2015-04-06
222
/ декабря 1932 г.
Многоуважаемый Лев Михайлович,
Ратификация советско-польского и подписание советско-французского пакта * не могли не вызвать некоторого беспокойства в германских политических кругах. Некоторые газеты, как «Берлииер берзенцейтунг* и «Теглихе руидшау* (кстати, обе они связаны с рейхсвером), прямо, хотя и в осторожной форме, формулируют это свое беспокойство. Другие газеты, как, например, «Кельнише цейтунг» н «Германца», делают вид, что заключение нами пактов с Францией и Польшей их нисколько не беспокоит, что они вполне уверены в нашей верности рапалльской линии н что они даже рады тому, что Франция последовала примеру Германии и стала на путь Pa-пал л о.
Ни одна газета при этом не упоминает, конечно, о том, что Берлинский договор, на который они ссылаются, с 30 июня 1931 г. перестал действовать, так как подписанный за неделю до этого в Москве протокол о бессрочном продлении Берлинского договора** остается до сих пор нератифнцнрован-ным,
У нас, конечно, нет побуждении предавать огласке факт отсутствия между нами и Германией пакта о ненападении, дружбе и нейтралитете, но немцам в разговоре при случае на это указать нужно,
Я убежден, что теперь, когда франко-советский пакт подписан, германское правительство начнет серьезно думать о необходимости ускорить ратификацию прошлогоднего Московского протокола.
Под этим углом зрения я интересовался, может ли Гин-денбург ратифицировать протокол своим указом. По букве ст. 48 он этого сделать не может. Но ведь буква ст. 48, предусматривающей главным образом взаимоотношения между общегерманской властью и отдельными германскими государствами, а также случаи крупных нарушений общественного порядка, давно уже превзойдена политическим развитием Германии, и на основании ст. 48 Гинденбург издал целый ряд указов в области народного хозяйства и социального законодательства. Кроме того, на основании той же статьи он утверждает тарифно-торговые соглашения с другими государствами.
* См. соответственно док. Хв 300, 456. ** См. т. XIV, док. № 19L
Наконец, существует еще ст. 45, которая предоставляет ему право заключать международные договоры, причем утверждение рейхстага требуется лишь в тех случаях, когда вновь заключаемые договоры требуют тех или других изменений германских законов или издания нового законодательного акта.
Прошлогодний Московский протокол не требует издания каких-либо новых актов. Дело сводится лишь к продлению существовавшего до тех пор в течение 5-ти лет договора.
Я не сомневаюсь поэтому, что на основании ст. ст. 45, 48 конституции Гинденбург сможет, если правительство этого захочет, ратифицировать Московский протокол.
При ближайшем свидании с Дирксеном я поговорю с ним о ратификации, не выпячивая, конечно, возможности ратификации без рейхстага, но коснувшись и этого варианта 3'2.
С тов. приветом
Н. Крестинский
Печат, ло арх.
467. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Великобритании И. М. Майского в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
/ декабря 1932 г.
Германский посол Геш сегодня сообщил мне, что английские редложения ает сами по себе представляют подходящую базу для возвращения Германии на конференцию по разоружению. Фактически возвращение зависит от того, поддержат ли эти предложения Соединенные Штаты, Италия и Франция. Со стороны первых двух обеспечено положительное отношение к английским предложениям, все дело за Францией, позиция которой пока неясна.
Полпред
Печат. по арх.
468. Телеграмма неофициального Представителя СССР в США в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
2 декабря 1932 г.
В Ныо-Иорке я встретился с полковником Хаузом, бывшим доверенным лицом Вильсона и близким советником Рузвельта в настоящее время. Беседа была только информационной и касалась как нашего хозяйственного и культурного прогресса, так и нашей внешней политики н взаимоотношений с другими странами. Он заявил, что вопрос об отношениях с СССР
сразу встанет после марта *. Затруднения в области торговли новая администрация, вероятно, разрешит путем тарифного соглашения. Я дал ему определенно понять, что вопрос должен ставиться в плоскости создания нормальных отношений в полном объеме. Я предпринимаю шаги к встрече с главным советником Рузвельта 313. Я уже виделся с целым рядом влиятельных лиц. Общее впечатление, что у демократов чувствуется необходимость урегулирования отношений с СССР, нэ часть их недостаточно решительна и поговаривает лишь о торговом соглашении. Во время встреч я подчеркиваю, что отсутствие признания убило торговлю с Союзом, и лишь признание и кредиты могут ее восстановить н развить дальше; в частных беседах я также подчеркиваю, что американцы должны признать Союз в ближайшее время после марта, ибо затяжка может оказаться вредной и выгодной для враждебных элементов **.
