Этология музыки, танца, поэзии и литературы

Музыка. Воздействие музыки на наши чувства объясняется в первую очередь наличием в любом музыкальном произведении ритмического рисунка. Чувство гармонии в музыке основано на биологически детерминированной способности выделять отдельный тон из аккорда. Этот тон соответствует “ключевой ноте” (или тоновой частоте в психоакустике). Музыкальные произведения оказывают многогранное воздействие на психику. Существует, по крайней мере, три механизма такого воздействия. Во-первых, частотные интервалы между отдельными звуками разной высоты звучащими одновременно или последовательно достаточно универсально воздействуют на эмоциональную активность всех людей, и, вероятно, животных. Так консонирующие интервалы (например, терции) звучат приятно, диссонирующие (секунды, квинты) раздражающе. Минорные тональности вызывают релаксацию, успокаивают, мажорные – возбуждают. Ритмический рисунок музыкального произведения может менять активность внутренних водителей ритма, тем самым, изменяя функциональное состояние мозга. Ритмы синхронизируются фазами физиологических процессов даже у низших позвоночных. Так, метроном может быть использован для замедления или ускорения степени открывания жабр у рыб. По данным H.Kneutgen (1970) у людей, частота сердечных сокращений которых ускорена в результате нагрузки при прослушивании спокойной музыки, пульс восстанавливается быстрее, чем в группе, в которой прослушивали джазовую музыку. Колыбельные разных культур имеют одинаковые эффекты. Они все содержат признаки ритмических элементов, имитирующих медленный дыхательный ритм, способствующий засыпанию. Можно сделать вывод, что базисные ритмы специфически воздействуют на поведение человека и сходны во многих культурах. Кроме того, отдельные звуковые композиции могут напоминать по мелодическому рисунку различные акустические феномены, встречающиеся в окружающей среде и имеющие эмоциогенное значение – плач, крик о помощи, смех, журчание воды, гром бури и т.д. Именно поэтому музыка более эффективна, чем визуальное искусство, она направлена на эмоции и является более или менее отчётливым релизером. Оперируя различными релизерами, композитор может возбуждать разные эмоции последовательной активизацией ключевыми стимулами.

Прослушивание музыки вызывает синхронизацию ритмической активности электрофизиологических процессов мозга. Особенно выражено это проявляется в γ- и несколько меньше в β-диапазонах. Известно, что психоэмоциональное напряжение и тревога сопровождаются десинхронизацией ритмической активности в α-, β- и γ- диапазонах, а снижение тревожности при применении анксиолитиков сопровождается увеличением мощности ри тмов в α- и β-диапазонах [Krijzer F., Herrmann W.M., 1996, Andrade P.E. Bhattacharya J., 2003].

Предполагается, что повторение ритма и мелодии может привести к состоянию, подобному трансу (экстазу). По-видимому, при этом в нейрональных сетях вследствие повторной периодической стимуляции возникает аналогичный ритмический процесс, охватывающий большее или меньшее число нейрональных групп, в результате возникает резонанс, отдаленное подобие эпилептического приступе, соответственно меняется биохимия мозга.

Музыка часто комбинируется со словами (песня). При этом произведение может быть использовано с политическими и инструктивными целями. Музыку используют также для установления, поддержания и укрепления связей группы, например, в маршах и хоралах.

Танец. Танец является музыкой, выраженной в движении. Он представляет собой строго структурированный ритуал. Прежде всего – это, как правило, стилизованный паттерн поведения, имеющего в жизни определенные цели, и он может быть этим целям адресован. В функциональном смысле танцы исполняются чаще всего во время праздников. Поведенческое значение праздников заключается в создании определенной атмосферы для ориентации поведения группы или сообщества на какую-то деятельность. Например, военные танцы способствуют единению, – когда сотни воинов, одновременно раскачиваясь, топают ногами или прыгают, как у исполнителей, так и у наблюдателей возникает ощущение консолидации. Танец, как парный, так и групповой используется в поведении ухаживания, так как расширяет возможности контакта, причем совершенно легитимного с точки зрения сексуальной морали.

В танце ритмическое воздействие музыки, а иногда и слов, вызывающенен мощную осцилляцию значительных по объему нейронных комплексов [Draguhn, A. Both M., 2009] дополняется ритмическими мышечными паттернами. Поскольку мышечные программы охватывают нейронные сети, значительные по количеству клеточных элементов, организованная в ритме танца нейрональная активность оказывается очень высокой и эмоциональное влияние танца бывает также высоко. По этой причине танцы оказывают серьезное воздействие на сознание и физиологические процессы мозга. При этом имеет значение комплексное воздействие всех факторов воздействующих на психику в этом поведении: музыки, ритмических движений, социального взаимодействия с партнером или партнерами. Так, было показано, что во время исполнения танго Аргентино у участников происходит изменение гормональной активности в системах кортизола и тестостерона. Воздействие музыки приводит к снижению концентрации кортизола в слюне, а взаимодействие с партнером вызывают повышение уровня тестостерона. Танцы с партнером оказывали максимальное воздействие на показатели этих систем. При этом само по себе прослушивание музыки и общение с тем же самым партнером не приводило к сколько-нибудь выраженному эффекту [Murcia, C.Q. et al., 2009]. Существует практивка лечения некоторых психических заболеваний, в частности болезни Альцгеймера и других деменций с помощью массовых и парных танцев [Palo-Bengtsson, L Ekma,. S.-L., 2002]

Танцы меняют состояния сознания. Это касается особенно таких танцев, как транс-данс Бушменов Калахари. Данный феномен хорошо документирован в работах I.Eibl-Eibesfeldt (1972, 1980). Тот же самый эффект достигается при исполнении танца шаманом во время камлания [Фуллер Торрей, Е., 2003, Элиаде, М., 2000].

