Три измерения стратификации Макса Вебера 8 страница

Русские и китайские коробейники пересекают границу в прямом и обратном направлениях, перевозя тысячи тонн мелкооптовой продукции. Но вот какой парадокс: в то время как русские приграничные поселки и города все больше беднеют, китайские приграничные поселки расширяются и процветают. Деревни превращаются в поселки, поселки разрастаются в города. Открываются десятки новых гостиниц и рынков, магазинов, банков и складов. И все это для русских и китайских “челноков”. Только в отличие от китайцев, с которых правительство удерживает приличные таможенные пошлины, русское правительств обогатиться на своих “челноках” не может. На деньги китайских “челноков” возводятся небоскребы, на деньги наших—дачные комплексы чиновников.

К “челночному движению” однозначного отношения среди специалистов нет. Большинство признает его необходимость в нынешних условиях, хотя видят все его минусы и недостатки. Небольшая часть ученых относится к нему явно негативно. По мнению некоторых социологов, в частности М.Н. Руткевича, “челноки” — прямое “свидетельство нерациональной организации торговли и маргинализации миллионов рабочих, служащих, ИТР... “дикая” практика "челночничества" является петлей, удушающей отечественную легкую, текстильную, парфюмерную и другие отрасли промышленности. Затраты миллиардов долларов на рынках Стамбула — средство перекачки инвестиций из России в Турцию, так же обстоит дело с Китаем, арабскими странами, Польшей и т.д. Другие страны, даже высокоразвитая Япония, защищают ряд своих отраслей с помощью высоких пошлин и всемерного поощрения отечественного товаропроизводителя”.

Тем не менее основную социальную и экономическую задачу — дать работу сотням тысяч безработных, одеть и накормить средний и низший классы российского общества, ликвидировать пустые прилавки магазинов и длинные очереди за дефицитом — “челноки” с успехом выполнили. За 1990-1994 гг. “челноки” сделали то, чего не смогла совершить вся советская промышленность за 70 лет, — насытили рынок товарами.

В зарубежной и отечественной социологии принято различать два подхода к определению класса — субъективный и объективный. Субъективный основан на принципе самоидентификации, т.е. самозачислении индивида в тот или иной класс. Объективный подход основан на критериях, независимых от мнения индивида.

Объективный подход обычно использует два критерия: характер деятельности (труда) и величина доходов. Наряду с ними учитываются и другие критерии, тесно связанные с ними: образовательный, квалификационный, должностной уровень, особенности ценностных ориентации и трудовых мотиваций, качество жизни и стандарты потребления. О различных методах объективного измерения классовой позиции говорилось в главе “Социологические теории классов”. В частности, речь шла об Индексе статусных характеристик Л. Уорнера, который основан на сочетании социологического опроса членов сообщества с анализом объективных характеристик: вида занятий, источника дохода, типе жилища и месте жительства; Индексе социальной позиции А. Холлингшида, где используется вид занятия, образование и место жительства; Государственной переписи занятий в Англии, подразделяющей взрослое население на шесть классов (от А до Е) с учетом профессии и статуса занятости; Стандарте классификации занятий, включающем уже 9 профессиональных классов, и др.

Общепринятыми критериями выделения социального класса считаются сегодня следующие: душевой доход, социальный статус, стандарты потребления, образование и др.

Субъективный метод основывается на принятом в международных сравнительных исследованиях тесте интегральной самооценки положения индивида в обществе по десятибалльной шкале: выбор респондентом на шкале цифры “1” обозначает самозачисление на высшую статусную позицию в обществе, а выбор “10” — на низшую статусную позицию. Данная шкала может использоваться при измерении самооценки отнесения ко всем трем социальным классам либо к одному из них, в частности к среднему классу. В таком случае при анализе результатов десять статусных позиций разбивают на четыре группы, например, первая группа может включать 1—3-ю позиции (верхний слой среднего класса), вторая группа — 4—6-ю позиции (средний слой среднего класса), третья группа — 7—8-ю позиции (нижний слой среднего класса), а в четвертую группу входят те респонденты, которые идентифицировали себя с 9- и 10-й позициями и отнесли к “низшему классу”, т.е. бедным слоям населения.