Сквирский
Печат. r.û apx.
469. Письмо Полномочного Представителя СССР в Германии Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР H. H. Крестиискому***
2 декабря 1932 г.
Дорогой Николай Николаевич,
Общая невыясненная политическая обстановка в Германии накладывает свой отпечаток н на ход хозяйственных переговоров. Б этих переговорах не приходится констатировать, к сожалению, особого прогресса. Б дальнейшем суммирую вкратце то немногое, что произошло в этой области.
1. Инцидент с Биллике, о котором я Вам писал прошлой почтой ****, может считаться урегулированным. Б соответствии с пожеланием, высказанным мною на свидании у Бюлова, Виллике явился ко мне и принес формальные извинения. После этого я счел инцидент исчерпанным, и переговоры в комиссии Хэя могут возобновиться.
2. Текущие вопросы. Как Вы помните, у нас было 2 текущих вопроса, которые надо было срочно урегулировать, не связывая их с затягивающимися переговорами. Это: а) вопрос о ввозе масла, отправленного до 12 ноября непосредственно в
* Имеется в виду вступление Ф. Рузвельта в должность президента в марте 1933 г.
** См. также док. te 28l.
*** Копня письма была направлена в НКВТ СССР. **** См. док. te 448.
Германию без отнесения его непосредственно на контингент, и б) принципиальное разрешение для текущих финансовых операций. По первому вопросу, как я уже писал, наша точка зрения полностью принята немцами. Ими уже издан таможенный приказ о пропуске соответственных партий масла вне контингента. Что касается текущих финансовых дат, то в соответствии с моей договоренностью с Бюловым Розенблюм в переговорах с заместителем Поссе Флахом получил от последнего заверения об отзыве письма Рейхерта * и о принципиальном разрешении нам текущих финансовых дел. Мы вручили список таких дел на 8 млн. марок, оговорив свое право в дальнейшем сообщить дополнительный список. Список мы вручили 29-го, но еще до сегодня (2 декабря) мы не имеем разрешений на отдельные сделки. Вчера министерство хозяйства затребовало у нас дополнительные сведения о характере операций (связаны ли они с продажей товаров, вексельным кредитом и т. д.). Мы дали устное разъяснение и просили до окончательного рассмотрения списка дать разрешение на особо срочную сделку в 2 млн. марок. Ответ мы ожидаем сегодня в течение дня. Надо думать, что и это дело, несмотря на трудности, чинимые немцами, будет все же разрешено в удовлетворительном для нас смысле.
3. Дальнейшая перспектива переговоров. Нн по одному нз важнейших вопросов переговоров (глобальная сумма финансовых операций, конкретные обязательства по расширению экспорта нефтн, дополнительный ввоз масла, гарантии для нашего леса и т. д.) до сих пор со стороны немцев не сделано никаких новых заявлений. Сегодня т. Александровский с Розенблюмом были у Мейера. прн разговоре присутствовали вызванные Мейером Хэй и Биллике. Тов. Александровский сообщил о своем отъезде дней на 10 в Москву и указал, что на время его отсутствяя его будет заменять Розенблюм. Он указал, что мы хотели бы знать дальнейшую процедуру переговоров. Мейер стал заверять в желании немцев расширить наш экспорт Хэй стал говорить, что возможное уже сделано. По мнению Хэя, в переговорах нужно провести еще одно заседание, чтобы окончательно продискутировать оставшиеся мелкие вопросы, а затем поручить ведущим протоколы составить проект окончательного протокола. Этот проект должен быть обсужден на последнем заседании, и переговоры должны этим закончиться. Б разговоре у Мейера явно проявилось желание немцев заставить нас закончить переговоры подписанием формального протокола, в котором в лучшем случае будет кое-что сказано в отношении финансовых операций, а по всем остальным вопросам будут либо общие фразы.
