2015-04-20
341
Этот парень– очень сильная личность, но временами он был совершенно беспомощным и очень открытым. Иногда у меня возникало чувство, что он одинок, люди боялись подойти к нему, присесть и поболтать. На него смотрели, как на одну из знаменитых манекенщиц на подиуме. Я уверен, такие люди одиноки, как грех, и никто не приближается к ним, но ведь каждый в конце дня состоит из плоти и крови.
Марк Бланделл
Старт каждого сезона Формулы-1 – это шаг в неизвестность, как настойчиво утверждает Фрэнк Уильямc. В то время, как вы упорно работаете, другие команды делают то же самое; тот же Уильямc однажды сказал: «За три месяца тренировки на дороге нам разрешается раскатать ее на шарики».
Я предлагаю взглянуть на 1992 год с двух позиций: вблизи и издали. Взгляд издали стоит того. В 1989 и 1990 годах Марк Бланделл был официальным тест-пилотом Williams, затем в 1991 году присоединился к Brabham – команде, борющейся за свое место на гонках. Ему удалось занять шестое место в Бельгии, и хотя он не участвовал в квалификации в Канаде, он управлялся с машиной довольно хорошо, чтобы заслужить всеобщую похвалу. McLaren нанял его как своего тест-пилота.
–-Я включился в работу в конце 1991 года, обкатывая McLaren МР 4/6 в Эшториле. Мои отношения с Айртоном не отличались разнообразием: мы узнавали друг друга, говорили друг другу «привет». Ясно, что я уже бывал на тех же трассах, где был и он, проводя испытания на Williams. Когда сидишь в такой машине, как Williams, ты свое присутствие в ней можешь и не почувствовать – из-за обилия оборудования, а Айртон всегда намерен знать, что он ведет машину. Некогда я только что перешел в McLaren, все, что я знал о Сенне, это то, что он был великим Айртоном Сенной. Я видел его из Brabham, проезжающим мимо меня много-много раз.
Когда он достиг Формулы-1, я был всего лишь начинающим гонщиком, поэтому он был для меня одним из тех парней, за которыми я внимательно наблюдал, чтобы понять, как они добиваются успеха. Теперь я был основным тест-пилотом. В это время другие парни также были тест-пилотами – Аллан Мак-Ниш, Джонатан Палмер, и все, что намечено было сделать, я делал. Это была серьезная роль, потому что речь идет об одной из лучших команд за последние десять лет, и много разных событий происходит на твоих глазах. Пока у тебя лишь намерение стать классным гонщиком, ты делаешь первые попытки. Когда-нибудь команда поставит печать одобрения на твои старания и скажет: «Да, теперь он может ездить». Если ты справляешься со всем, что на тебя наваливается, ты пытаешься убедить всех, что двигаешься в правильном направлении.
Когда вышла модель McLaren МР-4/7, я проводил шестьдесят процентов своего рабочего времени на ней, и могу уверить вас, у нас имелись проблемы. Прямо скажем, не все было в порядке с картером. Мы приложили много усилий, чтобы привести его в порядок. А когда Айртон испытал ее, а также откатал на ней первую часть сезона, я думаю, он оценил мое старание. Он был – что я могу сказать – совершенно доволен моими отзывами о машине. Был даже счастлив, принимая немало моих советов и идей».
– Не пугала ли тебя такая ответственность?
- Нет, потому что не в моем характере сомневаться в себе. Это не нахальство. Я просто говорю, что уверен в том, что я делаю. В то же время люди всегда могут ошибаться, конечно. Девять раз из десяти ты прав, но в какой-то момент все же совершаешь ошибку. Я приучаю себя мыслить, что я гонщик, так же как и тест-пилот. Как бы мне понравилась подготовка машины к гонке? Что было бы наилучшим для Айртона и Герхарда, когда они борются за Гран-при? Я всегда стараюсь иметь это в уме. Это позволяет держать себя в наилучшей форме, является моим стимулом.
– Стал ли ты ближе с Сенной как с человеком?
– Конечно, в течение года я садился с ним не раз для обсуждения разных случаев. Наблюдал, что происходит внутри команды McLaren и за ее пределами, наблюдал за событиями, куда был вовлечен и Айртон, присутствовал на ряде гонок Гран-при как член команды McLaren. Этот парень находился под сильным давлением отовсюду. Он мог быть холодным в отношениях с людьми, казалось, он мог быть заносчивым и все такое прочее, но на самом деле он просто вынужден был замыкаться. Только так у него появлялась возможность отдавать себя своей работе. Временами он волновался, временами мог отреагировать на что-то необычным способом, но все это ради работы, а для него это вождение машины, и в настоящее время нет ни одного человека, делающего это лучше, чем он. Вы должны понимать, что сегодня жизнь гонщика – это гораздо больше, чем просто вождение машины. Но он, тем не менее, сфокусирован на главной задаче: а это не что иное, как вести машину по кольцу трассы так быстро, как это только возможно. Я уважаю его за то, как он умеет справляться с различными сторонами жизни гонщика.
-Темперамент и вспышки?
– Я думаю об этом так. Мое воспитание, возможно, намного отличается от его воспитания. Моя культура во многом другая, поэтому наши взгляды на жизнь также, вероятно, различны. У англичанина резкости в смене поведения и некоторые поступки Айртона, несомненно, вызовут весьма неодобрительную реакцию, в то время как у него на родине это воспринимается вполне нормально. Это все равно что посмотреть итальянский футбольный матч, а затем посмотреть игру нашей лиги. Это совершенно разные матчи, и не только из-за стиля футбола, но и из-за темперамента и менталитета.
Что действительно нужно сказать об Айртоне, так это то, что этот парень сильно влияет на людей. Пусть он будет просто прогуливаться где-нибудь – и там начнут ощущать его присутствие. Это влияние становится все большим по мере того, как он поднимается по спортивной лестнице и достигает все более значительных успехов. Я считаю, он был предназначен достичь совершенства с самого начала. Уверен, что существуют люди, которым не нравится этот парень, но я также уверен, что не меньшее количество скажет: «Он абсолютно честен, мы уважаем его на все сто процентов». Он невероятно требователен и, может быть, некоторые члены команды получают иногда нагоняй из-за его требований, но все его требования имеют основание.
– Совершал ли он когда-нибудь на машине что-либо фантастическое, когда ты говорил самому себе: «Я не думал, что он способен на это»?
– Буду совершенно откровенным. Нет. Таково мое ощущение, потому что когда мы бывали вместе на испытаниях, не случалось ничего экстраординарного. Однако на Гран-при, считаю должным отметить, он делал круги просто исключительные. Ты знаешь, гонщик на Гран-при всегда готов выжать, выкачать из себя все, на что он способен, он будет вести гонку на пределе своих возможностей, потому что пришло время Гран-при, это цель. Айртон непременно вступит в бой и сделает все по максимуму, таков его характер.
