Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР вЦКВКП(б)

23 марта 1934 г.

Посылаю Вам при сем запись дальнейших двух бесед с Буллитом ** в больнице. По наметившимся разногласиям предлагаю принять следующие решения;

*~См77. XVI. док. № 269. ** См. док. Кя 84.

1) Заем или товарные кредиты. Рузвельт и Буллит не отрицают, что между нами говорилось только о займе. Это же слозо было употреблено в парафированной записи моей беседы с Рузвельтом о джентльменском соглашении *. Действительно ли думал тогда Рузвельт о товарных кредитах, или эта мысль язилась теперь, когда он убедился в невозможности предоставления нам займа, серьезного значения не имеет. Нам предлагают американцы теперь товарные кредиты, причем 50% риска останется за поставщиками, а 50%, —за вновь созданным Экспортно-импортным банком. На всю сумму кредитов сверх нормальной кредитной ставки насчитывается 10% в погашение американских претензий. О сроках кредитов не говорится в письме, но предусматривается, что все претензии должны быть погашены в течение 20 лет, Из этого не следует, однако, что кредиты будут предоставлены на тот же срок. Возможно, что имеются в виду так называемые «ревользинг кредите;!- (возобновляемые кредиты).

Мы на это согласиться не можем, и должны настаивать, по крайней мере, на предоставлении в наше распоряжение через Экспортно-импортный банк соответственной суммы денег для расплаты наличными по нашим заказам, иначе говоря, на сделки, подобно шведской, но с увеличенным сроком. Вряд ли американцы согласятся на использование хотя бы части этой суммы вне США, разве если удастся использозать замороженные кредиты в Германии. Но, в отличие от того, что говорилось мне в Вашингтоне, теперь Рузвельт вряд ли склонен будет взять на себя получение согласия на это немцев, а предоставит нам самим это сделать. Я предлагал бы поэтому согласиться на использование всей суммы в США с оговоркой в отношении замороженных кредитов в размере 25% всей суммы займа.

2) Сумма претензий. Рузвельт требует 150 млн., я формально соглашался на 75 млн., обегдав хлопотать о повышении этой суммы до 100 млн., если не удастся убедить Рузвельта в справедливости нашего предложения.

Предлагаю предъявить либо здесь Буллиту, либо в Америке через Трояновского Рузвельту, или даже одновременно здесь и там имеющийся у нас документ Угета⁹², указывающий,, что в его распоряжении оставалось в 1919—1920 гг, материалов на 171 млн, долл., т. е. на сумму, превышающую требование Рузвельта. Документ весьма убедительный, Если тем не менее Рузвельт будет настаизать на недостаточности 75 млн., ссылаясь на претензии частных лиц и предприятий, согласиться на 100 млн. долл.

* См. т. XVI, док. Aï 361.

3) Отклонить требование начисления процентов на еумм\ претензий.

4) Касательно процентов на заем, исходить из 7 ".о (5"о на капитал н 2% на погашение), согласившись на 8%. Надо отметить, что, по словам Буллита, Экспортно-импортный банк в Америке не вправе брать меньше 5 %.

5) Сумма займа должна превышать s два раза сумму претензий.

6) Срок займа — 20 лет.

7) Проценты в погашение претензий начисляются только на заем, полученный через Экспортно-импортный банк, но отнюдь не на кредиты, предоставляемые нам частными фирмами.

8) Форма сделки. О ней в Вашингтоне не говорилось. Я несколько раз указывал Рузвельту, что мы не можем допустить создания формального прецедента, которым воспользовались бы другие страны. С другой стороны, вряд ли Рузвельт сможет обойтись без всякого документа, ибо ему необходимо сделку провести через конгресс или сенат. Я предлагаю пока этот вопрос оставить открытым, ибо, в зависимости от условий сделки, можно будет придумать соответственную форму.

Хотя Буллит торопит с ответом, я все же предлагал бы обождать приезда т. Богданова.

