которых акторы не разделяют общие смыслы, заставляет акторов искать более стабильные со­циальные условия такого взаимодействия (см., напр.: [Haveman, Rao 1997; Dobbin, Sutton 1998]).

При изучении правил следует иметь в виду две совершенно различные ситуации. В стабильные времена правила хорошо всем известны и принимаются как должное, что в результате делает взаимодействия предсказуемыми. Между акторами про­исходит борьба и возникают конфликты, но они протекают в рамках установленных правил, смыслов и практик. А иссле­дователи в состоянии определить, кем являются те или иные игроки, занимают ли они доминирующие позиции или только претендуют на них, каковы их интересы и каков смысл пред­принимаемых ими действий.

59

 

В периоды формирования или трансформации политических или рыночных полей усиливается самосознание акторов и они вступают в новые формы взаимодействий для производства но­вого порядка. В силу того, что они пытаются выработать новые смыслы, их интересы и идентичность оказываются крайне не­устойчивыми. Они стараются понять, чего же они хотят, как это­го добиться и как поладить с теми, кто, возможно, хочет совсем иного. Зачастую источником правил для новых полей выступают смыслы, привнесённые из других полей. Акторы изменяют эти смыслы в процессе взаимодействий с другими группами и созда­ют новые практики. Но эти новые практики нередко остаются в русле, ранее проложенном уже существующими смыслами.

Почему столько внимания уделяется государству? Расшире­ние возможностей для сложных взаимодействий в сфере эконо­мического обмена показало, что акторы зачастую неспособны устанавливать правила для самих себя. При этом они сталки­ваются с проблемами двух типов. Во-первых, рыночные акторы вынуждены заботиться о выживании своих предприятий. Труд­но одновременно выделять ресурсы на создание правил и за­ниматься бизнесом. Во-вторых, в ситуации неопределённости и жёсткой конкуренции предприятия не видят способов решения общих для них всех проблем конкуренции. Иногда предприяти­ям удаётся устранить или кооптировать своих основных кон­курентов. Но зачастую этого не происходит. Всё это заставляет предприятия обращаться за помощью к государству, призывая его поддержать установление «честной» конкуренции на зако­нодательном уровне¹.

А какую роль здесь играет власть? Правила не создаются без задних мыслей, без учёта «интересов». Если крупнейшие пред­приятия способны работать в условиях набора правил, по­зволяющих им доминировать на основных рынках в обществе и поддерживать группы работников в относительно дезорга­низованном состоянии, то эти правила укрепляют существу­ющую систему власти. Если мы хотим иметь аналитический инструмент, адекватный реальным системам правил и власти,

¹ Ведущие предприятия, захватившие рынок, попытаются захватить также и государство, чтобы упрочить свои позиции на рынке. В обще­ствах с интервенционистскими традициями государство может попы­таться организовать рынок и контролировать конкуренцию на началь-

ном этапе.

60

 

то необходимо систематически прорабатывать вопрос о том, как возможности государства и относительная власть государ­ственных чиновников, капиталистов и наёмных работников задействуются при построении новых рыночных правил и тем самым определяют формы хозяйственной активности, суще­ствующие в данном обществе.

Политико-культурный подход способен предложить общие аналитические инструменты для понимания того, какая власт­ная структура общества стоит за тем или иным способом ры­ночного устройства. Если мы понимаем суть этого устройства, появляется возможность предсказать, как ведущие игроки бу­дут использовать имеющиеся институты для приспособления к грядущим кризисам. В свою очередь, это даёт нам инструмент для понимания многих наиболее важных политико-экономиче­ских аспектов в развитии обществ.

Предложенный ниже текст состоит из трёх частей. Во-первых, нужно дать определение рынкам и институтам, необходимым для их функционирования. Основная идея состоит в том, что рынки представляют собой поле, которое зависит не только от силы ведущих игроков, но и от более общих правил в обществе, которые позволяют стабилизировать власть ведущих игроков. Далее, важно рассмотреть, как в современных капиталистиче­ских обществах создавались государства, способные решать проблемы рыночного регулирования. Я утверждаю, что госу­дарства вырабатывают различные типы вмешательства в хозяй­ство, которые характеризуются тремя признаками: готовность к вмешательству, форма вмешательства и характер интересов, ради которых оно осуществляется. Затем я предложу несколько общих гипотез о том, как правила, созданные предприятиями и государством, обеспечивают стабильность в рыночных эко­номиках.

РЫНОЧНЫЕ ИНСТИТУТЫ: ОСНОВНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Одной из ключевых идей, свойственной обществу современно­го типа и отличающей его от предшествующих типов обществ, является представление о том, что социальная организация — это творение человека. Она предполагает, что люди могут со­вершать выбор и создавать социально-организационные ме-

6i

архитектура рынков

ханизмы, которые помогали бы им достигать своих целей. Это не означает, что все люди одинаково успешны или обладают равными возможностями в качестве акторов. Это означает, что весь аппарат современных хозяйств, по крайней мере частич­но, является продуктом социальных технологий организации. Причём эти технологии были изобретены, а затем сознательно усовершенствованы использующими их акторами.

Очевидно, что досовременные организации и институты так­же были социальными конструктами. Но они, как правило, не воспринимались таким образом. Они устанавливали, кто явля­ется актором и что акторы могут делать. По мере того как за последние 350 лет выросло самосознание людей, они изучили существующие социальные организации, взяли на вооружение кажущиеся успешными практики и использовали это знание для создания новых социальных механизмов. С течением време­ни люди нашли способы систематического производства новых социальных технологий для достижения своих целей (напри­мер, регистрация корпорации при организации предприятий).

