Технология 8. Социализм

В начале 1991 года, еще до преступных политических событий, расчленивших территорию нашей страны, новосибирская газета «Граду и миру» поставила вопрос уже достаточно отчетливо звучавший в то время. Многие наши читатели, писал обозреватель, удивляются тому, что уничтожители России в начале века были сторонниками общественной собственности на средства производства, в то время как современные разрушители России, напротив, — сторонники частной собственности. Нам кажется, замечала новосибирская газета, что противоречие здесь мнимое, ибо и в начале века, и в наши дни целью радикалов и революционеров было не введение той или иной формы собственности на средства производства, но разрушение России. Возражений на это много, в основном они весьма эмоциональны. А как же Чкалов, челюскинцы, станция Северный полюс? А как же такие достижения советского времени, как ядерная физика, атомная бомба, позволившая нам противостоять Соединенным Штатам, и все другие достижения отечественной науки? А освоение целинных земель и замечательный, прославленный на весь мир советский балет? Как же великий подвиг советского народа во Второй мировой войне, как же великое государство, являвшееся одним из двух супердержав? Да, вопросов много, но ответы на них достаточно просты.

Герой — всегда герой, и каждый живой герой должен чувствовать, что окружен почтением своих соотечественников, а каждый павший герой должен быть удостоен светлой памяти. Герой не в ответе за то, каковы были его начальники. Это в полной мере относится и к героям Великой Отечественной и к героям Финской компании, но когда умаляется героизм русских воинов Первой мировой войны, то умаляются и достоинства героев мировой войны Второй. Валерий Павлович Чкалов был великим пилотом, были и другие блестящие пилоты, но они не стали бы менее блестящими, не стали бы менее знаменитыми, если бы звались не «сталинскими соколами», а императорскими, царскими, или, что еще лучше, просто русскими соколами. Более того, и тогда, когда они звались «сталинскими», они не переставали быть русскими соколами.

Очень многие достижения советского времени — это просто достижения нашей великой страны, а вовсе не поработившего ее коммунистического режима. Первенец отечественной гидроэнергетики Волховская гидроэлектростанция была спроектирована до революции, и ее строительство было просто задержано Германской войной. Мы не оказались бы, скорее всего, на задворках автомобилестроения, если бы не перерыв в работе наших великолепных заводов и нашей великолепной инженерной мысли вследствие Гражданской войны и разрухи. До революции мы и были одной из ведущих автомобильных держав мира, более того, мы были в числе пяти величайших промышленных держав, несмотря на то, что больше половины известных теперь ресурсов, полезных ископаемых, вообще не были в то время разведаны. Дореволюционная Россия еще не была сырьевым придатком Запада. Московский метрополитен должен был быть пущен в 1922 году, то есть на 12 лет раньше, нежели то произошло. Кроме того, не будем путать страну и государство (см. технологию 4)

Великие русские люди успешно творили на территориях различных государств; первопечатник Иван Федоров большую часть своей жизни работал на благо православного русского народа на территории тогдашней Польши. Первое высшее заведение нашей страны — Киевская академия, которая была основана в тридцатые годы XVII века, когда Киев еще не был возвращен России. Также точно великий философ Иван Ильин не перестал быть русским, работая во Франции, а великий историк Лев Карсавин не перестал быть русским, проработав большую часть своей научной биографии на территории неисторического государства Латвия. На территории нашей страны всегда было много государств, и несчастье нации заключается в их неоднократном расчленении. Во всем этом более прочих повинны революция и революционеры, а, следовательно, в первую очередь, любые социалисты.

Все творческие достижения ХХ века — это наши достижения, даже если большая часть России была подвластна государству Советский Союз. Все подвиги русских людей в ХХ веке есть все равно наши подвиги, даже если русские люди совершили эти подвиги, скажем в Испании. Эти подвиги совершали также революционеры и коммунисты. Но они же, то есть революционеры, и в частности коммунисты, лишили свое отечество победы и привилегий державы победительницы в Первой мировой войне. Революционеры, и прежде всего коммунисты, убили миллионы своих соплеменников. Именно революционеры и в полной мере коммунисты всегда оставались западниками. Вспомним, как Ульянов (Ленин) подарил новоявленной Латвии целую Латгалию, часть Витебской губернии, о чем не осмеливались мечтать самые пламенные латышские сепаратисты. Наша школа на протяжении всего советского периода оставалась настолько западнической, что жители города Юрьева сильно подозревали, что живут в эстонском городе Тарту. Именно революционеры положили начало расчленению нации, а коммунисты завершили это расчленение, убедив малороссов в том, что они не часть русского народа, а новая «украинская нация» (см. технологию 4).