Он очень внимательный во всех отношениях. Он обязательно должен убедить самого себя, что все сделано так, как ему бы хотелось. Я учусь у него быть уверенным в собственном поведении в предлагаемых обстоятельствах, а также требовательным к людям в ключевых вещах, чтобы обеспечить безусловное выполнение работы. Это не нытье, это конструктивный подход к делу – достичь цели. Если поначалу такой подход кого-то возмущает, то в конце работы он оборачивается преимуществом для всех, и это именно то, над чем он работает. Люди также знают, что Айртон вознаградит все их усилия, когда поведет машину на треке. Если ты можешь создать такую атмосферу в команде, ты обеспечиваешь половину успеха, а он делает это очень хорошо.
Теперь взгляд вблизи. В наступающем сезоне 1992 года некоторые члены ежегодного уравнения были известны. Прост, покинув Феррари, испытывал Ligier и рассматривал 1992-й. как год отдыха. Осталось знакомое окружение: Мэнселл и Патрезе на Canon Williams Renault, Сенна и Бергер – на Marlboro McLaren Honda. Что неизвестного? Возьмем только один очевидный пример: больше не было специальной резины для квалификационных заездов.
***
McLaren не будет испытывать в гонках их новую машину (МР 4/7А) до соревнований в Бразилии. В этих условиях казалось, что гонки в Южной Африке и Мексике не станут иметь решающего значения как ориентиры сезона. Но то, что произошло, показало, что они имели-таки подобное значение. В Кьялями в первом квалификационном заезде Бергер финишировал за Мэнселлом, Сенна – третий.
«Без «квалификационной» резины фактически невозможно показать все, на что ты способен на одном круге при максимальном сцеплении. С гоночными шинами уровень сцепления намного более ограничен. Мы максимально используем силу давления на машину, но этого все равно недостаточно. На гоночных шинах машина на некоторых виражах идет слишком легко, поэтому очень трудно управлять ею и запросто можно закрутиться».
Сенна поднялся на второе место на последней квалификации – «удачная попытка, но мы все еще недостаточно быстры». ЭТО станет историей сезона 1992 года. Вот доказательство:
Пятница
| Пробный заезд | Квалификационный заезд | ||
| Мэнселл | 1:16.523 | Мэнселл | 1:15.576 |
| Патрезе | 1:16.758 | Бергер | 1:16.672 |
| Бергер | 1:17.163 | Сенна | 1:16.815 |
| Сенна | 1:17.344 | Патрезе | 1:17:571 |
(У Патрезе были проблемы с переключением передачи, и его закрутило.)
Суббота
| Пробный заезд | Квалификационный заезд | ||
| Мэнселл | 1:15.804 | Мэнселл | 1:15.486 |
| Сенна | 1:17.211 | Сенна | 1:16.227 |
| Патрезе | 1:17.337 | Бергер | 1:16.877 |
| Бергер | 1:17.749 | Патрезе | 1:16.989 |
На зеленый свет Мэнселл взял быстрый старт, в то время как Патрезе, который обладал регулированием тягового усилия, проскользнул между двумя McLaren. Сенна знал, что «после такого хорошего рывка Рикардо будет почти невозможно обойти. Я старался поддерживать давление, но он был немного быстрее меня». Мэнселл беспрепятственно промчался первый круг – 1:28,056, Патрезе – 1:30,494, Сенна – 1:31,011, и все продолжалось, продолжалось и продолжалось таким же образом все семьдесят два круга.
Кошмар в Мексике. Во время первой квалификации Сенна достиг виража Esses и его McLaren дернулся на этом неровном участке. Машина стала вращаться, торможение сопровождалось появлением дыма из-под шин, она почти в лоб ударилась в барьер и стала вращаться снова, и только после этого остановилась. Сенна сидел в кабине, как в ловушке, размахивал обеими руками, призывая на помощь.
«На треке, подобным этому, с плохим сцеплением и таким обилием грязи, когда натыкаешься на неровность, фактически ничего не можете сделать. Это был очень жесткий удар, и боль казалась невыносимой. Я очень сильно ударился ногами и думал, что сломал их.
Это явилось результатом необходимости вести машину по треку, который проходит испытательный срок и не соответствует требованиям современных машин Формулы-1. Обстоятельства могли бы сложиться по-другому при использовании «квалификационных» шин, на которых достигается приемлемое сцепление, и ты имеешь возможность постараться восстановить контроль над машиной. С гоночными шинами на таком грязном и неровном треке это просто невозможно. Отказ от «квалификационных» шин я считаю серьезной ошибкой».
Он оказался шестым после квалификации. Затем опять был несчастливый день. Мэнселл лидировал, за ним Патрезе, Сенна буквально разрезал пространство на стартовой прямой и приткнулся впереди Шумахера, чтобы быть третьим на первом повороте. Он сохранял свое положение до двенадцатого круга.
«У меня появились некоторые проблемы с педалью управления муфтой сцепления или трансмиссией, но не такие, какие были раньше».
Мэнселл выиграл у Патрезе, Шумахер – третий, Бергер – четвертый. Даже при оставшихся четырнадцати гонках, которые протянутся до осени, Мэнселл уже наложил свою руку на положение в чемпионате, хотя многое еще могло зависеть от новой модели McLaren, готовой для гонки в Бразилии, проводимой через две недели после Мексики.
В этот трудный уик-энд шла упорная работа. Сенна добился третьего места в стартовой решетке, неизменно за Мэнселлом и Патрезе. Правда, в конце второй квалификации произошел неприятный инцидент. Мэнселл ехал за ним, заходя на узкий вираж Bico de Pao. Сенна занимал гоночную полосу. Мэнселл развернулся и попал в барьер.
«Я совсем не обвиняю Айртона, – сказал Мэнселл. – Считаю это просто незнанием ситуации. Я думал, он смещался к краю направо, чтобы пропустить меня. Характер того короткого прямого участка и трека не давал мне возможности среагировать достаточно быстро. Меня развернуло наполовину, вот и все».
Сенна сказал, что он всего лишь мельком увидел, как что-то случилось с Мэнселлом, когда тот уже вышел из виража: «Это произошло при торможении, когда мы оба ехали медленно. Я не знал, что случилось с ним».
Гонка вновь оказалась тяжелой.
«На начальном этапе моя машина испытывала серьезные периодические перебои двигателя. Проявление этого было совершенно непредсказуемым и могло происходить четыре или пять раз на одном круге и совсем не происходить на следующем. Временами перебои становились столь сильными, что у меня возникало ощущение, будто я нажимал на тормоза. Я продолжал гонку, стараясь не обращать внимания на неисправность, надеясь, что в конце концов она исчезнет, но все же поднял руку, чтобы предупредить гонщиков о неисправности в моей машине».
Перебои не исчезли. Сенна остановился на семнадцатом круге –тринадцатый. Мэнселл выиграл у Патрезе и Шумахера.
На начальном этапе моя машина испытывала серьезные периодические перебои двигателя
Гонка по мокрой трассе в Испании. Алези сделал дикий или удивительный старт (в зависимости от того – итальянец вы или нет) из четвертого ряда, бросив Ferrari поперек трека по направлению к Бергеру и Капелли, закрепился там, устремился несколько вперед и в сторону, Сенна тем временем подвинулся к середине трека. Они слегка коснулись друг друга.
«Алези шел на меня, но был только легкий контакт, колесо в колесо, поэтому мы благополучно вышли из него...»