Поскольку Буллит явно запугивает прекращением торговли, мы не должны создавать у него впечатление, что эта перспектива нас пугает. Поэтому считал бы вредным в настоящее время какие бы то ни было разговоры с Буллитом о статусе торгпредства, а тем более поездку в США т. Боев а *. Необходима выдержка.

Литвинов

Печят го арк.

88, Нота Полномочного Представительства СССР в Германии Министерству Иностранных Дел Германии

24 марта 1934 г.. **

Посольство Союза Советских Социалистических Республик имеет честь, по поручению своего Правительства, обратить внимание Министерства Иностранных Дел на нижеследующее:

1. Посольство СССР и Народный Комиссариат Иностранных Дел уже неоднократно ставили в известность Министерство Иностранных Дел и Германское. Посольство в Москве о том, что Правительство СССР считает произвольными и ли-

^в Заместитель народного комиссара внешней торговли СССР. ** Вручена полпредом СССР в Германии Л. М. Хитукок статс-секретарю МИД Германии Бюлову 26 марта 1934 г.; см, так^е т. XVI, док..№ 344, 424 v, док..V? 91 настоящего тома.

шенными всякого законного основания претензии некоторых германских фирм, сводящиеся к тому, что эти фирмы требуют от Торгового Представительства СССР в Берлине выплаты дополнительных сумм по векселям в долларах и фунтах стерлингов, выданным (акцептированным) Торгозым Представительством в оплату заказов и принятым в свое время фирмами, причем требование доплаты мотивируется падением курса этих валют.

Торговое Представительство СССР в Германии, всегда пунктуально выполнявшее и выполняющее все свои договорные и платежные обязательства, естественно, отвергает эти требования фирм, так как обязательства Торгового Представительства по заключенным им договорам должны считаться полностью погашенными выдачей (акцептом) и принятием векселей, а обязательства по векселям — выполненными законным производством платежей по этим векселям по номиналу.

Посольство СССР неоднократно имело честь обращать внимание Министерства Иностранных Дел на то, что Правительство СССР считает позицию Торгового Представительства в отношении указанных претензии совершенно правильной. Международная практика, как законодательная, так и судебная, твердо придерживается принципа оплаты векселей в номинале валюты векселя без всяких доплат. При этом существенно констатировать, что и германское законодательство придерживается того же принципа. Достаточно сослаться на ст. 41 германского вексельного закона от 21 нюня 1933 г._т опубликованного в «Рейхсгезетцблат», ч. I. Де 70 от 29 июня 1933 г., а также на Международную конвенцию об унификации вексельного права, раздел VI, ст. 41, опубликованную в «Рейхсгезетцблат», ч. II. Лэ 26, от 29 июня 1933 г. Наконец, и на практике как германские частные фирмы, так и Рейхсбанк оплачивают свои выписанные в иностранной валюте обязательства, даже снабженные золотой оговоркой, по номиналу, без всякой доплаты за падение курса.

2. Несмотря па полную необоснованность изложенных выше валорпзационных претензий, целый ряд германских фирм вчинил иски Торговому Представительству СССР в третейских судах, ссылаясь при этом на то, что договоры, заключенные между этими фирмами и Торговым Представительством, содержат третейскую клаузулу.

Торговое Представительство отказалось принять участие в этих третейских судах, указав, что третейская клаузула, предусмотренная договорами, не имеет решительно никакого отношения к возбужденным германскими фирмами искам, ибо она имеет в виду исключительно споры, вытекающие из самих договоров, и не может распространяться на любые вопросы,

которые заинтересованные фирмы сочли бы для себя желательным передать на рассмотрение арбитража. В частности, третейский суд не может быть признан компетентным рассматривать претензии о курсовой разнице, обусловленной общим расстройством в международной финансовой сфере.