Современные государства, социальные движения, демократи­ческая политика, предприятия и рынки были изобретены людь­ми, которые совместно пытались найти способы достижения своих целей [Fligstien 1997а]. Зачастую подобные «изобретения» были случайными или отражали достигнутый компромисс меж­ду разными группами. Отношения между людьми, создавшими эти социально-организационные механизмы, были и остаются неясными. Но как только эти изобретения возникали, другие люди придумывали на их основе различные способы организа­ции. Предлагаемая нами теория полей — это общая теория соци­альной организации в современном мире. Мы должны помнить, что теория сама по себе является актом исторического самосо­знания. Абстрагируясь от обыденного опыта социальных акто­ров, соперничающих за контроль над социальными аренами, об­ществоведы начали понимать, что в основе формирования полей поверх границ отдельных стран, рынков и частного некоммерче­ского сектора лежат общие социальные процессы.

Теория полей утверждает, что акторы пытаются создать «ло­кальный» стабильный мир, в котором доминирующие акторы порождают смыслы, позволяющие им воспроизводить своё превосходство. Эти акторы создают статусные иерархии, опре­деляющие позиции доминирующих игроков и претендентов

62

II. Рынки как институты

на доминирование. При построении этих полей акторы стал­киваются с двумя взаимосвязанными проблемами: как уста­новить стабильную систему власти и как, добившись этого, её сохранить. В самом общем виде можно выделить три свойства социальной организации полей: систему принципов, органи­зующих мышление и используемых акторами для придания смысла окружающему миру (что можно назвать когнитивными системами или мировоззрениями); рутины или практики, еже­дневно осуществляемые акторами в ходе своих социальных от­ношений; и социальные отношения, образующие поля, которые осознаются или не осознаются акторами [Bourdieu 1977].

Когнитивные схемы, которыми обладают индивиды, пре­доставляют им концептуальные инструменты для понима­ния и интерпретации действий других [White 1992; Emirbayer, Goodwin 1994]. Также они обеспечивают акторов инструмента­ми для создания новых полей.

Обычно используемые акторами когнитивные модели не включаются в концептуализации социальной организации. Так происходит потому, что человеческие действия, как правило, недостаточно теоретически осмыслены. Социологи зачастую полагают, что позиция человека в социальной структуре опре­деляет его действия, тогда как в теориях рационального выбо­ра в качестве главной объясняющей переменной используются интересы. Разделяемые акторами смыслы не считаются чем-то важным для объяснения их действий. Однако в теории полей навык акторов в интерпретации происходящего, определении направления действий и инновациях на основе имеющихся рутинных практик помогает созданию и сохранению полей [Bourdieu, Wacquant 1992]. И хотя когнитивные элементы воз­можно отделить от социальных отношений, социальная органи­зация зависит от них обоих [Giddens 1981].

Социальная организация — это совокупность всего того, что создаёт стабильные условия для привилегированных и не столь привилегированных групп в обществе. Она оформляет их как группы, определяет их отношения между собой и поддержи­вает определённый порядок в существующих полях. Исходная характеристика основных составляющих полей неизбежно име­ет абстрактный вид. Эти составляющие ещё не имеют содержа­ния или, точнее, «культуры» (т.е. практик и локального знания) [Geertz 1983]. Они не способны много рассказать нам о том,

63

архитектура рынков

как данное поле будет создаваться и воспроизводиться в реаль­ности, потому что они не определяют ни какого рода поле созда­ётся (государство, рынок, организация), ни точных принципов, структурирующих отношения между «игроками».

Чтобы применить теорию полей к рыночному обществу, необ­ходимо определить, какого рода поле представляют собой рын­ки и какие типы социальной организации необходимы для су­ществования стабильных «рынков как полей». Экономический обмен варьирует от нерегулярного и неструктурированного до регулярного и структурированного. Рынки — это социальные арены, которые существуют для производства и продажи това­ра или услуги и характеризуются структурированным обменом. Структурированный обмен предполагает, что акторы ожидают повторяющихся актов обмена для своих продуктов и, следова­тельно, они нуждаются в правилах и социальных структурах для направления и организации обмена. Производители ожида­ют, что они продолжат поиск потребителей и будут нуждаться в поставщиках, хотя со временем идентичности их потребителей и поставщиков могут меняться.

При неструктурированном или случайном обмене акторы почти не инвестируют в процесс обмена, а участники вовсе не обязательно встретятся снова (как покупатели или продавцы). Хотя этот тип обмена может приносить прибыль, выживание ор­ганизации-продавца не зависит от случайного обмена. Когда сто­роны обмена замечают зависимость собственной стабильности (т.е. своего воспроизводства) от стабилизации торговли, они на­чинают использовать социально-организационные механизмы. На протяжении человеческой истории обмен часто был неструк­турированным, но рынки, в том смысле, в котором я использую этот термин, существовали до современного капитализма. Рын­ки (включая почти все современные производственные рынки) структурированы, главным образом, продавцами, которые ищут своих покупателей². Отдельный рынок становится «стабильным

² Идея рынка как поля предполагает, что все акторы на рынке близки друг другу не в физическом, а лишь в социальном смысле. В современ­ном обществе торговые выставки, фондовые и товарные биржи, тор­говые моллы и магазины в целом являются местом для физического существования рынков. Однако рынки не обязательно должны быть ло­кализованы в определённом физическом пространстве. Многие сделки происходят напрямую между покупателем и продавцом, зачастую через посредников. Но в этих случаях покупатели нередко сравнивают цены продавцов, контактируя со множеством поставщиков.

64

II. Рынки как институты

рынком» (т.е. полем), когда обмениваемый продукт признан в среде потребителей, а поставщики товара или услуги способны создать статусную иерархию, в которой крупнейшие поставщики занимают доминирующее положение на рынке и способны по­стоянно воспроизводить себя в этой позиции.

Эти акторы создают организации для производства товара и устанавливают социальные отношения между конкурентами для управления конкуренцией. Стабильные рынки можно описать как «самовоспроизводящиеся ролевые структуры», в которых доминирующие предприятия и претенденты постоянно вос­производят свои позиции [White 1981; Уайт 2010]³. Социальную структуру рынка обычно создают продавцы, так как на кону стоит выживание их предприятий, если стабильный рынок так и не появится⁴. Проблемы поиска стабильного рынка одинаковы для всех продавцов: они ищут надёжных поставщиков и потре­бителей и тем самым находят способ самовоспроизводства. Со­циальные отношения между продавцами на стабильном рынке заключаются в том, что одна группа предприятий создаёт доми­нирующие культурные смыслы для рынка, а остальные предпри­ятия действуют в согласии с ними. Это не означает, что партнё­рами по какой-либо сделке между покупателями и продавцами должны быть одни и те же акторы. Продавцы борются за по­требителей, а потребители могут менять поставщиков. Стабиль­ность продавцов в смысле выживания их организаций — вот что важно для стабильности рынка. Моё операциональное определе­ние рынка состоит в том, что рынок — это ситуация, в которой постоянно воспроизводятся статусная иерархия и, соответствен­но, выживание ведущих продавцов.