Фактически Алези стартовал раньше времени, но только на миллисекунду, объясняя это тем, что его стартовая позиция оказалась под пешеходным мостиком и таким образом была защищена от моросящего дождя, его «задние колеса стартовали с сухого места». Поэтому, мол, в результате такой старт.
«Я, должен сказать, был удивлен, увидев Алези рядом со мной, когда все еще горел красный свет!» – шутил Бергер.
Пересекая линию, завершающую первый круг, Сенна обошел Бергера и Брандла, оказавшись пятым. Здесь с помощью бортовой кинокамеры можно понаблюдать артистизм вождения Сенны. Он довольно легко огибает соперников, но после этого на небольшом участке прямой он должен занять место и выровнять McLaren. Видно, как он резко выкручивает руль, пока не занимает полосу. На следующем правом вираже он должен подправить машину, нащупать оптимальную траекторию, еще раз подправить и снова выровнять машину; дважды качнулись его руки, выдерживая курс. Очень глубокое впечатление остается от того, что машина Сенны почти никогда не выглядит дергающейся.
Мэнселл прошел быстрейший круг, чтобы сдержать Патрезе. Шумахер – третий, Сенна – четвертый. Моросящий дождь продолжался, но опять же статистика рассказывает все. Круг шестнадцатый:
| Мэнселл | 28 мин. 12.586 сек |
| Патрезе | +3.214 сек |
| Шумахер | +23.122 сек |
| Сенна | +28.024 сек |
После прохождения еще двух кругов моросящий дождь превратился в самый настоящий ливень. Патрезе закрутило. McLaren Сенны то тут, то там, соскальзывал, вилял, а дождь все усиливался. McLaren не подчинялся ему, боком проскользил по площадке за пределами трека и вернулся на трассу.
«Когда оставалось три круга, его развернуло, и на этот раз он просто не мог удержать машину».
В Имоле он пришел к финишу третьим – за Мэнселлом и Патрезе.
«У меня что-то вроде судорог в плечах, вызванных вибрацией машины и напряжением, связанным с управлением машиной. Хотя и не было угрожающей жары (в Имоле нормально в апреле, а в этом году – в середине мая) это не спасало. Лямки ремней на плечах сдавливали нервы, и всякий раз, когда машина получала толчок или я менял передачу, меня прижимало к ремням».
Приобретенный опыт настоятельно подсказывал, что поул-позишн или, по крайней мере, необычайно важны в Монако. Сенна оказался третьим в квалификации, после того как его развернуло в первой попытке, и он шел,..переходя через предел возможного, стараясь как-нибудь наверстать упущенное время. В Монако оказаться в первом ряду стартовой решетки – это половина победы. Я должен буду вести гонку очень настойчиво».
Насколько важен первый ряд? Следующая таблица, составленная по результатам предыдущих десяти лет, говорит сама за себя. Первая колонка - гонщик, занимающий поул-позишн вторая колонка – его сосед по первому ряду; третья колонка – победитель гонки:
| Арну | Патрезе | Патрезе | |
| Прост | Арну | Розберг | |
| Прост | Мэнселл | Прост | |
| Сенна | Мэнселл | Прост | |
| Прост | Мэнселл | Прост | |
| Мэнселл | Сенна | Сенна | |
| Сенна | Прост | Прост | |
| Сенна | Прост | Сенна | |
| Сенна | Прост | Сенна | |
| Сенна | Модена | Сенна |
Первый ряд – это огромное преимущество, если вы Прост или Сенна. Иначе он ничего не гарантирует, а физические стеснения в Монако – порой круговые, просто выводят вас из себя – часто придают гонкам такой характер, который не поддается предсказанию. А гонка 1992 года оказалась именно такой.
Мэнселл, поул-позишн, устремил свой Williams к виражу Ste Devote. Патрезе вцепился в него, Сенна набирал скорость. Он остался на внутренней части трека и рванулся вперед. На вираже, на расстоянии «игольного ушка» вправо, по более внешней стороне шел Патрезе. Это дало Сенне свободного пространства всего лишь на ширину машины. Достаточно...
Сенна рванулся настолько яростно, что Мэнселл двинулся ему наперерез. Сенна сместился, наехал на бордюр и последовал за Мэнселлом вверх на подъем. Сенна оставался настолько близко, насколько это было возможно, так как он знал об истине, стоящей за изречением: «Здесь всегда есть возможность для неожиданности».
Мэнселл прибавил в скорости, и, как сказал бы Сенна, не было никакой возможности держаться за него. Приближался двадцатый круг. Мэнселл выигрывал пятнадцать секунд. Переведем это время в расстояние: всякий раз, когда Мэнселл огибал – центр шпильки и исчезал через ее правый рукав, Сенну еще не было видно на спуске к ней. К шестидесятому кругу Мэнселл немного успокоил свой Williams, отрыв составлял тридцать секунд. Спустя еще десять кругов ничего не изменилось. Потом изменилось все.
«Проходя через тоннель, – говорил Мэнселл, – я уже почти выходил из него, когда задок машины осел. Я сразу же понял, что это прокол. Проблема состояла в том, что я находился на полпути от боксов, и мне, чтобы добраться до них, пришлось ехать медленно. Я потерял за это время секунд десять – пятнадцать. У меня был более продолжительный пит-стоп, чем обычно, и когда я выезжал, то увидел, что Айртон уже проехал мимо».
Мэнселл неистово бросился в погоню, поднимая пыль, решительно настроенный отыграться. Он стремительно прорывался сквозь круговых. Это был семьдесят третий круг из семидесяти восьми. Сенна впереди, выигрывая 5,159 секунды.
| Сенна | Мэнселл | |
| 74круг | 1:24.007 | 1:21.598 |
| 75 круг | 1:25.108 | 1:23.388 |
Семьдесят четвертый круг оказался самым быстрым в гонке. После семьдесят пятого круга Мэнселл отстает всего лишь на 1,960 секунды.
«На последних пяти или шести кругах я ничего не мог предпринять, –говорил потом Сенна. – Мои шины в конец износились, у меня не было нормального сцепления. Я знал, что Найджел может настичь меня на свежих шинах. Я уже отдал гонке все». Они подошли к Дж. Лехто (Dallara). На узком участке после тоннеля Сенна оставался все еще сзади Лехто, что позволило Мэнселлу практически уткнуться в Сенну. При расширении трассы Лехто ушел вправо, открывая путь Сенне и Мэнселлу. Сенна оставался спокойным и не желал жертвовать своим спокойствием. Он оставался на основной полосе. Менселл высматривал удобную позицию, метался, пытался протиснуться слева и справа, зондировал положение.
| Сенна | Мэнселл | |
| 76 круг | 1:26.776 | 1:26.848 |
| 77 круг | 1:28.114 | 1:28.132 |
Последний круг Сенна непоколебимо оставался на полосе, как бы говоря: «Ну же, давай иди, если хочешь, пролезай сквозь «игольное ушко», иди вперед».