* См. док. Л1г 443, 448.
либо отказ. С этим мы, конечно, примириться не можем и должны противопоставить немцам свою тактику.
4. Б настоящее время наша активность в переговорах затруднена тем, что фактически нет правительства. Я не могу добиваться окончательных решений ни по одному из наших важнейших вопросов, так как фактически не знаем, с кем говорить. Если не удастся договориться с Нейратом. я должен буду обратиться к рейхсканцлеру, но не знаю, кто будет этим лицом. Б обстановке этой неопределенности нельзя также ожидать принятия серьезных решений по нашему маслу, нефти, лесу и т. д. Таким образом, общая политическая обстановка в Германии заставляет меня несколько затягивать сейчас решительные выступления. До того как обстановка не будет выяснена, комиссия Хэя может продолжать свою работу. Но как только в Германии образуется правительство, как только я смогу требовать от этого правительства конкретных решении по нашим делам, я считаю дальнейшие переговоры в комиссии Хэя не только бессмысленными из-за того, что сидящие там мелкие и враждебные нам чиновники ничего сказать не могут и не хотят, но н вредными, поскольку немцы прячутся за комиссию Хэя, говорят о централизации переговоров в этой комиссии, мешают нам активно продвигать наши дела вне комиссии, формально могут говорить, что безрезультатность переговоров еще не выявилась, так как переговоры не закончились и т. д. и т. д. Основываясь на вышеизложенном, я предлагаю следующую тактику:
а) Продолжать переговоры в комиссии Хэя до образования правительства и определения им своей хозяйственной программы.
б) После этого срочно закончить переговоры в комиссии Хэя в течение одного-двух дней. Выработать окончательный протокол, в котором в четкой форме зафиксировать наши позиции по важнейшим вопросам и добиться от немцев четкой формулировки хотя бы их отрицательной позиции.
в) Основываясь на этом выработанном проекте протокола и считая, таким образом, переговоры в комиссии Хэя законченными, поставить перед новым правительством вопрос о фактическом провале переговоров и добиться указаний от правительства на ведение авторитетными директорами аусам-та (Мейер, Рнттер) и министерства хозяйства (Поссе) разговоров с нашими товарищами относительно наших конкретных пожеланий по важнейшим вопросам, с тем чтобы в этих разговорах добиться определенных положительных результатов.
г) Добиваться оформления всего этого в межправительственном протоколе, согласовываемом и подписываемом мною и т. Вейцером, с нашей стороны, и соответственными гер-
майскими министрами со стороны германского правительства.
д) Для этой второй стадии переговоров, следующей за окончанием работ комиссии Хэя, я считаю необходимым сосредоточиться на наших действительно серьезных требованиях, не распыляя нашей активности на разные второстепенные н в большинстве случаев бесперспективные и бессодержательные требования (вроде ввоза антрацита илн мясных консервов). Такими важнейшими требованиями, на которых нам надо сосредоточиться, я считаю:
1. Глобальная сумма для наших финансовых операций не менее 120 млн. марок в год без распределения на месячные контингенты.
2. Дополнительный ввоз масла сверх установленного для нас контингента. (Перед окончательными разговорами с немцами надо, по-моему, сделать попытку, о чем я Вам уже писал, добиться от шведов и датчан уступки нам части их кон-тингентов.)
3. Гарантии от того, что после повышения пошлины на лес с 15 февраля наш лес фактически потеряет возможность проникать в Германию. Иными словами, твердая гарантия в той или иной форме для допуска определенных количеств наших лесоматериалов.
4. Твердые обещания по расширению ввоза нашей нефти.
5. Возобновление на 1933 г. соглашения 1932 г. по расчетам в марках *.
6. Возобновление на 1933 г. соглашения о закупке у нас хлебопродуктов 256.
7. Получение от германских банков кредита под наши экспортные товары, находящиеся в СССР, на сумму не ниже 25 млн. марок.
