Глава 3. Бежим в погоне за счастьем

«Руины»

Бежим в погоне за счастьем,

Пока дверь не захлопнулась перед носом.

(Eminem – Space Bound)

«Я хочу увидеться. Ты свободен сегодня?»

Билл долго всматривался в смс-сообщение, решая, что же ответить на не очень-то заманчивое предложение. Это был проверенный человек, с которым ему всегда было приятно провести время, но все равно чужая компания приносила дискомфорт. Каулитц всюду чувствовал себя некомфортно, даже незащищено, если рядом не было брата.

Вдруг со стороны окна послышался короткий собачий лай. Билл тут же кинул телефон на подушку, рывком подняв свой подкаченный торс. Его глазам предстала забавная картина: приличных размеров курцхаар спокойно лежал на меховой подстилке, держа во рту резиновый мячик, в то время как английская кокер-спаниель пыталась его отнять, всячески толкая лапами пасть более мощного пса. Причем совсем рядом лежал точно такой же оранжевый мяч, но, видимо, кокеру было принципиально отобрать именно этот.

Губ Билла тронула улыбка умиления. Он тут же потянулся обратно за айфоном, сворачивая вкладку с сообщением и включая функцию фото-камеры. Молодой человек приподнялся, сгибая ноги, и причмокнул губами, привлекая внимания питомцев. Когда собаки замерли в удивлении, Каулитц нажал на экран, делая фотографию. Готовым кадром Билл остался очень доволен и тут же наложил пару фото-эффектов, делая снимок, как ему казалось, более приятным. Парень уже хотел запостить работу в приложение, как вдруг его отвлек немецкий курцхаар. Пёс, очевидно, сжалился над своей сожительницей и уступил ей игрушку, а сам полез за более желанной вещью – поводком. Поддевая носом висевший на ручке шкафа кожаный ремень с черной рулеткой на конце, питомец,скорее всего, намекал своему хозяину на свое желание прогуляться. Билл, не думая, оставил телефон на постели и поднялся с места, с улыбкой настигая пса.

- Гулять хочешь? – тихо спросил он у своего четвероногого друга, получая в ответ преданный взгляд и вмиг завертевшийся в разные стороны хвост.

Каулитц наклонился, потрепав любимца за ушами, и снял с дверной ручки поводок. Выпрямившись, блондин вышел из своей комнаты и остановился в коридоре, оглядываясь. Он подумал о том, что если уж выводить курца в парк, то нужно брать с собой всех троих, а,следовательно, по дому нужно разыскать третьего «ленивца». Парень решил проверить на наличие таксы комнату брата-близнеца и смело направился по коридору в правильную сторону, но тут же остановился на полпути, услышав свое имя. Он внимательно посмотрел на приоткрытую дверь, ведущую в комнату Тома.

- Мне кажется, Билл ненавидит меня, - послышался оттуда голос Рии.

Младший Каулитц заинтересовался столь ярким заявлением и осторожно, на цыпочках, подошел поближе, напрягая слух. Отличительная черта блондина – любопытство - взяла вверх.

- Не говори глупостей, - ответил Том, будто бы отмахиваясь, но вдруг более высоким голосом произнося, - бл*дь, он выложил самые ужасные кадры.

Билл услышал шуршание хлопкового постельного белья и клики беспроводной мышки.

- Сколько в ее губах силикона, - медленно и с интонацией произнесла Рия, видимо, читая чей-то комментарий в Интернете. – Это гиалуроновая кислота, придурки, - громко, с ноткой обиды буркнула девушка.

Каулитц-младший скептически закатил глаза, не выдержав наплыва эмоций, связанных с речью этой девицы.

- Мне все-таки кажется, что он ревнует тебя ко мне, - заговорила снова Зоммерфельд о наболевшем.

- Что? – громкая усмешка старшего близнеца.

- Ну, вы же всегда были вместе, - начала она задумчиво, - вдвоем с самого детства. А теперь у тебя есть девушка, и ты уделяешь время не только ему. Он ревнует.

- Слушай, Билл всегда был эгоистом, но не до такой степени, - спокойно ответил ей Том. - Даже если бы он был против, то ему бы пришлось с этим смириться, потому что ты - моя девочка, - повисло секундное молчание, которое прервалось тихим, но отчетливым, - и я тебя люблю.

