Примечания 6 страница. Дополнительный протокол

Дополнительный протокол

Каждая из договаривающихся сторон сохраняет полную свободу действий в области ее какого-либо рода отношений с третьими державами, вне пределов тех обязательств, условия коих установлены в настоящем договоре и действие коих не может, б частности, затрагивать обязательств, вытекающих из Устава Лиги наций».— 409, 447

^li7 1 июля 1931 г. В. С. Довгалевск;:й передал Вертело следующий проект статьи 11 о нейтралитете: «В случае, если одна из договаривающихся сторон, несмотря на ее миролюбивый образ действий, подвергнется нападению третьей державы или нескольких третьих держав, то другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в течение всего конфликта. В случае, если одна из договаривающихся сторон сама прибегнет к нападению в отношении какого-либо третьего государства, другая договаривающаяся сторона вправе денонсировать настоящий договор без соблюдения годичного срока».— 409

^13в В упоминаемом письме Ламонта Бертрану от 2 июля 1931 г. указывалось, что «положение, создавшееся в отношении русской торговли, представляется совершенно неудовлетворительным». Касаясь точки зрения департамента торговли на развитее советско-американских торговых связей, Лгмонт отмечал, что якобы «департамент старался идти навстречу, полагая, что, поступая таким образом, он служит интересам страны», однако «часть других департаментов не соглашается с занимаемой нами позицией, чем создаются чрезвычайные затруднения, препятствующие удовлетворительному ведению дел». В письке указывалась также необходимость того, чтобы «была объявлена какая-либо определенная установка, которая дала бы возможность как экспортерам, так и импортерам уяснить себе, на что они могут рассчитывать» (см. также прям. 45).— 410

¹³⁹ Германо-румынский торговый договор был заключен в Женеве 26 июня 1931 г. Он заменил временное торговое соглашение от 14 нюня 1930 г., действовавшее по 28 февраля 1931 г. Договор от 26 июня отменял ранее применявшийся сторонами принцип наибольшего благоприятствования и предоставлял Румынии преференциальные скидки: для кормового ячменя и кукурузы.—604fe с действующего тарифа и т. д. Анализ и оценка договора даны_ в памяткой записке правительства СССР правительству Германии от 1о августа 1931 г. {су., док..Чэ 236).— 411, 440. 465

^ш В соответствии с указаниями НКИД н 'НК.ВТ СССР Э. А. Асмус н торгпред СССР в Австрии В. Ф. Пванс-в посетили 21 июля 1931 г. заведующего торгово-политическим отделом МИД Австрии Шюллера и изложили ему предложения советской стороны. Последний выдвинул ряд возражений и контрпредложений по пунктам о предоставлении СССР режима наибольшего благоприятствования, заключении ветеринарной конвенции, предоставлении СССР льгот, которыми пользуются на o-сезовэ преференций соседние с Азстрнен страны. В заключение беседы Шюллер «обещал поговорить у себя с заинтересованными инстанциями». «Подводя итоги имевшему место разговору,—сообщал* Асмус и Иванов 21 июля 1931 г. в НКИД и НК.ВТ СССР,—мы приходим к выводу, что: а) австрийцы не ожидали от нас столь широкой программы переговоров; б) они в основном заинтересованы в урегулировании взаимоотношении с нами в целях развития своего экспорта; з) пойдут на соглашение в несколько сокращенном объеме, если г) с нашей стороны будет уступка по основному интересующему их сегодня вопросу о преференциях в австро-югославском договоре».

О последующих шагах в связи с упомянутыми письмами НКИД и НКВТ СССР Асмус отмечал в своем дневнике: «22 июля. Вечером был у

Ш::бера. Передал Шиберу Hums; требования п,э торговому соглашению. Шобер выслушал меня очень внимательно, зависал все сказанное. Справившись о намеченном нами порядке ведения переговоров, обещал дать ответ через несколько дней.

28 и.гс."я. Тов. Иванов имел, совместно с членом совета берлинского торгпредства т. Бессоновым, разговор о торговое соглашении с министром торговле Гейнлем. Разговор велся в духе директив Москвы. Гейнль обешал свою поддержку, ссылаясь на тс, что призван защищать нптеоесы про-мышленникоз; говорил, что основные труднссти будут чиниться со стороны Министра земледелия*.