Интернационализм, привнесенный в наше отечество революционерами, оказался разрушительным для великой Православной державы и для русской земли. Вспомним, что термин «воины-интернационалисты» появился в годы Гражданской войны, и именно этот термин объединял латышских стрелков, эстонскую дивизию, бывших военнопленных австрийцев, мадьяр… Кого только не объединял он из тех, кто заливал Россию кровью. Воины-интернационалисты, то есть иноземные наемники, были ядром Рабоче-крестьянской Красной армии. Коммунистический режим Тито отдал сербские земли хорватам и выдумал немыслимую национальность «мусульмане». В то время как на самом деле мусульмане Боснии — это омусульманенные сербы. Хотя в годы советской власти русский народ не всегда был избиваемым, но привилегированным он не был никогда. Отсюда простейшая логика — государство, угнетающее национальное меньшинство может быть названо несправедливым, жестоким, шовинистическим, нацистским, наконец, но государство, угнетающее национальное большинство, может быть названо только оккупационным. Другого термина ни в одном языке мира вы не найдете (см. технологии 4, 5, 6).

Невозможно сомневаться в том, что современные разрушители Отечества — это потомки революционеров-разрушителей. Более того, большинство чиновников современного режима, большинство «новых рашенов», ранее принадлежали к советской номенклатуре. Из окружения Андропова вышли основные разрушители, включая Яковлева. «Прораб перестройки» Юрий Афанасьев был последовательно пионерским и комсомольским работником, заместителем главного редактора журнала «Коммунист». В почерке тех разрушителей и разрушителей нынешних не изменилось практически ничего. Пролетарский интернационализм, мешавший русским задуматься о своем угнетенном неполноценном существовании, заменен теперь буржуазным космополитизмом. А какая разница? Между ними еще никто не сумел провести четкую грань.

Те коммунисты лишили нас календаря, навязав вместо него календарь западный, отняли у нас русские праздники. Нынешние номенклатурщики не возвращают наш календарь и продолжают лишать нас наших праздников, но трогательно сохраняют праздники своего бывшего режима, даже постыдный день восьмого марта, придуманный Кларой Цеткин и не празднуемый ни в одном другом государстве мира. Те, бывшие, десятилетиями разрушали Церковь, убивали сотни тысяч православных. Эти, нынешние, открыли зеленый свет чудовищно опасным для человека и человечества сектам, запрещенным в большинстве государств мира. Если бы Церковь была столь же могущественна, а церковность русского народа столь же бесспорна, как в начале века, можно было бы допускать в Россию любые секты. Без всякой государственной помощи русские люди разогнали бы их сами. Посмотрите, как едины в вопросе расчленения нашей страны нынешние коммунисты вкупе со стоящими у власти или рвущимися к ней бывшими коммунистами. И те, и другие говорят нам одно и то же: «Поезд ушел, историю не обратить вспять», касаясь нашего влияния на Балканах, касаясь утраты нами значительных и прекрасных русских земель. Но ведь поступить и сказать затем можно совсем иначе. Можно снова прийти в свои земли, вернуть утраченное влияние и уже затем объявить: «Вот теперь поезд действительно ушел», предложив миру согласиться с тем, что на данном этапе историю на самом деле «не обратить вспять».