Например, сталелитейная отрасль в Соединённых Штатах на протяжении большей части XX в. была стабильным рынком, в котором предприятия обретали устойчивую идентичность и

³  Эта модель с небольшими изменениями может быть также применена к рынкам труда, где часть работников организована, а остальные нет.

⁴ Продавцы могут существенно влиять на стабильность рыночных структур. Если продавцы перестают покупать определённый товар, то социальная организация рынка не принесёт производителям никакой выгоды. Также, если рынки полностью зависят от одного продавца, тог­да этот продавец может определять рыночную структуру. Но в целом, даже в описанных случаях, продавцы будут выстраивать свои отноше­ния друг с другом так, чтобы обеспечить выживание своего предпри­ятия [White 1981].

65

архитектура рынков

производили определённые продукты. Крупнейшие предпри­ятия воспроизводили себя за счёт вертикальной интеграции и стабилизации цен даже при резких изменениях спроса [Fligstein 1990]. С середины 1960-х годов идентичности поставщиков ста­лелитейной продукции изменились. Многие крупнейшие произ­водители исчезли, и на рынке начали доминировать новые пред­приятия. Сам рынок дифференцировался по продуктам, одни из которых были основными сырьевыми товарами, а другие — про­дуктами с высокой добавленной стоимостью. Предприятия-но­вички смогли извлечь выгоду из этих перемен и сформировать новый рынок. Когда-то существовавшее поле исчезло, а его место заняли два новых рыночных поля [Hogan 1984].

Я вовсе не хочу стереть различие между рынком и отраслью. Рынок — это социальная арена, где встречаются продавцы и по­купатели. Но чтобы появились продавцы и покупатели, должен появиться продукт, и кто-то должен его произвести. Рынок за­висит от покупателей, продолжающих «появляться» в опреде­лённом социальном пространстве для покупки продукта. Но значение стабильности на рынке определяют предприятия про­давцов и их статусные отношения. Они определяют, вокруг чего построен рынок, а их отношения определяют локальную культу­ру, в рамках которой зарабатываются деньги и создаётся стабиль­ность. И хотя взаимозависимость продавцов и покупателей оче­видна, именно продавцы ставят на кон собственное выживание.

Несмотря на тщательно разработанные социальные механиз­мы и правила, регулирующие рыночные взаимодействия, с точ­ки зрения продавцов, рынки остаются нестабильными по своей внутренней природе. Согласно одному из наиболее фундамен­тальных открытий экономической теории, в рыночном обще­стве крайне выгодно создавать новые рынки. На начальной ста­дии развития рынков первопроходцы зачастую могут извлечь громадную прибыль. Но по мере того как другие экономические акторы осознают эту возможность и начинают входить на ры­нок, цены падают. Более того по мере замедления роста рынков (что происходит с очевидной неизбежностью) у предприятий появляются стимулы заполучить большую рыночную долю и снизить цены. Эти силы обостряют конкуренцию. Продукты могут потерять признание, чаще всего из-за того, что их вытес­няют другие продукты. Все эти возможности и проблемы по­рождают нестабильные условия для производителей.

66

II. Рынки как институты

Даже там, где отношения продавца удалось стабилизировать, спокойствие может быть нарушено. «Игра» доминирующих предприятий состоит в том, чтобы найти способ создать рынок как стабильное поле. Стабильные рынки содержат социальные структуры, которые характеризуют отношения между доми­нирующими продавцами и претендентами на доминирование. Социальные отношения направлены на сохранение выгодных позиций крупнейших продавцов по отношению к предприяти­ям-претендентам. Они определяют то, как работает рынок и как структурирована конкуренция. Например, в отрасли безалко­гольных напитков в США доминируют две главные компании: «Пепси-Кола» и «Кока-Кола». Эти предприятия конкурируют за рыночную долю и используют для этого рекламу, диверсифи­кацию продуктов и ценовые скидки. Но несмотря на то что они напрямую конкурируют, им удалось создать равновесие, благо­даря которому они обе выживают, следуя принятым приёмам конкурентной борьбы.

Будучи формами социальной организации, рыночные струк­туры включают в себя как когнитивные смыслы, так и социаль­ные отношения. Есть два типа когнитивных смыслов: общие со-циетальные смысловые конструкции о том, как организовывать предприятия и рынки и как найти стабильный способ вести конкуренцию, а также специфические смысловые конструкции о том, как работает тот или иной конкретный рынок. Специфи­ческие смысловые конструкции структурируют взаимодействия между конкурентами, но также позволяют акторам понимать действия своих конкурентов. Конкретные социальные отноше­ния на определённом рынке отражают его специфическую исто­рию и зависимость от других рынков. Связи с поставщиками и потребителями играют свою роль в создании стабильных рынков. Содержание этих отношений определяет то, какие предприятия доминируют и почему именно они доминируют, а также каковы их отношения с предприятиями-претендентами. Окончательный успех предприятий в создании стабильных полей (т.е. социаль­ных структур, стабилизирующих их отношения между собой) за­висит от общих принципов построения рынков в их обществе и способности найти способ сделать это на конкретном рынке.

