Выступление Председателя советской делегации M. M. Литвинова на девятом заседании Генеральной комиссии Конференции по сокращению и ограничению вооружений

12 апреля 1932 г.

Новый этап Женевской конференции

Женева, 12 апреля. (Спец. корр. ТАСС.) На утреннем заседании Генеральной комиссии, начавшей дискуссию о первой статье проекта конвенции, тов. Литвинов выступил с речью. Ссылаясь на внесенную им поправку к первой статье проекта конвенции ^ш, тов. Литвинов разъясняет смысл этой поправки, останавливаясь не только на самой статье, но и на дальнейшем развитии н уточнении этой статьи, как это мыслится советской делегацией.

Мне кажется, говорит тов. Литвинов, что своими предыдущими заявлениями на пленуме конференции н Генеральной комиссии я с достаточной ясностью показал направление, по которому идут усилия советской делегации *. Эти усилия метят

* См. док..Ye 75_; 82, 90.

в одну цель, а именно: цель действительной организации прочного мира между народами и лишения государств возможности вести между собой войну. Имея эту цель в виду, советская делегация внесла предложение о полном разоружении, которое, однако, конференцией отклонено. Я убежден в том, что, хотя обсуждение советского предложения заняло у конференции очень мало времени, а отклонение его — еще меньше, будущие историки должны будут признать, что конференция уже в первые недели своего существования завершила весьма важный, хотя и негативный исторический этап своей работы. Она отклонила от себя задачу, разрешение которой сделало бы конференцию действительно эпохальной и выделило бы ее из всех международных конференции, которые когда-либо существовали, а главное, отвечало бы требованиям и чаяниям народов. Конференция, начиная теперь новый этап своей работы, ставит неизмеримо более скромную задачу, задачу частичного разоружения. Я уже имел случай указывать, что никакое сокращение вооружений, как количественное, так н качественное, не может иметь своим результатом уничтожение или отказ от войны. Но это не заставит, однако, советскую делегацию при обсуждении уже конкретных вопросов, хотя бы частичного сокращения в вооружениях, терять из виду основную цель, которую она ставит себе, а именно: скорейшее н наиболее эффективное создание хотя бы относительной безопасности против войны. С этой точки зрения советская делегация может предлагать лишь такое сокращение вооружений, которое могло бы считаться началом и первым существенным этапом полного разоружения, с тем чтобы остальные этапы следовали после минимальных интервалов. Более того, советская делегация придает особенное значение такому первоначальному сокращению вооружении, которое уже на ближайшее время по крайней мере затруднило бы ведение войн.

Против всяких попыток сузить задачи конференции

Из сказанного мною станет, кажется, ясным, что советская делегация вынуждена решительно возражать против возможных попыток,— а в этих попытках, кажется, недостатка не будет,— к сужению задачи конференции до ограничения вооружений. Я позволю себе напомнить, что уже в Подготовительной комиссии советская делегация боролась против этих попыток н предлагала вместо ограничения вооружений говорить только о сокращении вооружений* и что лишь по ее настоя-иню в виде компромисса комиссия приняла ныне употребляе-

* См. т. XII, док. Хэ 142.

мую формулу «ограничения и сокращения вооружений». Мне приходилось тогда указывать, что слово «лимитация» (ограничение) является слишком обширным и эластичным понятием, что лимитировать (ограничивать) вооружения можно как путем сокращения, так и сохранения существующего уровня нлн даже повышения его, между тем как слово «сокращение» может означать лишь одно, а именно: понижение по сравнению с существующим уровнем.

Лимитация вооружений отвергается советской делегацией уже потому, что она не только не является шагом вперед по пути разоружения, но и в никакой мере не умаляет ни возможностей, ни ужасов войны. 18 лет назад общин уровень вооружений во всем мире был и количественно, и качественно значительно ниже нынешнего и тем не менее он позволил развязать мировую войну со всеми теми ужасами, которые еще свежн в памяти народов. Но эти ужасы бледнеют перед картиной новой войны, которую может рисовать нашему воображению нынешнее состояние средств войны. Лимитация вооружений на нынешнем уровне не только оставляет все возможности развязывания новой огромной войны, которая превзойдет по своим размерам последнюю мировую войну, но и неизмеримо повышает по сравнению с той войной потенциал умерщвления н разрушения.

