Концепция фон Вригта

Чтобы понять, как именно связаны правовые предложения, нормы права и нормативные предложения, необходимо найти их общий исток. В этом нам поможет концепция фон Вригта.

В труде «Норма и действие» фон Вригт обращается к размышлениям И. Гедениуса, шведского философа. Гедениус первый разделил деонтическое понятие «юридическое выражение» (legal sentence) на genuine (подлинное) и spurious (фиктивное). Подлинные юридические выражения служат для формулирования текста самих (подлинных) норм права, когда фиктивные юридические выражения – для формулирования текста предложений о правовых нормах[19]. Простота и понятность данной концепции позволят нам использовать ее как базис для анализа остальных понятий, отраженных на схеме 1.

Обратимся к терминам фон Вригта. Ученый рассматривает понятие норм-формулировок (norm-formulations). Они являются знаками (в самом широком смысле, включающем в себя и знаки дорожные) или символами (например, совокупностью символов – буквами, создающими тексты), используемыми для формирования и промульгации правовой нормы (являясь языковыми средствами воплощения ее в жизнь)[20]. В классическом виде нормы-формулировки отличны от нормативных предложений, которые представляют собой предложения о норме, но не предложения, обеспечивающие ее бытие.

Еще одним отличием между этими понятиями является наличие или отсутствие возможности иметь истинностное значение. Этот критерий отделения нормативных предложений и утверждений[21] от норм-формулировок и норм права[22] фон Вригт назвал истинностным основанием. Нормативные утверждения, сообщающие некоторую информацию о содержании нормы, или нормативные предложения, сообщающие информацию о наличии или отсутствии какой-либо нормы в правопорядке[23], будут являться истинными или ложными в зависимости от наличия либо отсутствия описываемой нормы в представленном виде[24]. Но нормы-формулировки, создающие само содержание нормы права, не могут быть истинными или ложными в силу их прескриптивного, а не описательного характера[25]. Именно в таком виде прескриптивные нормы-формулировки полностью соответствуют подлинным юридическим выражениям И. Гедениуса.

Но все гораздо сложнее – существует еще и дескриптивная интерпретация норм-формулировок, к которой впоследствии обратился фон Вригт. Ученый объясняет ее необходимость некой «двусмысленностью» этого понятия, ведь абсолютно идентичные словесные (или иные знаковые) выражения могут быть использованы и предписательно, и описательно[26].

Например, текст «вандализм <…> наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или…» присутствует в ч. 1 ст. 214 УК РФ в виде прескриптивной нормы-формулировки. Этот же текст, произнесенный или написанный студентом по просьбе воспроизвести содержание нормы по памяти, будет примером нормативного утверждения (или правового предложения Г. Кельзена). И этот же текст, вывешенный на табличке у прилавка магазина с целью сообщить потенциальным нарушителям о существовании в правопорядке данной нормы, будет нормативным предложением (и опять же правовым предложением Г. Кельзена, так как ученый не видел существенной разницы между нормативными предложениями и утверждениями, как и многие правоведы). Абсолютная идентичность текстов подтверждает, что нормативные предложения и утверждения тоже обретают бытие при помощи норм-формулировок, но уже другого (описательного) типа. Такие дескриптивные нормы-формулировки полностью соответствуют фиктивным юридическим выражениям И. Гедениуса, что отражено на схеме 1. Нормативные предложения и утверждения на этой схеме внешне выражаются дескриптивными нормами-формулировками, а нормы права – прескриптивными. Правовые предложения Г. Кельзена тоже внешне выражаются дескриптивными нормами-формулировками, что очередной раз подтверждает их родство с нормативными предложениями (при условии решения проблемы абстрактного дескриптивного долженствования).

Неважно, является ли норма-формулировка прескриптивной (так как выражает текст нормы права) или дескриптивной (так как выражает текст нормативного или правового предложения), она все равно остается лишь «речевой материей»[27], которая не обладает свойством истинности. Текст прескриптивной нормы-формулировки через толкование приобретает конкретное значение: именно через интерпретацию происходит переход от нормы-формулировки к самой норме[28]. Нередко во время этого процесса интерпретирующий встречается с проблемой неопределенности текста, а потому вынужден делать выбор между несколькими вариантами[29]. Точно с такими же трудностями может столкнуться человек и при попытке интерпретировать текст дескриптивной нормы-формулировки. При этом от правильного ее истолкования будет зависеть истинность правового или нормативного предложения, так как соответствующая норма в представленном виде либо будет существовать в правопорядке, либо уже нет.

Отличить норму от нормативного предложения, согласно фон Вригту, можно, ответив на вопрос: «Почему мы должны соблюдать это правило?» В случае рассмотрения нормативных предложений ответом будет наличие правового регулирования и норм права, а в случае рассмотрения правовой нормы – цели и мотивы правотворца, объясняющие, почему это правило было создано[30]. При этом каждой норме правопорядка соответствует свое нормативное предложение[31].

Впрочем, нет никакой необходимости в том, чтобы нормативным предложением описывалась норма именно в классическом понимании правила поведения. Фон Вригт считает допустимым существование нормативных предложений, описывающих в том числе определяющие (концептуальные) правила[32] и даже рекомендательные нормы[33].

Вопрос же о возможности рекомендательных или определяющих (концептуальных) правил обладать истинным или ложным значением, в отличие от норм права, все еще не был окончательно решен, поэтому говорить о том, что эти правила отличаются от нормативных предложений тем же, чем от них отличаются правовые нормы, было бы не совсем корректно.