Первая задача социологии рынков заключается в необходи­мости выработки теоретических предположений о том, какие правила и смыслы необходимы, чтобы структурированный

67

 

обмен (т.е. рынки как поля) был в принципе возможен. Суще­ствуют четыре типа правил, относящихся к созданию социаль­ных структур рынков — их можно назвать правами собствен­ности (property rights), структурами управления (governance structures), правилами обмена (rules of exchange) и концепциями контроля (conceptions of control). Эти категории с неизбежно­стью выглядят как абстракции. Они относятся к общим типам правил, которые могут проявиться в виде законов, смыслов или практик. Эти правила фиксируют вопросы, по поводу кото­рых акторы, желающие создать рынки, должны сформировать разделяемые всеми смыслы, чтобы образовались стабильные рынки. Им нужны эти правила независимо от того, знают они что-либо о правилах или нет. Например, нерешённость вопроса о правах собственности затрудняет образование рынков. Если мы не знаем, кто чем владеет и кто чем вправе распоряжаться, мы попадаем в мир нелегальной торговли, а не в мир стабиль­ных рынков.

Указанные четыре типа социальных структур возникли в ходе истории по мере того, как предприятия и государства осо­знавали общие проблемы функционирования рынков, а затем вырабатывали для них общие решения. Посредством смыслов, связанных с этими институтами, акторы формируют социаль­ные структуры для самоорганизации, конкуренции и сотруд­ничества, а также для регулярного и воспроизводимого обмена между собой. Каждый из этих типов социальной структуры на­правлен на решение соответствующей проблемы нестабильно­сти. Некоторые связаны, в первую очередь, с общей проблемой создания рынка, а другие — с обеспечением стабильности пред­приятий на определённом рынке.

Права собственности — это правила, определяющие, кто имеет притязания на прибыль предприятий (подобное явле­ние теоретики агентских отношений называют «остаточными притязаниями» на свободные денежные потоки предприятий [Jensen, Meckling 1976; Fama 1980]). Это общее утверждение оставляет открытыми вопросы о различных юридических фор­мах прав собственности (например, корпораций и партнёрств); об отношениях между акционерами и наёмными работниками, локальными сообществами, поставщиками и покупателями; о роли государства в формировании инвестиций, структуры соб­ственности предприятий и защите работников от притязаний

68

собственников. Владельцы прав собственности имеют право избавиться от собственности или зарабатывать на ней. Патен­ты и дипломы являются формами прав собственности, которые дают право их владельцам получать доход. Формирование прав собственности — это продолжающийся и противоречивый по­литический процесс, а отнюдь не результат некоего эффектив­ного процесса (сходную аргументацию см. [Roe 1994]). Органи­зованные группы в сфере бизнеса, труда, правительственных учреждений и политических партий постоянно стремятся ока­зывать влияние на формирование прав собственности.

Разделение прав собственности относится к ключевым ха­рактеристикам рыночного общества. Права собственности определяют, кто контролирует капиталистическое предприятие и кто имеет право притязать на прибыль. Права собственно­сти не всегда отражают интересы привилегированных групп в обществе. Например, если государство владеет предприятия­ми и контролирует инвестиционную политику, то его решения могут учитывать различные варианты распределения прибыли. Кооперативные предприятия или партнёрства могут допускать равное распределение доходов. Работники могут получать часть своей зарплаты в виде схем соучастия в прибыли.

Права собственности необходимы рынкам, ибо они опреде­ляют социальные отношения между собственниками и всеми остальными членами общества. Это стабилизирует рынки, так как вносит ясность в то, кто чем рискует и кто получает возна­граждение в конкретной рыночной ситуации. Поставщики дан­ного предприятия знают, кто несёт ответственность. Тем самым права собственности создают два источника стабильности: они определяют властные отношения среди контрагентов внутри и вне предприятий, а также сигнализируют другим предприяти­ям о том, что представляет собой то или иное предприятие⁵.

Структуры управления обозначают общие правила, опреде­ляющие отношения конкуренции или сотрудничества, а также

⁵ Институциональная экономическая теория признала важность прав собственности для стабильности рынка [Jensen, Meckling 1976; Fama, Jensen 1983a; 19836; Williamson 1985; North 1990]. Благодаря разделению прав собственности, становится возможным прежде всего существова­ние самого предприятия, осуществляются инвестиции, накладываются ограничения и предоставляются возможности для деятельности мене­джеров и работников. Там, где не существует прав собственности пред­приятий, инвестиции становятся слишком рискованными, а экономика функционирует, как будто находясь под постоянным прицелом.

6₉

архитектура рынков

определяют, как должны быть организованы предприятия⁶. Эти правила определяют законные и незаконные способы контроля над конкуренцией. Они принимают две формы: законов и не­формальных институциональных практик. Антимонопольные законы существуют в большинстве развитых индустриальных обществ. Их принятие, контроль за исполнением и юридиче­ская интерпретация неоднозначны [Fligstein 1990], а содержа­ние этих законов варьируется от общества к обществу. В неко­торых обществах разрешается широкое сотрудничество между конкурентами, особенно в случае международной торговли, а в других обществах стремятся уменьшить барьеры входа на ры­нок и поддерживать конкуренцию. Конкуренция регулируется не только внутри отдельных обществ, но и между обществами. Страны устанавливают тарифы и торговые барьеры, чтобы по­мочь национальным отраслям соперничать с иностранными конкурентами. Подобные законы часто выгодны отдельным секторам хозяйства.

Внутренняя организация предприятия тоже зависит от опре­деления законных и незаконных форм конкуренции. Нередко предприятия осуществляют вертикальную интеграцию, чтобы обеспечить себе поставки сырья и перекрыть аналогичные по­ставки своим конкурентам. Также предприятия могут осущест­влять горизонтальную интеграцию, выкупая рыночную долю для создания на рынке более стабильного порядка. Предприятия могут диверсифицировать продукцию для того, чтобы защитить­ся от превратностей, связанных с динамикой продаж отдельных продуктов. Также они могут устанавливать длительные отноше­ния с поставщиками, потребителями или финансовыми органи­зациями для защиты от разрушительных сил конкуренции.