Поэзия. Художественная литература. Фундаментальной характеристикой поэзии является строка. Ее воздействие на восприятие определяется параметрами 4-х основных факторов: продолжительностью, (до 2,5 - 3 сек), ритмом, семантикой и синтаксисом. Не смотря на принципиальные различия в стилях и форме поэтического творчества у разных народов, значение этих четырех факторов согласно F.Turner, E.Poppel (1983) в поэзии 14 исследованных культур (латынь, греческий, эйпо, английский, китайский, японский, французский, ндембу (Замбия), испанский, итальянский, венгерский, уральский, словакский, кельтский) присутствует непременно При этом лингвистические ритмы переплетаются с базисными акустическими временными ритмами.

Другой универсальной характеристикой поэзии являются элементы строки или группы строк, которые постоянны на протяжении всего стиха или поэмы. Продолжительность слога также сводится к минимальному периоду, в течение которого можно различить акустические паттерны (около 1/3 сек). Поэтический размер, таким образом, состоит из двух низкопериодических ритмов аудиального восприятия человека. Эти ритмы сохраняются даже тогда, когда мы забываем слова. Ритмичное повторение индуцирует мозговую активность, облегчая запоминание и воспроизведение информации. Речь (в том числе и не рифмованная) за счет ритмической организации, подобно музыке, оказывает на активность мозга воздействие, в общем, аналогичное последней. Различия заключается в том, что восприятие речи сопровождается специфическими реакциями, зависящими от ее содержания [Abrams, D.A. et al., 2011]. В основе поэзии лежит сама возможность кодирования эмоциональных состояний с помощью вербального языка. Искусное использование метафор, стимулирует любопытство и фиксирует внимание. В этой связи использование поэзии и средств изобразительного искусства там, где это допустимо и возможно, может существенно оптимизировать учебный процесс за счет того, что усиливает вовлеченность внимания учеников в учебную деятельность и делает атмосферу занятия более непринужденной. Игра метафорами в поэзии точно соответствует аллегорической репрезентации в визуальном искусстве [Morris, J. A. et al., 2005, Van Buskirk, W. London, M., 2012].

Аналогичные принципы лежат в основе прозы. Даже тексты научных трактатов, основаны на интуитивном следовании ритму, в который опирается на когнитивно связанные союзы. Это становится очевидно тогда, когда исключают некоторые слова на странице с целью сокращения всего текста. Если при этом изменить ударения слов и акценты в тексте, то возникает неприятное ощущение, связанное с разрывом общего ритма, и произведение начинает вызывать беспокойство. Следуя исключительно смысловому содержанию работы вполне возможно, оказывается, исключить не только целые предложения, но и параграфы, служащие связующим целям. При неудачном переводе ритм прозы часто утрачивается, что ухудшает восприятие всего содержания работы, хотя, формально, вся информация, содержащаяся в сообщении, присутствует в тексте.

Способность художественной литературы целенаправленно воздействовать на психику в основном игнорировалась исследователями психологии. Считалось, что единственная ее функция состоит в развлечении, без связи с действительностью. Однако современные этологи приходят к мнению, что литературные сюжеты предлагают читателю имитацию социального мира через абстрактные, упрощенные и сжатые во времени модели. Художественная литература в увлекательно и эмоциональной форме представляет читателям опыт социального взаимодействия, который в дальнейшем используется ими в собственном поведении. Это может облегчить понимание других людей, чье поведение отличается от нас, а также увеличить нашу способность к эмпатии и социальным суждениям [Mar, R.A., Oatley K., 2008].

12.2. Биологические основы этики

Этика – философское учение о морали, имеющее предметом ценностные взаимоотношения людей. При этом под ценностями имеют в виду не материальные или иные ресурсы, а некие правила поведения, понимание необходимости соблюдения которых, достигнуто в результате длительного, возможно, весьма дорогостоящего опыта и (или) следование которым приносит результат огромной адаптивной значимости. Эти нормы функционируют как контролирующая система, в которой правильное, идеальное поведение представляет собой референтный комплекс действий (паттерн), сложившийся как результат филогенетической адаптации. Такая система ценностей реализуется в поведении либо сознательно – с участием волевого контроля, или в виде обширного комплекса установок. Ее можно определить как набор норм, контролирующих поведение, в котором существует ожидаемый идеал и отклонения от нормативных паттернов. Эти системы активируются определёнными условиями действительности, требующими реакций соответствующих данным стандартам. При этом осуществляемое поведение сопоставляется с ними, в результате чего появляется оценка собственных действий, известная как совесть.