В письме Н. Н. Крс-стннскпму от 31 августа 1931 г. Асмус, отметив, что Шобер не выполни."! данного им 22 июля обещания дать ответ через несколько дней, сообщал' *-29 мюля у кекя был уже подробный разговор о программе переговоров с Видьднером, заменившим Шю.-злера. 13 августа разговор с Вильднером продолжался, причем из Этого зазговора можно было сделать только один вывад о том- что австрийцы не желают приступить к конкретным переговорам и. несмотря на проведенную у них подготовку, не з состоянии сделать со своей стороны какого-либо предложения. 21 азгуета я снова был у Шобера и потребовал от него скорейшего ответа. При этом я укезал па вред, проистекающий для австрийской торговли от KeyperyottpsEJHHDCTH экономических взаимоотношений с нами. Шобер обещал дать ответ на следующий день. Таковой опять не последовал. Вот картина наших начинаний в течение последних двух месяцев».— 415

¹⁴¹ 21 июля 1931 г. временный поверенный в делах СССР в Польше Ф, А. Бровкович заявил устный протест заместителю министра иностранных дел Польши Беку по поводу прЕ^зызов белогвардейской варшавской газеты «За свободу* и внленской консервативной газеты «Слово» к террору протнз советских государственных деятелей. Бек ответил, что он обратится в министерство внутренних дел Польши с просьбой внимательно следить за П'.'бликуемыук в газетах материалами а «не допускать выпадов против СССР».— «/

^ш Конференция по ограничению производства наркотиков проходила а Женезе с 7 мая по 13 ноля 1931 г_г В ней приняли участие представители 57 государстз, в тем числе Великобритании. Германии, Египта. Индии, Ита-лии, Китая, Персии, СССР, США, Турции. Франции, Японии а др.

Конференция была созванз в соответствии с решением 10-й сессии Ассамблеи Л^ги наций (сентябрь 1929 г.), предложившей своему Консультативному комитету по торговле опнумем и другими вредными веществами составить доклад о мерах по ограничению произзодстза наркотиков до Пределов, определяемых медицинскими и научными целями.

Дсклад комитета рассматривался Советом Лиги напин на майской сессии в 1930 г. Он был разослан генеральным секоетарем Лиги наш-;к 14 июня 1930 г. всем заинтересованным государствам, с тем чтобы они изложили свои соображения га затронутым в нем вопросам, С учетом ответов правительств Консультативный комитет на своей 14-и сессии в январе 1931 г. выработав проект конвенции по ограничению производства наркотиков, в оснозу которого были положены английские предложения.

Совет Лиги нгцнй устанозил дату созыва конференции и принял решение направить проект конвенции приглашенным на нее правительствам. К проекту был приложен доклад Лондонской конференции стран, производящих наркотики (см. грим. 143).

В ходе работы конференции были отвергнуты основные положения предложенного Консультативным комитетом пооекта конзенцин, сформулированные в статьях 8, 9. Ю, 14 и 17, а также содержавшиеся в приложенном к нему докладе Лондонской конференции Принятие перечисленных статен, по мнению многих делегаций, привело бы к установлению фактической монополии нескольких привилегированных стран кгд производством и торговлей нзркоти.ками и 'л разделу мирового рынка между производящими их странами.

Конференция высказалась в пользу франко-японского предложения, -.с которому перечисленные статьи предлагалось заменить нозымн. Если в отвергнутом проекте вопрос о наркотиках предлагалось решать на основе так называемой системы квот, то франко-японское предложение призывало ограничить производство и запасы наркотиков в каждой стране до определенных пределов, установить надзор с целью не допустить торговли теми наркотиками, которые предназначены для потребления внутри страны. Как отмечалось в выступления Д. В. Богомолова, главы советской делегации, во фракка-японсксм предложения «представляло ценность лишь одно положение: о необходимости включения в конвенцию обязательств со стороны всех государств экспортировать наркотики лишь после получения сертификатов на импорт, выпущенных правительством страны-импортера, что было бы нзивгжненшен мерой контроля. Основное предложение об ограниченна выпуска наркотиков s производящих и экспортирующих странах недостаточно. Один очень важный дефект франко-японского предложения состоял в том, что оно не предусматривало мер по уменьшению национального производства наркотиков» (см. «League of Nations. Records of the Conference for the Limitation of the Mar-.iïacture of Narcotic Drugs. Geneva. May 27th — July 13th, 1931», vol. И, Geneva, 1931, pp. 1—2).