Рыночные общества вырабатывают более неформальные институциональные практики, укоренённые как рутинные способы действия в существующих организациях и доступные

⁶ Термин «структура управления» был использован для связи как с во­просами прав собственности [Jensen, Meckling 1976], так и с проблемой определения границ предприятий [Williamson 1985]. Я посчитал необ­ходимым разделить вопрос о том, кто владеет предприятием, и вопрос о том, как реально организованы рынки и предприятия, т.е. как предпри­ятия конкурируют друг с другом, какова их внутренняя организация и способны ли конкуренты сотрудничать для установления контроля над конкуренцией. Легитимные и нелигитимные способы конкуренции и организации в экономической теории к сфере управления не относятся.

70

II. Рынки как институты

акторам в других организациях. Механизмы распространения таких практик включают в себя профессиональные ассоциации, управленческое консультирование и обмен профессиональны­ми менеджерами [DiMaggio, Powell 1983; Димаджио, Пауэлл 2010; Meyer, Rowan 1977; Мейер, Роуэн 2011]. Некоторые из этих неформальных практик касаются того, как построить работу организации (например, перейти к многодивизионной форме), как составить трудовые договоры с работниками и менеджера­ми и где провести границы предприятия. Так, например, пред­приятия могут конкурировать по цене, но если они посягнут на патенты или торговые секреты друг друга, они, скорее всего, выйдут за рамки закона. Они включают также существующие на данный момент взгляды на то, какое поведение предприятий считается законным или незаконным. Структуры управления помогают определить юридические и нормативные правила, с помощью которых предприятия структурируют себя и свои отношения с конкурентами. Как правило, таким способом они стараются стабилизировать эти отношения.

Правила обмена определяют, кто и с кем может вести дела и каковы при этом условия осуществления трансакций. Должны быть установлены правила относительно весов, общеприня­тых стандартов, транспортировки грузов, выставления счетов, страховки, денежного обмена (т.е. банковских операций) и со­блюдения контрактных обязательств. Правила обмена регули­руют стандарты безопасности продуктов и стандартизацию продуктов в целом. Например, множество фармацевтических продуктов подвергается усиленному тестированию. Стандар­ты безопасности помогают как покупателям, так и продавцам, и увеличивают вероятность обмена между сторонами, которые, возможно, имели лишь непродолжительный опыт взаимодей­ствий.

Стандартизация продукции приобретает всё возрастающее значение в контексте правил обмена, в особенности в телеком­муникационной и компьютерной отраслях. Национальные и транснациональные корпорации договариваются о стандартах выпускаемой продукции на стыке многих отраслей. Установ­ление стандартов создаёт разделяемые всеми правила, гаран­тирующие совместимость продукции. Этот процесс усиливает обмен, повышая уверенность в том, что продукция будет ис­пользоваться так, как первоначально предполагалось.

71

архитектура рынков

Правила обмена помогают стабилизировать рынки, гаран­тируя, что акты обмена будут проходить в условиях, приемле­мых для всех участников. Если предприятия, осуществляющие перевозку товаров в рамках данного общества, не обеспечены правилами обмена, то подобные акты обмена будут в лучшем случае случайными. Создание таких правил становится ещё более важным при международной торговле. Центральными вопросами многих из недавних международных торговых со­глашений, включая программу единого рынка в рамках Евро­пейского союза и последний вариант Генерального соглашения по таможенным тарифам и торговле (GATT), являются вопросы создания и гармонизации практик, касающихся правил обмена.

Концепции контроля отражают свойственные данному рынку соглашения между акторами внутри предприятий по поводу прин­ципов их внутренней организации (т.е. форм иерархии), способов конкуренции или сотрудничества (т.е. стратегий) и внешней ие­рархии (т.е. статусного упорядочивания) предприятий на данном рынке. Концепция контроля является формой «локального зна­ния» [Geertz 1983]⁷. Концепции контроля обусловлены историче­ски и культурно. Они исторически специфичны для определённой отрасли в данном обществе. Они относятся к культуре потому, что они формируют набор смыслов и практик, позволяющих понять процессы на конкретном рынке. Стабильный рынок — это соци­альное поле, в котором концепция контроля определяет социаль­ные отношения между доминирующими продавцами и претенден­тами таким образом, что доминирующие предприятия способны постоянно воспроизводить эти отношения.

Целями действия на том или ином рынке являются создание и поддержание стабильных миров внутри предприятий и за их границами, что позволило бы выжить доминирующим продав­цам. Концепции контроля включают представления о социаль­но-организационных механизмах для отдельных рынков, ког­нитивные смыслы, которые структурируют восприятия того, как работает определённый рынок, и описания реальных соци­альных отношений доминирования, существующих на данном рынке. Концепция контроля — это одновременно и мировоз­зрение, позволяющее акторам объяснять действия других, и представление о том, как структурирован рынок.

⁷ Динамика отдельных рынков и формирование концепций контроля рассматриваются в четвёртой главе.

72

II. Рынки как институты

ПОСТРОЕНИЕ ГОСУДАРСТВА И ПОСТРОЕНИЕ РЫНКА

Формирование общего набора правил, позволяющих создавать стабильные рынки, помогает структурировать обмен в отдель­ных продуктовых полях в рамках конкретного общества. Пере­ход от неструктурированного к структурированному рыноч­ному обмену подразумевает, что акторы начинают осознавать системные проблемы при попытках стабилизировать обмен. Осознание этого побуждает акторов к поиску социально-ор­ганизационных решений таких проблем. Такое осознание не приходит сразу ко всем. Возникновение общих социальных технологий, помогающих акторам создавать и поддерживать современные рынки, зависит от выявления проблем, связанных с правами собственности (т.е. того, кто чем владеет), структура­ми управления (т.е. способами организации, включая честные и нечестные формы конкуренции), правилами обмена (т.е. совер­шением актов обмена) и концепциями контроля (т.е. созданием внутри рынков локальных статусных иерархий для стабилиза­ции положения доминирующих игроков).

Гипотеза ILL Переход страны к капитализму заставляет госу­дарство вырабатывать правила относительно прав собствен­ности, структур управления, обмена и концепций контроля для того, чтобы стабилизировать рынки.