Пример использования субъективного метода по данным исследования Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП) приводится в табл. 9.9.

По мнению российских социологов, наибольшее значение для самооценки респондентами своего социального статуса имеют: 1) самооценка своего материального положения по сравнению с положением окружающих; 2) степень удовлетворенности своим положением в обществе; 3) представления о том, каким будет его материальное положение по отношению к окружающим через 2-3 года.

Субъективную оценку респондентами состояния их бюджета в течение года использовали специалисты Института социологии РАН. Шкала субъективных оценок дала возможность выделить следующие уровни материального положения. Состоятельные — характеризуются наличием материальных средств, достаточных для создания высокого уровня жизни. Обеспеченные - имеют денежные средства, достаточные для обновления предметов длительного пользования, улучшения жилищных условий с помощью кредита. Малообеспеченные — располагают средствами только на повседневные расходы. Неимущие — имеют минимальные средства лишь для поддержания жизни.

Оба метода — объективная оценка социального статуса других людей и самооценка своего социального статуса — дают надежную и достаточно достоверную информацию при том существенном условии, что речь идет о давно сложившемся, стабильном рыночном обществе, где на протяжении многих десятилетий а) ведется статистический анализ распределения населения по классам и профессиям и б) респонденты знают, к какому именно классу себя относить.

В нестабильных обществах, где только еще формируется классовая структура и не ведется систематический социологический мониторинг, между двумя методами могут возникать большие или меньшие расхождения. Согласно данным исследования Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП), проведенного в 1998—1999 гг., многие россияне, по объективным данным относящиеся к верхнему слою среднего класса, склонны “прибедняться”, в то время как многие из малообеспеченных несколько завышают уровень самооценки и относят себя к более высоким статусным позициям. Расхождение выявляется обычно при сравнении среднедушевых доходов и классового самозачисления (табл. 9.11).

Из таблицы видно, что в верхний слой отнесли себя 59,6% высокообеспеченных и, как ни странно, 7,1 % находящихся за чертой бедности.

К нижнему слою среднего класса отнесли себя не только 55% низкообеспеченных, но также 28% средне- и 2,1 % высокообеспеченных. Даже среди тех, чей душевой доход превышал 10 тыс. руб. в месяц, только каждый восьмой счел себя высокообеспеченным, а остальные отнесли себя к среднеобеспеченным. Причем в их числе были респонденты, душевой доход которых составлял почти 100 тыс. руб. на человека в месяц (4 тыс. долл. США).

По мнению Л.А. Беляевой, для выявления среднего класса как в российском, так и в западном обществе должен применяться следующий комплекс показателей: уровень благосостояния, определяющий качество жизни; возможность использовать высокотехнологичные предметы быта и услуги; уровень образования и культуры, позволяющий выполнять высококвалифицированную работу или руководить предприятием, организацией; экономический тип поведения, ориентированный на рыночную форму хозяйствования в сочетании со стремлением к самостоятельности и независимости, наращиванию капитала и инвестиционной активностью; социально-психологические установки на семейное благополучие, индивидуальное развитие и совершенствование. Политические ориентации определяются в целом демократическими принципами, законопослушностью и требованиями к государству защищать законы и права человека. И последнее в данном перечне, но не последнее по существу - престиж трудовой деятельности, престиж образа жизни, престиж круга общения.

