Глава IV художественная культура Ренессанса

Образ Ренессанса не может быть представлен вне художественных достижений эпохи. Наиболее знамениты живописные полотна таких мастеров, как Сандро Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан и др.

Художники Возрождения придают особое значение достижению максимальной точности и четкости изображения. Первоначально пси­хологический момент живописных персонажей выражен не очень ярко. Главное внимание уделяется таким изобразительным средствам, ко­торые позволяют достичь жизненности и живости всего, что запечат­левается, — будь то человеческое лицо или складки одежды. Живо­писцы идут по пути формальных приемов достижения этих целей. Однако постепенно в произведениях Возрождения начинает все более явственно обнаруживаться психологическая сторона изображаемых пер­сонажей. По портрету уже можно определить характер человека, его особенности, волнения его души и страстей. При этом особенно це­нятся художественный вкус и чувство меры.

Достижением художественной культуры Ренессанса является так­же правильная геометрическая конструкция картины: изображение в буквальном смысле строится (а не рисуется) при помощи тщательно разработанных точных приемов. В основе применения геометрико-ма-тематических методов лежит убеждение в том, что природа в основе своей гармонична в смысле геометрико-математических пропорций: все в ней подчинено пропорциональности математических отноше­ний. Точно так же выявляется пропорциональная закономерность че­ловеческого лица и тела. Одновременно предполагается, что худож-

ник имеет право исправить несоразмерности природы там, где они нарушены в силу случайных причин. В известном смысле творческий гений художника ставится выше чисто природной красоты. Роль гео­метрических построений приводит к новому подходу к пространству изображения. Непреложным становится правило: пространство пред­шествует изображенным в нем телам и поэтому его надлежит разме­чать на рисунке в первую очередь. Организация пространства картины призвана особым образом воздействовать на зрителя. Наглядным при­мером в этом отношении может служить полотно Рафаэля «Афинская школа». На фоне величественной архитектуры и уходящей вглубь пер­спективы арочных сводов изображены античные мыслители. В центре группы — Платон и Аристотель, Композиция картины призвана ил­люстрировать обнаруживающееся в бесконечной перспективе един­ство разнообразных философских идей древнего мира.

Большинство сюжетов художественных произведений Ренессанса взято из Библии, и даже преимущественно из Нового Завета. Особен­но популярно изображение Богородицы с младенцем (Христом). Воз­рожденческие мадонны, конечно, не имеют ничего общего с пре­жними иконами, на которые молились и от которых ждали чудесной помощи. Перед нами самые обыкновенные портреты, часто с самыми реалистическими и даже натуралистическими подробностями. Тем не менее художники предпочитают писать образы Мадонны, Христа, Иоанна Крестителя, апостолов или изображать эпизоды евангельской истории (например, «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи). Естествен­ней было бы перейти к написанию портретов своих современников, а не скрывать портрет в библейском образе. В чем здесь дело? Едва ли живописцы Ренессанса стремятся только к тому, чтобы доказать, что под библейскими персонажами скрываются обыкновенные люди, с земными мелкими страстями. С точки зрения Возрождения в этом не было бы ничего привлекательного. Ренессанс стремится не принизить божественное, а, наоборот, возвысить земное до божественного. Еван­гельские сюжеты придают возвышенный тон земным проявлениям человека, чего нельзя или гораздо труднее достичь, если на картине изображен сюжет из чисто земной жизни. «Небесный мир» и «земной мир», «рай» и «ад», «грехопадение», «искушение», «воскресение духа и тела» — эти и иные категории зримо и незримо присутствуют в картинах Возрождения. Они призваны показать, что глубины библейс­кого сюжета вполне доступны всякому человеку. И одновременно, что земная человеческая личность достойна быть причастной к боже­ственному. Так, например, в образе Мадонны возвышается образ жен­щины, матери, а вместе с этим и земная человеческая любовь.

Возрождение исключительно богато творческими личностями. Не случайно принято говорить о титанах и титанизме Возрождения. Одним из таких титанов был, несомненно, Леонардо да Винчи (1452—1519).

Титанизм проявляется (как уже отмечалось) в страстном порыве

к самоутверждению личности. Личность соизмеряет себя с творчески­ми силами Космоса. Пока что это реализуется по преимуществу в ху­дожественно-эстетической форме; последующая эпоха Нового време­ни будет утверждать индивидуального и коллективного субъекта через научно-технический прогресс; речь пойдет о практическом преобра­зовании природы. Возрождение не ставит этих задач. Далеко отстоит оно и от атеизма, и от культа научного разума, свойственных после­дующему времени западноевропейской культуры. Однако Возрожде­ние прямо или косвенно подготовляет последующую эпоху. Уже в де­ятелях Возрождения заметно, что чрезвычайная внешняя активность, широта интересов, одержимость творчеством достигаются ценой ут­раты цельной личности. Личность активна, как никогда раньше. Одно­временно она ощущает внутренний надлом, постоянную неудовлет­воренность. Она разбросана, направляет свои титанические усилия то в одну, то в другую сторону; ни в чем она не находит утоления жажды самоутверждения, хотя всюду достигает результатов, невиданных ра­нее, — результатов, часто не доведенных до завершения. Таков был Леонардо — один из величайших деятелей Возрождения.