Снова послышалось шуршание одеяла и звонкий характерный чмок губ.

Светловолосый парень прижался спиной к холодной стене, переваривая услышанное. Бесспорно, Билл видел перед собственными глазами много раз, как они целуются, обнимаются, держатся за руки, хотя брат и пытался не выставлять это напоказ. Том никогда не делал комплиментов Рие, тем более не признавался в любви, по крайней мере, при своем младшем брате… Что бы ни происходило, он понимал то, что в такие моменты Биллу очень тяжело, поэтому он старался уменьшить болезненную ревность бывшего любовника. Исходя из этого, можно сказать, что Каулитц-младший сейчас услышал впервые такие громкие слова брата в адрес девушки и был шокирован. То, чего он боялся больше всего на свете, сбылось.

Билл молча вернулся в свою комнату, все так же сжимая в кулаке кожаный поводок. Преданный пёс внимательно следил за непонятным поведением своего хозяина, но не смел двинуться с места и как-то помешать. Медленно подойдя к кровати, Каулитц сел на матрас и взял свой телефон в свободную ладонь. Открыв вкладку с сообщением, он написал ответ: «Забери меня прямо сейчас». Несколько движений пальцами, и адресату было отправлено маленькое послание.

Сейчас светловолосая голова вокалиста была освобождена от любых мыслей. Он машинально переодевался, на полном автомате расчесывал волосы, не обращая внимания на вертевшуюся под ногами такую же светлую, как и он, собаку. Лишь когда Билл закончил преображение, он посмотрел на свое отражение в огромном зеркале и задал самому себе немой вопрос: «Когда все это закончится?». Ответа не последовало.

Дождавшись в тишине одинокого звукового уведомления о только что пришедшем сообщении, он даже не потянулся засотовым, лежавшем на одеяле. Билл быстрым шагом покинул свою комнату и спустился по лестнице на первый этаж.

- Куда ты? – внезапно послышалось за спиной.

Билл в тот же миг остановился, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Том медленно спускался следом по лестнице в просторных спортивных штанах и огромной серой майке.

- По делам, - глухо ответил близнец, - отворачиваясь обратно.

Брат позади даже замешкался и остановился на последней ступени, видимо, не ожидая такого сухого ответа говорливого близнеца.

- И, да, - Билл остановился уже на пороге, потянувшись вправо и снимая второй поводок с крючка на стене, - погуляй со своими любимыми, - произнес блондин интонацией брата, разворачиваясь и со всей силы швыряя в него ремень.

После ухода близнеца Том еще минуту простоит с прижатым к груди поводком, смотря уже в закрытую входную дверь.

Что ж сломалось внутри тебя?

Ты в руинах...

(Green Day - 21 Guns)

Смуглая рука легла на стройную ногу, обтянутую черной джинсовой тканью.

- Мне было хорошо с тобой, - удовлетворенно произнес Тимо, как только черная Ауди притормозила у высоких чугунных ворот.

Билл в ответ лишь улыбнулся, позволяя любовнику властно водить ладонью от колена до бедра.

- Когда мы сможем повторить этот вечер? – вежливо спросил мужчина восточной наружности.

- Я думаю, скоро, - тихо ответил блондин, прежде чем чужие улыбающиеся губы настигли его рта.

Язык турка тут же проник внутрь, вынуждая Билла податливо отвечать на требовательный поцелуй. За этот день его тело настолько привыкло к прикосновениям чужака, что ни одна часть не дрогнула от внезапного вторжения. Блондин, если честно, любил целоваться, даже плевать с кем, лишь бы этот человек курил. Ведь если закрыть глаза, то остается только вкус, горьковатый вкус, напоминающий нечто родное. Каулитц разорвал поцелуй, только когда любовник хищно прикусил его нижнюю губу, тем самым нарушая иллюзию обмана. Том так никогда не делал.

- Мне пора, - хрипло произнес Билл, заглядывая в черные глаза напротив.

Мужчина тридцати лет несколько секунд гипнотизировал парня, но согласно кивнул, позволяя блондину разорвать зрительный контакт и открыть дверцу дорогого автомобиля.

- Сладких снов, Билли, - ласково произнес Тимо, убирая руку с ноги юноши и позволяя ему выйти.