Поскольку объективную информацию о размерах состояния и истинных масштабах богатства в России получить невозможно (богатые склонны скрывать сведения о себе), социологи и экономисты иногда прибегают к опросу “экспертов”, в роли которых выступают зажиточные, малообеспеченные и бедные слои населения. Одно из таких исследований вскрыло удивительную вещь: численность класса богатых видится по-разному представителям разных слоев общества: бедные их преувеличивают, а состоятельные пытаются оценить ситуацию реально; По усредненному мнению опрошенных к слою богатых в нашей стране можно отнести от 8% до 12% населения. Причем если те из них, кого исследователи отнесли к числу состоятельных, называют меньшие (и скорее всего более близкие к истине) цифры — 6,5-10%, то, по мнению “малообеспеченных” и “бедных” экспертов, богатых в стране гораздо больше - от 9% до 14,5%. Любопытно, что эксперты, живущие в Москве, где процессы формирования слоя богатых зашли явно дальше, чем в других регионах, называют еще меньшие цифры - 5-8%. В других городах, таких, как Петербург, Нижний Новгород, Екатеринбург, Иркутск и Воронеж, эти оценки близки к средним. В свою очередь усредненная оценка ежемесячного дохода богатых людей в расчете на одного члена семьи, данная теми экспертами, кто отнесен к числу состоятельных, составила около 8 тыс. американских долларов, тогда как у остальных - от 3 до 4,5 тыс. Опять-таки московские эксперты оценили доходы богатых заметно выше, чем живущие в других городах: соответственно более 10 тыс. и 4—6 тыс.

Глава 10

Бедность и неравенство

История вопроса. Проблема борьбы с бедностью актуальна для большинства стран мира, поэтому многие международные организации уделяют ей особое внимание. Так, Международная организация труда (МОТ) в конвенции “Об основных целях и нормах социальной политики” провозгласила право человека на такой жизненный уровень, который необходим для существования и поддержания здоровья его самого и его семьи, право на обеспечение в случае безработицы, из-за инвалидности или в случае утраты средств к существованию по независимым от него причинам.

Бедность можно считать самой социальной из всех социальных проблем. Проблема бедности фокусирует в себе практически всю гамму социологических понятий и категорий. Ее невозможно описать, минуя социологические понятия экономического статуса и дохода, социального неравенства и стратификации, распределения национального богатства и уровня жизни населения, культуры и субкультуры андеркласса, образа жизни и депривации (лишенности, обездо-ленности), жизненных потребностей и потребительской корзины, социализации неимущих и многих других.

Проблема бедности в отечественной литературе предстает одновременно и основательно исследованной, и мало изученной. Дело в том, что в дореволюционный период и в первой половине 20-х годов XX в. проблеме бедности, прямо и косвенно, были посвящены десятки и сотни исследований. Однако в течение 70 лет (с 20-х годов до конца 80-х годов) о бедности как социальной проблеме не говорили и ее не изучали. Все многочисленные аспекты проблемы бедности скрывались под термином “малообеспеченные группы населения”. Официально считалось, что обеспечение “разумных” потребностей основной массы населения при социализме уже достигнуто. Однако бедность была серьезной проблемой уже к моменту прихода Горбачева к власти, а в годы его правления, по мере сокращения производства и роста цен, неуклонно нарастала. После провозглашенной правительством Ельцина—Гайдара либерализации цен бедность стала самой болезненной проблемой российского общества.

В советской обществоведческой литературе термины “бедные” и “черта бедности” появились только в период перестройки. “Открытое признание бедности как крупнейшей социальной проблемы произошло в России в конце 80-х годов, когда приступили к массированному переходу к рыночным отношениям и встал вопрос о механизме социальной защиты населения от негативных свойств переходного периода”. И лишь в 90-е годы отечественные социологи вернулись к этой теме, и к настоящему времени насчитываются уже многие десятки исследований.

И в России, и в Европе интерес к проблеме бедности возник в середине XIX в. В Европе его проявляют сторонники двух подходов: социал-дарвинистского и социал-уравнительного. Представители первого (Г. Спенсер, Ф. Гиддингс, П.Ж. Прудон) считали неравенство и проистекающую из него бедность не только естественным, но и полезным для общества явлением. Они видели в неравенстве движущую силу развития как общества в целом, так и отдельной личности. Их концепция основывалась на принципах борьбы за существование и неизбежности социального неравенства.

