Древнерусское государство и кочевники южных степей

В изучаемое нами время в азиатских степях происходили крупные события, известные нам, к сожалению, только в отры­вочных показаниях скудных источников. Вполне поэтому понятно, почему мы незнаем всех причин, побуждающих тюркские народы покидать азиатские степн и переходить в Европу. Но нам хорошо известен факт появления в южных причерноморских и приазов­ских степях тюркских выходцев из соседней Азии — печенегов, торков, берендеев, объединяемых иногда общим термином «чер­ные клобукн» (каракалпаки), половцев и, наконец, монголов- татар.

Как мы уже видели, Причерноморье и до этого имело свою большую историю. Здесь кочевали и оседали различные пле­мена, известные нам со времен скифов. Здесь в свое время было Боспорское царство. Из этих племен, появившихся под стенами Киева довольно рано, печенеги, по свидетельству византийского императора Константина Багрянородного, кочевали между Вол­гой н Яиком (Уралом). В отрядах степной конницы, нападавшей на Киев, весьма вероятно, были не одни печенегн, так как обычно в таких походах участвовали разные племена, считавшие для себя черноморские степи родными.

Летописец называет 915 г., когда «приидоша печенези первое на Рускую землю», но хазарам они были известны и раньше. В VIII и IX веках между хазарами и печенегами шла упорная борьба. Хазары с трудом оборонялись от нападений печенегов. В начале X века мы видим печенегов уже кочующими между Доном и Дунаем.. Один день пути отделял их от Киевской земли. Император Константин говорит, что печенеги часто грабят Русь и причиняют ей много вреда и убытков. Руссы стараются жить, с ними мирно, потому что в случае войны с ними они чувствуют себя отрезанными от юга, главным образом от Царьграда. Враж­дебные печенеги в таком случае ждут русских у днепровских порогов и здесь, пользуясь их затруднительным положением при переходе порогов, избивают их или обращают в бегство; поэтому чтобы избавиться от их вражды и воспользоваться их помощью, славяне избегают воевать с печенегами и иногда всту­пают с ними в союз. То же делают и греки. И греки и славяне торгуют с печенегами. Русь покупает у них скот.

За время с 915 по 1036 гг. киевские киязья воевали с печене­гами 16 раз, не считая мелких столкновений. Обычно печенеги нападали на Киев, когда он бывал беззащитен. Соседство с пече­негами заставило киевских князей отодвинуть южиую границу Киевской земли несколько к северу, почти к самому Киеву, где по рекам Десне, Осетру, Трубежу, Суле и Стугне Владимир построил для защиты от печенегов ряд крепостей.

В этих крепостях посажены были отряды частью.-из тех же печенегов и других кочевников (торков, берендеев), которые нани­мались на службу к киевскому князю и защищали русские гра­ницы от нападения своих же единоплеменников. Основная масса печенегов ушла к Дунаю и за Дунай. По следам печенегов на запад шли другие племена — торки и половцы. Конеч­но, эта борьба с печенегами не была легкой. Но, несомненно, печенеги для Древнерусского государства не представлялись непобедимыми. Древнерусское государство справилось с этой опасностью, сумело защитить себя, но это говорит не о сла­бости печенегов, а о силе русского народа.

Совсем другое впечатление производили те же кочевники на Византию. Совершенно справедливо замечает В. Г. Васильевский в своей работе «Византия и печенеги», что от изучения истории печенегов и половцев зависит более правильное понимание русско- византийских отношений и, конечно, истории самой Руси.

Отношения Руси, печенегов и Византии очень сильно пере­плетаются. Я не собираюсь здесь пересказывать всего богатого содержания указанной работы В. Г. Васильевского, хочу только подчеркнуть тот ужас, какой внушали печенеги Восточной Рим­ской империи. Византийский император Алексей Комнен, дове­денный печенежской н турецкой опасностью до отчаяния, обра­щается за помощью и на Запад и на Восток. Знаменательно его послание к западным государствам: «Святейшая империя хри­стиан греческих, — пишет он, — сильно утесняется печенегами и турками. Они грабят ее ежедневно и отнимают ее области. Убийства и поругания христиан, ужасы, которые при этом совер­шаются, неисчислимы н так страшны для слуха, что способны возмутить самый воздух... Почти вся земля от Иерусалима до Греции и вся Греция с верхними (азиатскими) областями... под­верглись их нашествию... Константинополь подвергается опас­ности не только с суши, но и с моря. Я сам, облеченный саном императора, не вижу никакого исхода, не нахожу никакого спа­сения: я принужден бегать перед лицом турок и печенегов, оста­ваясь в одном городе, пока нх приближение не заставит меня искать убежище в другом.

