Профессиональные ошибки и преступления

Выше были рассмотрены профессиональные ошибки врача ветеринарной медицины, которые условно распределены на объективные, субъективные и смешанные. Но в практике ветеринарной медицины следует четко разграничивать профессиональные ошибки и преступления, за которые специалисты несут уголовную ответственность.

Как правило, действия, которые граничат с преступлением или могут считаться такими, чаще обусловлены небрежностью, безответственным отношением специалиста к своим обязанностям, а то и просто корыстолюбием.

В одном из хозяйств специалист ветеринарной медицины провел дегельминтизацию свиней фтористым натрием, но забыл предупредить обслуживающий персонал, чтобы животных не напоили. Вода же ускорила растворение препарата, содействовала его всасыванию, а это привело к интоксикации, вследствие которой погибло большое количество поголовья. В связи с этим было возбуждено уголовное дело.

Если врач проигнорировал проведение прививки животным, вследствие чего возникла болезнь, действия его ошибкой назвать нельзя. Это безответственность и недобросовестность специалиста ветеринарной медицины, из-за которых хозяйству нанесен значительный материальный ущерб. В этом случае виновные должны нести не только моральную и материальную ответственность, но и уголовную.

Известны также случаи, когда некоторые врачи ветеринарной медицины после выявления у птиц положительной реакции на туберкулез или пуллороз не объявляют хозяйства неблагополучными и не проводят карантинные или ограничительные меры. Более того, с их разрешения продолжают поступать в продажу и на инкубацию яйца этой птицы. Такая бездеятельность специалиста граничит с преступлением, потому что яйца от больной птицы могут вызывать заболевание у людей.

Иногда при туберкулинизации коров выявляют в хозяйстве несколько положительно реагирующих животных. Боясь ошибиться и быть обвиненным в выбраковке лучших коров, врач оставляет их в общем стаде, с тем чтобы проверить повторно через 1 – 1,5 мес. А молоко от этих коров сдается на общих основаниях и может стать причиной заболевания телят и даже людей, его употребивших. Разве это не преступление?

К сожалению, туберкулез чаще всего поражает высокопродуктивных коров, организм которых истощается вследствие выведения с молоком большого количества необходимых для самозащиты питательных веществ.

Существующие сегодня в ветеринарной медицине методы не дают возможности обнаружить границу между субклинической и клинически выраженной формами болезни. И так называемая "закрытая" форма туберкулеза, как будто безопасная для других животных и людей, завтра может стать "открытой", опасной. Поэтому некоторая жестокость врача ветеринарной медицины в таких случаях является оправданной и основывается на соблюдении закона. Изолировать и своевременно отправить на вынужденный убой положительно реагирующих животных, невзирая на их племенные и продуктивные качества – прямой служебный долг врача ветеринарной медицины. А притворная гуманность здесь недопустима и является преступлением, за которое специалист несет уголовную ответственность.

Иногда случается, что врач, обнаружив единичные случаи инфекционной болезни в хозяйстве, скрывает их, не проводит соответствующих санитарно-гигиенических мероприятий. А это приводит к распространению болезни в хозяйстве Это тоже профессиональное преступление врача.

Среди специалистов ветеринарной медицины случаются, к сожалению, и такие, которые в случаях вынужденного убоя выдают справку, что животное перед этим было здоровым. Хозяин везет тушу на рынок, создавая, таким образом, угрозу для здоровья сотен людей.

Известны и случаи мошенничества, когда врач составляет акт о гибели животного (конечно, не без пользы), а хозяин его забивает и мясо продает на рынке; на завтра же, предъявив фиктивный акт, через госстрах хозяин добивается денежной компенсации.

Все это – темные пятна на наших белых халатах, преступления, за которые следует отвечать в соответствии с законом.

Но в жизни случается, когда нелегко установить границу между ошибкой, недосмотром или бессмысленной случайностью. Вообразите, что врач пошел на риск и провел оперативное лечение высокопродуктивной коровы с травматическим ретикулитом или патологическими родами. Хорошо, когда операция закончилась удачно. Но ведь животное могло и погибнуть вследствие непредвиденных осложнений. Поймет ли руководитель хозяйства или владелец коровы, что это был единственный шанс спасти жизнь животному? Разве врач может давать полную гарантию за успех оперативного вмешательства? Ведь никогда нельзя быть уверенным в успешном окончании любой операции, как бы тщательно она не была подготовлена и проведена.