Лимитация вооружений на существующем уровне могла бы при известных условиях отразиться на ограничении военных бюджетов. Однако и это весьма сомнительное ограничение было бы достигнуто при значительном числе дополнительных условий (уничтожение секретных фондов на вооружения, изъятие расходов на вооружения из бюджетов гражданских министерств и т. д.). Но мы не должны забывать, что мы находимся не на экономической конференции, а на конференции по разоружению, которая должна ставить себе совершенно иные цели, чем бюджетная экономия. Впрочем, переживаемый ныне экономический кризис и финансовое положение большинства государств сами н без того ставят пределы дальнейшему повышению военных бюджетов, в особенности в тех случаях, когда государство уже теперь тратнт на военные нужды 25, 30 и даже 50% своих общегосударственных бюджетов.

По всем этим соображениям советская делегация предлагает раз и навсегда покончить с экивоками, вытекающими нз одновременного употребления терминов «лимитация» н «сокращение».

Сокращать — значит также лимитировать, но лимитировать не значит сокращать. Вот почему мы предлагаем впредь пользоваться на конференции только термином «сокращение» и применять только этот термин в первой статье конвенции и во всем тексте конвенции.

Не всякое сокращение вооружений есть начало разоружения

Но не всякое сокращение заслуживает этого названия. Необходимо такое сокращение, которое было бы всеми понято как действительное начало разоружения. Необходимо также сокращение, которое остро почувствовали бы не только министры финансов и налогоплательщики, но и генеральные штабы. Необходимо такое сокращение, которое спутало бы все карты генеральных штабов и заставило бы их пересмотреть все свои стратегические планы н которое таким образом затруднило бы, хотя бы на ближайшие годы, подготовку я ведение войн. Я отнюдь не предлагаю конференции объявить войну генеральным штабам. Я отлично понимаю, что эти штабы не существуют вне государств и что они являются органами правительств. На первый взгляд может показаться даже странным, что мы предлагаем правительствам затруднить работу собственных органов. Но эта странность, к сожалению, вытекает из противоречивого положения, получившегося благодаря тому, что, с одной стороны, все государства заявляют о своей преданности делу мира и формально отказываются от войны в качестве орудия национальной политики (а ни для чего иного войны между народами до сих пор не велись), а с другой стороны, эти же государства отказываются от упразднения армий, существующих только для целей войны. Прн этих обстоятельствах нам приходится делать правительствам предложения, поскольку они по тем нли иным соображениям отказываются от упразднения армий, по крайней мере принять меры для затруднения войны, если онн действительно войны не хотят. Именно поэтому мы настаиваем на таком сокращении вооружений, которое коснулось бы решительно всех его элементов. Сокращение это должно распространиться на общую численность армий, на войска, расположенные в метрополии и колониях, на количество организованных войсковых соединений, на обученные резервы. Это сокращение численности должно соединяться с прямым сокращением всех видов материальной части н боевых припасов. Отсюда вытекает наше второе предложение конференции— постановить не только о сокращении вооружений, но и о существенном сокращении нх.