Однако франко-японское предложение было положено в основу проекта конвенции «по ограничению изготовления и регламентации распространения наркотиков* (см. ibid., vo'. I. Geneva, 1931, Annex №!), одобренного большинством делегатов на заключительном заседали¹- конференции-^/. 423

^мз Лондонская конференция стргн—производите.---?: натшэтичеек^х веществ состоялась с 27 октября по 11 ноября 1930 г. О а а была созвана в соответствии с решением майской сессии Совета Лиги нации. В работе конференции приняли участие представители Германии. Индии, Италии. Нидерландов, СССР, США, Турции, Франции. Швейцарии. Японки.

Конференция рассмотрела доклад, составленный Консультативным комитетом Лиги наций, относительно ограничения производства наркотических веществ. Его основные положения сводились к следующему: 1) Мировое производство наркотических вешеств должно ограничиваться до пэе-делоз. устанавливаемых на основе оценок, которые представляются странами о потребностях в наркотиках; 2) Должно быть предварительно определено общее количество наркотиков, производимых каждой из стран; 3) Должны быть тгкже заранее оппеделе:-ш потребности тг/::^л-г ннтГ: страны в наркотиках.

Советская делегация предложила, чтобы на конференции был также рассмотрен вопрос об ограничении произзодетзг сырья, идущего на нзго-тов^сЕ[не наркотиков. Однако большинством голосов это п^дложеп^е было отклонено дед предлогом, что оно всходит за рамки позестки г к s конференции.

Итоги конференции были изложены в особом докладе. В нем отмечалось, что представленные на конференции страны не могут пондепживаться единой точки зреш:я по Bonpocv об ограничении производства наркотиков. так как одни из них не только полностью покрывают свои нужды?а счет внутреннего производства, ко даже частично экспортируют; производство наркотиков в других государствах покрывает исключительно их внутренние нужды: третьи страны могут лишь отчасти удовлетворять свои нужды за счет внутреннего производства.

В докладе определялся перечень наркотиков, производство котооых должно быть ограничено: рассматривались вопросы о принципах и нормах их распределения сведи стран, которым они нужны для г.:едидцнек»х целей; о создании центрального органа по организации зтого распределения «Др. По вопросу об ограничении: производства наркотиков участники конференции не пришли к единому мнению.

Доклад подвергся критике советской делегации, которая заявила, что •*не считает себя тесно связанной с этим планом и оставляет за собой ппаао

проводить свою политику и отстаивать позицию своего правительства на предстоящей международной конференции в Женеве» (см. *Lfi£gue of Nations. Traffic in Opium and other Dangerous Drugs. Conference on the Limitation of the Manufacture of Dangerous Drugs». Geneva, 1930, p. 6). Отрицательную позипию в отношении доклада заняли также японская к турецкая делегации.

Доклад и проект конвенции по ограничению производства наркотиков, выработанный Консультативным комитетом на своей 14-н сессии б январе 1931 г., предназначались для рассмотрения последующей конференции по наркотикам (см. npijtf, 1421-— 422

^iW Миссия Дании в СССР обратилась 4 февраля IУЗÎ г. б НКИД СССР с нотой, в которой ззпрашизала, «не будет ли возражений со стороны Советского правительства против визита в Одессу на срок- с 10 пи 14 июля 1931 г. военного учебного судна «Ннльс Юль».

21 февраля НКИД СССР ответил миссии об отсутствии возражений со стороны Советского правительства против захода датского военного суднз в Одессу. Визит состоялся 11 — 15 нюня 193! г.— 434

^!tS В ходе советско-французских переговоров о пакте о ненападение 16 июля ï931 г. французская сторона предложила следующую формулировку статьи о нейтралитете:

«В случае, если одна из договаривающихся сторон, несмотря на ее ми-эслюбивый образ действии, подвергнется нападению третьей державы или нескольких третьих держав, то другая договаривающаяся сторона обязуется не оказывать прямой или косвенной помощи и поддержки нападающему во все время конфликта.