Просим сообщить в самом срочном порядке Ваши согласованные с т. Вейцером соображения по всему изложенному, учитывая, что мы, если до этого будет наконец образовано правительство, предполагаем закончить работы в комиссии Хэя к 7—9 декабря **.
С товарищеским приветом
Л. Хиичук
P. S. Только что получено сообщение агентства Вольфа о поручении Шлейхеру образования кабинета.
Печат. по арх.
* См. док. Дэ 200. ** См. также док. № 484.
470. Запись беседы члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР с бывшим Премьер-Мииистром Швеции Хамрииым
2 декабря 1932 г.
Хамрин, имевший ко мне рекомендательное письмо от т. Коллонтай. пришел с визитом в сопровождении Юллен-шерна. Он говорит лишь очень слабо по-немецки и совсем не говорит по-французски. Поэтому он обращался ко мне по-шведски, и Юлленшерна переводил, а я отвечал ему медленно по-немецки. Хамрин прежде всего подчеркнул частный характер своей поездки, которая носит исключительно информационный характер и не преследует никаких конкретных целей. Он хочет получить общее впечатление об СССР и не имеет времени входить в отдельные вопросы, поскольку он остановится всего лишь на 4 дня в Москве и на 4 дня в Ленинграде. Больше всего его интересуют экономические вопросы. Он был всегда сторонником развития шведской торговли с СССР н делал, что мог для ее облегчения, когда был министром. Так как он продолжает интересоваться этим вопросом, он хотел бы информироваться здесь на месте, тем более что в начале следующего года в риксдаге будут рассматриваться некоторые вопросы, имеющие отношение к развитию шведской торговли с СССР. Он был накануне у Розенгольца, обедал у него на квартире и имел с ним интересную беседу. Он очень благодарен за большое внимание и гостеприимство, оказанное ему в нашей стране, и хотел сказать это также и мне. Он надеется, что общими усилиями торговля будет в будущем развиваться, несмотря на то что из-за кризиса в настоящее время Швеция должна была сократить как свой экспорт, так и импорт. Я сказал, что рад его приветствовать, особенно потому, что слышал от т. Коллонтай о том, что он является сторонником хороших отношений между нашими странами. Мы можем быть покупателями прекрасных шведских машин, а Швеция нуждается в нефти и некоторых других продуктах, которые мы вывозим. Кроме того, мы используем в довольно широких размерах шведский торговый флот. Мы имеем, таким образом, в экономической области здоровую базу для сотрудничества. Б политической области у нас тоже нет конфликтов и противоположных интересов. Шведский народ пользуется у иас симпатией. Мы отказались от империализма царской России, ведем мирную политику н можем поддерживать поэтому также и со Швецией хорошие политические отношения, являясь как бы соседями по Балтийскому морю. Таким образом, при наличии доброй воли отношения между нашими странами могут развиваться как в экономической, так и в политической области.
Хамрин сказал через Юлленшерна, что он придерживается таких же -точно взглядов и может только присоединиться к тому, что я сказал.
Не поддержав моей попытки завести разговор на политические темы, он вслед за этим завязал беседу о нашем экспорте, в которой, однако, ничего интересного не было. Он проявил особый интерес к экспорту наших нефтепродуктов, который, по его мнению, имеет значительное будущее. Когда я коснулся ведущейся против нашей нефти пропаганды в Швеции *, он сказал, что она поддерживается только консервативными газетами, и в осторожной форме согласился со мной, когда я сказал, что тут не обходится без влияния наших нефтяных конкурентов. Главное препятствие для распространения нашей нефти он видит в слабости нашей распределительной сети в Швеции. Довольно много он распространялся насчет большого удельного веса нашего бензина, что, по-видимому, под влиянием нашей конкуренции используется против советского бензина. Он считает, что все же пропаганда против нашей нефти не опасна н что экспорт ее можно развить.
Хамрин просидел около часа, что объясняется трудностью беседы с переводчиком, тем более что Юлленшерна говорит очень медленно по-французски.