Сенна сместился на внутреннюю часть трека на вираже Casino, Мэнселл чуть-чуть смещен к центру; на участке к середине «шпильки» есть возможность для обгона, но Мэнселлу немного не хватает длины этого участка; в центре «шпильки» Мэнселл так резко тормозит, что появляется дымок из-под левого переднего колеса; а ускоряется он от центра «шпильки» так неистово, что Williams буквально срывается вперед.
Они повернули к сужению после тоннеля. Если бы Мэнселл мог что-нибудь предпринять при прохождении тоннеля, он, может быть, сумел бы протиснуться сразу же после него, но они входили в тоннель след в след, и Сенна поддерживал такое положение на всем пути до сужения трассы. Сенна умело провел McLaren через извивающийся участок. При расширении трассы Мэнселл тыкался туда-сюда, делая последние выпады. Заключительный изгиб трассы, влево-вправо-вправо, – и финишная прямая. Сенна владел основной полосой, Мэнселл уходил в сторону, и еще в сторону, стремясь обойти его. Но это уже оказалось невозможным.
Сенна победил с преимуществом в 0,215 секунды.
«Я понимал, что он будет стараться сделать все, – сказал Сенна, – зная, что мы будем вести основную борьбу на последних трех кругах. Это было захватывающее, но очень трудное состязание. У меня было плохое сцепление, поэтому я не имел возможности снизить мощность. Я ехал как по льду. К счастью, мне пришлось проехать таким образом только три или четыре круга. На прямых участках я просто тащился на третьей и четвертой передачах».
Мэнселл не жаловался на блокировку со стороны Сенны:
«Айртон имел полное право так себя вести».
Сенна занял поул-позишн в Канаде, его первой поул-позишн после Гран-при в Австралии в 1991 году, и бросил полушутя: «Так давно это было, что я уже почти и не помню». Теперь Сенна имел рекорд – 61 поул-позишн. (Джим Кларк занимал второе место – 33 поул-позишн). Канадский Гран-при стал мощным взрывом с того момента, когда Сенна переиграл Мэнселла на старте. Мэнселл пытался оказывать давление. Сенна не уступал, проходя круги ровно, точно. Патрезе шел по следу Мэнселла, а Бергер по следу Патрезе.
«На начальном этапе было невозможно совершать обгон, поэтому оставалось только выжидать, – вспоминал Бергер. – Первые шесть машин шли вместе, с попыткой обгона был сопряжен слишком большой риск, и я решил оставаться за Патрезе. Каждый знает, что если ты действительно хочешь предпринять серьезные действия для обгона, то должен выйти из основной полосы туда, где трек грязнее, и потерять сцепление». Бергер сам подтвердил это, вступив в борьбу с Патрезе на участке перед прямой старта финиша, но затормозился и пробормотал что-то вроде: «Никогда не делай лишнего».
Сенна управлял вереницей машин, не имело значения, что он шел немного медленнее, чем это могут делать болиды Williams, если им это позволить. Подходя к извилистому виражу на четырнадцатом круге, Мэнселл предпринял обходной маневр. Он вышел из основной полосы. Бергер устроился в стороне за Патрезе, наслаждаясь открывшимся свободным видом. Мэнселл притормозил и проскочил перед Сенной, прошел извилистый вираж и снова проскочил перед Сенной при выходе на прямую старта-финиша. Маневрирующий Williams описал дугу и остановился, развернувшись навстречу движению. Один из обычных случаев в Формуле-1.
«Он понял, что не сможет вовремя затормозить, – объяснял Сенна, – поэтому направил машину на бордюр, надеясь преодолеть его, но ударился с такой силой, что машина уткнулась передком в землю». Мэнселл поднял шум и пытался что-то опротестовать, но это ничего не дало. Сенна вел гонку до тридцать седьмого круга, пока не отказало электрооборудование.
В Маньи-Кур Сенна, по собственному признанию, стартовал плохо. Бергер проскочил мимо, а Сенна примкнул к нему – два колеса за пределами трека, пройти вперед невозможно. Сенну атаковал Шумахер.
Достигнув «шпильки» Adelaide, Шумахер вклинил свой Benetton на внутреннюю часть трека, и они столкнулись. Шумахер налетел на задок McLarenа и разбил его.
«Герхард и я завершили первый вираж бок о бок, – сказал Сенна. – Мы были очень близко друг к другу, но все оказалось в порядке. На прямом участке я пошел за ним, на следующем повороте он затормозил очень поздно, поэтому я был очень осторожен, а тут надвинулся Шумахер и ударил меня сзади. Я считаю, он совершенно неверно оценил свою скорость и момент торможения на этом вираже и не смог остановиться».
| Холодность-черта его имиджа. Он совершенно поглощен своей целью, даже эгоистичен |
Чемпионат фактически закончился для него. Сенна стоял у обочины трека, обеими руками сжимая за спиной шлем, наблюдая за гонкой. Он выглядел возбужденным. Мэнселл победил: у Мэнселла – 66 очков, у Патрезе – 34, у Шумахера – 26, у Сенны – 18 очков.
В Сильверстоуне Мэнселл первенствовал во всех отношениях, особенно в гонке. Сенна, шедший четвертым, вел дуэль с Брандлом, занимавшим третью позицию, воскрешая в памяти их бывшие дуэли в Формуле-3. Сенна описывал гонку как прекрасную честную борьбу.
«Я ужасно подгонял себя всю гонку и был удивлен, что смог поддерживать напряженный характер борьбы столь длительное время. На некоторых виражах я доставал его, на некоторых он уходил вперед. Я делал попытки обойти его несколько раз. Иногда помогали в этом круговые, иногда нет. В конце концов полетел а трансмиссия».
Брандл рассказывал о некоторых неизвестных для постороннего взгляда вещах: «Айртон действительно склонен думать, что весь мир настроен против него. Он странный, честное слово. Один день он станет разговаривать с тобой, другой день не станет. Он не желает вести непринужденные, не относящиеся к делу разговоры. Например, мы никогда не собирались с ним, чтобы поболтать о наших давних временах в Формуле-3. Это не в его правилах. Он держит дистанцию. В характере его есть некоторая доля холодного отчуждения. Он совершенно поглощен своей целью, даже эгоистичен. Это частично объясняет его успех. Очень трудно жить, находясь под постоянным давлением. Он, давайте скажем смело, один из известнейших в мире людей».
Мэнселл выиграл у Патрезе 3,094 секунды и вызвал такие страсти, что часть зрителей высыпала на трек еще до окончания гонки.
В Хоккехайме Сенна оказался третьим после квалификации и намеревался провести гонку на одном комплекте шин, чтобы как-то противостоять преимуществу, которое имел Williams. Мэнселл сделал пит-стоп на четырнадцатом круге, отдавая лидерство Патрезе. Сенна – второй. Мэнселл выехал третьим. Он догнал Сенну довольно спокойно. Протискиваясь на первом извилистом вираже, Мэнселл расположил свой Williams на внешней стороне трека, и они шли рядом; вираж стремительно поглотил их. Сенна притормаживал Мэнселла, они проскочили вираж, изрядно встряхиваясь на бордюрах.