Если одна из договаривающихся старо«ста прибегнет к нападение:-против третьей державы или если она будет угрожать насильственным и постоянным нарушением политической независимости или территориальной целостности какой-либо третьей державы, то другая договарнзагащаяся сторона сможет денонсировать без предупреждения настоящей договор»

После отклонения данного проекта полпредом СССР в s Франции В. С. Довгалевскнм 17 июля 19-31 г. эксперт французской делегации Лион предложил включить в советский ппоект статьи о нейтралитете (с-.:, прим, 137) дополнительный абзац, содержавший определение «нападающей стороны», причем в Эти понятие входил Отказ договаривающейся стороны, участвующей в каком-либо военном конфликте, передать его н.1 мирное разбирательство в соответствии с пактом Келлога от 27 августа 1928 г.. а также отказ «эвакуировать территории, на которые ее войска проникли». В соответствии с инструкциями НКИД СССР ДзвгалевскиЗ отклонил эту формулировку.— 434

ⁱ⁴~⁶ Телеграммой от 28 июля 1931 г. временный повезенный s делах СССР в Японии Б. И- Мельников сообщал в НКИД СССР, что протест прртиз очередного вторжения японского военного судна в созетские территориальные воды он заявил випе-кинистру иностранных дел Японии Нггаи. который обещал дать ответ после проведения соответствующего расследования (см. док. К? 235).—435

^Ы7 В памятной записке, врученной 24 июля 1931 г. министром иностранных дел Великобритании Гендерсоном полпреду СССР в ЛоЕ:Диве. говорилось о работе комиссии советских и английских экспертов пп долгам и претензиям. В ней отмечались медленный ход работ комиссии и подкомиссий, затруднения, с которыми столкнулись эксперты, и ставилась под сомнение целесообразность продолжения работ комиссии и подкомиссий, Kêk видно из комментируемого документа, полпред СССР в беседе с Гтн-дерсоном выразил несогласие с оценко": работы комнеси:-; экспертов, содержавшейся в памятной записке, и подчеркнул, что такая оценка, а также уклонение английских экспертов от участия ёо второй подкомиссии поведет к отсрочке работы комиссии (см. также дэк, Jv? \$5).— 43о

^и-* В телеграмме М. М. Литвинова от 26;;юля 1931 г. полпреду СССР б Великобритании предлагалось не зносить в ходе переговоров «конкрет-

ных предложений без недвусмысленного принятия Гендерсоком в качестве па^.ы связи между, компенсацией и кредитной операцией». Полпреду рекомендовалось вести переговоры крайне осторожно, «дабы Тендеров вновь не связал себя s парламенте декларацией о долгах, приписав Вам обещания, которых мы не давали, как сн в свое время сделал по вопросу о пропаганде» (см. т. XIII, док. X? 374, 381).— 437

¹⁴⁹ 25 февраля к И марта 1931 г. в Персии были приняты законы о монополии внешней торговли, которые имели целью сбалансировать стоимость экспорта и импорта, улучшить валютно-флнансозое положение страны. Принятие этих законов вызвало недоброжелательную реакцию ряда крупных капиталистических государств, которые через своих дипломатических представителей пытались всячески оказать давление ка персидское правительство, добиваясь нх отмены или изменения.

Советский Союз первым признал законы о монополии внешней торговли и заключил на их основе конвенцию о поселении, о торговле и о мореплавании (см. док- Лг 312).

В дополнение к публикуемому документу 29 июля 1931 г. Л. М, К,а- рахан направил полпреду СССР в Персии А, М- Петровскому телеграмму, в которой указывал: «Советское правительство считает введение монополии внешней торговли внутреннем делом персидского правительства, Союзкэе правительство, признавая эту монополию, считает необходимым на ее основе договориться с персидским правительством. Нужно отметить, что в некоторых кругах имелись настроения н надежда на то, что монополия вызовет трения между СССР и Персией, поскольку СССР является основным покупателем и продавцом в Персии. Эта надежда должна рассеяться. Мы благожелательно относимся к монополии и считаем возможным договориться с Персией ка ее основе. Мы уверены, что монополия в условиях Персии может оказать положительное влияние на развитие народного хозяйства и национальной промышленности и остабкть нажим на Персию со стороны более сильных стран».— 438

^т 10 августа 1931 г. Д. И. Курский информировал НКИД СССР» что открытие представительства Востгосторга в Массауа разрешено.— 439

¹⁵¹ 15 июня 1931 г. итальянское правительство издало постановление, вступившее в силу 2 июля 1931 г., которое конкретизировало королевский декрет от 10 июня 1931 г. По этому декрету итальянские мельники обязывались пускать в помол не более 5% пшеницы иностранного происхождения.