Итак, именем бога н всех христианских провозвестников умо­ляем вас, вонны Христа, кто бы вы ни были, спешите на помощь мне и греческим христианам. Мы отдаемся в ваши руки; мы пред­почитаем быть под властью ваших латинян, чем под игом языч­ников. Пусть Константинополь достанется лучше вам, чем тур­кам и печенегам... Спешите со всем вашим народом, напрягите все усилия, чтобы такие (выше они перечислялись. — Б. Г.) сокровища ие достались в руки турок и печенегов...» Вот с каким призывом обращался император Алексей «во все стороны».

Откликом на этот призыв был первый крестовый поход; по первоначальному плану поход прежде всего должен был быть направлен против. печенегов на спасение Константинополя.

«В 1091 г. предполагалось, что западное рыцарство явится... на берегах Босфора для защиты Византийской империи и Кон­стантинополя, что император Алексей Комнен отдаст в руки франков судьбу своей империи и столицы... довольный тем, что спасается от печенежского плена... Два половецких хана в со­участии, быть может, с одним из князей русских решили вопрос иначе»^[525]. Ханы эти — Тугоркан и Боняк, а русский князь — это тот самый Василько Ростиславич, которого в 1097 г. так жестоко и вероломно ослепили Давид и Святополк.

Как мы легко можем убедиться, печенеги ие вызывали на Руси никакой паники. Русь их успешно отбивала и осваивала, включая в состав подвластных Киеву народов.

Естественно, что торки не могли выдержать борьбы с пече­негами, славянами и половцами и частью были перебиты в боях, частью перемерли во время бегства — одни от холода, другие от голода, третьи от болезней. Южные русские князья ходили на торков два раза. Часть торков вместе с печенегами стала служить киевским князьям. Переяславское и южные части Киевского и Черниговского княжеств сплошь были усеяны торкскими поселениями. Они заходили еще севернее — в Рязанское и даже Суздальское княжества. Очень много торкских названий речек л населенных мест являются и до сих пор следами их посе­лений.

На следующий год после поражения торков появились в пре­делах Киевской земли половцы (куманы). Онн появились в Европе в 30—40-х годах XI века, оттеснив основную массу печенегов на запад, в Угршо. Первая мирная встреча Руси с половцами отмечена в летописи под 1054 г. С 1061 г. начинается ряд половец­ких набегов на Русь. Особенно сильной становится половецкая опасность в конце XI века, когда половцы обрушились на Киев­скую и Переяславскую земли. Города были сожжены, население частью было перебито, частью разбежалось. Половцам удалось отрезать Тмутаракань от Черниговщины, и с этого времени Тмутаракань делается русским островом среди нерусских земель.

В начале XII века мы уже видим другую картину: русские переходят в наступление. В 1103 г. нанесено было половцам пора­жение, вслед за ним еще три. Эти удачные для Руси походы были связаны с деятельностью Владимира Моиомаха, сумевшего организовать отпор степным кочевникам. Половцы отодвинулись да Дон, Волгу и Янк. Часть их осталась в непосредственном соседстве с Киевом, многие из них получили от киевских князей землю и стали служить им в качестве вассалов. Половцы начинают играть значительную роль в борьбе русских князей между собой. Но в конце XII и начале XIII века мы снова видим половецкое наступление, снова без перерыва идет с иими война вплоть до появления татар.

Половцы представляли очень большую опасность и для Визан­тии, поэтому Византия старается поддержать связь с Русью для совместной борьбы против них.

В XII веке в связи с расчленением Древнерусского государ­ства и ослаблением военной мощи страны половцам удается в Причерноморье и Приазовье положить начало своему собствен­ному государству — Дешт-и-Кипчак, границы которого прости­рались на запад до Днепра, иа юге включали в себя Крым, на северо-востоке — Булгар и на юго-востоке — устье Волги.

Положение Киева и особенно Переяславля на границе со степью делало жизнь этих княжеств полной военных тревог. То половцы нападали на русские села, то русские дружины шли на половецкие вежи (стоянки). Вечное напряжение выработало в жителях этих земель и особые свойства. В своей речи на Долоб- ском съезде князей Владимир Мономах прекрасно охарактери­зовал жизнь южного крестьянина: выедет смерд в поле пахать, а половчин внезапно на него нападет, убьет его самого, заберет лошадь, отправится в его село и там разграбит крестьянский скарб, сожжет гумно, заберет в плен жену смерда и его детей.

Однако Древнерусское государство имело достаточно сил, чтобы не только отражать врагов, но и превращать их в орудие своей защиты от других подобных же врагов. Печенеги, торки, половцы не только воевали-с Киевом, но и входили с ним в различ­ного рода мирные отношения; черные клобуки, как граждане Древнерусского государства, принимали иногда живое участие в делах киевских и не раз изъявляли готовность сложить свои головы за землю Русскую.