Б. Стомоняков
П. С. Когда был затронут вопрос о фрахтовании шведских судов, Юлленшерна воспользовался случаем, чтобы поблагодарить за исполнение его просьбы об открытии фрахтовой конторы в Стокгольме.
При разговоре об отношениях между нашими странами Хамрин сказал, что онн облегчаются благодаря активности и инициативе т. Коллонтай. Юлленшерна при этом прибавил, что к т. Коллонтай хорошо относятся в Стокгольме и что она пользуется там «влиянием».
Б. С.
Пенаг. по срх.
471. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР M. M. Литвинова с Послом Великобритании в СССР Овием
3 декабря 1932 г.
Овин произнес длинную речь, перечислив все неприятные моменты в советско-английских взаимоотношениях за последнее время, изобразив нас как виновную сторону. Он при этом
* О, док. Хо 432
подробно рассказывал о своей переписке с Лондоном, о запросах Саймона н его ответах, в частности в связи с выступлением Мануильского и статьей в «Известиях» *. Англия упрекает нас в том, что мы не дали до сих пор ответа на предложение о торговых переговорах, что, несмотря на заверения английских министров, мы продолжаем подозревать политические мотивы за денонсацией торгового договора, что мы оставили без ответа и внимания протест по поводу снабжения, что я дал Овию решительный отказ, в то время как я дал успокоительные заверения по тому же вопросу Дирксену. что мы ведем, систематически изо дня в день антибританскую кампанию в печати, наиболее ярким проявлением которой была статья в «Известиях», за которую мы отказываемся извиниться или выразить сожаление. Саймон поручил ему переговорить со мной по всем этим вопросам и добиваться извинения или выражения сожаления за статью, обещания неповторения замечаний, сделанных Мануильским, и какого-нибудь письменного ответа относительно снабжения. Ища выхода из создавшегося тяжелого положения, он предлагает мне написать им, что протест нами рассмотрен или рассматривается и что мы ведем по этому поводу переговоры с дуайеном корпуса.
Спокойно выслушав Овия, я сказал, что буду останавливаться на тех же самых моментах, которые он упомянул, но дам свое изложение и что при этом я отнюдь не намерен оправдываться, а, наоборот, буду нападать на его правительство, поведение которого за последнее время действительно вызывает у нас сильное возбуждение. Начать хотя бы с того, что Англия нашла возможным отношения с СССР сделать предметом переговоров и торговли с Канадой и прочими своими доминионами. Мы к такому факту не могли относиться спокойно, и мы, естественно, внимательно следили за оттавскими переговорами. Включение в соглашение § 21 вызвало с нашей стороны усиленную настороженность и подозрения в том, что за этим скрываются обешания денонсирования торгового договора. Нас несколько успокоили заверения, данные Саймоном т. Сокольникову275, тем больше было возмушение здесь, когда через пару недель без всякого предупреждения было получено письмо о денонсации договора. Вслед за этим имел место протест по поводу снабжения днпкорпуса. Я не хочу касаться вопроса по существу, но не могу не отметить наше удивление по поводу того, что из всех государств, представленных в Москве, первым выступило с протестом английское, у которого меньше всего было оснований для такого протеста
* См соответственно газ. «Правда» № 304(5469), 2 ноября 1932 г. н газ. «Известия» Л? 313(4883), 13 ноября 1932 г.