22 октября 1931 г. был издан декрет министерства земледелия, по которому норма иностранной твердой пшеницы при помоле увеличивалась до 25% общего помола.

22 декабря 1931 г. министр земледелия Италии Ачербо уведомил торгпреда СССР в Италии М. Д. Левенсона, что норма помола местной твердой пшеницы сокращается с- 1 января 1932 г. до 50% обшего помола.— 439, 440, 477, 567

¹⁵² 31 июля 1931 г. около 100 переодетых в штатское полицейских совершили налет на помещение правления *Южамгорг2» в Буэнос-Айресе. Было арестовано 120 человек, находившихся в то время в помещении правления, и захвачены документы, В течение 5 дней производились обыски в квартирах сотрудников еЮжамторга» н аресты членов их семей. Все арестованные были подвергнуты нзкурительным допросам. Лишь \4 августа сотрудники «Южамторга» и члены их семей были освобождены из-под ареста.

Посте окончания счедстзия полиция передала аргентинскому правительству доклад, в котором против «Южамторга» выдвигались совершенно бездоказательные клеветнические обвинения в том, что он якобы «з скрытой форме руководил коммунистической пропагандой» и проводил политику демпинга.

Председатель «Южгмторга» А. Е. Мннкий, находившийся в это время в командировке в Монтевидео, в заявлениях для прессы и в письмах чле-

нам аргентинского правительства и депутатам парламента в самой категорической форме опроверг эти измышления. Он подчеркивал, что даже па признанию самих полицейских, которые руководили обыском в правлении и на квартирах сотрудников «Южгмторга», не было обнаружено каких-либо улик о связи этой организации с местными коммунистами или о ведении ею коммунистической пропаганды в Аргентине.

В ответ на обвинения «Южамторга» в демпинге Минкин в письме от 2S июня 19-32 г. председателю торговой и промышленной комиссии палаты депутатов Аргентины подчеркивал: «само определение «демпинг» предполагает объем ввоза, который может произвести давление на аргентинский рынок и вызвать заметное снижение иен. Ввоз нз СССР в Аргентину, по данным Национального управления статистики, в сравнении с общим импортом иностранных товаров, составлял в 192S г. 0,078%; в 1929 г.—0.24%; в [930 г.—0,34%. Завозимые «Южамтэртом» товары продавались в Аргентине по мировым ценам».

Несмотря на беспочвенность выдвинутых против «Южамторга» обвинений, аргентинское правительство, получив доклад полиции. 20 августа 1931 г. лишило «Южамторг» прав юридического лица.

Деятельность «Южамторга» была подорвака в то время, когда он намеревался произвести в Аргентине закупки кож, племенного крупного рогатого скота н жнроз в особенно значительных размерах. Кроме того, предполагалось закупать большие партии аргентинской пшеницы для северных районов европейской части Советского Союза. Реализация -зтн.х заказов могла бы существенно облегчить положение сельского хозяйства Аргентины, страдавшего от последствий мирового экономического кризиса, Поэтому полицейский налет на «Южамторг> и решение аргентинского правительства о лишении его прав юридического лица вызвали недовольство не только самых широких ел с ев трудящихся, но и деловых кругов этой страны. Последние требовали от аргентинских властей создания нормальных условий для деятельности «Южамторга>. Однако правительство Аргентины не пошло им навстречу.