Получив такой ответ, некоторые фирмы сочли возможным обратиться в государственные суды с просьбой образовать принудительный арбитраж. Хотя подсудность Торгового Представительства юрисдикции германских судов точно определена советско-германским Экономическим соглашением от 12 октября 1925 г. (ст, 6 и 7) * и хотя просьбы об образовании принудительного арбитража по валорнзационным искам ни в какой мере не подходят под эти статьи Экономического соглашения, тем не менее государственные суды по ряду дел, в явное нарушение положений Экономического соглашения и общепризнанных в международной практике норм, постановили образовать принудительный арбитраж.

В распоряжении Посольства имеются сведения о том, что 1) 10 марта 1934 г. принудительный третейский суд, сконструированный без участия советской стороны, вынес решение по вопросу о подсудности данному третейскому разбирательству претензий фирмы «Зонненберг» о доплате ей сумм, не предусмотренных договором о поставках, и что аналогичные принудительные суды образованы по ряду других таких же претензий; 21 что 14 марта 1934 г, в Торговое Представительство СССР в Германии явился судебный исполнитель, доставивший постановление третейского суда от 21 декабря 1933 г. по аналогичной претензии фирмы «Аграргезелыыафт». Согласно упомянутому постановлению Торговое Представительство СССР присуждено заочно к уплате 288 528 марок по иску указанной фирмы, а также к уплате судебных издержек в размере 12 276 марок.

3. Констатируя, что государственным судом было вынесено решение об образовании принудительного арбитража по иску фирмы «Зонненберг» к Торговому Представительству, несмотря на очевидную неподсудность арбитражу необоснованных претензий фирм, а также, что образованным таким образом третейским судом уже вынесено решение против Торгового Представительства по иску фирмы «Аграргезельшафт», не подлежащему компетенции третейского суда. Посольство СССР в Германии имеет честь довести до сведения Германского Правительства, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик не признает решений судов, вынесенных по претензиям подобного рода, и не подчинится этим решениям.

* См. т. VIII. док.'.Ni 342, стр. 589—600.

Как известно Министерству Иностранных Дел, Советское Правительство самым аккуратным образом выполняло и выполняет все сзои обязательства. Не было ни одного случая хотя бы малейшей неисправности советских органов в выполнении ими их платежных обязательств. Но произвольных, необоснованных требований советские органы выполнять не будут.

Ввиду итого Посольство СССР, по поручению своего Правительства, обрандает внимание Министерства Иностранных Дел на серьезность создавшегося положения, чреватого нежелательными последствиями для нормального развития экономических отношений между обеими странами, и выражает уверенность в том, что Германское Правительство сочтет необходимым принять соответствующие меры для устранения отмеченных выше ненормальных явлении'³³.

Пе'сат-. v;i арх-

89. Запись беседы члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР с Посланником Польши в СССР Лукасевичем

25 марта 1934 г.

Лукасевич вернулся из Варшавы 23-го и немедленно попросил у меня свидания на 25-е.

1. Он заявил сегодня, что они вместе с Беком долго и обстоятельно изучали наше предложение о продлении пакта под углом зрения скорейшего осуществления этого предложения, без осложнения его переговорами по другим, связанным с ним вопросам, как об этом высказывал пожелание т. Литвинов*. При этом они пришли к следующему решению.

В ст. 7 польско-советского пакта ** срок его определен на 3 года, с автоматическим продлением на 2 года, если не будет денонсации. Таким образом, по истечении 5-летнего срока пришлось бы вести переговоры о новом пакте. В ст. же 6 нашего пакта с Эстонией и в ст. 6 нашего пакта с Латвией*** срок договора определен тоже в 3 года, однако с бесконечным автоматическим продлением на каждые последующие два года, если не будет денонсации. Для того, чтобы придать длительный характер польско-советскому пакту. Бек и польское правительство предлагают подписать протокол, по которому срок польско-советского пакта определяется точно таким же образом, как и срок наших пактов с Эстонией и Латвией. Такое

* См. Z.OK. Л"? 53_ ** См. т. XV. док. *й 300. *** См. т. XV, док. M 67 и 201.