За метод прогрессивно-пропорционального сокращения вооружений

Перед нами, однако, встает вопрос о методах сокращения. Этих методов, на мой взгляд, только два. Первый состоял бы в том, чтобы установить индивидуально для каждого государ-

ства численное или процентное сокращение вооруженных сил с учетом его географического положения, численности населения, протяженности границ и множества других факторов, обобщаемых обычно словом «безопасность». Если принять во внимание, что такого рода вопросы не могут решаться большинством голосов и что необходимо согласие всех заинтересованных в каждом отдельном случае государств, то станут совершенно очевидными непрактичность и неосуществимость этого метода. Вряд ли найдется много смежных государств, из которых каждое не думало бы, что оио находится в менее благоприятном в смысле безопасности положении, чем его соседе, и что оно нуждается поэтому в превосходстве средств защиты. При существующей системе региональных соглашений, политических и военных союзов возражения против индивидуального установления численности вооруженных сил для какого-либо государства могут исходить ие только от его непосредственных соседей, ио и от более отдаленных государств, граничащих с союзниками илн политическими друзьями этого государства. Трудно и даже невозможно представить себе соглашение между всеми представленными иа конференции государствами на почве такого индивидуального установления вооруженных сил для всех 64 государств. Я уже не говорю о том, что конкретная выработка такого метода сокращения потребовала бы в лучшем случае нескольких лет работы, причем неизбежно выступили бы наружу с особой силой все противоречия, существующие между отдельными государствами и группами государств.

Это едва ли содействовало бы созданию мирной атмосферы на конференции.

Я должен оговориться, что, высказываясь против индивидуального метода сокращения, советская делегация отнюдь не руководствуется эгоистическими национальными интересами. Если бы она стремилась к изменению соотношеннн вооружений в пользу представляемого ею государства, то оиа ничего лучшего не желала бы, как сокращения иа основе учета факторов безопасности.

В этом случае вам всем совершенно понятно, что мие было бы нетрудно доказать иа основе факторов протяжения границ, численности населения, отсутствия военных союзов, враждебного отношения других государств и сети путей сообщения необходимость ие уменьшения, а увеличения обороноспособности страны, мною представленной, в особенности в настоящий момент ввиду возможной опасности, с которой может быть связано для моей страны смутное развитие событий иа Дальнем Востоке. Советская делегация на конференции видит свою задачу не в этом, а в нахождении такого метода сокращений, который ие менял бы существующего соотношения сил, был бы

объективно справедлив и поэтому вызывал бы поменьше споров.

Таким методом может быть только метод пропорционального сокращения вооружений. Только такой метод не нанесет никакого ущерба и не принесет выгоды ни одному государству. Соотношение сил останется прежним, а выигрыш будет общий, одинаковый для всех от увеличения всеобщей безопасности, вследствие уменьшения возможности войны и попутно от сокращения военных расходов.

Мне скажут,— да мне уже и говорили в Подготовительной комиссии,— что такой метод узаконит и увековечит существующие неравенства и несправедливости в вооружениях. Что существует много несправедливостей иа свете, мы не отрицаем, но в то же время мы ие видим возможности на этой или на какой-либо другой конференции исправить все исторические несправедливости и устранить существующие между государствами противоречия. Будем по меньшей мере надеяться, что при сокращении вооружений не будут еще более углублены несправедливости, имеющиеся в распределении вооружений. Итак, третье предложение, вытекающее из сказанного мною, есть пропорциональное сокращение вооружений.

Мы считали бы, однако, несправедливым абсолютно строгое проведение принципа пропорциональности и одинаковое применение его ко всем государствам, как чрезвычайно могущественным, так и наиболее слабим. Чем сильнее военная мощь государства, государства империалистического, тем большую опасность она представляет, тем больше ее возможная агрессивность. С другой стороны, небольшие армии ие представляют опасности, ие заставляют опасаться агрессии, а, в случае сокращения их, государства, обладающие ими, могли бы остаться совершенно беззащитными.

