В. Кандинский. Основной целью было освобождение от окаменелых традиций академической живописи

Основной целью было освобождение от окаменелых традиций академической живописи

Август Маке и Франц Марк придерживались мнения, что у каждого человека есть внутреннее и внешнее восприятие действительности, которые следует объединить посредством искусства. Эта идея была обоснована теоретически Кандинским. Группа стремилась достичь равноправия всех форм искусства. Помимо них в группе также были Август Маке, Марианна Веревкина,Алексей Явленский и Пауль Клее. В работе этой художественной группы участвовали также танцоры и композиторы. Их объединял интерес к средневековому и примитивному искусству и движениям того времени — фовизму и кубизму.

От фовизма – взяли от стиля яркий колорит, энергию цвета, локальность, упрощение формы.

За время существования объединения объединения, проводится несколько выставок, выходит альманах, проходит персональная выставка Кандинского в Берлине.

В 1913 из экспериментов с ксилографией он создает книгу «Звуки» со стихами и гравюрами на дереве, где он сочетает литературу, музыку и изобразительное искусство. Этот опыт слияния видов искусств отвечает его идеям о синтезе искусств как органичной форме существования искусства.

В тот же год выходит сборник воспоминаний «Ступени», в котором детально разбирает своё движение к абстракции и выделяет в нём основные влияния на развитие его личности и творчества:

- Цветовая память

- Старшая сестра матери и первый опыт общения с цветом

- Германия (народная архитектура и искусство)

- Москва

- «Стога сена» К. Моне

- «Лоэнгрин» Вагнера

- Распад атома

- Рембрант

- Поездка в Вологодскую губернию

«Я возвращался домой с этюда ещё углублённый в свою работу и в свои мечты о том, как следовало бы работать, как вдруг увидел перед собой неописуемо-прекрасную, пропитанную внутренним горением картину. Сначала я поразился, но сейчас же скорым шагом приблизился к этой загадочной картине, совершенно непонятной по внешнему содержанию и состоящей исключительно из красочных пятен. И ключ к разгадке был найден, это была моя собственная картина, прислонённая к стене и стоявшая на боку. Мне стало ясно, в тот день бесспорно ясно, что предметность моя вредна моим картинам.»