Личностные изменения при зависимостях от ПАВ

Общеизвестно, насколько глубоко изменяет человека химическая зависимость. Воистину был прав Джек Лондон, когда сказал, что алкоголизм – это порождение варварства – мертвой хваткой держит человечество со времен седой и дикой старины и собирает с него дань, пожирая молодость, подрывая силы, подавляя энергию, губя лучший цвет рода человеческого.

Слова эти можно отнести не только к алкоголизму и наркоманиям, но и к любому другому виду пристрастия к ПАВ. Химическая зависимость способна погубить в человеке абсолютно все человеческое. Поэтому известные понятия «алкогольное изменение личности» или «наркоманическое (токсикоманическое) изменение личности» нуждаются в структурной конкретизации. Особенно это необходимо с учетом того, что понятие личности, с одной стороны, слишком широкое и всеобъемлющее, а с другой – точное и определенное.

При химических зависимостях сильно изменяются свойства темперамента человека: сила нервных процессов возбуждения и торможения, их уравновешенность и подвижность, что сказывается на выносливости, работоспособности, сдержанности, терпеливости, оперативности и мн.т.п. Однако изменения темперамента – это лишь один из аспектов личностных отклонений.

То же самое относится к нарушениям в сфере инстинктов и влечений у химически зависимых лиц. У них фактически страдают все природные жизнесохраняющие потребности, все инстинкты: пищевой, половой, самосохранения, самореализации (самоактуализации), творческого самовыражения и мн.др. Все они могут быть угнетены, расторможены или извращены. Но самое главное – это то, что определяющими тенденциями в образе жизни больных становятся аутоагрессия и саморазрушение – независимо от степени их осознания. Нарушается также контроль личности над собственными побуждениями и влечениями. Вместе с тем расстройства в сфере потребностей и влечений также не есть еще патология собственно личности.

Сами больные с химическими зависимостями, но особенно их родные и близкие, замечают насколько пристрастие к ПАВ изменяет характер человека. Во-первых, постепенно заостряются и утяжеляются отрицательные характерологические черты, которые существовали и раньше, но с которыми субъект как-то справлялся. Во-вторых, если это были выраженные отклонения характера, то они в процессе прогрессирования зависимости декомпенсируются и приводят к тяжелым нарушениям адаптации. В-третьих, появляются патологические черты характера, в отношение которых ранее не было даже предположения.

В целом при химических зависимостях включается и прогрессирует процесс психопатизации субъекта, т.е. патологического видоизменения характера вплоть до тяжелых психопатических состояний, реакций, декомпенсаций, развитий.

Сколько существует рановидностей психопатий, столько возможно вариантов психопатизации (по возбудимому типу, истерическому, паранойяльному, эпилептоидному, шизоидному, циклоидному, астеническому, психастеническому, органическому и т.д.). Однако чаще всего встречается сложная картина патологических изменений характера – смешанная, мозаичная. Личность при этом также изменяется. Но характер и личность – это не одно и то же. Поэтому психопатизацию следует так же рассматривать лишь как один из аспектов личностных нарушений у химически зависимых.

Общеизвестно, что происходит при злоупотреблении ПАВ с такими личностными ресурсами, как память, умственные способности, мышление. Появляются забывчивость, рассеянность, тугоподвижность мыслей, снижение сообразительности, слабеет интеллект. Особые затруднения вызывают учеба, попытки приобретения новых знаний, новой профессии. Однако постепенно утрачиваются и прежние знания и навыки, скудеет информативно-словарный запас. Нарушения этого вида связывают в первую очередь с прямым токсическим действием ПАВ на головной мозг, а также с нарушением функций детоксицирующих систем организма (печени, почек, кишечника). Изменения со стороны головного мозга при этом носят органический трудно обратимый характер и в их происхождении играют роль многие другие механизмы, особенно – если раньше уже были поражения головного мозга (черепно-мозговые травмы, воспаления, отравления, сосудистая недостаточность).