ввиду ограниченности английских консульских сборов. Более того, нам известно, что английское правительство на такие же протесты подбивало Францию и Германию. Хотя мы об этом протесте не сообщали ничего в прессе, ио из этого секрета не делали. Естественно поэтому возбуждение, царящее в нашей общественности. Естественна поэтому та реакция, которая вызывается идущими беспрестанно из Англии сообщениями о запросах в парламенте то по поводу спичек, то по поводу каких-то полицейских дубинок и т. д. Было бы неестественно, если бы эта реакция не находила своего выражения в нашей прессе. Если «Известия» илн другие газеты связаны с правительственными органами, то это означает, что правительство может делать через эти органы свои сообщения. Но это не значит, что страницы этих органов закрыты для нашего обшественного мнения, которое других каналов для выражения своего мнения ие имеет. Всем хорошо известно, что на страницах английской печати изо дня в день ведется кампания против СССР, извращаются события, наносятся нам оскорбления. Мы не можем поэтому лишать и нашу общественность права высказывать то, что она думает об Англии. У иас предварительной цензуры нет. Что же мы должны закрывать газеты и преследовать редакторов за то, что оии пропустили ту или другую неприятную для Англии статью или комментарий, и публично признать, что в Англии иас может ругать всякий кому ие лень, а у нас Англия забронирована? Такое положение было бы совершенно невыносимо. Газета получила телеграмму из Лондона и напечатала статью, в которой отнюдь ие выдвигала обвинения против английского правительства, а говорила, что если сообщения корреспондента верны, то из этого следует то-то и то-то. Во всяком случае, правительство не может нести ответственности ни за корреспондентов «Известий», ни за ее сотрудников. Когда посол по телефону спрашивал через т. Рубинииа, обвиняем ли мы форин офис в истребовании, а посла — в доставке фальшивых документов, мною было отвечено, что мы таких обвинений ие выдвигаем и что обвинения остаются иа ответственности газеты. Раз мы ие несем ответствениостн, то мы и извиняться 4ie можем. Можно было бы выразить сожаление, если бы мы не опасались, что из этого опять будут сделаны, новые выводы о нашей ответственности за статьи «Известий». Кроме того, мы должны были бы поставить вопрос о взаимности и требовать, чтобы и английское правительство выражало нам сожаление каждый раз, когда нам наносят оскорбление в английской печати или хотя бы в английском парламенте. Я боюсь, что в таком случае послу Овию приходилось бы ежедневно меня посещать. Также решительно мы должны отклонить какую бы то ни было ответственность за выступление т. Мануильского или
других работников Коминтерна. Мы заявляли и заявляем, что за деятельность Коминтерна Советское правительство ответственности на себя не принимает, что бы ни говорили английские министры в своем парламенте. Стало быть, никаких обещаний за Манунльского мы давать не можем.
Касательно снабжения мне был заявлен протест в весьма определенных выражениях, и я на месте сейчас же дал ответ, держась рамок этого протеста 314. Там были затронуты три вопроса. О неуважении к дипкорпусу. Я это отверг, указав, что изменение цен или условий продажи тем илн иным магазином, хотя бы и государственного характера, не может означать неуважения к дипкорпусу. Указывалось на отказ государства от собственной валюты. Я это опроверг, указав, что государство по-прежнему принимает в платежи свою валюту, что есть отказ только одного магазина, который может устанавливать свои условия продажи и к которому днпкорпус отнюдь не привязан. Далее я признал совершенно беспрецедентным требование о предоставлении дипкорпусу прав государственных служащих по снабжению. Последние работают у государства на определенных условиях, и одним из этих условий может быть тот или иной порядок снабжения. Мы можем им совершенно не платить жалованья нлн устанавливать минимальные ставки, возмещая их другими льготами и привилегиями. Дипкорпус свои условия труда устанавливает со своими собственными правительствами, а не с нашим. Я напомнил Овию, что он повторно настаивал, чтобы я отложил свой ответ ему до обсуждения протеста с правительством, и что я категорически заявил, что мне взгляды правительства по этому вопросу известны и что поэтому незачем откладывать и свой ответ. После этого я совершенно ие понимаю, на каком основании Овнн ждет от меня еще какого-то ответа, к тому еще письменного, на протест, заявленный мне устно. Если Овий получит инструкцию повторить протест письменно, то я не возражаю против письменного ответа и против опубликования всей переписки. Никаких переговоров с дуайеном по поводу пунктов английского протеста я не веду. Дуайен мне поставил некоторые вопросы фактического характера, а именно существует лн намерение изменить порядок получения дипкор-пусом беспошлинно продуктов из-за границы нлн распространить взимание инвалюты по платежам государству вообще. Собрав справки, я в порядке информации ответил дуайену на эти вопросы. Это не есть переговоры с дуайеном, это не есть соглашение, это не есть обещание, а фактическая справка. Если бы Овий вместо протеста поставил мне те же вопросы, и он от меня получил бы информацию.