Встречаются ситуации, которые, к сожалению, пока что нельзя ни предусмотреть, ни предупредить. Поэтому не все специалисты рискуют. Безразличный врач обследует животное, обоснует диагноз, указав на неблагоприятный прогноз, и отправит его на вынужденный забой. Выбраковка при таких диагнозах – это не преступление. А смелый будет пытаться спасти животное, хотя в случае неудачи может серьезно поплатиться за свой поступок. Так где же граница между преступлением и ошибкой?

Конечно, даже высококвалифицированный специалист, идя на риск, может допустить ошибку, вследствие которой возможны материальные убытки. Но если такой риск оправдан интересами дела, а действия врача были добросовестными и взвешенными, эту ошибку никогда нельзя квалифицировать как преступление.

При написании этого раздела автор учитывал личный опыт: просчеты врача и его коллег, которые приходилось встречать и анализировать. Ведь часто нас преодолевает ощущение собственного бессилия перед болезнью, несовершенства знаний, опыта, умений. Но именно это ощущение в сочетании с глубокой уверенностью в необходимости, полезности детального анализа сделанных ошибок принудило вынести на открытый суд наши просчеты и неудачи. Вряд ли кто-то почувствует удовлетворение от признания своих ошибок в коллективе, обсуждения своих огрехов, но для врача другого пути нет.

Желания скрыть свои просчеты большие, возможностей избежать их широкого обсуждения также немало. Но врач должен всегда помнить, что, скрыв от коллег свою ошибку, он открывает путь для ее повторения, идет на компромисс со своей врачебной и человеческой совестью, презирает врачебную этику и долг. Отношение специалиста к своим ошибкам в большой мере определяет его человеческие и врачебные качества. Высококвалифицированный, самокритичный специалист всегда ищет причины ошибок и пути их предупреждения, а несамокритичный – пути их оправдания.

В последнее время экономические и политические нелады в стране приводят к распространению своеобразной болезни среди некоторых работников ветеринарной медицины (и не только среди них), которую условно называют "душевной усталостью". Люди становятся безразличными ко всему, их труд воспринимается ими как вынужденная необходимость. И эта болезнь быстро распространяется. Врач в таком состоянии перестает быть врачом. Умный рационализм и деловитость часто подменяются сухими расчетами собственного благосостояния. Конечно, для врача собственный достаток значит немало. Но он будет еще более весомым, если в достатке будет жить весь народ. Врачу же дарит радость осознание того, что он не допустил болезни в хозяйстве или населенном пункте, добился выздоровления животного, спас его от неминуемой гибели и возобновил продуктивность, предотвратил заражение людей зооантропонозами, которые распространяются через продукты животноводства. И это не просто слова, это истина, которой гордятся ветеринарная медицина и специалисты, которые работают в ней. Но эта истина требует от врача полной самоотдачи. Нельзя быть врачом с 9- и до 16-и часов – это круглосуточно, на всю жизнь.

Мы не случайно еще раз напоминаем о качествах врача, именно они определяют его отношение к ошибкам собственным и своих коллег.

По мнению известного клинициста И.А. Кассирского, как бы хорошо ни было поставлено медицинское дело, даже опытный врач, прошедший прекрасную клиническую школу, внимательный и серьезный, в своей деятельности не всегда может безошибочно определить любое заболевание и так же безошибочно лечить его, делать идеальные операции. Известный хирург академик М. Н. Бурденко также признает, что в своей работе допускал ошибки и в постановке диагноза, и в технике операции. Но они были толчком для пополнения знаний и самоусовершенствования.

Следовательно, право на ошибку имеет каждый врач, но важно не ошибаться и еще важнее – не повторять ошибок. Иногда ошибки в деятельности врача исключить невозможно. Но страшна не столько сама ошибка, сколько неумение сделать из нее выводы. Для настоящего специалиста ошибка всегда очень болезненна.

Следовательно, анализ врачебных ошибок – один из важнейших путей формирования врачебного мышления у специалистов ветеринарной медицины. Приведена их квалификация несколько условная, поскольку выделить объективные ошибки тяжело, с опытом количество их постепенно уменьшается.

По этому случаю полезно знать слова известного хирурга И. Д. Маслова, который рассказывал, что сам он много пережил, и эти переживания намного тяжелее различных газетных заметок и привлечения к суду. Ведь мыслящий врач для себя – это первый и важнейший судья. Такой суд слишком требовательный, но он многому учит.

Можно сослаться и на профессора С. П. Коломнина, который закончил жизнь самоубийством после смерти больного, наступившей вследствие использования им для обезболивания кокаина. Немецкий врач Блок отравился после смерти пациента во время операции. Известный врач З. Д. Искова-Васильсва также отравилась, не сумев спасти хирурга Н. В. Алмазову, которую она по ее просьбе оперировала.