Мы поэтому находим возможным допустить дифференцированное применение принципа пропорциональности и подразделяем государства на три группы. К первой группе мы относим государства, имеющие армии численностью ие выше 30 тыс., каковые могут быть совершенно освобождены на ближайшее время от сокращения. Ко второй группе относятся государства с армией числеиостью от 30 тыс. до 200 тыс. человек, которые должны сокращать свои армии в прогрессивной пропорции, согласно представленной советской делегацией диаграмме. Так, например, армия в 50 тыс. человек должна будет сократиться приблизительно на 5%, армия в 100 тыс. человек — на 20%, в 150 тыс. человек — на 35%, в 170 тыс. человек—иа 40% и т. д. К третьей группе относятся государства с сухопутными армиями численностью в 200 тыс. человек и выше, которые подлежат сокращению на 50%. Меня могут спросить, почему я остановился на цифрах 30 и 200 тыс. при разделе-

нии государств на группы и почему много не взяты другие цифры.

Такой вопрос был бы, конечно, законен при любых взятых нами цифрах, ибо нет общепринятого математического определения больших — агрессивных или малых — чисто оборонительных армий. Поневоле приходится брать цифры, которые советской делегации кажутся наиболее справедливыми. Во всяком случае вы видите, что при выбранных нами цифрах армия представляемого нами государства попадает в категорию подлежащих наибольшему сокращению — в 50%.

Я этим отнюдь не хочу сказать, что армия Советского государства, как численно большая, также является агрессивной угрозой, как армии больших империалистических государств. Отнюдь нет, ибо Советское государство не преследует и по самой своей природе не может преследовать никаких империалистических целей, не стремится к завоеванию новых территорий и колоний, не ищет мандатов над чужими территориями, не посылало и не посылает своих войск на чужие территории для защиты своих граждан или так называемых национальных интересов. Я только по объективному математическому признаку включаю мою страну в группу государств, армии которых подлежат максимальному сокращению.

Я говорил о сухопутных армиях, но тот же принцип с другими цифрами мы кладем в основу сокращения морских и воздушных сил по соответственной схеме, приложенной к упомянутому мною документу *.

Изъяв из схемы сокращения государства с незначительными армиями или установив для инх незначительный процент сокращения, мы, естественно, должны были предусмотреть случай, когда несколько таких государств объединились бы между собою и представляли бы угрозу для других государств, подвергающих свои армии большему сокращению. Мы поэтому предлагаем в случае таких соединений применять процент сокращения на основе цифры, представляющей сумму вооруженных сил государств, входящих в какое-либо соединение или союз.

Далее, признавая принцип равенства для всех государств, нами предлагается изъять из предлагаемой нами схемы сокращения государства, вооруженные силы которых подверглись сокращению на основе международных договоров и которые в дальнейшем должны быть определены на общих для всех стран основаниях.

* См. док. Л» 82.

Равенство вооружений при условии запрещения военных союзов

Я мог проанализировать только два метода сокращений: один — подразумевавшийся многими в Подготовительной комиссии, хотя и не воплощенный еще в формальном предложении— индивидуальный метод и другой—предлагаемый советской делегацией. Я не забыл, конечно, весьма интересного предложения *, внесенного на конференции турецкой делегацией, к которому мы вернемся после того, как мы выслушаем разъяснения турецкой делегации. Мы относимся безусловно благожелательно к принципам равенства, положенным в основу этого предложения, но многое будет зависеть от того, на каком уровне вооружении это равенство будет установлено и к какому сокращению вооружении оно приведет в ближайшее же время. Кроме того, принцип равенства вооружений предполагает, очевидно, полное запрещение каких бы то ни было военных союзов и соглашений, ибо в противном случае при равенстве армий всех государств союз любых двух государств может угрожать любому третьему государству. Добавлю лишь, что последовательное применение прогрессивной пропорциональности может в известный момент привести к равенству, предлагаемому турецкой делегацией, что значительно сближает советское и турецкое предложения.

Никакие другие методы, если не ошибаюсь, здесь не предлагаются. Я: однако, глубоко убежден в том, что в случае искреннего согласия государств, здесь представленных, на сокращение вооружений их делегации должны будут признать предлагаемый советской делегацией метод сокращения единственно практичным и справедливым. Можно соглашаться принципиально на сокращение вооружений, но если в то же время не будут указаны методы сокращения или будут предлагаться методы, явно несправедливые и поэтому неприемлемые, то сокращение будет сорвано. Вот почему советская делегация считает необходимым, чтобы в первой статье проекта конвенции кратко говорилось не только о сокращении, и даже существенном сокращении, но и о методе сокращения.

