Влияние шлейермахера

В 1799 г. Шлейермахер опубликовал свою книгу “On religion: Speeches to its Cultured Despisers”4 (имеется русский перевод 1911 года. - Прим. пер.). Подобно Бультману, заявившему о себе более ста лет спустя, Шлейермахер пытался приспособить христианство к современному миросозерцанию и тем самым сделать его более приемлемым для современного ему человека. Во второй главе он утверждает, что практическая жизнь представляет собой сферу нравственности, размышление и созерцание входит в сферу науки, а религия - это только чувство5. Таким образом, в своей принципиальной основе религия может существовать без “чуда, вдохновения, откровения, указаний на сверхъестественное”6. Это был хитрый способ защиты христианства от критики: нельзя критиковать христианство, исходя из его содержания или присущих ему действий, поскольку это не его сфера существования; его сфера - это чувство, а оно выше всяких нападок.

Однако это новое определение христианства, а точнее, вообще религии радикально изменило его природу и оказало значительное воздействие на развитие богословия. Шлейермахера называют “отцом современной теологии”. Он резко выступал против отождествления религии с определенным вероучением, поскольку религия, с его точки зрения, - это чувство, а не знание. Конечно, надо согласиться, что религия - это не просто знание и не просто вероучение, однако это не значит, что и то, и другое надо исключить из религии. В действительности же именно это и произошло. Как мы уже видели, результатом явилось обесценение истории7 и полное отрицание идеи “богооткровенной истины”, что само по себе означает неприятие библейских утверждений о том, что Бог Библии - Бог действующий и говорящий.

Однако теперь положение меняется. Наряду с учеными, строго придерживающимися экзистенциалистского подхода к Библии и настаивающими на экзистенциальном ее истолковании (в результате чего исчезает потребность в откровении, совершающемся в божественных деяниях в истории или возвещениях), существует широко распространенная тенденция к пересмотру самой идеи откровения и, в частности, к признанию Бога являющим Себя Самого в Своих деяниях.