Мэнселл теснил Сенну, предприняв осторожную попытку обойти, Сенна перекрыл его. На втором извилистом вираже Мэнселл рванулся вперед по диагонали. Он наконец-то обошел Сенну, вернул себе ведущую позицию и понесся вперед. Патрезе сделал пит-стоп, потом ему потребовалось тринадцать кругов, чтобы обогнать Шумахера и отправиться вслед за Сенной, который был в пределах его видимости.
«Я не знал, смогу ли я справиться с Рикардо. У него была более высокая скорость, и покрышки гораздо в лучшем состоянии. Последние десять кругов оказались очень беспокойными, потому что у меня появились неприятные вибрации из-за шин, имелся только один путь подняться на подиум – это использовать свой шанс и пройти без остановок». Это Сенна.
Патрезе настиг Сенну, но на вираже Ostkurve он очень сильно затормозил. И Сенна ускользнул. Патрезе подтянулся к нему снова и на двух последних кругах навис над ним как хищник. Эти два круга требуют более внимательного рассмотрения. Патрезе имел более мощный двигатель, более свежую резину и (теоретически) на кольце Хоккенхайма нет «убежищ».
Начиная предпоследний круг, Патрезе слегка «гулял» поперек трека, ища свободного пространства. Сенна создал небольшой зазор на мягком повороте направо после прямой старта-финиша, но был особенно уязвим на длинном участке до первого извилистого виража – подходящая обстановка, чтобы тебя обошли и «взяли на буксир». Этот участок переходил в правый поворот, и Сенна выбрал позицию на внутренней части трека, перемещаясь к середине и входя на извилистый вираж. Патрезе пришлось идти за ним.
Следующая прямая. Сенна в центре трека, Патрезе прессингует. Левый поворот. Сенна уходит далеко направо. Патрезе идет на внутреннюю часть трека. Он захватывает ее. Сенна не притормаживает, он продолжает держаться на внешней стороне, прокрадывается вперед, выравнивает машину и устремляется дальше. Патрезе не удалось обойти его, он опять следует за Сенной. Сенна быстро переводит McLaren на противоположный бордюр, машина подпрыгивает. В стремительном рывке к комплексу старта-финиша Патрезе опять ищет пути для маневра, Сенна занимает середину трека. Патрезе вновь приходится идти по пятам. Они проходят через комплекс, и Сенна устанавливает свое быстрейшее время в гонке – 1 минута 42,272 секунды. Показать это время в такой момент, на шинах, прошедших 186 миль, – это достаточно красноречивое свидетельство мастерства.
Они начали заключительный круг. На пути к первому изгибу Сенна держал соперника на коротком «поводке», и это лишало Патрезе каких-либо шансов для маневра. Он только следовал за Сенной. На выходе из виража он приблизился к Сенне на расстояние, чреватое столкновением. На подходе ко второму извилистому участку Патрезе сделал демонстративный выпад на внутреннюю часть трека, Сенна блокировал его. Патрезе мгновенно ушел вовне, Сенна рванулся для блокировки. Его задние колеса почти задели передние колеса Патрезе. Тот снова бросился внутрь, но Сенна опять блокировал его действия.
Стремительный бросок к финишному комплексу: Сенна справа, но движется под углом налево, налево и налево на основную полосу, ведущую к финишу. Патрезе движется по внутренней полосе, они идут вровень. Сенна делает рывок дальше влево, тормозит невероятно поздно – он проскальзывает (буквально проходит «на цыпочках»), выравнивает машину и устремляется вперед, заняв основную полосу. После маневра он занял позицию как раз впереди Патрезе; тот резко тормозит, дымок поднимается из-под задних колес, его швыряет на газон, машину сильно закручивает, поднимается облако пыли.
«Я пытался атаковать Сенну на последнем вираже, – сказал Патрезе, – и пошел через проход, но он закрыл мне дорогу, и я тормозил на грязном участке. Я вылетел с трассы, развернулся на триста шестьдесят градусов и уже не имел возможности вернуться на трек. Я не считаю, что Сенна поступил нечестно, он отстаивал свою позицию. Длительная, упорная и честная борьба».
Мэнселл смог обеспечить себе звание чемпиона мира в Венгрии, но события «второстепенного плана» в тот уик-энд оказались очень запутанными, и решающий вклад в это внес Айртон Сенна.
Напомню вкратце предысторию. В 1990 году Мэнселл собрался уходить из Феррари и Формулы-1, но команда Williams, крайне нуждающаяся в первом пилоте, переманила его, Мэнселл обеспечил себе все, кроме звания чемпиона мира, а теперь был близок к исполнению и этого желания. Он вступил в переговоры с командой Williams на 1993 год, полагая, что его позиция в ней очень сильна. Но дело обстояло иначе.
Ходили упорные слухи: команда Williams имеет контракт с Простом на 1993 год, что едва ли не устраивает фирмы Renault и Эльф. В 1992 году Мэнселл имел неоспоримый статус первого пилота и право постоянного пользования резервной машиной. Очевидно, Прост не захочет согласиться с таким положением. Тогда как быть Мэнселлу?
Прост будет оговаривать любой контракт условием, что его партнером не станет Сенна. Мэнселл, мы предполагаем, также не захочет иметь партнером Сенну. Франк Williams находился в крайне выгодном положении. Три гонщика, которые могли выиграть мировое первенство в 1993 году, очень хотели бы попасть в его команду. Сенна имел приглашение от Феррари (по косвенным данным сумма контракта в 23 миллиона долларов), но дела у Феррари находились в расстройстве, большем чем обычно. Им потребуется провести следующий год, совершенствуя свою машину. С не свойственной себе откровенностью представитель команды Ferrari сказал: «Сенна – это наша цель номер один, но мы говорили ему, что не думаем о возможности выиграть чемпионат в 1993 году, а должны работать на 1994 год. Если мы не получим Сенну, мы сможем заключить контракт с Герхардом Бергером. Это наиболее вероятно».
Конечно, на будущее Сенны в команде McLaren мог бы повлиять возможный (по слухам) выход фирмы Хонда из Формулы-1. Какой двигатель могла бы приобрести команда McLaren, и смог ли бы он противостоять двигателю фирмы Renault?
Мэнселл обдумывал возможные перестановки. Взвешивали их Прост и Сенна.
В то время как Мэнсэлл и Williams принялись за серьезные переговоры, Сенна наблюдал и рассчитывал. Перед гонкой он сделал свой ход. Он разыскал Джеймса Ханта и передал ему, что будет готов выступать за Williams в 1993 году бесплатно.