Что касается переговоров, то в английской ноте говорилось лишь об обсуждении ситуации, а не о торговом договоре.
Лишь впоследствии Овин обратил мое внимание на речь Болдуина *, в которой говорилось о согласии английского правительства на заключение нового торгового договора, и ряд министров такие же заявления сделал т. Майскому**. Л1ы тем временем вызвали сюда торгпреда для подготовки вопроса и готовы были приступить к переговорам. К сожалению, все эти протесты из-за пустяков создали, однако, атмосферу, неблагоприятную для переговоров, и мне кажется, что будет лучше выждать с переговорами, пока наступит взаимное успокоение. Для этого, по-моему, нужно полностью отмести все эти мелкие инциденты,
Овин сразу уцепился за вопрос снабжения и заговорил о ценах, о том, что мы не даем ему удовлетворения ни по одному из затронутых вопросов, что он об этом сообщит в Лондон, но должен предупредить меня о возможных последствиях.
Перебив Овия, я спросил его, берется ли он передать Саймону мой ответ относительно «Известий»,— в таком случае я не буду давать никаких инструкций Майскому, ибо не считаю нужным давать ответ в двух местах. Если ответ должен быть дан через Майского, то незачем Овню предвосхищать этот ответ даже на основании того, что я ему сегодня говорил. Овнн ответил, что ему поручено со мною только переговорить, но что ответ по поводу «Известий» Саймон будет ожидать через Майского з:5.
Беседа длилась полтора часа. Вначале Овин вел ее в весьма спокойных, даже дружественных тонах, но как только зашла речь о снабжении, он вновь потерял самообладание и волновался безмерно.
Литвинов
Печат. по арх.
472. Записка Консула СССР в г. Маньчжурия Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Л. М. Ка- рахаиу
4 декабря 1932 г.
Передано по прямому проводу
4 декабря консульство посетил генерал Су [Бин-вэнь] и заместитель дипломатического комиссара Чжао. Их принял секретарь консульства. Су, изложив свою позицию с начала событии в Маньчжурии как самую непримиримую в отноше-
в См. газ. «Известия» Л» 2"Ч(4&63), 22 октября 1932 г
** См. док, №434,440,441.
нии японцев, заявил, что он хорошо понимает советскую позицию нейтралитета и невмешательства н хотя возбуждал вопрос о помощи, но наши отрицательные ответы ему были понятны, и в своих шагах он стремился не создавать положения, при котором иностранные государства смогли бы ложно приписать Советскому Союзу оказание ему помощи. Сознавая свою слабость в отношении японцев, он выступил, чтобы показать миру, что Маньчжоу-Го создано исключительно японскими силами н участия в его создании Народ не принимал. Ему предлагали японцы полтора миллиона даянов за отказ от борьбы, но он на сделку не пошел. И в связи с этим он заявил Советскому правительству через представителя и в своем последнем письме о непримиримой позиции в отношении японцевSD5. Он просил довести до сведения Советского правительства, что вынужден отступить на советскую территорию, разоружиться добровольно и просит Советское правительство разрешения всем эвакуироваться через СССР в Китай. Он спросил нас, как поступит Советское правительство в данном случае, на что получил ответ об отсутствии у нас указаний по этому поводу. Су ответил на это: «Я не сомневался в этом и уверен. Что этих указаний Бы и не получите скоро, но мое положение в данный момент такое, что мне остается только один выход: вместе со своими войсками интернироваться на советскую территорию».
Одновременно Су заявил, что предполагает всех японцев— маньчжоуговцев захватить с собой и сдать нашим властям. Он спросил наше мнение об этом, на что ему Отвечено, что лишены возможности высказаться по этому поводу. Между прочим в беседе Су сказал, что ему неизвестно место нахождения Ma и что якобы последний, возможно, уехал сухопутным путем в Пекин.
Китайцы, узнав о движении японских эшелонов, которые днем проехали станцию Хинган и мочью ожидаются в Хай-ларе, по-видимому, предрешили свой отъезд из Маньчжурии и готовится начать эвакуацию сегодня вечером *.