разрешение вопроса устранит новые переговоры о польско-советском пакте к моменту истечения 5-летнего срока. Если мы согласны с этим предложением, он. Лукасевич, уполномочен немедленно подписать такой протокол.

Я заметил, что этот ответ является отклонением нашего предложения.

Лукасевич возразил, что это не отклонение, а принятие, по существу, нашего предложения в согласии с тем, что сказано в совместном коммюнике о пребывании Бека в Москве*. Текстуальное принятие нашего предложения потребовало бы очень длительных переговоров, ибо нужно было бы разрешить целый ряд проблем, которые сами по себе являются достаточно сложными, а к тому же не могут быть разрешены без участия третьих государств. Они же с Беком стремились дать быстрый положительный эффект. Тут Лукасевич принялся подробно излагать мне преимущества формулы автоматического продления пакта, содержащейся в наших договорах с Эстонией и Латвией.

Я ответил, что эти преимущества мне хорошо известны, потому что я был автором этой формулы при заключении пакта с Латвией, откуда она была текстуально перенесена в пакт с Эстонией. Однако это не есть продление договора на 10 лет. Новое польское предложение сводится, по существу, к тому, что польское правительство оставляет за собой право денонсации польско-советского пакта за 6 месяцев до ноября 1935 г., когда истекает основной срок этого договора. Наше предложение о продлении пахта на 10 лет имело в виду внести стабилизацию в наши отношения с Польшей, а польское предложение оставляет, по существу, все в прежнем состоянии. поскольку за обеими сторонами оставляется право денонсации пакта уже через год.

Лукасевич сказал, что денонсация пакта ненападения — серьезное дело и никто об этом не думает. Дело не в денонсации, а в том, что продление пакта на 10 лет потребовало бы очень сложных и длительных переговоров для разрешения ряда проблем, связанных с таким продлением.

Я сказал, что я не вижу таких проблем и что при наличии доброй воли заключение соглашения о продлении пакта на 10 лет отняло бы ровно столько времени, сколько и заключение соглашения о перенесении латвийской формулы срока пакта в польско-советский пакт.

Лукасевич сказал, что это не так и что для продления пакта на 10 лет нужно было бы разрешить прежде всего все те вопросы, которые в свое время были связаны с заключением самого пакта- Польско-советский пакт был лишь частью об-

* См, док. № 58-

щей акции по умиротворению Восточной Европы, и невозможно его продлить без одновременного разрешения всех вопросов, относящихся к этой общей проблеме.

Я возразил, что мы в свое время заключили с Польшей самостоятельный пакт и решительно отвергли связывание его с другими проблемами, не относящимися к польско-советским отношениям *.

Лукасевич сказал, что тем не менее нам прекрасно известно, что заключение Польшей пакта с СССР было обусловлено заключением пактов с Прнбалтийскимн государствами и поэтому продление польско-советского пакта невозможно без одновременной «синхронизации» наших пактов с этими государствами. Это, однако, является очень трудной проблемой. «Я скажу откровенно,— прибавил Лукасевич,— я имею в виду Финляндию». При нынешней позиции Финляндии, нашедшей свое отражение в ее отношении к идее опубликования польско-советской акции о независимости Прибалтики**, переговоры о продлении пакта были бы, вероятно, сложны и длительны. II наконец, с большим подчеркиванием сказал Лукасевич, советская сторона не может отрицать заинтересованность Польши в этих проблемах после того, как она была зафиксирована в совместном коммюнике по случаю приезда Бека. Тут он привел текстуально соответствующую часть коммюнике.