Если, подобно Ханту, вы являетесь комментатором, собирающимся обсуждать гонку, где англичанин может стать вашим преемником (Хант - последний из англичан чемпион мира 1976 г.), а великий гонщик разыскивает вас и передает исключительно важную информацию, вы непременно используете ее. Почему выбран Хант? Это достаточно проницательно. Распространенная терминология Формулы-1 – английская, большинство команд – английские, особенно Williams, и большинство журналистов также англичане. Если вы желаете достичь максимального воздействия, вы вполне можете использовать это средство. Когда машины выстроились на старте Венгерского Гран-при, об этой новости знал только Хант. Стартовая решетка:
| Патрезе | |
| Мэнселл | |
| Сенна | |
| Шумахер | |
| Бергер | |
| Брандл |
Памятный старт. Каждый гонщик знал о важности прорыва к первому повороту, потому что, как и в Монако, если добиваешься лидерства там, ты руководишь гонкой. Казалось, Мэнселл взял старт лучше и разгонял свою машину параллельно с Патрезе, Сенна высматривал удобную позицию, Шумахер еще не поравнялся с ним. Патрезе все наращивал и наращивал мощность и уходил вперед. Сенна освободился от Шумахера. На подходе к первому повороту и без того плотная группа машин еще поджалась. Патрезе прижимал Мэнселла, заставляя его отойти к краю, а внешняя часть трека оставалась незанятой. Сенна, поздно притормозив, бросил McLaren в обход Мэнселла, Бергер энергично, отчаянно бросился вслед за Сенной. Мэнселл – четвертый. Борьба за звание чемпиона мира вошла в состояние неопределенности.
Патрезе, пользуясь тем, что перед ним был свободный трек, наращивал лидерство. Круг за кругом Мэнселл пытался обойти Сенну на первом повороте. Круг за кругом Сенна достаточно далеко уходил на прямой, чтобы предотвратить это. Сенна совершенно не обращал внимания на Патрезе и защищал свою позицию.
Его размышление: «Сейчас я веду машину так, как я делал в лучшие времена моей карьеры, и это является результатом большого опыта».
На Би-Би-Си низкий и звучный голос Джеймса Ханта передал потрясающую новость: «Что характерно для гонок Гран-при в это время года, так это то, что события становятся все более волнующими как на самой трассе, так и вокруг нее. Конечно, большой проблемой этого года является ситуация, которую можно было бы охарактеризовать так: три гонщика не в состоянии занять два места. Команда Williams имеет возможность заключить контракт с любым из трех ведущих гонщиков мира: Айртоном Сенной, Аленом Простом и Найджелом Мэнселлом. Все стараются занять места в двух машинах команды. Ситуация такова, что Ален Прост, насколько мы смогли выяснить, подписал контракт с Williams или, по крайней мере, связал себя обязательствами с командой Williams на следующий год.
Найджел Мэнселл, как сообщают, запросил 23 миллиона долларов, чтобы выступать за команду Williams в следующем году. Команда Williams очень обеспокоена, считая, что это слишком большие деньги для них, когда любой другой гонщик готов занять в ней место. Айртон Сенна сегодня сделал свой встречный ход и сказал мне, что он согласен выступать за команду Williams бесплатно. Он хочет, чтобы об этом все знали. Он желает выиграть чемпионат мира и отказывается от гонорара. Он сказал: «Я буду выступать за команду Williams за сумму на 23 миллиона долларов меньше, чем Найджел Мэнселл, или настолько меньше, сколько бы он ни захотел. В любом случае я готов выступать за команду Williams бесплатно».
Он указал также на 1988 год, когда команда McLaren имела его и Алена Проста в своем составе. Какой это был прекрасный сезон! А сейчас проблема в команде Williams состоит в том, что Франк Williams находится в большом затруднении, кого отобрать?
«Проблема для Сенны и Фрэнка Уильямса еще состоит и в том, что не только Найджел Мэнселл требует особого положения и денег, но и Ален Прост использует все, что он может, – вероятно, что естественно предположить, с помощью контракта, – чтобы блокировать появление Айртона Сенны в команде. Публичные заявления Проста говорят о том, что он счастлив выступать вместе с Айртоном Сенной, но за кулисами он предпринимает все возможное, чтобы обеспечить такое положение, когда Сенна не сможет присоединиться к команде, обеспеченной французским двигателем. И это ставит Сенну в очень неудачное положение. Он хочет участвовать в гонках с любым партнером. Он счастлив заниматься этим, и я, конечно, согласен с ним».
История Венгерского Гран-при достаточно хорошо известна: Патрезе сошел на тридцать девятом круге. «Меня закрутило, – скажет он потом. – Я думаю, что на треке была какая-то грязь. Двигатель начал сдавать после двадцатого круга, и у меня возникло чувство, что я не смогу закончить гонку». Мэнселл следовал за Сенной. Бергер обошел Мэнселла, но затем Мэнселл, в свою очередь, обошел его. Когда Мэнселла уже манило звание чемпиона мира, он вдруг почувствовал, что получил прокол, сделал пит-стоп – выехал шестым, но вновь восстановил свое второе место.
Сенна воспользовался достаточным преимуществом лидера и также сменил свои шины, а затем спокойно, с удовольствием продолжал гонку.
Его размышления: «Чтобы получить шанс, я должен был захватить лидерство со старта. Я продвинулся на одну позицию вперед на первом вираже и старался не отставать от Рикардо в течение одного круга. 3атем я понял, что не способен на это, и сконцентрировался на ведении гонки в пределах моих возможностей. Рикардо выбыл, тогда я устремился вперед более настойчиво, но к концу вынужден был сделать пит-стоп для смены резины. Вибрация оказалась настолько сильной, что я с трудом мог наблюдать за треком, меня также беспокоило, что может выйти из строя электрооборудование».
После гонки Сенна разговаривал с Фрнком Уильямсом, который не слышал Ханта по Би-Би-Си, а затем сам сделал публичное заявление:
«Мое единственное стремление – победить. Я не хочу участвовать в гонках, если не могу выиграть или, по крайней мере, неспособен достойно соперничать. Думаю, что в следующем году Williams обещает быть лучшей командой, и я хочу иметь такую машину, чтобы появилась возможность выигрывать в каждой гонке. Деньги – это нечто второстепенное, потому что, слава Богу, у меня очень неплохое финансовое положение. Я говорил с Франком о том, что могу сотрудничать бесплатно, чтобы показать мои намерения. К сожалению, есть люди, не желающие, чтобы я переходил в команду Williams, причем по причинам, не имеющим никакого отношения к спорту. Знаю: у нас будет фантастический сезон в 1993 году, если я перейду туда.
Я не могу понять многонациональную компанию (Renault), которая тратит миллионы долларов в год на Формулу-1, а принимает решения, основанные на национальности гонщиков, а не на их компетентности и побуждениях. Это чемпионат мира, и не должно быть привилегированных гонщиков определенных национальностей. Будто бы если я – бразилец, то стою ступенью ниже. Что необходимо принимать во внимание, так это ответственность, способности и достоинства гонщика, а не место, где он родился. Вот почему я сказал Франку, что готов выступать за команду бесплатно».
| ... Так как Сенна будет выступать бесплатно, я, новый чемпион мира, должен согласиться со значительным сокращением оплаты |
Из рассказа Мэнселла: «Через три дня после Венгерского Гран-при позвонил директор Williams и сказал, что ему поручено передать мне: так как Сенна готов выступать бесплатно, я, новый чемпион мира, должен согласиться со значительным сокращением оплаты по сравнению с ранее оговоренной цифрой, то есть получать существенно меньше, чем я получаю в этом году. Если я не соглашусь, Сенна готов заключить контракт «этим же вечером». Я отверг его предложение при таких условиях, пусть Williams лучше подписывает контракт с Сенной».
