Надо подвязывать с болезнями, иначе можно наворотить всякой фигни, которую потом хрен разгребешь

- Ирман, с тобой я вернусь куда угодно. - После непродолжительного молчания сказал Амис и, глубоко вздохнув, прилег рядом с парнем, прижимаясь к его спине и обнимая как можно крепче. - Но я не могу вернуть тебя туда. Это не в моих силах. Этого никто не сможет. Все, что мы можем... это сделать так, чтобы сейчас нам было так же хорошо, как и тогда.

- И как это сделать? - очень тихо спросил парень, позволяя Амису обнимать себя и накрывая его руку своей.

Холодная, приятная, от прикосновений прохладной кожи по телу снова бегут мурашки.

- Надо просто вспомнить, что делало нас счастливыми тогда, и делать это сейчас. - Амис поцеловал Ирмана в плечо и прикрыл глаза. - Меня делал счастливым твой смех. Я так любил слушать, как ты смеешься. Специально выставлял себя идиотом, только чтобы вызвать в тебе радость. А еще мне нравилось, когда ты меня обнимал. Мне нравилось просто быть с тобой рядом. Просто чувствовать твое тепло.

- Сейчас я смеюсь не так часто. - Вздохнул парень и повернулся к человеку, который был не просто его любовником и другом. Он был частью его души, частью его мира, и полностью занимал все его мысли. - Сеттон, скажи, ты настоящий? - спросил Ирман, удобно располагаясь в объятиях Амиса и прикрывая глаза. - Скажи, что я тебя не потеряю. Пообещай, что будешь рядом, даже если я сойду с ума.

Сердце сжалось так сильно, что стало трудно дышать. Амис не понимал, с чего это Ирман вдруг заговорил о сумасшествии. Он никогда не был душевно больным. Его психика была в норме все это время. Неприятие людей, после того, как один из этих проклятых людей поиздевался над ним, это не болезнь. Это вполне объяснимая и вполне естественная реакция. Люди ведь не целуются с горячими утюгами после того, как обожглись ими. Тут то же самое. И все же...

- Я никогда тебя не брошу. - Искренне проговорил Амис. - Никогда. Я настоящий. Порой мне кажется, что только мы с тобой и есть настоящие, живые... среди всех этих кукол. Что бы ни случилось, Ирман. Что бы ни произошло... я всегда буду с тобой. Всегда.

Ирман улыбнулся.

Почти как тогда. Почти как в тот день. Обещания, объятия и глубокая нежность в сердце.

- Я люблю тебя. - Признался он, обнимая Амиса крепче и просовывая колено ему между ног, чтобы было удобнее лежать. - Хорошо, что ты вернулся именно сегодня.

***

Гердер заболел.

Для Этельстена это не стало сюрпризом или неожиданностью. Ну еще бы! Сколько он провалялся на асфальте, прежде чем Этель разбудил его? Час? Два? Больше? А ведь на улице сейчас далеко не лето, и подворотни Нью-Йорка далеко не так нежны и ласковы, как теплые пески тихоокеанских островов.

И все же беспокойство за парня не покидало Этельстена, засев в груди острой занозой и постоянно напоминая о себе. В конце концов, он не сдержался и позвонил Гердеру. Просто для того, чтобы узнать о его самочувствии. Но к удивлению Этельстена и к его же облегчению, трубку снял Сеттон. Заверив парня, что с Ирманом все в порядке, и что от легкой простуды еще никто не умирал, Амис поблагодарил Этеля за участие и попрощался.

Теперь можно было расслабиться.

Нет, ну правда, с Гердером все нормально, у него есть личная шизанутая сиделка, которая присмотрит за парнем лучше, чем кто-либо в этом мире, а ему самому можно расслабиться и не заморачиваться.

Чем Этельстен и занялся незамедлительно, посвятив себя своим любимым парням и стараясь создать дома хоть какое-то подобие рождественского волшебства, в чем ему с большим рвением помогал Рика. А вот Ленард взял на себя роль Гринча. И справлялся с ней очень хорошо. Этельстен даже предложил устроить мини-косплей с эротическим уклоном, в котором он будет духом рождества, Рика - маленьким сексуальным эльфом, а Ленард злобным монстром с очаровательной зеленой кожей, большими ушами и не менее большим... "азартом", жаждущим подчинить себе духа и эльфа.