Среди приверженцев социал-дарвинизма интересные идеи о бедности высказывал французский социоэкономист П.Ж. Прудон (1809— 1865). Он выделял два типа бедности: сравнительную (относительную) и абсолютную. Относительная бедность — результат расширения производства и потребления. Вторая отражает тип распределительных отношений в обществе. Прудон рассматривал бедность как своего рода социальное благо, которое способствует эволюции общества. Он считал, что только постоянный рост производительности труда открывает реальные перспективы преодоления нищеты. Прудон отстаивал принцип равного распределения общественных благ, “чтобы услуги были распределены между всеми, смотря по способностям каждого, и чтобы плата каждому работнику была пропорциональна его производству”. Искажение этого принципа, по его мнению, как раз и ведет к нищете. В понятие “основные потребности” он включал не только то, что необходимо человеку для выживания, но и те предметы, которые определяются по принятым в данном обществе стандартам приличествующей жизни.

Представители второго, социал-уравнительного, или эгалитаристского (фр. egalitarisme, от egalite — равенство) подхода, напротив, видели в неравенстве и бедности ненормальное положение общества, с которым необходимо бороться. Бедность, по мнению приверженцев этого подхода, устраняется при всеобщем равенстве и общественной собственности на орудия и средства производства. В частности, К. Маркс, Ф. Энгельс и Э. Реклю, критикуя капиталистическое общество и бедность как его неизбежную спутницу, считали бедность социальным злом, следствием определенного типа распределительных отношений (Э. Реклю), либо результатом капиталистических производственных отношений и присвоения капиталистами прибавочной стоимости (К. Маркс и Ф. Энгельс). Эгалитаристы полагали, что уничтожение бедности может стать возможным только с революционным переустройством капиталистического общества. Основы концепции всеобщей уравнительности, последователями которой были вышеназванные ученые, были заложены французским просветителем Жан-Жаком Руссо и якобинцем Гракхом Бабефом (1760-1797), видным деятелем Парижской коммуны. Эта концепция выражает дух так называемого “казарменного коммунизма”.

Во второй половине XIX в. появляется статистическо-социологическое направление. Представители этого направления (Ф. Ле-Пле, Ч. Бут и С. Раунтри) занимались эмпирическим изучением условий жизни социальных групп и считали бедность социальной болезнью общества. Ч. Бут пытался установить реальные критерии определения бедности. Его исследования были направлены на изучение таких параметров жизнедеятельности людей, как уровень доходов и удовлетворение основных потребностей, нормы и стандарты, необходимые для поддержания определенного уровня работоспособности и здоровья. Идеи и методы, разработанные учеными этого направления, оказали огромное влияние на исследователей этой проблематики в странах Европы и США первой половины XX в.

Значительное внимание уделяли проблеме бедности английские экономисты либерального направления Т. Маршалл и Ф. Хайек. Хайек подчеркивал закономерность возникновения в человеческом обществе бедности и считал, что человек должен нести личную ответственность за свое состояние, в том числе и за бедность. Проблеме бедности в Англии посвящены исследования П. Таунсенда, в США – труды М. Оршански, X. Ваттса, Д. Фостера.

Изучение бедности в России началось во второй половине XIX в. Обширная статистика бедности и нищеты была собрана многочисленными попечительскими комиссиями и земской статистикой, изучавшими с различными целями быт низов (В. Орлов, В. Яковенко, А. Петровский и др.). Этот ценный эмпирический материал лег в основу теоретических обобщений своего времени. “Накопленный материал не пропал даром, с опорой на него в 90-е годы выходят интересные публикации С. Сперанского, Д. Дриля, Д. Линева, Л. Оболенского, С. Свирского и др. На рубеже двух веков складывается уже четко социологически ориентированное обобщение накопленных материалов, отмечаются просчеты и достижения предыдущих исследований, анализируется отечественный и зарубежный профилактический опыт”.