Данные расстройства когнитивных (познавательных) функций вначале малозаметны. Они становятся очевидными лишь когда достигают степени психоорганического снижения личности с явными нарушениями памяти, интеллекта, мышления – вплоть до слабоумия (деменции).

Выраженное органическое снижение личности до уровня деменции редко происходит одномоментно. Для этого должна произойти очень сильная интоксикация психоактивным веществом прямого поражающего действия на головной мозг, приводящего к необратимым анатомическим последствиям. Так бывает чаще у детей при тяжелых отравлениях алкоголем, снотворными или при чрезмерно длительном вдыхании паров летучих растворителей. При передозировках наркотиками или алкоголем (особенно его суррогатами) у взрослых тяжелые необратимые последствия обусловливаются сочетанием интоксикации с кислородным голодом мозга (гипоксией) вследствие сопутствующих нарушений дыхания и сердечной деятельности.

В большинстве случаев, однако, ослабоумливание развивается постепенно в форме дементирующего процесса. В нем можно выделить несколько стадий и очень важно заметить первые стадии, чтобы как можно раньше попытаться помочь больному осознать, что с ним происходит – пока он еще в состоянии это анализировать:

1. Интеллектуально-нравственное снижение. Речь идет о том, что у субъекта страдают специфически человеческие, высшие интеллектуальные чувства: совести, стыда, вины (разумеется, - если они были до того сформированными, созревшими). Происходит нарастающая моральная стерилизация (или кастрация) с утратой чувств долга, чести, достоинства, честности, порядочности, ответственности и мн.т.п. Теряются внутренние задержки, обуславливавшиеся ранее этими чувствами. Поведение поэтому становится развязным, расторможенным, безответственным, циничным, сверхэгоистичным. Слабеют также родственные чувства и связи и нередко для больных как бы не остается ничего святого в жизни.

2. Интеллектуально-волевая слабость. Сами больные и их родные часто подчеркивают слабохарактерность и безволие лиц с химической зависимостью. Дело не только в том, что их воля находится в плену влечения к ПАВ. Начинающееся ослабление ума затрудняет критическое к себе отношение, блокирует рефлексию (самообращение) и самоанализ, расстраивает процессы нормального целеобразования и принятия решений, делает невозможной мобилизацию ресурсов личности. Больные, несмотря на кажущуюся сохранность интеллекта и кажущееся понимание вреда зависимости от ПАВ и желание от нее избавиться, тем не менее проявляют волевую несостоятельность и неспособны без помощи других «взять и взяться за ум».

3. Интеллектуально-мыслительная недостаточность свидетельствует уже о более глубоких органических изменениях. Мышление становится тугоподвижным, вязким, обстоятельным в сочетании с неспособностью выделять главное из совокупности второстепенностей. Затормаживаются ассоциативные механизмы и ассоциации становятся бедными, однообразными, скудными, стереотипными. Скудеет также словарный запас, страдает речь, теряется способность к сложным грамматическим построениям. Мышление становится непоследовательным, с обрывами, остановками, потерями нитей мыслей, с соскальзываниями. Весьма характерно также навязчиво-доминирующее мышление, обусловленное тягой к ПАВ («у кого что болит, тот о том и говорит»).

4. Интеллектуально-мнестическая недостаточность (греч. mneme – память): умственная слабость в сочетании с нарушениями памяти. Сначала они проявляются «обычной» забывчивостью, трудностями избирательного (нужного) воспоминания – особенно названий, чисел, имен, фамилий. В дальнейшем амнезия распространяется на знания, опыт, навыки, события. В тяжелых случаях может иметь место корсаковский синдром (по имени С.С.Корсакова – русского психиатра, впервые описавшего это расстройство): утрачивается способность фиксировать и запоминать все происходящее здесь и сейчас (фиксационная амнезия). Провалы и пустоты в мышлении и памяти могут заполняться обманами воспоминаний – конфабуляциями (вымыслами) или псевдореминисценциями (ложными воспоминаниями).

5. Психоорганический синдром: сочетание вышеописанных (в п.п. 1-4) расстройств с психопатоподобными нарушениями характера (в любых вариантах) и со снижением жизненного потенциала личности (снижение ее позитивной активности, продуктивности, профессионального уровня, социального статуса).