Я сказал, что эта ссылка меня крайне удивляет. У нас шли переговоры об опубликовании совместной декларации о заинтересованности СССР и Польши в независимости Прибалтики, и та часть коммюнике, на которую ссылается посланник, отражает следы 5THX переговоров. Было бы, однако, более чем смело делать нз этой части тот вывод, что мы, издавая это коммюнике, признали за Польшей право опеки над нашими отношениями с Прибалтийскими государствами. Таким же образом, как мы в свое время вели переговоры с прибалтами независимо от Польши и при этом подписали с ними пакты раньше, чем с Польшей, вопрос о продлении наших пактов с прибалтами может разрешаться только между нами и ними и не имеет никакого отношения к продлению польско-советского пакта. Эти соображения посланника удивляют меня тем более, что Польша заключила 10-летний пакт с Германией ^[4, не проявляя при этом никаких забот о Прибалтийских государствах.

Лукасевич сказал, что это вполне естественно, ибо Германия не граничит с Прибалтийскими государствами, за исключением Литвы, о которой, как я понимаю, Польше не приходится заботиться.

Я ответил, что Германия, однако, проявляет большую заинтересованность в Прибалтике и именно эта заинтересован-

* См. т. X. док. te 145. 222: т. XIV, док. № 383. ** См. док. № 5.

иость вызывает там наибольшие опасения. Поэтому проявляемая в переговорах с нами большая заинтересованность Польши в отношении Прибалтики тем более должна была проявиться в переговорах Польши с Германией.

Лукасевнч ничего не сказал на это и потом прибавил, что кроме вопроса о синхронизации прибалтийских пактов имеются еще и другие вопросы, которые пришлось бы урегулировать при переговорах о продлении польско-советского пакта на 10 лет.

Я спросил, что он имеет в виду.

Лукасевич сказал, что он не уполномочен говорить по этим вопросам, но совершенно в частном порядке он может мне сказать, что сюда относится, например, вопрос о наших отношениях с Литвой или, вернее, о нашей позиции по вопросу польско-литовских отношений, о чем он говорил в частном порядке с т. Литвиновым.

Я заметил, что посланник получил при этом от т. Литвинова исчерпывающий ответ по этому вопросу *.

Лукасевич ответил, что он с интересом выслушал заявление т. Литвинова о том, что мы хотели бы, чтобы между Литвой и Польшей наладились такие же отношения, какие мы стремимся установить с Румынией. Однако это не все. Он имеет в виду ноту т. Чичерина при заключении советско-литовского пакта в 1926 г., которая находится в противоречии со ст. III Рижского мирного договора **.

Я сказал, что в первый раз слышу о таком противоречии. Напротив, эта нота повторяет соответствующее постановление Рижского договора, заявляя, что мы наперед обязуемся признать всякое соглашение о границах, которое будет достигнуто между Польшей и Литвой.

Лукасевнч вытащил соответствующий текст и, читая его_г стал доказывать, что противоречие с мирным договором все же имеется.

Я решительно отверг это и сказал, что и этот вопрос, конечно, ие имеет никакого отношения к продлению польско-советского пакта. Наше предложение было очень просто и исключительно продиктовано желанием внести стабилизацию в наши отношения и создать лучшую базу для развития их дружественного характера. Польша заключила 10-летний пакт с Германией н при этом неоднократно заявляла, что это заключение не связано ни с какими другими вопросами. Поскольку поляки вместе с тем неоднократно нам заявляли, что отношения Польши с СССР являются более дружественными, чем с Германией (Лукасевич подал реплику: «Я могу и теперь

* См. док. К°. 62.

** См. соответствен s; о т. IX, док. X» 272, 271; т. III, док. № 350.

подтвердить это»), мы считали, что польское правительство уж во всяком случае пойдет в отношениях с СССР на то, на что оно пошло в отношениях с Германией, т. е. на 10-летний пакт. Мы были уверены поэтому, что наше простое предложение не потребует длительных переговоров, не будет осложняться посторонними вопросами и будет быстро принято.

Лукаеевич заявил, что польское правительство не отвергает принципиально продления пакта на 10 лет п, может быть, в будущем и по этому вопросу будут между нами переговоры, однако ввиду сложности и длительности этих переговоров польское правительство предлагает в настоящее время осуществить его предложение.