Исследование обездоленных слоев русского общества мы находим в трудах экономистов-социологов В. В. Берви-Флеровского, К.А. Пажитнова, М.И.Туган-Барановского. Они описывают тяжелое положение, нищету и бесправие рабочих и крестьян, основываясь на многочисленных источниках того времени и многолетних личных наблюдениях.

В советское время большинство экономистов и политиков относили к бедным те семьи, “чьи доходы существенно отставали от среднего уровня материальной обеспеченности, достигнутого в стране”, причем малообеспеченность понималась как категория относительная. Критерием обеспеченности (понятие “бедность” в отечественной экономике не использовалось, заменяясь понятием “малообеспеченность”) считался установленный государством в абсолютном размере уровень среднедушевого совокупного дохода. По мнению Л.С. Ржаницыной, малообеспеченные — “это члены общества, живущие по его законам, но не имеющие признаваемого им минимально необходимого стандарта потребления”. Подобная точка зрения, высказанная в начале 90-х годов, практически не изменилась и в конце 90-х годов. Так, в учебнике по социальной статистике можно прочитать: “К малообеспеченному относится население, не имеющее признаваемого минимума потребления”.

В 90-е годы число исследований бедности в России резко возросло. Ими занимались Л.А. Гордон, Н.М. Римашевская, М.А. Можина, B.C. Сычева, Л. Хахулина, Л.Г. Зубов, Л.С.Ржаницына и другие социологи и экономисты.

Тем не менее общего понимания бедности как социального явления и методологии ее измерения среди отечественных ученых пока нет. Поэтому “количественные оценки бедных в России даются в диапазоне от 20—25% до 80—85% всего населения страны. Бедность понимается и как определенный уровень дохода, и как не только низкие денежные доходы, но и отсутствие других экономических ресурсов, и как невозможность поддержания воспринимаемых как “нормальные” стандартов образа жизни. Причем при каждом из этих подходов бедность, как правило, характеризуется через абсолютные величины — число лиц, имеющих доход ниже какого-то фиксированного минимума, имущество или возможности социального участия менее какого-то стандарта и т.п.”.

Уровень жизни является одной из важнейших социальных категорий. Он характеризует материальное состояние определенного слоя или группы населения. Если уровень жизни того или иного слоя невысок, то считается, что этот слой общества принадлежит к бедным. Таким образом, уровень жизни выступает общим индикатором, а показатели бедности — частными.

Под уровнем жизни понимается обеспеченность населения необходимыми материальными благами и услугами, достигнутый уровень их потребления и степень удовлетворения разумных (рациональных) потребностей. Так же понимается и благосостояние.

Уровень жизни или материального благосостояния в работах российских социологов измерялся по-разному: как уровень душевого дохода., как самооценка респондентами своего материального положения, как определенный набор потребительской корзины, а также через специальный индекс материального благосостояния. Однако вопрос об измерителях уровня материального благосостояния все еще остается открытым.

Стоимость жизни представляет собой денежную оценку благ и услуг, фактически потребляемых в среднем домохозяйстве в течение известного промежутка времени и соответствующих определенному уровню удовлетворения потребностей.

Исследования уровня жизни могут охватывать группы населения различного объема. Они могут проводиться относительно: 1) всего населения; 2) отдельных социальных групп; 3) домашних хозяйств (домохозяйств) с различной величиной дохода.

Можно выделить четыре уровня жизни населения:

достаток (пользование благами, обеспечивающими всестороннее развитие человека);

нормальный уровень (рациональное потребление по научно обоснованным нормам, обеспечивающее человеку восстановление его физических и интеллектуальных сил):

бедность (потребление благ на уровне сохранения работоспособности как низшей границы воспроизводства рабочей силы);

нищета (минимально допустимый по биологическим критериям набор благ и услуг, потребление которых лишь позволяет поддержать жизнеспособность человека).

Важнейшими составляющими уровня жизни выступают доходы населения (группы населения, отдельного домохозяйства, индивида) и его социальное обеспечение, потребление им материальных благ и услуг, условия жизни, свободное время.