Слухи, что Williams заключил контракте Простом, подтверждались и еще о чем сообщали слухи, так это о том, что контракт блокировал переход Сенны, который сообщил: «У Проста есть контракт, в котором оговорено, что мне запрещается выступать за команду, и с этим ничего не поделаешь». Слухи также доносили, что Мэнселл перейдет в гонки Индикар вместе с командой Паол Ньюмэн-КарлХасс.
В Спа Сенна финишировал пятым. В истории эта гонка всегда будет связываться с таким событием: Шумахер выиграл у Мэнселла, Патрезе и Брандла. Перед гонкой Сенна высказался: «Если у есть возможность работать над машиной и двигателем, чтобы сделать их конкурентоспособными, ты можешь что-то отстаивать. Когда ты чувствуешь, что такой возможности нет, – все становится бессмысленным».
Шел мелкий дождь, но никто из гонщиков не выбрал шин для мокрой трассы. Сенна (первый ряд) на «шпильке" La Source обошел Мэнселла (поул-позишн). Но это не могло сохраняться долго, особенно при прохождении через скоростные участки. Действительно, на трассе нет никаких особенных «убежищ», а Мэнселл настойчиво цепляется. Ко второму кругу дождь усилился, но из-под колес еще нет сильных брызг. Мэнселл уже прошел мимо. На участке Bus Stop Патрезе также обошел Сенну, Сенна сам дал ему широкое пространство.
На следующем круге Мэнселл сделал остановку для смены шин, на то же самое пошли также Алези и Гужельмин (Jordan). Мэнселл присоединился к гонке четырнадцатым.
Дымка образовалась на деревьях, расположенных вокруг кольца, ее густые слои «налипали» и становились насыщеннее. На четвертом круге пит-стоп сделал Шумахер, а также Бутсен (Ligier), Гашо (Venruri) и Сузуки (Footwork). На пятом круге пит-стоп сделали Брандл, Хаккинен, Габриэль Тарквини (Fondmetal), Карл Вендлингер (March), Стефано Модена (Jordan), Юкио Катаяма (Venturi) и Лехто. На шестом круге – Патрезе, Иван Капелли (Ferrari), де Чезарис и Эрик Ван де Поеле (Fondmetal). На следующем круге –Джонни Херберт (Lotus) и Эмануэль Наспетти (March). После пит-стопа Патрезе отдал лидерство Сенне.
На восьмом круге шины практически полностью «отработали свое», 23 машины сошли с дистанции, 21 машина вела гонку со специальными шинами. Джанни Морбиделли (Minardi) не менял шины, Айртон Сенна то же. Он размышлял: «Оставаться на трассе – это мой единственный шанс. Машина находится на грани управляемости, но, как я считаю, я ничего не теряю. Если дождь прекратится, я буду в хорошей форме».
Этот удивительный человек противопоставил свое мастерство высокоскоростной и опасной трассе длиной в 4,333 мили (6,974 км) – решение, сопряженное с угрозой его собственной безопасности. Моросящий дождь в Спа мог превратится в ливень в любой момент. И дождь действительно усиливался.
| Сенна | Патрезе | Мэнселл | |
| 8 круг | 2:19.910 | 2:16.690 | 2:19.003 |
| 9 круг | 2:19.466 | 2:18.116 | 2:16.817 |
| 10 круг | 2:20.337 | 2:17.648 | 2:17.240 |
| 11 круг | 2:23.878 | 2:18.084 | 2:18.357 |
| 12 круг | 2:23.778 | 2:21.442 | 2:17.360 |
| 13 круг | 2:25.923 | 2:16.145 | 2:17.937 |
| 14 круг | 2:30.780 | 2:16.750 | 2:16.464 |
На восьмом круге Сенна выигрывал у Патрезе и Мэнселла 12 секунд. Но они оба догнали его. Представьте себе: спуск к Eau Rouge и пленка воды на трассе, каскады брызг, струйки и целые фонтаны. Сенна держит свой McLaren в «жесткой узде», машину никуда «не водит». Патрезе, Шумахер и Брандл энергично идут вперед на специальных «мокрых» шинах. Кто-то однажды сказал о сверхъестественном мастерстве Джима Кларка. Сравнение со спуском к Eau Rouge 30 августа 1992 года является в данном случае недвусмысленным и уместным.
На следующем участке Патрезе сделал выпад, брызги от машины Сенны покрыли маску Патрезе множеством капель, а Сенна перекрыл дорогу на скорости свыше 100 миль в час. Патрезе обошел его на участке Bus Stop. Шумахер попытался пройти с правой стороны. Сенна перекрыл ему дорогу.
Но это был только жест. Шумахер прошел мимо. Брандл тоже прошел мимо. Сенна стал уже шестым. Ему надо было заезжать на смену шин, и он сделал это. Если бы ветер мог унести моросящий дождь, к неудовольствию многих гонщиков, и трек начал бы подсыхать, то Сенне следовало бы остаться, смирившись с тем, что другие гонщики идут намного быстрее. Во время подсыхания трассы им пришлось бы делать еще один пит-стоп для перехода на «сухую» резину, а он опять стал бы лидером. Настоятельное требование выбора стояло перед Сенной: «Я какое-то время держался, но дождь не собирался прекращаться, и я сделал выбор».
Остановка на пятнадцатом круге переместила его на тринадцатое место. Он сразу же задал неплохой темп.
| Сенна | Мэнселл | |
| 16 круг | 2:20.530 | 2:15.017 |
| 17 круг | 2:18.319 | 2:13.250 |
| 18 круг | 2:16.860 | 2:14.297 |
К двадцать седьмому кругу Сенна был седьмым, наблюдал за состоянием погоды, следил за состоянием поверхности трека. Дождь ослаб, появилась сухая полоса. Он остановился, чтобы поменять резину на «сухую», и это стоило ему всего одного места.
Его мнение: «Я выбрал безопасное время для смены шин, и узнав, что механики получают премию за каждое обслуживание, решил зайти и дать им возможность провести обслуживание дважды».
Хотя основная гонка была далеко от него, он прошел 4,333 мили меньше чем за две минуты. Но какой ужасно непостоянной и коварной оказалась трасса в Спа – участки трека подсыхали неравномерно. Сенну сильно развернуло, правда, ничего особенного не случилось, он отправился дальше. Он установил быстрейшее время круга (впоследствии улучшенное Шумахером), а на сорок третьем круге (из сорока четырех) обошел Хаккинена и занял пятое место. Механики заслужили свою премию. На уклоне по направлению к Eau Rouge он стремительно двинулся за Хаккиненом, мог обойти его прямо на склоне, но было очень тесно. Они продолжили борьбу на подъеме и гадали, у кого суше полоса. Победил Шумахер, выиграв у Мэнселла 36,595 секунды, Сенна отстал от Шумахера на 1 минуту 8,369 секунды.
В записях, фиксирующих статистические результаты гонок, будет навсегда отмечено, что Сенна на заурядном пятом месте, оттесненный Шумахером и Мэнселлом. Вот как иногда бывает.