Отклонения от принятого поведения предполагают чувство вины и порицаются (наказываются). Действия в соответствии с нормами приводят к удовлетворению и вознаграждаются. Нормативные системы функционируют аналогично системам связаным с поддержанием физиологического гомеостаза.

Формирование этической нормативной базы имеет одновременно как культуральную, так и филогенетическую природу. Часть норм мы приобретаем в процессе жизни, взаимодействуя со своим этносом, а часть функционирует на основе инстинктивного поведения и безусловных рефлексов. В обоих случаях отбор способствует сохранению тех норм, которые ведут к большей приспособленности.

Этические ценности можно классифицировать, исходя из их функций. Существуют специфические нормы, так, можно выделить достоинства агональной системы или агрессии (смелость, рыцарство, послушание) и достоинства системы приближения (милосердие, щедрость, преданность). Имеются также общие достоинства, связанные с обеими системами, например, способность к самоконтролю, честность, непредвзятость. Контролировать жадность так же важно, как выражение лица при страхе. Если общие нормы универсальны, то специфические комплементарно дополняют друг друга, составляя единую стратегию социального поведения. Вести себя морально означает вести себя в соответствии с обычаями (mores – обычай, лат.) [I.Eibl- Eibesfeldt, 1989].

Опасность неадаптивного поведения связана с наклонностью человека уклоняться от следования этической системе. С другой стороны слепое подчинение своего поведения некой норме также опасно. Мир переменчив. Любой стандарт поведения, или референтная схема формировалась в определенных условиях и адаптивна именно в этих условиях. При изменении условий существования возникает потребность в новых правилах.

Преувеличение значимости тех или иных ценностей также неадаптивно. Каждая из них может повернуться обратной стороной. Во все времена агональные достоинства в тех или иных пропорциях уравновешивались гуманистическими. Любая идеология может начать угрожать выживанию тех, кто её практикует, если она не контролируется разумом и интуицией.

Важнейшим принципом этики как поведенческого механизма, является баланс противоположных (полярных) побуждений и отклонение системы от оптимального статуса ведет к снижению адаптивности. Любые достоинства могут легко обернуться недостатками. Это подтверждает тот факт, что в нашем наивном стандарте существует две противоположности – добро и зло. Формирование референтной системы без одного из этих полюсов невозможно. Недоучет поляризации системы и ее нарушений нередко создает кризисные ситуации, которые обусловлены оценкой поведения на основе одномерной шкалы. Милосердие является достоинством, и мы уверены в том, что чем больше милосердия, тем лучше. Но каждое достоинство либо полярно, либо служит лишь одним из полюсов стратегии, и это касается как мужества, так и щедрости.

Во второй мировой войне нацисты преувеличивали мужество и повиновение, уверяя, что в других ценностях нет необходимости. Это привело к исчезновению милосердия и гуманности, которые призывают нас считаться даже со своими жертвами, понимая, что они тоже люди. Представление об элитарности отдельной расы привело к убийствам людей, которые думали по-другому или принадлежали к другим этническим группам. Превознесение агональности привело к краху. Одностороннее развитие героизма и элитарности опасно, оно должно дополняться аффилиативными достоинствами. Однако требования гармонии относятся также к альтруизму, односторонний характер которого может быть опасен.

Так, например, иностранная помощь часто воспринимается как другая форма колониализма. Это происходит потому, что процессы разделения и дарения являются универсальными стратегиями связи между людьми. У человека есть этика этих стратегий. Щедрых людей уважают, однако чрезмерная щедрость рассматривается как стремление к доминированию или как глупость. Связующий эффект подарка основан на реципрокности. Если кто-либо получает много и не сможет этим же ответить, он испытывает стыд. В этом контексте дарение рассматривается как агрессивный акт. Вот почему богатые индустриальные страны, помогая странам третьего мира, часто получают взамен не понимание, а зависть и отвержение. Никто не хотел бы быть в долгу у другого, поэтому доминантность дающего, к которой приводит долг, отталкивает и нарушает связи.

Хорошее не всегда полезно. Часто фиксация на прямых и очевидных целях ведёт к неожиданным результатам. Это не касается необходимости в посылке медикаментов в регионы, пострадавшие от катастроф. Между тем, посылка пищи в страны с хроническим голодом, обусловленным ростом населения, ведёт лишь к ухудшению проблем, так как поощряет бездеятельность. В этих случаях предпочтительнее помощь в форме образовательных программ, необходимых для повышения занятости населения, а также мер по обузданию роста популяции [I.Eibl- Eibesfeldt, 1989]. Только взаимоотношения родителя и ребёнка первично не основаны на идее взаимности. Эти обстоятельства относятся также к социальным службам. Хорошо отлаженная социальная помощь может, однако, развить ограничения индивидуальной свободы и личной инициативы и перечеркнуть некоторые обязательства, которые каждый человек имеет перед другими. Показано также, что в странах с высоким уровнем социальных гарантий и развитой системой социальной помощи это в существенной мере негативно сказывается как на производственной этике, так и на эффективности экономики [Corneo, G., 2012].