Каулитц ступил на асфальт, оборачиваясь и молча улыбаясь любовнику. Дверца Ауди захлопнулась, и машина тут же рванула с места. Билл проводил ее взглядом, вдыхая свежий ночной запах полной грудью. Он взглянул на наручные часы и обнаружил, что уже два часа ночи. Не торопясь, юноша вошел в свой двор и побрел по тропинке из красной резной плитки к дому.

Билл не любил этот дом так же, как и виллу в Лос-Анджелесе, проданные квартиры, да и вообще все места, где им приходилось жить. Каулитц ощущал себя не в своей тарелке в любой, даже самой комфортной обстановке, а все из-за частых переездов. Билл очень любил открывать что-то новое, менять внешность, экспериментировать в музыке, но твердо считал, что даже у такого непостоянного человека, как он, должно быть родное место с мягкой кроватью, застеленной пушистым пледом, яркими плакатами, из-за которых не видно обоев, и, конечно же, всюду царящим запахом только что испеченного пирога со смородиной… Именно таким был отчий дом, где вырос Билл. И от мысли о том, что он больше никогда не побывает там, становилось безумно тоскливо на душе. Непостоянный юноша хранил верность своему родному, пусть крохотному, но такому уютному домику.

Крашеный блондин открыл входную дверь, проходя внутрь темного помещения. Он повернул рычажок на замке, запираясь, и оглянулся, сразу увидев тусклый силуэт, сидевший на диване напротив.

- Почему ты не берешь с собой телефон? – подал голос из темноты Том, поднимая свою пятую точку с нагретого места.

Каулитц-младший не стал отвечать на вопрос, молча скидывая с ног тяжелые ботинки и проходя к лестнице.

- Билл, мать твою, - близнец грубо схватил его под локоть, заставляя остановиться и повернуться к себе, - не веди себя, как ребенок.

- Не указывай мне, как себя вести, - сердито рявкнул в ответ младший, одергивая руку, - ты мне не мать.

- Нет, я буду указывать! Я твой старший брат! – негодующе запротестовал в ответ Том, сильно хмуря брови на переносице. - Где ты шастал?

- С Тимо, - бросил Билл, собираясь ступить на лестницу, но тут же оказался обратно грубо повернутым к брату.

- С тем вонючим журналюгой?! – удивленно спросил старший, крепко держа близнеца чуть ниже локтя.

- От него приятно пахнет, - с сарказмом в голосе и упрямостью во взгляде ответил Билл, дергая рукой.

Глаза Каулитца-старшего сузились.

- Если ты с ним переспишь…

- Уже спал! – перебил Билл, не дождавшись продолжения угрозы, а увидев открывшийся от возмущения рот брата, еще и добавил, - да, Томми, и не один раз! Он потрясающий в постели!

Том шумно выдохнул от возмущения наглостью родственника, собираясь что-то сказать, но слова отказывались выходить изо рта. С пораженным видом он смотрел на своего брата не в силах найти ответа. Хватка на руке близнеца заметно ослабла.

Билл решительно отправился вверх по лестнице, но уже на третьей ступеньке остановился, резко разворачиваясь и произнося:

- И вместо того, чтобы ревновать меня, лучше бы раньше думал.

На этих словах к Тому вдруг вернулась способность говорить, и он подался вперед, настигая брата и тихо, но возмущенно восклицая:

- Что ты несешь?!

- Тебе нужна Рия, только чтобы доказать что-то мне! – провокационно выплюнул ему в лицо Билл, смотря в глаза брюнета, находившиеся сейчас в нескольких сантиметрах от него.

Том схватил вновь брата, но теперь за запястье, грубо стаскивая с лестницы и ведя за нее. Билл и запротестовать не успел, только вскрикнул, когда близнец запихнул его толчком в комнату, которую они именовали спортзалом. Он закрыл дверь, уже более звонким голосом спрашивая:

- Откуда ты берешь этот бред?!

- Не хочешь, чтобы Риечка проснулась? – ехидно и специально очень громко спросил Билл.

- Хватит к ней цепляться! Когда до тебя дойдет то, что мне с ней хорошо! Она понимает меня! – с измученным видом сказал Том.

- Никто не может понимать тебя лучше, чем я! – пораженно ответил блондин, округляя свои карие глаза.