Послушайте иных: «Ах, как жалко Советского Союза, но что же делать, не воевать же нам с ними!» А русский человек сказал бы иначе: «Не воевать же им с нами!» В самом деле, но не придет же всерьез кому-нибудь в голову, что эстонцы могут осмелиться воевать с русскими. Помнится, как ведущая центрального телевидения Комарова, лет пять назад, сообщив о каком-то подзабытом ныне патриотическом конгрессе и рассказав, что его участники намереваются устроить жизнь Российской Федерации на основании русских традиций, позволила себе язвительно заметить, что тогда, вероятно, не удастся сохранить и нынешнюю территорию Российской Федерации. Слышали ли вы когда-нибудь из уст как бывших коммунистов, так и нынешних коммунистов, что если Грузия будет устраивать жизнь у себя в соответствии с грузинскими традициями, Литва — с литовскими, Казахстан — с казахскими, то им вряд ли удастся сохранить свои территории? Нет, вы этого не услышите ни от тех, ни от других. А ведь русских на каждой из этих территорий много больше, чем нерусских на территории Российской Федерации. Потомки революционеров не желают пользоваться сопоставлениями и не заикаются о компенсациях православному русскому народу (см. технологии 1 и 2), из чего легко сделать заключение об их враждебности, как к русскому народу, так и к основным демократическим принципам.

Время от времени многие, теперь уже и нынешние коммунисты, заговаривают о необходимости всенародного покаяния. Как правило, при этом подразумевается покаяние русских. Обратимся еще раз к революции. Только на одной территории на выборах в учредительное собрание в 1917 году победили большевики — то была территория будущей Латвии. Вспомним деятелей революции. Да, к сожалению, среди них было немало русских, любых русских — и великороссов, и малороссов, и белорусов. Но разве можно сравнить их процент среди своего народа с процентным участием в революции грузин и армян, литовцев и эстонцев, венгров и китайцев (не говоря уже о том грандиозном усердии в революционном порыве, какое проявили латыши и евреи). Если коммунизм, наконец, признан злом, то покаяться должны многие народы перед русскими, а никак не наоборот. Что же касается самих русских, то, думается, и нам есть, в чем покаяться, ибо каждый христианин должен непрерывно каяться перед Всемогущим Богом. Но нам нужно покаяться и перед самими собой в том, что мы допустили 80 лет безобразия. Но покаяться значит измениться и исправить то, что за эти 80 лет натворили. Из всего сказанного очевидно, что мы вправе считать революцию и социалистический режим интернационалистическим, то есть делом рук интернационалистов, людей безусловно нерусских, действовавших на пользу врагам как русских людей, так и всех православных собратьев. А раз мы имеем это право, имеем по совести и имеем по науке, то было бы несправедливо признавать революцию своей и признавать своим восьмидесятилетний оккупационный режим.

Запомните, мы свободны в своих решениях, мы вовсе не обязаны добиваться возвращения всех без исключения территорий бывшей Российской империи, но мы вправе твердо стоять на том, что никаких законных государств на территории страны России кроме государства Российского не было и нет. Что русские люди и восстановленное ими русское государство не имеют оснований беседовать с Молдавией, Киргизией и Латвией, но могут вести переговоры с представителями молдаван, киргизов и латышей. Франция не вела переговоров с несуществующим Барбадосом, но с представителями барбадосской общественности. Мы вполне можем признать выгодным образование новых государств, но они должны при этом быть организованы в итоге переговоров с нами, в результате выплаты компенсаций за свое незаконное благоденствие в составе Советского Союза. Напомним здесь, что в ценах внутрисоюзного рынка, только шесть союзных республик имели положительный баланс: три славянские республики и три закавказские, а остальные девять жили за их счет. В ценах же мирового рынка имели положительный баланс только две республики: РСФСР и Азербайджанская ССР. Все остальные сильно задолжали. Представители этой общественности, этих народов, могут быть признаны нами и получить права на собственную государственность лишь в тех границах, которые будут определены по соглашению с нами. Эти государства, несомненно, должны признать на своей территории наличие русской собственности, и, наконец, мы вправе оговорить статус русских людей на территории этих будущих государств. Русские люди должны иметь такой же особый статус в Молдавии или, скажем, в Латвии, какой шведы имеют в Финляндии. Само собой разумеется, исходя из русского дружелюбия и христианского милосердия, исходя из инстинкта имперской целостности, с тех, кто пожелает с нами остаться, мы можем не взыскивать долги и не требовать компенсации, лишь установив на вечные времена равные права русских граждан России с нерусскими. Вот последовательная и неунизительная для нас позиция. Вдумайтесь в нее еще и еще раз. И вы согласитесь с тем, что нам, русским, признавать революцию своей, и признавать послереволюционные режимы своими, невыгодно. Поступая таким образом, мы предаем своих детей. С нами не хотели говорить ни по совести, ни по закону. Сейчас пришло время восстанавливать свои права.