Переходный период к капитализму имеет огромное значение для социетальных траекторий [Westney 1987; Chandler 1990; Fligstein 1990; Dobbin 1994]. Созданные в этот исторический пе­риод альянсы между работниками, государственными предста­вителями и капиталистами структурируют способ построения государством сфер осуществления политики (policy domains) и политических стилей, возникающих в этих сферах. Все последу­ющие политические и экономические кризисы интерпретиру­ются, исходя из сформированных ранее политических стилей.

Это не означает, что общества раз и навсегда замыкаются в ка­кой-либо институциональной системе. Но любой новый кризис интерпретируется с позиций доминирующего в данный момент подхода. Это работает двояким образом. Во-первых, система правил является одновременно и системой власти. Доминиру­ющие акторы стараются использовать существующие правила для своей выгоды. Но существующая система институтов также

73

архитектура рынков

предлагает акторам способы применения старых правил к но­вым условиям. Поэтому мы обычно наблюдаем вторичные из­менения, если исключить крупные социетальные катастрофы, вызванные войной или депрессией. В этих случаях кризис от­крывает возможности для новых политических альянсов и но­вых правил.

Для стран, ещё только выстраивающих современные капита­листические рынки, создание стабильных концепций контроля оказывается более сложным делом именно потому, что права собственности, структуры управления и правила обмена ещё чётко не определены. Предприятия беззащитны перед лицом волчьей конкуренции и часто требуют, чтобы государство уста­новило соответствующие правила. Введение этих новых ин­ститутов требует взаимодействия предприятий, политических партий, государства и вновь созданных (или заимствованных) концепций регулирования⁸.

В ходе истории люди часто не осознавали, что они вынуж­дены решать указанные проблемы для того, чтобы сделать возможным структурированный обмен (по этому вопросу см. [North 1990; Норт 1997: гл. 1]). Действительно, многие практи­ки развивались неформально и оставались неформальными. Рыночные акторы находили способы стабилизации своего по­ложения на сравнительно длительные периоды в условиях от­сутствия формальных институтов. Но с течением времени в индустриальных обществах возникли социальные технологии, позволяющие решать эти проблемы. Масштабные социальные потрясения, такие как войны, депрессии или социальные дви­жения, вынудили политических акторов разрабатывать общие инструменты для ответных действий.

Как только акторы осознали смысл этих общих решений, их стали применять в новых условиях. Однако новые ситуации за­частую требуют модификации организующей технологии. Так, например, современная американская концепция корпорации (акционерное общество с ограниченной ответственностью) началась как направляемая государством концепция, опреде­лявшая границы применения прав собственности. Это предо-

⁸ Преимущество позднего развития состоит в возможности заимство­вать институты из других обществ. Например, чтобы помочь своему позднему проекту развития, Япония сознательно изучала организаци­онные практики многих обществ [Westney 1987].

74

II. Рынки как институты

ставило законодателям инструмент, который при осуществле­нии проектов развития позволял делегировать транспортные и коммуникационные проекты частным контрагентам и одно­временно сохранять контроль над предприятием. Люди начали осознавать два преимущества корпоративной формы: она поз­воляла концентрировать больше капитала и ограничивать от­ветственность сторон установленной договором долей внесён­ных в корпорацию активов. Эти преимущества подталкивали предпринимателей к осуществлению всё новых и новых актов инкорпорирования. В конце концов это привело к установле­нию общепризнанной концепции инкорпорирования, которая способствовала широкому распространению этой организаци­онной формы [Friedman 1973; Roy 1997].

Один из способов хотя бы отчасти осмыслить действия го­сударства — рассматривать его как организацию, создающую и поддерживающую рыночные (и иные) правила. Тем не менее это положение не является непреложным с исторической точки зрения. Для предприятий теоретически возможно рутинизи-ровать обмен между собой без использования правил или го­сударства. В конце концов большая часть торговли до XVIII в. осуществлялась при отсутствии сильных государств и право­вых систем [Grief 1989; Spruyt 1994]. До эпохи современности проблемы нестабильного обмена решались его сторонами част­ным образом.

Существовала вполне утилитарная причина разработки бо­лее общих правил для рынков. Д. Норт и Р.П. Томас давно от­метили, что социальные институты сделали предпринимателей богаче, а их предприятия крупнее и стабильнее [North, Thomas 1973]. Они утверждали, что именно по этой причине эгоистич­ные акторы заинтересованы в создании правил. Однако несмо­тря на то что, как мы знаем, правила поддерживают рынки как поля, сами предприниматели, менеджеры и государство вовсе не понимали, что установление государством правил будет спо­собствовать росту богатства. Так, например, Б. Каррутерс по­казал, что первая современная фондовая биржа в Англии была организована по партийному принципу [Carruthers 1996]. Её участники торговали только с теми, с кем имели схожие поли­тические взгляды. Одной из задач этих бирж было поощрение членов партии, открывая им доступ к совместным фондам ка­питала.

75

архитектура рынков

В своей более поздней работе Д. Норт продемонстрировал, что современная экономическая история не может рассматри­ваться как постепенное снижение трансакционных издержек на рынках за счёт создания правил, стимулирующих торговлю [North 1990]. Он заметил, что предприниматели и государствен­ные представители не осознавали того, что их действия имеют позитивные последствия. Их действия нельзя было описать в этих терминах; действительно, часто их поступки были направ­лены в угоду друзьям правителей и в пику их врагам. Более того, правители досовременных европейских государств обладали слишком коротким горизонтом планирования, чтобы понять, что создаёт долгосрочный экономический рост. Большинство рыночных институтов стали следствием политической борьбы, посредством которой одна группа капиталистов захватывала государство и создавала правила, выгодные для себя и неблаго­приятные для своих политических противников. Центральная идея Норта лежит в основе теории управления рынками, изла­гаемой в данной книге.

Возникшие в итоге общие правила отражали годы взаимо­действий с различными формами структурированного обмена и возрастающего осознания трудности управления крупным, сложным производством без общих правил. Когда была решена одна проблема и стабилизирована одна система рынков, воз­никли другие проблемы. Увеличение масштабов производства, рост рынков и растущее осознание предпринимателями и ме­неджерами общих проблем подтолкнули их к необходимости поиска новых общезначимых представлений.