Ханлар патрулируется монгольской охраной**, над зданием вокзала поднят флаг Маньчжоу-Го.
Смирнов
Печат. по арх,
* См. также док. ^ 478. ** Имеются в виду вооруженные отряды, состоявшие из монголов, проживавших в Барге.
473. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Италии В. П..Потемкина Народному Комиссару Иностранных Дел СССР M. М. Литвинову
5 декабря 1932 г.
Французский посланник, явно торжествующе после подписания советско-французского пакта*, отметил в беседе со мной, что итальянцы болезненно реагируют на это событие. Об этом же сообщил и посланник Чехословакии, посетивший меня в субботу. Несомненно, что в оценках пакта, данных такими газетами, как «Тевере» и «Коррьере дел л а сера», чувствуется известное раздражение315. Если бы в дополнение к тому, что сообщалось Вами итальянскому послу в Москве относительно советско-французских переговоров **, Вы сочли бы целесообразным дать через меня в Риме еще некоторые разъяснения, я мог бы сделать это, не придавая тому характер специального демарша. Интервью Литвинова с Люсиани мы уже имеем ***. Жду указаний31:.
Полпред
Печат. по арх.
474. Нота Полномочного Представителя СССР в Великобритании Постоянному Заместителю Министра Иностранных Дел Великобритании Ванситтарту
7 декабря 1932 г.
По указанию моего Правительства318 я имею честь заявить следующее:
1. Рассмотрев ноту Министра Иностранных Дел от 17 октября 1932 г., а также предложение Министра Иностранных Дел начать переговоры о новом торговом договоре, сделанное мне во время беседы с ним 11 ноября 1932 г. ****. Правительство Советского Союза принимает предложение Министра Иностранных Дел и готово начать переговоры о новом торговом договоре.
2. Правительство Советского Союза поручило ведение этих переговоров мне и г. Александру Озерскому, Заместителю Народного Комиссара Внешней Торговли и Торговому Представителю Советского Союза в Великобритании.
Примите, сэр, пожалуйста, уверение в моем высоком уважении.
И, Майский
Печат. пс арх. Опубл в газ. «Изяестая» А5 ЗЗЭ (4939), <, декабря 1932 г.
* См. док. № 456.
** См. док. № 464.
*** См. док. ЛЬ 460.
**** См. док. № 434.
В упомянутой ноте министра иностранных дел Великобритании от 17 октября 1932 г. № N5S2I/G говорилось:
«Имею честь сообщить Вам, что Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии приняло решение прекратить действие временного торгового соглашения, подписанного в Лондоне 16 апреля 1930 г. *, в соответствии с условиями первого параграфа его ст. 7. Соглашение соответственно прекратит действие через шесть месяцев после даты настоящей ноты, т. е. с 17 апреля 1933 г.
2. Одновременно пользуюсь случаем, чтобы сообщить Вам. что Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве остается заинтересованным в развитии торговли между двумя странами и с этой целью готово приступить к обсуждению положения, создавшегося в связи с денонсацней временного торгового соглашения, в самое ближайшее время, удобное для Правительства Советского Союза».
На ноту полпреда СССР в Великобритании от 7 декабря 1932 г. советник министерства иностранных дел Великобритании Кольер от имени министра иностранных дел ответил нотой от 14 декабря 1932 г. Ли N7321/22/38, в которой говорилось:
«Ссылаясь на Вашу ноту от 7 декабря, имею честь сообщить Вашему Превосходительству, что Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве готово немедленно начать переговоры о заключении торгового договора и что для этой цели министр торговли желает пригласить Вас и г. Александра Озерского вместе с любыми другими официальными лицами, которые могут принять участие в переговорах, встретиться с ним и представителями Соединенного Королевства в главном конференц-зале министерства торговли в четверг 15 декабря с. г. в 4 часа после полудня319.
2, С английской стороны вести переговоры поручено полковнику Кол-виллу, члену парламента, начальнику департамента заморской торговли, которому будет помогать сэр Горас Вильсон, кавалер орденов Бани 2-й степени и Британской империи 2-й степени, который является главным советником Правительства Его Величества по вопросам промышленности».