Я заметил, что эта формула не изменяет того все же несомненного факта, что польское правительство, заключив 10-летний пакт с Германией и не связав этого заключения, как оно само заявляет, ни с какими другими вопросами из области отношений с третьими странами, отклоняет наше предложение о продлении пакта на 10 лет, хотя и заявляет, что его отношения с СССР более дружественны, чем отношения с Германией.

Лукаеевич опять стал спорить, повторяя сказанное, и закончил тем, что он готов немедленно подписать протокол, согласно польскому предложению. Он имеет уже устные полномочия. На выработку текста протокола пошло бы однн-два дня. За это время он успел бы получить и письменные полномочия.

Я заявил, что я доложу новое предложение польского правительства и не замедлю сообщить решение правительства, как только оно будет принято *.

Лукаеевич сказал, что он просит не давать отрицательной или пессимистической оценки его предложению и обстоятельно довести до сведения правительства те причины, которые побудили польское правительство видоизменить наше предложение о продлении пакта.

2. Лукаеевич спросил затем, как обстоит дело с возведением взаимных миссий в ранг посольств.

Я ответил, что оформление этого вопроса задержалось исключительно вследствие болезни т. Литвинова и что можно надеяться, что это состоится уже в ближайшее время **.

3. Он предложил затем приступить к разрешению конкретных вопросов, вытекающих из взаимного желания продолжить контакт по военной линии, о чем, в частности, была речь между Беком н т, Ворошиловым. Сюда относятся три конкретных в опрос а •.

* Ск. кок. № 157-** См. док. К« î25 н газ. «Известия», 15 апреля 1934 г.

а) Ответный визит советского воздушного флота*. «С точки зрения атмосферических и других» соображении было бы желательно, чтобы этот ответный визит состоялся в начале мая и чтобы наши авиаторы могли присутствовать на польском параде 3 мая, где им могли бы показать также польскую авиацию. Эта дата была бы удобна еще и потому, что, насколько посланнику известно, т. Алксннс хотел заодно сделать свой ответный визит во Францию **.

б) Обмен визитами военно-морских флотов- Польская сторона предлагает, чтобы первым сделал визит в Ленинград польский флот в конце мая или в начале июня и «через известный промежуток времени», но этим же летом наш флот сделал визит в Гдыню. В частности, нужно предварительно решить вопрос, кто нз наших командиров будет командовать нашим флотом при ответном визите в Гдыню, командир ли всего нашего флота или только командир нашего Балтийского флота. От этого будет зависеть, кто будет командовать польской эскадрой при визите в Ленинград.

в) Визит одного из высших наших военачальников в Польшу, о чем Бек говорил лично с т. Ворошиловым, При решении вопроса о том, кто поедет, посланник просит учесть, что, поскольку польским военным министром формально является маршал Пилсудскнй, высший военачальник, который мог бы поехать в СССР с ответным визитом, был бы генерал Фабрициус, являющийся военным вице-министром. Конечно, прибавил Лукасевнч, польское правительство было бы радо приветствовать у себя т. Ворошилова или т. Тухачевского, но при решении вопроса о том, кто поедет в Польшу, «надо сперва частным образом установить, кого советская сторона считала бы достаточным с точки зрения ответного визита».

Лукасевнч спросил, должен ли он по всем этим трем вопросам немедленно обратиться к т. Ворошилову или сперва в предварительном порядке наметить их разрешение при посредстве НКИД, с тем чтобы уже потом он передал официальные приглашения т. Ворошилову.

Я сказал, что второй путь представляется мне более целесообразным, поскольку, как сказал посланник, некоторые вопросы нужно сперва решить даже в частном порядке. Я немедленно доведу до сведения т. Ворошилова сообщения посланника.

Лукасевнч очень просил ускорить ответ относительно визита наших авиаторов, ибо времени осталось мало.

