Прерафаэлиты и академизм

До появления Братства прерафаэлитов развитие британского искусства определялось главным образом деятельностью Королевской академии художеств. Как любое другое официальное учреждение, она весьма ревниво и осторожно относилась к нововведениям^[1], сохраняя традиции академизма. Хант, Миллес и Россетти заявили в журнале «Росток», что не желают изображать людей и природу отвлеченно красивыми, а события — далёкими от действительности, и, наконец, им надоела условность официальных, «образцовых» мифологических, исторических и религиозных произведений.

Прерафаэлиты отказались от академических принципов работы и считали, что всё необходимо писать с натуры. Они выбирали в качестве моделей друзей или родственников^[5]. Так, например, на картине «Юность Девы Марии» Россетти изобразил своих мать и сестру Кристину, а глядя на полотно «Изабелла», современники узнавали друзей и знакомых Миллеса по Братству. Он же, во время создания картины «Офелия», заставлял Элизабет Сиддал по нескольку часов лежать в наполненной ванне. Была зима, поэтому Сиддал серьёзно простудилась и позднее выслала Миллесу счет от докторов на 50 фунтов^[6]. Более того, прерафаэлиты изменили отношения художника и модели — они стали равноправными партнерами. Если герои картин Рейнольдса почти всегда одеты соответственно их социальному статусу, то Россетти мог рисовать королеву с продавщицы, богиню с дочери конюха^[7]. Проститутка Фанни Корнфорт позировала ему для картины «Леди Лилит».

Членов Братства с самого начала раздражало влияние на современное искусство таких художников, как сэр Джошуа Рейнольдс, Дэвид Уилки и Бенджамин Хейдон. Сэра Джошуа (президента Академии художеств) они даже прозвали «сэр Слошуа» (от англ. slosh — «шлёпать по грязи») за неряшливую технику живописи и стиль, как они считали, полностью заимствованный из академического маньеризма. Положение усугублялось тем, что в то время художники часто использовали битум, а он делает изображение мутноватым и тёмным. В противоположность, прерафаэлиты хотели вернуться к высокой детализации и глубоким цветам живописцев эпохи Кватроченто. Они отказались от «кабинетной» живописи и начали рисовать на природе^[8], а также внесли изменения в традиционную технику живописи. На загрунтованном холсте прерафаэлиты намечали композицию, наносили слой белил и убирали из него масло промокательной бумагой, а затем писали поверх белил полупрозрачными красками. Выбранная техника позволила добиться ярких, свежих тонов и оказалась такой долговечной, что их работы сохранились в первозданном виде до наших дней^[5].