Преблема именования дисциплины

Наш предмет называется НБ. Однако, история существования этой дисциплины говорит о перманентной дискуссии как о предмете НБ, так и о ее наименовании. Например, протопрсв. Иоанн Янышев отказывает НБ в праве называться богословием, ссылаясь на то, что богословие - это учение о Боге, а это входит в предмет исключительно догматического богословия и предлагает именовать курс христианским православным учением о нравственности. Проанализировав историю нашей дисциплины, он перечислил те наименования, которые давались ей с 17 по 20 вв.: нравственное богословие, деятельное или практическое богословие, деятельное учение веры, нравственное учение, христианская мораль или этика, богословская мораль или этика, христианское нравоучение.

Обсуждение того, можно ли относить нравственное богословие к богословию, и каков ее предмет связано с продолжительными дискуссиями на тему соотношения богословия и науки в Европе. Они начались еще в 13 в. во время основания первых университетов. Но это – их общественно-исторический фон. В богословской среде она началась с того, что Абеляр в 12 в. ввел в употребление понимание богословия не только как догматического богословия, а как вообще изложения и исследования христианского учения в его целостности. Он усвоил ей собственно и именование наука – scientia, до этого по отношению к богословию вслед за бл. Августином применяли слово – sapientia – мудрость. История дискуссии изложена в статье К.И. Уколова «Вопрос о статусе богословия как науки в немецком протестантизме (Шлейермахер, Трёльч, Тиллих)», где он подробно показывает то, как она проходила вплоть до середины 20 в.

Т.о., с тех пор термин христианское богословие употребляется двояко, либо как учение о Боге – это именование относят к догматическому богословию, либо как вообще изложение и исследования христианского учения в его целостности.

В нашей отечественной ситуации употребление термина «богословие» в отношении к термину «наука» различается в зависимости от того, в какой социальной среде происходит его употребление. В церковной среде говорится «кандидат богословия», но не «богословских наук», а во внешней для Церкви среде – дисциплина теология включена в перечень светский наук, т.е., приравнена к науке.

Можно сказать, что существующая двойственность употребления термина «богословие» имеет место и по отношению к НБ. По своему именованию наша дисциплина содержит слово богословие, а по своему предмету составители курсов лекций пишут «НБ – это христианская этика», или «христианское нравоучение». А для того, чтобы объяснить присутствие слова «богословие» в названии курса этики, т.е., науки в светском или аристотелевском смысле, говорят о том, что источником христианской морали является Св. Писание, а Бог является ее Законодателем, или о связи НБ с догматическим богословием. Как видим, связь с богословием в собственном смысле - с учением о Боге - здесь конечно есть, но не в смысле предмета НБ, а смысле его логической связи с догматическим богословием. При этом в качестве существенного признака отличия от ДБ НБ - отказывается в праве иметь в качестве своего предмета учение о Боге, Его свойствах, говоря, что все это - предмет догматического богословия.

Однако Бог, Его бытие и Промысел могут быть предметом НБ в том случае, когда догматические истины, сами по себе содержащиеся в ДБ, в НБ будут истолковываться нравственно. Об этом писал в своей статье «"Нравственная идея догмата Пресвятой Троицы"» митр. Антоний (Храповицкий): «Достойнейшим делом христианского любомудрия будет исследование о том, какая именно нравственная идея содержится в каждом догмате». Он указывал на отличие нравственной идеи догмата от того, что называется «нравственным приложением догматов». В последних речь идет по преимуществу о подкреплении воли к исполнению заповедей, данных Тем Богом, о Котором говорится в догматах. «Когда же говорят о нравственной идее догмата, то разумеют такую нравственную истину, которая по существу своему содержится в том или ином догмате и без него потеряла бы свою значимость».

Владыка Антоний объяснял отсутствие у свв. оо. частого нарочитого указания на нравственное значение «каждого догмата веры, ибо они излагали их полемически, с одной стороны защищая Св. Писание от ариан и монофизитов, а с другой ─ показывая, что православное учение о Троице не противоречит самому себе». Кроме внешних условий развития догматического учения Церкви владыка указывает и на отсутствие внутренней, духовной потребности первых христиан в этом. Религиозность христиан первых веков «живая, исполненная благоговейной любви … сама по себе оказалась достаточно чуткой, чтобы соединить с каждым догматом веры горячее чувство и молитвенное прославление». Можно добавить, что позже протестанты воспринимали как «послушание ума» - сочетание богооткровенных догматов с нравственной жизнью. В связи с изменениями в религиозном чувстве христиан, появлением новых мировоззренческих проблем нарастает и потребность в нравственном истолковании богословских истин. И существует мнение, что богословие не выстраивалось дедуктивным образом, а отвечало на вызовы современности. Об этом писал диакон А. Кураев в “Вопросах философии”, в статье об истории возникновения и эволюции догматического богословия. Свт. Григорий Палама писал на эту тему так: «С мудрой осторожностью Божественные догматы были раскрыты сообразно временам, причем Божественная премудрость использовала для этого безумные нападки ереси». В конце 19 в. владыка Антоний пишет необходимости в нравственном истолковании богословских истин, как о средстве «удержать и возвратить в Церковь рассеивающихся ее чад».

Вопрос как об именовании НБ как о богословской дисциплины, так и его предмете возник в 17 в. в протестантской, а затем и католической литературе. Об этом подробно изложено в книге протпрсв. Иоанна Яныщева «Православное христианское учение о нравственности» (1906). А европейская дискуссия о предмете нравственного богословия или христианской этики изложена в книге Й. Циглера «Нравственное богословие» (1982).

У нас в России архимандрит Платон (Игумнов) в своем курсе лекций по НБ, рассматривая историю этой учебной дисциплины, пишет: «В начале XXвека в нарастающем нравственном беспокойстве все определеннее обозначаются метафизические мотивы, все резче выступает вопрос о “последнем смысле”. Осознается задача построить новое “учение о жизни” как ее оправдание, осуществить новый нравственно-богословский синтез, подвести под существующее здание Нравственного богословия прочный метафизический базис. Эта задача, завещанная дореволюционной эпохой, требует своего ответственного осмысления и творческого решения в наше время. Современное состояние Нравственного богословия определяется поиском научного подхода к созданию систем православной христианской этики… Задачей нашего современного отечественного богословия в области этики … следует признать выработку универсальной, строго очерченной и глубоко онтологизированной этической концепции и создание на этой фундаментальной основе целостной нравственной системы».

Можно сказать, что задача осуществления нравственно-богословского синтеза, подводящего под Нравственное богословие прочный метафизический базис, уже решена в трудах православных богословов 20 века.