В принципе возникновение структурированного обмена при отсутствии разделяемых всеми рыночных институтов, конечно, возможно. Но мы существуем в мире, в котором эти институты повсеместны, и социальные акторы знают о них. Именно рост самосознания обусловливает то, что сегодня акторы как на го­сударственном уровне, так и на уровне предприятий изначаль­но находятся в поиске общих правил и форм их поддержания. По мере усложнения социально-организационных механизмов и изучения способов борьбы с источниками нестабильности предприниматели и менеджеры осознавали, что общеприня­тые представления, касающиеся прав собственности, структур управления, правил обмена и концепций контроля, выгодны доминирующим предприятиям.

76

II. Рынки как институты

,! Существуют две исторически сложившиеся проблемы, кото­рые препятствуют предпринимателям и менеджерам создавать общепринятые правила для стабилизации обмена. Если прави­тельства были сформированы небольшой группой капитали­стов для вмешательства в рыночные процессы, то эта группа, скорее всего, создавала правила в своих интересах и отсекала остальных, тем самым захватывая государство для обслужива­ния лишь своих интересов. Конечно, такое случалось, и доволь­но часто. Но подобное рентоориентированное поведение натал­кивалось на открытый политический конфликт.

Нередко, когда дело доходило до установления рыночных правил, капиталисты сталкивались с проблемой коллективно­го действия. Каким образом предприниматели, действующие в рамках существующих концепций контроля на определённом рынке, могли в то же время вырабатывать более общие прави­ла конкуренции, сотрудничества, прав собственности и обмена вместе с акторами из других рынков? Основная проблема со­стояла в том, что собственников волновало выживание своих предприятий в условиях скудных организационных ресурсов. Зачем им было нужно создавать общие правила для всех пред­приятий в обществе?

Как результат нестабильных систем обмена происходили си­стемные экономические кризисы, порождавшие экономические депрессии. В XIX в. они стали более глубокими и затрагивали всё больше и больше обществ в Европе и Северной Америке. В тяжё­лой ситуации оказывались те, кто осуществлял наиболее крупные инвестиции в заводы и другие сооружения. В ответ на кризисы, вызванные чрезмерной конкуренцией, менеджеры и предприни­матели пытались контролировать своих основных конкурентов. Они прибегали к образованию картелей или пытались стать мо­нополистами. Предприятия также столкнулись с рабочими орга­низациями, которые сопротивлялись попыткам урезать зарпла­ту и контролировать рынки труда. Классовая борьба привела к яростным конфликтам больших групп работников крупнейших заводов с собственниками и менеджерами [Edwards 1979]. Но ча­сто случалось, что предприятия и работники не могли прийти к твёрдым соглашениям, и они, разумеется, не были способны со­здать «общие» решения. Этот конфликт вынудил обе стороны об­ратиться к государству с просьбой помочь им прийти к стабиль­ным договорённостям [Fligstein 1990; Chandler 1990].

77

архитектура рынков

II. Рынки как институты

Организации, группы и институты, образующие поля госу­дарства в капиталистическом обществе нашего времени, требу­ют суверенитета, т.е. права создавать и поддерживать правила, управляющие всеми взаимодействиями на данном географиче­ском пространстве [Krasner 1988]⁹. Предприятия и организа­ции наёмных работников находились в состоянии конфликта и неустойчивости, и обе стороны старались использовать госу­дарство для решения своих проблем нестабильности [Fligstein 1990]. Хотя дискуссии конца XX в. о построении государства по большей части касались вопросов благосостояния и веде­ния войн, реально капиталистические государства складыва­лись во взаимосвязи с развитием своих хозяйств, и управление хозяйством является частью ключевых процессов построения государства [Fligstein 1990; Hooks 1990; Campbell, Hollingsworth, Lindberg 1991; Dobbin 1994; Evans 1995]'°.

Как утверждалось в первой главе, я представляю современное государство в качестве системы полей, которые можно опреде­лить как политические сферы. Политические сферы (domains) — это арены политического действия, в которых бюрократические органы и представители предприятий и работников совместно формируют и осуществляют политические решения". Целью та­кой разработки политического курса является разработка правил и управленческих механизмов для создания стабильных моделей взаимодействия в нестабильных полях. Также современные госу­дарства обычно разрабатывают правовые системы и организуют суды, которые выносят решения и интерпретируют имеющиеся законы и смыслы. Такие правовые поля тоже являются сферами

⁹ Я не ставлю себе цели предложить теорию государства. Я хочу остано­виться на том, как теория полей помогает осмыслить организацию со­временных государств и рассмотреть связи между рынками как полями и государствами как полями.

¹⁰ Эта дискуссия во многом вдохновлена литературой, в рамках полити­ческой науки определяющей себя как исторический институционализм [March, Olsen 1989; Hall 1989; Steinmo, Thelen, Longstreth 1992].

¹¹ Я использую слово «сфера» (domain) в крайне абстрактном смысле с включением в него плюралистического, корпоративистского и даже то­талитарного режимов. Я имею в виду общую идею о том, что мощь госу­дарства означает отношения, которые организуют людей, управляющих государством, предприятиями и работниками. Но сами эти отношения могут быть иерархическими, волюнтаристскими или демократически­ми. Они могут быть прописаны в конституции, а могут уходить корня­ми в предшествующие социальные институты.

78

(domains), содержащими суды и судей, адвокатов и школы права. Правовые системы могут рассматриваться как альтернативные способы участия предприятий-претендентов в политическом действии. Используя законы против доминирующих предпри­ятий, претенденты могут оспаривать права и привилегии доми­нирующих групп [Shapiro 1980; Stone Sweet 2000].