Кларк считал, что провел свою лучшую гонку в 1962 году на Нурбургринге во время сильного дождя. Старт был неудачным, а на первом круге он смог благополучно обойти тринадцать машин. Но для статистики он навсегда остался всего лишь на четвертом месте, проиграв 42,1 секунды победителю - Грэхаму Хиллу. Джеки Стюарт, время от времени критикующий Сенну, не может окончательно выбрать свою самую удачную гонку и предлагает две: в 1968 году на Нурбургринге под дождем, когда он победил Хилла более чем на четыре минуты, и в Монце в 1973-м, когда прокол в самом начале стоил ему минуты и сразу поставил его на двадцатое место. Монца, как объясняет Джеки Стюарт, – это кольцо, где трудно наверстать время, вот почему его выступление там все равно дает ему такое удовлетворение. Но опять сухая статистика навсегда отводит ему только четвертое место с отставанием в 33,20 секунды от победителя Ронни Петерсона.
Каждую гонку необходимо рассматривать с учетом всех условий. Вы должны постараться проанализировать весь рисунок гонки. За полугодие Сенна мог бы назвать более сильной гонкой, чем в Спа в 1992 году, гонку по мокрой трассе в Донингтоне...
Мэнселл выбыл из борьбы на Итальянском Гран-при в Монце, причем к этому примешивалась дополнительная горечь. Гонку можно было бы легко забыть, учитывая более важные обстоятельства – сотрудники Williams пытались договориться с Мэнселлом перед обнародованием своего решения. В выступлении чемпион мира впервые объявил, что покидает команду Williams после четырех гонок.
После квалификации Сенна оказался в первом ряду, поул-позишн у Мэнселла. Старт так расставил силы: Мэнселл впереди, Алези довольно бесцеремонно пытается протиснуться перед Сенной, который переиграл его при торможении на извилистом участке, выпустив довольно много дыма из-под колес. Патрезе – четвертый, но не собирается оставаться в подобном положении и обходит Алези на прямой старта-финиша, выходя на второй круг. Он расположился недалеко от Сенны.
Размышления Сенны: «Я не думал, что после старта смогу поддерживать свою позицию, но Найджел оторвался относительно недалеко, и я какое-то время сохранял свое место на трассе в неприкосновенности. Затем меня довольно легко догнал Рикардо и сделал хороший маневр при обгоне. Затормозил он очень поздно, и я уже подумал, что ему не миновать попадания в песок».
Это произошло на первом извилистом вираже. Патрезе затормозил юзом, но удачно – Мэнселл вовремя пропустил Патрезе вперед. А вот далее машину Патрезе закрутило. У Мэнселла отказала гидравлика. В результате победил Сенна.
Его замечания: «Я всегда был в состоянии сократить разрыв между нами, поэтому поддерживал свой темп, чтобы не ослаблять давление, зная, что все может случиться. Я сделал все наилучшим образом, используя сложившуюся техническую ситуацию».
Конец сезона, чемпионат почти закончился. Мэнселл уходит, Прост (несомненно) приходит, осталось еще три гонки. В Португалии Сенна финишировал третьим на еще влажном, но подсыхающем треке:
«Условия оказались ненормальными, а потому износ и работа шин были также ненормальными. Когда я шел на втором комплекте шин, я уже начал подумывать и о третьем. Моим наилучшим достижением стала вторая позиция, затем команда вызвала меня на предпринимаемую для предосторожности еще одну смену шин. На третьем комплекте машина воспринималась очень странно, как будто она шла на трех колесах. Я никогда не испытывал такого ощущения ранее. То же самое было, когда я перешел на четвертый комплект, затем положение исправилось и, наконец, на последних нескольких кругах машина шла совершенно бешено. На финише механики обнаружили, что у меня одна шина спущена». (Очевидно, концевая пластинка переднего крыла была неправильно установлена.)
После Португалии Сенна опять произвел потрясение.
– Выдвигаются предположения, что McLaren может приобрести двигатели Renault. Может ли это изменить ваше мнение относительно пребывания в команде McLaren в следующем году?
– Понятно. Я не смогу вам дать краткий ответ, потому что все намного сложнее. Скажу только одно, каким должен быть чемпионат мира среди гонщиков. У нас было два фантастических чемпионата. Но, по моему мнению, у нас было и два очень плохих чемпионата - в 1989 и 1990 годах в следствии неверно проводимой политики и недостойного поведения некоторых людей. Я считаю, что сейчас мы возвращаемся к той же самой ситуации. Кажется невероятным принимать кого-либо в команду в феврале, подписывать контракт, налагающий вето на меня, а также на него (указывает большим пальцем в сторону Мэнселла, находящегося рядом с Сенной); в конечном же счете они изменили условия для него (Мэнселла), но для меня вето осталось. Если Прост хочет называться единственным чемпионом, то пусть этот трехкратный чемпион вернется на спортивный путь борьбы, может быть, выиграет еще чемпионат.
Он должен вести себя по-спортивному. Его нынешняя манера поведения похожа на поведение трусливого человека. Если он желает быть настоящим спортсменом, пусть готовится соревноваться с любым гонщиком, в любом положении, при равных условиях, а не выигрывать чемпионат только так, как ему хочется. Все уже было спланировано им еще до старта (не веселая улыбка, соответствующие жесты). Это похоже на ситуацию, когда готовишься бежать стометровку (Мэнселл что-то тихо говорит в знак согласия) и собираешься надеть кроссовки, в то время как все остальные должны надеть свинцовую обувь. Вот таким образом он хочет соревноваться. Это - не гонки (оживленно жестикулирует). Это вредно для всех. (Бергер широко улыбается, Мэнселл похлопал Сенну по спине в знак согласия.)
В Японии Сенна очень рано сошел с трассы и припарковал машину, «чтобы не запороть двигатель». В Австралии он и Мэнселл потерпели аварию на девятнадцатом круге. Они вели борьбу, Сенна шел по следу, и возникла еще одна обычная в Формуле-1 спорная аварийная ситуация. Сенна заявил, что «Мэнселл знал о том, что я был очень близко. Я находился предельно близко и не смог остановить машину, когда он преждевременно затормозил. А ведь впереди был свободный трек».
Мэнселл не соглашался: «Все, что я знал, так это то, что кто-то ударил меня в задок, когда я выходил на вираж. Кажется, что некоторые гонщики в Формуле-1 могут оставаться безнаказанными, и это только что было продемонстрировано. Я рад, что не вовлек себя в эту историю, рад, что избежал конфликта. Я не подходил к нему впоследствии, потому что если бы сделал это, могла бы возникнуть большая ссора. Полагаю, это неуместно при расставании с Формулой-1.
Вместо этого я решил попрощаться достойным образом, пойду и поговорю с персоналом и своей командой – которые, к сожалению, не оказали мне поддержки».
Прост переходит в Williams. Мэнселл – «в комфортную зону» Ньюмен-Хасс. Сенна берет годовой перерыв? Кажется, так. Откуда мы могли знать, что Сенна откажется от притягательной силы пляжей, воздержится от катания на лыжах и беспрерывного двенадцатимесячного пребывания в своей любимой Бразилии, чтобы ковать себя в Формуле-1 подобно тому, как раскаленный металл в кузнице формуется под ударами молота?