6. Слабоумие (деменция) – в легкой, умеренной и глубокой степенях выраженности. Следует иметь ввиду при этом, что деменция даже в легкой степени выраженности – это все-таки слабоумие, а не просто органическое снижение личности в рамках психоорганического синдрома.

Вслед за обозначенными психопатизацией (отклонения со стороны темперамента, инстинктов, влечений, характера) и дементированием (нарушения мышления, памяти, интеллекта, снижение потенциала и ресурсов личности) выступает еще один важный аспект личностных расстройств при химических зависимостях. Это специфические изменения содержания и направленности личности, нарушения в иерархии ее ценностей и интересов, патологические трансформации ее установок, отношений и образа жизни в целом. Речь, как видно, идет о патологии собственно личности человека – его самосознания и отношения к самому себе, к другим и к жизни в целом. Отношение это, как отмечалось выше, может быть глубоко безумным (маническим) даже если у больного при этом еще нет бреда, галлюцинаций или слабоумия. Сама зависимость ведет к тому, что нормативное Я личности (нормативная личность) слабеет, разрушается и замещается патологическим Я (патологической личностью, т.е. личностью зависимостной).

Зависимая или, точнее, зависимостная личность – это не просто личность, плененная патологическим влечением к психоактивному веществу. Человек при этом изменяется вкорне, ядерно – во всем и весь.

Представитель целостной (холической) и организмической теории личности – А.Ангъял (1965) – подчеркивал, что так системно нарушается личность и при неврозах. Мы позволим себе заменить в его описаниях невротической личности слово «невроз» на слово «зависимость». Ангъял писал о том, что невозможно представить себе (зависимость) «… как гнилую половинку здорового яблока или отдельную опухоль внутри человека, как растение, которое можно вытащить с корнем, не нарушая и не изменяя остальной личности. (Зависимый человек зависим) во всем, в любой среде жизни, во всех трещинах и трещинках своего существования».

Главное при этом в том, что у зависимостной личности полностью изменяются цели и смысл жизни: они становятся патологическими, потому что являются саморазрушающими, самоуничтожающими, особенно если больной это не осознает в должной мере и не пытается как-то сберечь себя. Патологическое содержание зависимостной личности определяется также тем, что в ней отсутствуют (или очень обесценены) такие общечеловеческие ценности, как жизнь, здоровье, родители, дети, семья, благополучие, труд, здоровые радости. Потребности такого рода и соответствующие им интересы ушли из сознания вместе с вытесненной и (или) разрушенной нормативной личностью. В самосознании патологической (зависимостной) личности все ценности и интересы соответствуют главенствующей потребности – находить нужное вещество, получать удовольствие от его употребления, восстанавливать свое самочувствие после передозировок и в состояниях синдрома отмены (лишения) препарата.

Чем сильнее ПАВ и чем интенсивнее его употребление, тем быстрее формируются снижение личности, психопатические черты характера и особые манеры поведения с ненадежностью, необязательностью, лживостью, нечестностью, непорядочностью. Глубоко изменяется не только облик зависимого субъекта, но и вся его человеческая сущность становится иной: иные взгляды, интересы, позиции, отношения и т.д. Важное место в структуре личности зависимого субъекта занимает его речь. Специфическая среда распространителей и потребителей ПАВ пользуется специальными терминами (сленгом – от анг.slang) – жаргонными обозначениями ПАВ, способов их приема, состояний опьянения и абстиненции, динамики зависимости, типов употребления и др. Сленг, будучи важнейшим элементом субкультуры, играет очень важную роль в распространении обычаев жить с ПАВ, в приобщении к ним новых лиц, в укоренении зависимости от ПАВ. Кроме того, сленг чисто по механизмам речи и мышления нейролингвистически программирует потребителя ПАВ на соответствующий образ жизни – аналогично тому, как программирует на криминальный образ жизни сленг воровской и бандитский, в том числе, когда он звучит в эфире многих радиостанций и в телепередачах.