В 1932 г. резиденция правления «Южанторга» была перенесена из Буэнос-Айреса в Монтевидео. Торговля между Аргентиной и СССР в зтот период почти полностью прекратилась. Лишь отдельные фирмы, преодолевая препятствия, чинимые аргентинскими властями, продолжали экспортировать свои товары в СССР,— 441, 494, 519, 526, 633

¹~³ В письме на имя Г. К. Орджоникидзе н M. M. Литвинова от 22 августа 1931 г. В. И. Межлаук и A.B. Озерский особо остановились на вопросе о гарантия французских кредитов и отметили, что в комментируемой записи бесецы этот с:уккт не был оезещен «достаточно ясно> я что в связи с этим могло возникнуть недоразумение, что якобы советская сторона потребовала для себя гарантирования французским правительством кредитов. которые могла бкть предоставлены французскими промышленниками советским хозяйственным организациям.

«Между тем,— указывалось в письме,— в контексте беседы нашей с Ролленом мы говорили о том, что если французские промышленники поставят вопрос о гарантиях, то они, как это можно понять из прелиминарного соглашения т, Довгалевского и Вертело (см. док. J\fs 144.— Ред.). должны быть предоставлены французским правительством французские промышленникам*.

Межлаук и Озерский указывали, что во всех своих последующих переговорах и беседах они «с особой резкостью» подчеркивали заявление, •тчто вопрос о гарантиях мы рассматриваем как вопрос, касающийся непосредственно французских промышленников н французского правительства, и интересует нас лишь в той мере, в какой он. в силу той или иной обстановки, может помочь развитию наших торговых отношений, как это имеет место в Италии, Германии и Англии»,— 446,563

^1Н Бывш- министр финансов Польши Л\атушевсккй посетил в августе 1931 г. Советский Союз и имел встречи с народным комиссаром финансоз

СССР Г, Ф. Гринько и председателем правления Государственного банка СССР М. II. Ка,":ианОБичем.— 449

¹⁵⁵ 20 августа 1931 г. министерство иностранных дел Швеции сообщило полпредству СССР, что центральная торговая администрация Швеции 19 азгуста 1931 г, решила не рассматривать больше территорию СССР зараженной чумой рогатого скота.— 450

¹⁵⁰ 9 августа 1931 г. М. М. Литвинов направил В. С. Довгалевсхому телеграмму и поздравил его с успешным завершением первой стадии переговоров по заключению советско-французского договора о ненападении н нейтралитете.— 4ь2

¹⁵⁷ Группа экскурсантов из МНР (29 человек) 29 сентября 1931 г. прибыла Е Москву. Б течение двух недель они знакомились с Москзой, побывали на заводе «Серп и молот», текстильной фабрике и;-;. M. H. Калинина, в типографии «Известий», посетили пионерский лагерь, планетарий, «узеи и другие культурные учреждения.

Свои впечатления о пребывании в Москве экскурсанты изложили в отзыве от 13 октября 1931 г.: «Посмотрев все это, при самой искренней пролетарски ff гостеприимности со стороны рабочих, руководителей этих предприятий, мы должны заязнть следующее: рабочий Класс Советского Союза под руководством ленинской партии... строит небывалую в истории человечества социалистическую экономику для себя и трудящихся всего мира».

Затем они совершили поездку по стране и побывали на строительстве Днепрогэса, в Ленинграде. Харькове, в Ростове-на-Дону, где ознакомились с работой ряда промышленных предприятий и культурных учреждении.

В начале ноябэя экскурсанты вернулись в Москву, откуда выехали на родину.— 458

^1;а Речь идет о переговорах «Экспортлеса> СССР с представителями финляндских и шведских леесэкспортных организаций о заключении лесо-экспортного соглашения.

В 1931 г. состоялось несколько таких встреч. Первая встреча проходила 9 июля 1931 г. в Берлине. Она носила информационный.характер, и решения на ней не принимались. Вторая встреча по предложению ецв&доких представителей проходила в Копенгагене 28 и 29 июля 1931 г. 0;;а также ограничилась общими заявлениями гго ряду вопросов.

1. Вопрос о квотах. Шведские и фннляндехие представители настаивали на установлении ебщей квоты для трех договаривающихся сторон. Исключение допускалось лишь по отношению к советскому дальневосточному экспорту. В дальнейшем сии изъявили согласие рекомендовать своим фирмам установить также особую квоту для экспорта в Англию. При обсуждении размеров квот представители Швеции и Финляндии потребовали для каждой договаривающейся стороны Уз обшего лееоэкспортау

Делегация СССР настаивала на квоте не менее 40% всего лесоэкспорта, н лишь при наличии соогветствущнх кредитов.

