238 Глава fy
нархии». Задача установления пределов «законной власти правительства» возлагалась на ряд специально созданных комиссий. Предполагалось сформировать и новую кодификационную (уложенную) комиссию. Для нее Екатерина II в 1766 г. написала «Наказ», в котором сформулировала основные принципы правовой системы и правовой политики. Третий раздел Наказа (ст. 80—250) был посвящен уголовному праву и судопроизводству.
Комиссия была создана, но позднее ее работа была прервана под предлогом войны с Турцией, а нового Уголовного уложения так и не появилось.
Однако Наказ Екатерины II оказал большое влияние на разработку и принятие важнейших законодательных актов последней четверти XVIII в.: Учреждения для управления губерний 1775 г., Устав благочиния 1782 г., Жалованные грамоты дворянству и городам. Названные документы содержали, в частности, и нормы уголовного права. Так, в Уставе благочиния предусматривался перечень преступных деяний и меры наказания за их совершение.
|
|
Источниками уголовного права в екатерининскую эпоху служили и отдельные законы.
Правовые акты последней четверти XVIII в. в значительной мере сохранили свое действие на длительное время. Многие из их статей легли в основу норм Свода законов Российской империи 1832 г.
Характеризуя уголовную политику периода становления и расцвета абсолютизма (конец XVII—XVIII в.), в целом можно отметить, что она не была однородна. Основные тенденции в карательной практике также не отличались постоянством: годы относительного либерализма сменялись годами террора.
Анализируя уголовное законодательство периода зарождения и расцвета абсолютизма, следует отметить, что в Воинском артикуле 1715 г. впервые появляется термин «преступление», изменяется и само понятие преступления.
«Петр I рассматривал преступление не только как формальный акт нарушения его государевой воли, но и как акт, причиняющий вред государству, посягающий на государственный интерес».1
1 Ромашкин П. С. Преступление и наказание по законодательству Петра I // Ученые записки Московского университета. Вып. 44. Труды юридического факультета. Кн. 3. М., 1949. С. 151-152.
Цазнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития... 239
При этом преступным считалось не только то, что запрещено указами или другими законами, но и все то, что не было предусмотрено в законах, но вредно для государства, что нарушает «государственный интерес». Так, например, в соответствии со ст. 143 Морского устава следовало «все преступления, которые учинятся такие, о которых в сих артикулах точных примеров нет... вершить и наказывать..-»1
|
|
В Указе 1714 г. было также предусмотрено следующее: «Многие якобы оправдывая себя, говорят, что сие не заказано было, не рассуждая того, что все то, что вред и убыток государству приключить может, суть преступление».2 Эта же идея выражена во многих других указах.
Нельзя не отметить, что все это способствовало широкому применению уголовной репрессии и развитию судебного произвола.
И если по Соборному Уложению 1649 г. преступником был тот, кто действовал, «забыв страх божий и презрев царьское повеление» (ст. 9 Главы I) или «не бояся бога и опасаяся государьския опалы и казни» (ст. 10 Главы XXII), то по законодательству Петра I преступник — это нарушитель «государственных прав». В законодательных актах Екатерины II можно отметить положения, свидетельствующие о стремлении законодателя к дальнейшему уточнению некоторых общих понятий уголовного права. В частности, в ст. 37 Устава благочиния дано определение преступления и проступка (поступка) как деяний, «узаконению противных» или «обществу вред наносящих». В специальных главах Устава благочиния «О запрещении» и «О взыскании» указывается на противоправность как на важнейший признак уголовно наказуемого деяния.
Несомненно, это было важным шагом вперед в определении понятия и признаков преступления по сравнению с предыдущим законодательством.
Важно отметить, что уголовная ответственность по законодательству Петра I в большинстве случаев наступала в зависимости от виновности лица, совершившего общественно опасное и вредное для государства действие. Так, в частности, ст. 15 книги V Морского уста-
1 Сизиков М. И. История государства и права России с конца XVII в. до начала XIX ве
ка. Учебное пособие. М., 1998. С. 280.
2 Российское законодательство Х-ХХ веков. Том 4. Законодательство периода ста
новления абсолютизма. М., 1986. С. 320.
240 Глава iy
ва предписывает никому не чинить наказания «без заслуженной вины... но должны за каждую вину против артикулов, ни прибавливая, ни убавливая чинить».1
И Артикул воинский, и Морской устав различали умышленные, неосторожные и случайные деяния. При этом случайные деяния не влекли за собой уголовной ответственности. Об этом говорилось в толковании к артикулу 159 Артикула воинского: солдат, стрелявший в цель на учении и убивший случайно подвернувшегося человека, освобождался от всякого наказания, так как произошло «весьма неумышленное и ненарочное убийство».2
Неосторожные преступления всегда влекли уголовную ответственность. Так, в толковании к артикулу 158 приводится следующий пример неосторожного деяния: солдат, стреляющий из мушкета «не в пристойном или таком месте, где люди ходят» и убивший кого-нибудь, равно как и солдат, совершивший убийство вследствие неосторожного обращения с оружием, подлежат наказанию за неосторожную вину. Аналогичный пример приводится и в ст. 112 книги V Морского устава.
Но иногда законодательные источники смешивали понятия умышленного и неосторожного деяния. В частности, в соответствии с толкованием к артикулу 158 Артикула воинского, «ежели кто кого с ненависти толкнет, или что с злости на него бросит, или учинит ему что из не дружбы, от чего умрет, то оный обыкновенной смертной казни подвержен».3 Таким образом, неосторожное деяние приравнивалось к умышленному и они карались одинаково.