Я в своих объяснениях касался, правда, и деталей предлагаемого нами метода и даже цифр, но лишь для того, чтобы дать другим делегациям представление о том, что мы понимаем под прогрессивно-пропорциональным методом сокращения. Мы не настаиваем, однако, на немедленном принятии всех этих деталей, а находим достаточным, чтобы в первой статье, которая должна дать хотя бы общие директивы техническим

* См. «Сборники документов по международной политике.-.», вып. IV. М., 1933, стр. 58—59.

комиссиям, нашли свое выражение только основные принципы, а именно: обязательность сокращения, сокращения существенного и по принципу прогрессивной пропорциональности. В соответствии со сказанным мною советская делегация и предлагает принять первую статью проекта конвенции в следующей редакции:

«Высокие договаривающиеся стороны обязуются осуществить существенное сокращение ныне существующих вооружений по прогрессивно-пропорциональному методу, как это предусмотрено настоящей конвенцией» ^П2.

Оценка предложений Г и б с о н а

Эта статья имеет в виду количественное сокращение вооружений, но она отнюдь не исключает н качественного сокращения или упразднения вооружений. Она, таким образом, нисколько не находится в противоречии с предложениями ^из, которые были предметом дискуссий на вчерашнем заседании Генеральной комиссии (тов. Литвинов имеет в виду американские предложения) *. Я пользуюсь случаем, чтобы отметить, что не имею никаких возражений против этих предложений, тем более что они были сделаны самой советской делегацией еще в Подготовительной комиссии. Внесенный ею проект проекта конвенции предусматривал полное уничтожение как газовой войны, так и танков, а что касается тяжелой артиллерии, то мы предлагали уничтожить ее калибром значительно ниже 150 мм**.

Мы и впредь будем предлагать снизить калибр, тем более что уже в настоящее время в военной литературе можно найтн описание орудий в 155 мм, которые могут бить на расстоянии 26 км, выбрасывая снаряды весом в 50 кг. В наших предложениях, однако, упразднение тяжелой артиллерии, танков и газов не стояло изолированно, а сочеталось с упразднением также и других видов оружия нападения н общим сокращением всех вооруженных сил и материалов.

Изолированные предложения об упразднении того или иного вида оружия отнюдь не являются упрощением проблемы, а, наоборот, могут наталкиваться на серьезные затруднения. Дело в том, что соотношение отдельных родов и видов оружия неодинаково у всех государств, и поэтому уничтожение одного вида оружия может резко отразиться на обороноспособности государств. Здесь, например, говорилось вчера об усилении чувства безопасности благодаря уничтожению тяжелой артиллерии и танков. Это, может быть, верно для государств,

* Слова, заключенные в скобках, даны для пояснения газ. «Известия». ** См. т. XI, док. №98.

имеющих только сухопутные границы, но неверно в отношении таких государств, которые имеют и морские границы, подверженные нападению со стороны весьма подвижной тяжелой артиллерии, находящейся на военных судах. Я говорю это отнюдь не для того, чтобы отыскивать недостатки в сделанных или скорее повторенных здесь вчера предложениях об упразднении некоторых орудий нападения.

Но со стороны советской делегации будут сделаны против них возражения. Я хочу только обратить внимание комиссии на относительность понятий безопасности. Мне представляется вообще опасным аргументировать от безопасности в пользу того или иного предложения о сокращении вооружений, ибо мы достаточно видели и в Подготовительной комиссии, и на нынешней конференции, как подобные аргументы используются против всякого упразднения или даже сокращения вооружений.

