Концепция Е. В. Булыгина и К. Э. Альчуррона

Несмотря на то, что ученые берут за основу модель фон Вригта, они привнесли в нее достаточно много новых идей и регулярно пользовались сложившейся терминологией для собственных уникальных исследований.

Е.В. Булыгин соглашается с тем, что, в отличие от правовых норм, нормативные предложения невозможно соблюсти или нарушить; для их создания не нужна компетенция (полномочие) правотворца[34]; они не могут быть справедливыми, действенными или эффективными, так как по природе лишь отражают факт существования нормы[35]. Кроме того, действенность нормы права не влияет на истинность нормативного предложения, так как истинностное основание определяется исключительно наличностью или отсутствием конкретной нормы в правовой системе[36].

Однако, помимо разъяснения и уточнения концепции фон Вригта, Е.В. Булыгин отвечает на многие вопросы, которые не были решены в концепциях предшественников.

Например, ученый выделил два различных типа высказываний, используемых в правовом дискурсе. К первому типу правовед причислил теоретические высказывания о праве, которые утверждают о существовании определенных норм в правовой системе, описывают их содержание или сообщают иную информацию о фактическом положении дел в правопорядке, носят дескриптивный характер, но при этом не дают оценок[37]. К такому типу как раз и относятся правовые и нормативные предложения в классическом понимании, однако теоретические высказывания не ограничиваются одними лишь ими, что решает большую проблему, о которой мы поговорим в следующем разделе.

Ко второму типу ученый причислил практические высказывания, которые не занимаются описанием эмпирических фактов, но обладают созидательной функцией по оцениванию и направлению поведения, а потому получают выражение через предписывающие (прескриптивные) формулировки[38]. В качестве примера, иллюстрирующего идею Е.В. Булыгина, можно привести ту же рекомендацию, данную юристом своему клиенту: «Вам не следует пользоваться этим методом защиты своего права». Текст искового требования, направленного в суд: «Требую взыскать неустойку с ответчика». Или оценку: «Планируемая реформа трудового права кажется многообещающей». Так как данные высказывания выражают рекомендацию, требование или мнение (оценку), то истинными или ложными, как теоретические высказывания, они быть не могут, хотя некоторые ученые (например, Дж. Раз) придерживаются иной точки зрения[39].

Такие высказывания также нередко встречаются в правоведении, а потому существовала проблема, при которой они могли быть спутаны с нормативными и правовыми предложениями. Некоторые заблуждения в концепции Г. Кельзена напрямую были связаны с дуализмом функций правоведения: когнитивной функции, основанной на описании правовой реальности, и созидательной функции, основанной на формировании доктринальных позиций, оценок и мнений о том, каким право «должно» быть. Е.В. Булыгин этой классификацией расставляет все на свои места. Чтобы лучше понять ее соотношение с имеющимися терминами, можно обратиться к схеме 2.

Правовые предложения в интерпретации Г. Кельзена неоднократно попадали под критику Е.В. Булыгина. Ученый принимал попытки объяснить абстрактное дескриптивное долженствование, но пришел к выводу, что исправить эту неопределенность теории Г. Кельзена не получается[40]. Вместо развития этой противоречивой концепции правовых предложений, Е.В. Булыгин и К.Э. Альчуррон использовали понятие «правовое высказывание» (legal proposition) в своей интерпретации. Этот нейтральный термин был специально введен ими в «Нормативных системах», чтобы обозначить высказывания, входящие в правовую систему, но при этом избежать путаницы с правовыми правилами (legal rules) и нормами права (legal norms)[41]. Правовые высказывания являются допустимыми компонентами основы правовой системы, а при их установлении необходимо руководствоваться определенными критериями, состоящими из правил признания и отклонения[42].

Правовое высказывание будет истинным в случае, если оно корректно описывает эмпирический факт существования нормы права, а потому проверка их истинности тесно связана с критерием установления действительности самой нормы права[43]. Таким образом, правовые высказывания Е.В. Булыгина и К.Э. Альчуррона оказываются видом нормативных предложений, связанных именно с правовыми системами. Эти высказывания лишены недостатков теории Г. Кельзена и играют немаловажную роль для развития концепции нормативных систем. Тем не менее ситуацию все еще усложняет использование термина «legal proposition» в английском переводе трудов Г. Кельзена со своими смысловыми особенностями. Чтобы решить эту неопределенность, термин указывается на схеме 1 дважды в разных интерпретациях.