Повышение уровня жизни населения представляет собой основное содержание социального прогресса общества, если его рассматривать как целенаправленный процесс, регулируемый законодательством и деятельностью правительства. Повышение уровня жизни составляет приоритетное направление социальной политики в развитых странах, в том числе в России.

Чаще всего социальный прогресс, понимаемый таким образом, условно подразделяют на две ступени. На первой ступени решается задача-минимум: подтянуть основные слои населения, находящиеся в зоне абсолютной бедности (при этом бедности вынужденной, а не добровольной), до уровня относительной бедности, или приличествующего уровня жизни. На второй стадии решается задача-максимум: ликвидация абсолютной бедности. Обе задачи относятся к трудноразрешимым, и пока ни одному государству справиться с ними не удалось. Их правильнее рассматривать как задачи-перспективы, очерчивающие стратегическое развитие общества.

Как уже говорилось, правительство в развитых странах заинтересовано в том, чтобы подтянуть бедных до какого-то приемлемого уровня. Им считается уровень приличествующей жизни. Он ниже среднего, но достаточно высок, чтобы не позволить личности деградировать, опуститься на социальное дно.

В каждой стране уровень приличествующей жизни свой собственный. Его можно установить директивным образом как определенный стандарт, но его можно также определить статистическим методом, выяснив представления людей об этом уровне. Второй метод был использован в Великобритании. В 1983 г. Лондонское телевидение провело специальный опрос для того, чтобы узнать, какие социальные блага англичане считают для себя важными и чего они лишены. То, без чего в цивилизованном обществе люди “не могут обойтись”, и характеризует уровень приличествующей жизни. Выражение “без чего нельзя обойтись” обозначало насущные потребности человека. Таким образом через опрос был выявлен список базовых потребностей современных англичан (табл. 10.1).

Список включал более 20 названий того, что делает в Англии жизнь приличествующей. Несколько показателей касались качества жилья: туалет в доме, отопительная система, теплая сухая квартира, ванная комната, вместительная спальня для каждого ребенка. Из необходимой одежды англичанин как минимум должен иметь теплое непромокаемое пальто и две пары обуви для любой погоды. Из обстановки надо иметь холодильник, ковры, компьютер, стиральную машину, спортивный инвентарь. Минимальное питание включает двухразовое горячее питание для взрослых, трехразовое для детей, мясо или рыбу несколько раз в неделю.

В 1988 г. по этому списку был проведен общенациональный опрос. Выяснилось, что около 10 млн из 57 млн британцев не имеют средств на оплату квартиры, оборудованной отопительной системой;

5 млн вынуждены питаться один раз в день, а 2,5 млн детей - обходиться не только без трехразового питания, но без игрушек и развлечений; 6,5 млн человек не имеют теплой одежды, не могут приобрести холодильник, ковер или компьютер. По причине строжайшей экономии многие британцы не пользовались ежегодным отпуском и не могли себе позволить семейный ужин в ресторане. По результатам исследования социологи выделили следующие степени (уровни) бедности:

1. Уровень низких доходов: когда люди не могут удовлетворить одну или две базовые потребности.

2. Уровень бедности: когда нельзя удовлетворить 3-4 потребности из названного списка (таких 7,5 млн).

3. Уровень депривации: когда люди не могут удовлетворить 5 и более потребностей (таких 5,5 млн).

4. Уровень глубокой, безысходной бедности, при которой люди не могут позволить себе большинство из перечисленных благ (таких 0,7 млн).

Современной отечественной статистикой разработано несколько систем статистических показателей уровня жизни населения. Наиболее полной и отвечающей современным требованиям является система “Основные показатели уровня жизни населения в условиях рыночной экономики”, подготовленная Центром экономической конъюнктуры и прогнозирования при Министерстве экономики Российской Федерации в 1992 г. В ней представлено 7 разделов, охватывающих 39 показателей.