2. Длительность соглашения. Шведские и ещнлнндскне представители считали, что соглашение, дол ж ко быть заключено на три года. Советская делегация заявила, что при существующем положении на рынках соглашение целесообразнее заключить лнеоь на 1932 год н что вопрос о длительности соглашения и установлении ежегодных квот она ставит в зависимость от размера кредитов. При этом имелось в виду, что кеотэ СССР может кзмгеняться в зависимости от суммы той кс-шенсации, которую могли бы предоставить Швеция и Финляндия. Представи"ели Швеции и Финляндии заявили, что они не могут принять на себя обязательства по кредитованию советского лесного экспорта.

1ргтья созегсксчпведско-финлянлская конференция, проходившая в начале декабря 1931 г. в Сто?сгол^е, как и первые две. практических результатов не дала. Представители Швеции и Финляндии не только отклонили советские предложения о кредитах, но категорически потребовалн равных

квот. Спустя несколько дней руководитель организации шведских лесо-зкспортеров Экман обратился к торгпреду СССР в Швеции Канделаки с предложением продолжить переговоры о лесоэкспорт ном соглашении. Эти переговоры предо.жались в 1932 г.— 459

'-* Ввиду того что руководство фирмы к этому вопросу больше интереса не проявляло, с советской стороны ответа фирме не последова то,— 4i>9

^1Ю В ноте полпреда СССР в Афганистане Л. Н. Старка от 26 июля 1931 г. за Хэ 750 на имя министра иностранных дел Афганистана Файз Мухаммед-хана сообщалось о том, что советские хозяйственные организации начали строительство плотины на реке Пяндж в районе Чубека (Таджикская ССР) и что это строительство ни в какой степени не затрагивает «ни территории Афганистана, ни его интересов».— 470

^15: Депутат парламента Чехословакии Шеба в августе 1931 г. приезжал в Москву для ознакомления с хозяйственной жизнью Советского Союза. Он посетил ряд предприятии, институтов и музеев. Имел беседы с M. М. Литвиновым и заведующим 11 Западным отлетом НКИД СССР Б. Е. Штейном. По возвращении в Чехословакию сделал несколько докладов на заседаниях парламентских комиссий, в которых высказывался за зак.-юченхе торгового договора и установление дипломатических отношении с СССР — 411, ÖÖ7. 640

^1г:= В ответной ноте МИД Турции полпредству СССР от 31 мая 1932 г. сообщалось, что турецкое правительство согласно заключить соглашение, регулирующее ветеринарный режим на участке советско-турецкой границы между Армянской ССР и Турцией и, в частности, порядок регистрации жиеотных н взаимной информации по вопросам эпизоотии.

В ноте предлагалось, однако, исключить из советского проекта соглашения статью о порядке перегона скота ка пастбища другой стороны, которая имелась в действующей ветеринарной конвенции от 6 августа

1928 г.. так как по заявлению МИД Турции на этом участке границы перегон скота не практиковался.— 476

^1ЙЗ Заключение торгового договора между СССР и Италией в 1924 г. привело к росту товарооборота между ними и особенно к резкому увеличению экспорта Италии в СССР, который составил IS 272 тыс. руб. в 1924/25 г. по сравнению с 4 036 тыс. руб. в 1923/24 г., т. е. вырос более чем в 4 раза. Экспорт Италии в СССР возрастал и в последующее годы. В 1931 г. он превышал почти в 3.9 раза уровень экспорта 1929 г. и более чем в 27 раза •,— уровень 1930 г. (см. статистический сбзор «Внешняя торговля СССР за 1918—1940 гг.». М., I960, стр. 662. 665).— 4/7, 569

^:iA Советские платежи по фрахту итальянских судов за пер)юд с 1 октября 1929 г. по 1 октября 1930 г. составили почти 100 млн. лир (т. е. примерно 10 млн. руб.).

В 1931 г. платежи по фрахту, внесенные советскими организациями итальянским судовладельцам, достигли 10.5 млн. руб.— 477

¹⁶⁵ «Петролеа»—итальянское акционерное общество по торговле нефтепродуктами, 85% капитала которого принадлежало Нефтяному торговому синдикату ВСНХ СССР («Нефтесикдикату»).