Отказ

от существенногосокращення вооружений

равносилен неудаче конференции

Генеральная комиссия как будто решила после пасхального перерыва заняться вплотную вопросом разоружения. Она должна теперь оправдать выданный ею вексель, но она это сделает лишь тогда, когда она приступит к разрешению основных, больших вопросов разоружения. Надо признать, что первые два месяца конференция только ходила вокруг да около этих вопросов. Она решила один лишь большой вопрос — о полном разоружении, но, к сожалению, отрицательно. Перед конференцией стоит теперь вопрос также огромной важности, и она должна дать на него прямой ответ, а именно: на вопрос, согласны ли представленные государства хоть частично сократить и существенно сократить свои вооружения. Если ответ последует отрицательный, то неудачу конференции нельзя скрыть никакими побочными резолюциями и решениями о моральном разоружении, о безопасности и даже об упразднении того или иного вида оружия. Если же, наоборот, проблема существенного сокращения всех вооружений и по способу, которым оно не принесет ущерба никакому государству, будет разрешена положительно, то добрая воля государств будет проявлена в достаточной степени, чтобы разрешение попутно возникших здесь второстепенных задач не представляло никаких затруднений *.

Печат. по газ. гИзвгстия*. 4 103 (4Я0\. 13 апреля 1932 г. Опчбя. в сб. «Ades de la Conf érence...". Série В. Vol. /, pp. 46—50.

* См. также док..Ns 172.

159. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Германии Л. М. Хиичуку *

13 апреля 1932 г.

В день 10-летня Рапалло**, 16 апреля, я устраиваю Твардовскому н членам германского посольства небольшой обед. Устраивают лн немцы что-либо нам? Желательно выяснить, хотят лн немцы в этот день какого-либо обмена письмами илн телеграммами. В положительном случае обмен желательно произвести между Литвиновым и Брюнингом в Женеве***.

Крестинский

Печат_ г.о арх.

160. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Японии А. А. Трояновскому

14 апреля 1932 г.

На телеграмму от 12 апреля ^IU. Заявление бельгийского посла абсолютно ложно.

По всей вероятности, Ma действует по соглашению с японцами илн по директиве Чжан Сюэ-ляна, чтобы дать пододвинуться японским войскам к границам СССР****. Взрывы на КВЖД ¹¹⁵ носят совершенно явный характер провокации, осуществляемой руками белых, но по планам японцев н нанкин-цев *****. Япониы ставят своей задачей показать, что они нужны для сохранения порядка и оправдать усиление своих военных сил в Маньчжурии. Китайцы же накануне приезда комиссии Лиги наций⁴² хотят показать, что никакого устойчивого государства и порядка в Маньчжурии нет и что население против маньжчурского правительства. Но все они единодушны в одном— в сваливании своих провокационных действии на СССР н советских граждан.

Л. Карахан

Печат. г.о арх.

⁸ Копия телеграммы была направлена M. M. Литвинову в Женеву. ** См. т. V, док. № 121. *⁸* См. док..Va 161, 168 **⁸* См_ также док. № 164, 218. ***** Имеется в виду центральное правительство Китая.

161. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в НКИД СССР, из Женевы *

14 апреля 1932 г.

Бюлов от имени Брюнннга передал нам сегодня приглашение на советско-германский завтрак 16-го в память Рапалло. На вопрос Штейна относительно обмена речами Бюлов сказал, что он с канцлером обсуждал этот вопрос и они решили воздержаться от речей¹¹⁶, чтобы не привлекать слишком много внимания в момент, когда предполагается поставить в рейхстаге ратификацию продления Берлинского договора ** при наличии противников ратификации, а кроме этого, ввиду отношений с третьими странами. Те же возражения у него и против письменного обмена приветствиями, но Бюлов, однако, обещал еще раз поговорить с Брюнннгом по его приезде в Женеву в пятницу и дать окончательный ответ; предполагает, однако, дать краткое согласованное коммюнике в прессу о завтраке. Бюлов сообщил, что в ближайшее время переговоры о Дунайской федерации³¹ в Женеве не предвидятся***.

Литвинов

Печат. по арх.