Построение этих сфер, которое другие исследователи на­звали «организующей способностью государства», происхо­дит в условиях системы взаимодействий, регулируемых пра­вилами, которые обычно устанавливаются революционным социальным движением или рядом таких движений, либо на­вязываются внешними захватчиками (или последовательным появлением подобных сил). После формирования государства в капиталистических обществах политические процессы в обще­стве выстраиваются вокруг доминирующих групп, формирую­щих организующую способность государства укреплять своё доминирующее положение, и групп претендентов, пытающихся переориентировать существующие сферы или создающих но­вые сферы. Цель конфронтации внутри сфер состоит в форми­ровании стабилизирующих правил, которые с большой вероят­ностью выгодны наиболее могущественным группам.

Построение государства можно определить как развитие сфер взаимодействия, совершаемых между государственны­ми чиновниками, предприятиями и работниками. Сформиро­вавшись, эти сферы отражают относительную силу наёмных работников, капиталистов, политиков и государственных бю­рократов, закреплённую в период их формирования в законо­дательстве и формах регулирования или вмешательства. Сфе­ры часто выстроены вокруг отдельных отраслей (например, банковское регулирование), но также могут затрагивать более общие проблемы, характерные для многих отраслей (например, антимонопольное законодательство или патенты, определяю­щие права собственности). Способ вмешательства государства в хозяйство определяется отношениями власти, которые сло­жились в определённых сферах в период их формирования.

¹ Гипотеза 11.2. Первоначальное образование политических сфер и создаваемых в них правил, которые влияют на права собственно­сти, структуры управления и правила обмена, определяет разви­тие новых рынков, производя культурные образцы, влияющие на способы построения любой организации в определённом обще-

79

архитектура рынков

стве. Первоначальная конфигурация институтов и сложившийся на этот момент баланс сил между правительственными чиновни­ками, капиталистами и наёмными работниками определяет раз­личия между национальными моделями капитализма.

Характер первичных регулирующих институтов имеет огром­ное значение для последующего капиталистического развития. Они определяют существующее состояние правил и области до­пустимого. Ведь все новые рынки появляются в условиях уже заданного набора институтов. Это одно из наиболее примеча­тельных свойств институтов: они позволяют действовать толь­ко что появившимся акторам. Они не просто поддерживают статус кво, а позволяют предпринимателям начинать своё дело, не изобретая новых способов организации.

Можно заметить, что в период индустриализации спрос на законы или правила, исполнение которых поддаётся контролю, весьма велик. Затем, утвердившись, они становятся стабильны­ми, и спрос на законы уменьшается. Когда появляются новые или трансформируются старые отрасли, новые правила фор­мируются в контексте старых правил. Ф. Доббин полагает, что общества создают «стили регулирования» [Dobbin 1994]. Эти стили укоренены в соответствующих регулирующих органах и закреплены в их уставах. Нередко государство становится при­чиной рыночных кризисов, однако акторы продолжают исполь­зовать существующие законы и практики для разрешения этих кризисов. Это обычные приёмы, используемые для построения аргументов в пользу того, почему и как государство должно напрямую участвовать или быть посредником в спорах между предприятиями и работниками, а также вмешиваться или регу­лировать рынки. Права собственности, структуры управления, концепции контроля и правила обмена являются институцио­нальными вопросами, для которых современные государства устанавливают правила для хозяйственных акторов. Могут существовать специальные государственные органы, такие как патентные бюро для регистрации прав собственности, на­целенные на создание и поддержание институтов. Тем не менее более распространёнными являются множественные сферы, где институциональные вопросы ставятся самым разным образом.

Хорошим примером являются обширные государственные политические сферы, организованные вокруг проблем сель­ского хозяйства. В большинстве развитых индустриальных об-

8о

II. Рынки как институты

ществ существуют программы, направленные на решение проб­лем конкуренции (например, программы ценовой поддержки и субсидирования международной торговли), а также правила об­мена (например, стандарты безопасности и стандарты мер и ве­сов). Во многих развитых индустриальных обществах эти меры поддерживаются с точки зрения заботы о правах собственности «семейных» фермеров. В Соединённых Штатах специальное на­логовое законодательство облегчает семейным фермерам пере­дачу хозяйств по наследству своим детям.

Гипотеза П.З. Государственные акторы постоянно заняты раз­решением того или иного рыночного кризиса. Это происходит в;'•   силу того, что рынки всегда находятся в процессе организации '*'    или дестабилизации, а предприятия и наёмные работники лоб­бируют вмешательство государства.

Во времена нормального хода событий изменения на рынках имеют второстепенный характер и зависят от структуры ин­тересов разных акторов в государстве и в связи с последним¹². Само по себе наличие стабильных правил порою важнее их со­держания. Однако правила всё же всегда выражают в первую очередь интересы господствующих групп, и государственные акторы не меняют намеренно эти правила, пока господствую­щие группы не окажутся в состоянии кризиса. В силу своей ве­дущей роли в создании и поддержании рыночных институтов государства находятся в эпицентре кризиса на любом сколько-нибудь значимом рынке. Учитывая определённую долю хаотич­ности, всегда сопутствующей работе рынков, можно ожидать, что государство постоянно будет занято разрешением той или иной формы рыночного кризиса.

Давление на государство может оказываться с двух сторон: со стороны других государств (а также их предприятий) и со стороны существующих рынков, которые могут быть выстрое­ны локально (в географических пределах данного государства) или глобально (выходя за государственные границы). С ростом степени хозяйственной взаимозависимости между общества­ми резко увеличилось число межгосударственных соглашений,

¹² Я не ставлю здесь своей целью разработать теорию форм государства, но лишь хочу отметить его потенциальное влияние на формирование рынков через возможность создавать правила, регулирующие все фор­мы социальной деятельности в данной географической зоне.

81

архитектура рынков

особенно касающихся правил обмена. Государства обеспечи­вают предприятиям стабильные и надёжные условия для орга­низации, конкуренции, сотрудничества и обмена. Некоторые предприятия получают особые привилегии, и часто крупным национальным предприятиям отдаётся предпочтение по срав­нению с мелкими и иностранными предприятиями. Поддержа­ние этих правил влияет на то, какие концепции контроля спо­собны создать стабильные рынки. За определение содержания законов, их применимости к отдельным предприятиям и рын­кам, масштаб и направленность государственного вмешатель­ства в хозяйство идёт непрестанная политическая борьба.