Пашкин «островок»

Учёба в чужом городе, грязная общага, жизнь впроголодь, от стипендии до стипендии. Да тут ещё сосед по комнате попался какой-то дебил. Вот повезло с соседом! Деревня, глухомань, а такая сволочь. Вернётся ночью с пьянки-гулянки, обязательно разбудит и давай травить до самого утра байки свои тупые. А слушать не будешь, он ещё и кулаком заедет. Попробуй ответить, он такой здоровый, этот Звездаков. С такими мыслями Паша Митькин укладывался спать.

-Ты всё спишь! – Пашка вздрогнул и открыл глаза.

-А мы-то сейчас. У… - Это длинное звездаковское «ууу» выражало восторг и радость, иногда печаль. Сейчас же, видимо, какое-то удивление на грани восторга. Звездаков окал по-вологодски, с тупейшей рожей, вытягивая губы, как обезьяна.

-Знаешь, где были-то? У…! – второе «у», более протяжное и высокое, выражало, надо полагать, самую высшую степень восторга. Губы вытянулись при этом ещё больше, голова закачалась, и если бы не «у», то в нормальной ситуации можно было подумать, что он с кем-то не соглашается, говоря нет, нет, нет.

-В гостях были. Коньячок пили. Культурно так, маленькими глоточками его пьёшь и кофе запиваешь. Во как! Чудно всё в городе-то. Самогоночку так не попьёшь, больно противно. Мы в деревне только самогонку и пьём… Хотя коньячок тоже воняет, - добавил он призадумавшись.

Голова полусонного Митькина медленно закивала и упала на грудь, но, как мяч, вдруг резко отскочив от неё, опять стала клониться.

-Что ты мне здесь, словно поплавок какой! Слушай, говорю, – Звездак схватил Митькина за волосы и потряс. -Я тебе посплю, посплю сейчас! – сказал он злобно. Митькин старался таращить глаза, но они слипались. Худенькими ручками он словно вкручивал в них лампочки, а они всё равно слипались.

-Я тебе посплю! Слышь, чего говорю-то! – вновь заокал Звездак, и опять затянул свою песенку, дурацкий рассказ где и как он пил коньячок маленькими глоточками. –У вас в городе скукота, выпьешь и делать нечего. А у нас красота! Выпьем с ребятами самогоночки и давай веселиться, а то и пойдём с крыши в говно коровье сигать. Во смешно-то и весело. Стараемся, кто прыгнет и глубже всех в говне-то и увязнет. Хе, хе, хе… – глупая улыбка нескрываемого счастья воспоминаний застыла на прыщавой физиономии Звездакова. Он продолжал: – Бывает, сиганёшь и увязнешь по пояс. А бывает, прыгнешь, и по самую шейку-то и уйдёшь! Во весело- то! Все смеются до упаду.

Видно воспоминания так отогрели душу Звездака, что он по тихой грусти молча отошел от похожего на филина Митькина и бухнулся на свою кровать. Через минуту храп наполнил комнатушку общаги. Но Митькину было уже всё равно: он успел заснуть в момент полёта тела Звездакова на постель.

Утро пробудило общежитие хлопаньем дверей, отборным матом в коридоре, да криками бабки вахтёрши. «Хорошо, сегодня выходной, можно выспаться, спи хоть целый день. Вон Звездак дрыхнет и ухом не ведёт. Как он может жрать водку каждый Божий день, и ему всё нипочём? Во здоровье! Я бы помер давно.» -размышлял Митькин, глядя на свои худосочные коленки. В коридоре было шумно, словно что-то катилось с одного его конца в другой. Грохот то утихал, то нарастал вновь. Митькин осознал, когда услышал этот шум, что наступает самый страшный момент выходного дня. Шайка местных, злобных, словно стая псов, хулиганов опять «трясла» общагу. Даже если ты отдавал всё, что у тебя имелось, били всё равно. Для профилактики наверно. А били почему-то только таких, как Паша Митькин.

Дверь распахнулась от удара ногой, и в комнату вошли пять парней. Влетевший вместе с ними сигаретный дым, превратил комнатушку в курилку. Но устраивать перекур в планы ранних посетителей не входило, впереди ещё «рабочий день», поэтому без всяких прелюдий к Митькину обратились:

-Ну, что, урод, бабки гони! Деньги, деньги давай. А это кто ещё так сладко посапывает? Эй, товарищ, подъём! – закончив вступление, оратор выплюнул окурок на пол.

-А. Это Звездак. Оставь его, он свой, – прохрипел один из парней и тоже плюнул на пол.

Митькин дрожащей рукой протянул деньги самому здоровому оболтусу. Тот опять сплюнув через щель в зубах на пол, взял мятые бумажки.

-Им что, поплеваться, что ли, негде? – только и успел подумать Паша, как его толкнули к окну.

Было совсем не больно. Упав, он ждал ударов ногами, зажмурил глаза и… Удары были, много ударов, был жуткий мат, но ему почему-то не было больно. Повернув голову, он увидел, как Звездак встал над ним, заграждая от атаки отморозков.

-Ты кого защищаешь? Он что, братила тебе?

Звездак стоял, не шелохнувшись. Он устоял и выдержал ещё одну атаку, но потом как-то обмяк, зашатался и упал. Умело, не мешая друг другу, по очереди, шпана мутузила бедного Звездакова ногами. Казалось, всё произошло мгновенно, вот и комната уже пустая, на полу в луже крови сидит Звездаков. Он криво ухмыляется, выплёвывая выбитые зубы, пытается моргать синим заплывшим глазом.

-Во уроды! Во уроды! Но я-то тоже не дурак! Слушай, намочи полотенце, что ли, – заокал он, едва шевеля распухшими губами, закряхтел, задевая лоб ладонью. – Коньячок-то жаль, вчера весь выпили.