Том тихо застонал, разворачиваясь вокруг себя и хватаясь пальцами за виски. Ему осточертела уже эта тема, но что поделать, если младший брат пытается поднять ее при любом удобном случае. Гитаристу начинало казаться, что его жизнь превращается в «День сурка»! Том понимал, что эти разговоры должны прекратиться, пора поставить точку…но как это сделать?

- С тех пор как мы выпустили «Humanoid» и до Японии она поддерживала меня, - раздосадованным тоном начал он. - Когда ты устраивал эти идиотские сцены, я убегал к ней, и мы могли разговаривать всю ночь и пить кофе. Просто разговаривать ни о чем!

- Как будто мы с тобой никогда не разговаривали! – вякнул позади него Билл, не унимаясь.

- Со временем все наши разговоры переросли в выяснение отношений! Да ты слушал меня только пятнадцать минут после секса! – с раздражением произносил Том. - Наши с тобой отношения замкнулись! Мы только ругались и трахались, трахались и ругались!

Брюнет повернулся обратно и увидел перед собой полное растерянности лицо младшего брата.

- Это не я затащил тебя в койку в пятнадцать, - произнес Билл будто бы с укором. – Ты же сам говорил, что зависим от секса!

- Ты не к тому цепляешься! – старший удрученно покачал головой, потирая один висок, - я не трахался на стороне даже с Шанталь! Ты прекрасно это знал, но продолжал капать мне на нервы этой беспочвенной ревностью. С Рией у меня тоже ничего не было до тех пор, пока ты не вывел своими придирками! – Том убрал руку от головы, поднимая серьезный взгляд на глаза брата. - Дело даже не в том, что ты зациклился на этом. Дело в том, что ты не можешь дать мне то, что мне необходимо. Я хочу быть услышанным. Если бы ты вовремя услышал меня, то, возможно, понял бы то, как я за*бался.

- Но я слушал, - начал было оправдываться Билл, но тут же оказался прерванным.

- Нихр*на ты не слушал! – прикрикнул брат, смотря на него, - в конце концов, именно из-за твоей ревности к ней я начал на нее действительно засматриваться и увидел то, что она красивая, умная, интересная и независимая девушка! А благодаря тому, что ты не давал мне слова вставить, я понял еще и то, что Рия умеет слушать! Наконец, она нравится нашей маме и всем друзьям!

- Но не мне! – вмешался вновь Каулитц-младший.

- Потому что ты не можешь объективно посмотреть на нее и увидеть то, что видят все вокруг!

- Да, потому что больше никому из них ты не обещал вечной любви!

- Да не было это любовью!- разгорячено рявкнул Том, резко стукнув кулаком в стену рядом, чем вынудил брата испуганно вздрогнуть. - Мы были глупыми подростками, которые дорвались до взрослой жизни, алкоголя и секса! – заговорил более громко брюнет, в эмоциях смотря на близнеца. - Мы перепутали родственные узы и настоящую любовь! Я - твой брат и останусь им до последнего вздоха, но ничего большего быть не может!

- Скажи просто, что ты боишься чужого мнения! – в отчаянии закричал Билл.

- Я боюсь никогда не создать семью и потратить всю жизнь на своего эгоистичного близнеца! – громко, с яростью проорал в ответ Том.

До Билла не сразу дошел смысл последней фразы их разговора. Лишь через секунды он осознал, чем только что морально уничтожил его брат. Моментально вся злость, раздражение и желание ударить исчезли, и тело начало наполняться пустотой. Нет, не истерикой, не обидой, а именно холодной, поглощающей пустотой. Как будто в один миг оборвалась одна тоненькая, но когда-то крепкая леска, соединяющая двух однояйцовых близнецов.

Билл будто бы в обморочном состоянии смотрел на размытый силуэт брата. В ушах что-то вдруг неприятно зазвенело, а кончики пальцев закололо, будто током. Он не сказал ни слова, молча сорвавшись с места.

- Билл, - вдруг послышался обеспокоенный, заметно осевший голос Тома, - Билл, я…

Но владелец имени уже не слышал его. Младший вмиг преодолел лестницу на второй этаж и забежал в свою комнату, громко хлопая дверью и запирая замок на защелку.

Домашние любимцы братьев будут всю ночь скрестись в запертую дверь, слыша за ней тихие всхлипы хозяина. Глаза Тома этой ночью не сомкнутся.