4. После этого Лукасевнч, помявшись немного (он все время чувствовал себя неловко и, несмотря на видимые старания, не мог обрести своей обычной непринужденности и некоторой

* См. т. XVI, прим. 313. ** См. т. XVI, прим. 234.

14 Докум- вн. по.тат,, г, XVII 209

развязности) и сославшись на сообщения заграничной прессы, спросил, есть ли что-нибудь новое по вопросу о нашем отношении к Лиге наций.

Я ответил, что с тех пор, как это отношение было определено т. Сталиным в интервью с Дюранти, и после того, как т. Литвинов сделал это на сессии ЦИК *, никаких фактов, вносящих что-нибудь новое в наши отношения с Лигой наций, не было.

Лукасевич сказал, что он поставил свой вопрос потому, что, судя по всему, Франция обусловит подписание конвенции о разоружении установлением гарантии безопасности, примерно в духе прежнего женевского протокола. Так как никакие гарантии европейской безопасности без участия СССР невозможны, то он и д\^гмал, что, может быть, предстоит вхождение СССР в Лигу наций.

Я обошел молчанием это разъяснение.

5. Наконец, Лукасевич, извиняясь, просил вмешательства НКД1Д для скорейшего «оформления» достигнутого уже на словах соглашения о передаче польской миссии известного дома на Спиридоновке. Все уже готово, и даже, как известно, найден дом для переселения в него Академии, которая помещается на Спиридоновке, но почему-то оформление застряло. Он был бы очень благодарен, если бы ВДИД поинтересовался этим вопросом.

Я обещал поинтересоваться ^м_

Уходя, Лукасевич сказал вновь, что он готов во всякое воемя подписать протокол, и просил вызвать его немедленно после принятия решения правительства, чтобы ускорить подписание **.

Б. Стомоняков

Печат. то арх,

90. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Персии с Временным Поверенным в Делах Ирака в Персии Абдулом Азиз Модгафером ***

26.карта 1934 г.

1 час дня. У меня иракский поверенный в делах Абдул Азиз Модгафер. Иракец пришел 1) поблагодарить меня за то, что я был у него на приеме 21 марта по случаю дня рождения

" См. соответственно газ. «Известия», 4 января 1934 г.; т. XVI, прнл. 2.

*^а См. также «Документы и материалы по истории советско-польских отношений», т. VI. М., 1969, стр. 187, 188, Е89, 195.

*** Из днезкика полпреда СССР в Персия за период с 12 марта по 16 апреля 1934 г.

нового иракского короля, 2) заверить меня, что он делает все для того, чтобы Багдад разрешил выдать визу на [въезд в] Ирак нашему торговому агенту т. Gry паку.

Иракец говорил, что когда Ирак был подмандатным государством, англичане всячески препятствовали установлению торговых и дипломатических отношений между Ираком и Советским Союзом, а теперь, когда Ирак добился полной политической «независимости», иракское правительство стремится установить нормальные отношения с Советским Союзом, сначала коммерческие, а затем и дипломатические. Иракец заявил далее, что он не скрывает, что и сейчас могут быть чинимы со стороны заинтересованного государства всякие препятствия к нормализации отношений между Ираком и Советским Союзом, но что иракское правительство сможет теперь преодолеть эти препятствия. Иракец привел пример: Англия всегда настаивала, чтобы иракское правительство закупало оружие и амуницию для своей армии только в Англии и иракское правительство раньше принуждено было с этим считаться, а теперь иракское правительство добилось того, что оно может покупать оружие и амуницию там, где оно само находит нужным и выгодным для себя.

Примечание. Действительно, по имеющимся у нас сведениям, иракское правительство недавно купило партию оружия в Японии. Не исключено, конечно, что это было сделано все же с ведома и согласия Англии. Я наговорил иракцу много всяких комплиментов и спросил, когда может быть получен ответ из Багдада о Еизе т. С ту паку. Иракец ответил, что недели через две⁹⁵. Я познакомил у меня Модгафера с т. Ступаком.

Пастухов

Печат_ гь'| аох.