Леонардо обучался во Флоренции, в мастерской знаменитого художника Верроккьо. Первое полотно, получившее впоследствии широкую известность, — «Мадонна Бенуа» (ок. 1478 г.). Затем следует ряд крупнейших творений, вошедших в историю искусства: «Покло­нение волхвов», «Святой Иероним», «Мадонна в гроте», наконец, «Тайная вечеря» — вершина творчества художника. Последний период творческой деятельности Леонардо отмечен такими произведениями, как «Мона Лиза», «Святая Анна», «Иоанн Креститель» и др. Помимо крупных живописных полотен Леонардо да Винчи оставил после себя массу рисунков, набросков, которые представляют особый интерес, — в них творческая лаборатория художника и мыслителя. Для произведе­ний Леонардо характерна геометрическая строгость композиции и научный подход к анатомическому строению человеческого тела. Жи­вопись для него не только искусство, но и наука, — одновременно экспериментальная и теоретическая. Живопись — наука, причем пер­вая среди прочих. Леонардо сравнивает ее со словесными искусства­ми, прежде всего с поэзией. «Живопись представляет чувству с боль­шей истинностью и достоверностью творения природы, чем слова и буквы», — писал Леонардо в своем трактате. С этой точки зрения, живопись — выше поэзии. Но она выше и философии. Общий прин­цип, которым руководствуется мыслитель при сравнении искусств, состоит в том, что непосредственно созерцаемое всегда выше, чем любые рациональные построения. Если это так, то живописное произведение с точки зрения познавательной выше даже той натуры, которая на нем изображена. Натура текуча и изменчива, а полотно останавливает и запечатлевает текучие моменты. Созерцать природу можно лишь ми­молетно, картину же можно непосредственно обозревать сколь угод-

но долго. Формируя мысль Леонардо, современный исследователь его творчества пишет: «Живопись схватывает различные моменты сразу, а не выхватывает один момент из потока бытия. В этом и заключается для Леонардо превосходство живописи. Живопись сразу схватывает сложнейшие сплетения связей между явлениями»¹. Говоря иначе, жи­вопись способна к обобщению. Согласно Леонардо, природа слепа и бесцельно творит одни и те же образы. Однако время также бесцельно разрушает творимое. Живопись столь высоко оценивается им как раз потому, что только в ней он видел возможность подчинить бессмыс­ленную действительность воле и мысли художника.

Живую природу Леонардо представлял по образцу сложного и хитроумного механизма. То же самое можно сказать о его понимании психических явлений. Поэтому «он твердо убежден, что для различ­ных переживаний всегда существуют строго соответствующие им формы выражения и что человеческое тело является не чем иным, как тон­чайшим «инструментом», обладающим «множеством различных ме­ханизмов»². Представление о механистичности всего внешнего позво­ляет резко выделить из окружающего мира творческую личность -художника. Только он является в глазах Леонардо чем-то по-настоя­щему живым, самостоятельным, имеющим собственное лицо и судь­бу. На долю же всего, что вне творческой личности, остается одна механическая связь явлений. Обратим, наконец, внимание еще на одну своеобразную черту Леонардо. Этот гений Ренессанса, по всей види­мости, мало читал. Вероятно, это был просто малообразованный че­ловек. Во всяком случае, исследователи не находят прямых подтверж­дений тому, что он был знаком с серьезной литературой. Это был «человек глаза», потому что был чрезвычайно наблюдателен и выше всего ценил наглядность, а не рассуждения. Кроме того, Леонардо был одарен огромной художественной и научной интуицией. С вирту­озной изобретательностью он постоянно занимается проектами тех­нических устройств и поисками научных открытий. В ряде случаев он предвосхитил современную технику. В его бумагах найдены проекты технических устройств, весьма похожие на современные. Однако Лео­нардо не довел ни одно из своих гениальных прозрений (за исключе­нием живописных) до практической реализации.

Французский исследователь творчества Леонардо пишет: «Все сви­детельствует нам, что он любил нравиться, что он хотел соблазнять, что он искал вокруг себя ту обстановку сладостного опьянения от доверия и согласия, которая служит художнику утонченной наградой за его труды... Этот столь живой и обаятельный ум любит изумлять. Он одевается не как все: он носит бороду и длинные волосы, которые делают его похожим на античного мудреца... Это человек, живущий

¹ Зубов В.П. Леонардо да Винчи. М, 1962. С. 321.

² Там же. С. 94.

на свой манер, ни перед кем не отчитываясь; этим он часто шокиру­ет... Духовная позиция Леонардо, определенная свежесть чувства, ос­тавляющая неискаженной способность удивляться, есть как раз то, что порождало Ницше. Возможно, в свою жизнь Леонардо вложил столько же таланта, сколько в свои произведения. Он сознательно поставил себя несколько в стороне от человечества, которое в грубом состоянии внушало ему ужас, как он довольно часто писал»¹.

Глава V