Немного подробнее об уровне абстракции

Я хочу сказать кое-что о машине. Я беру маленькую игрушечную ма­шину.

У меня также есть фотография машины. Я написал слово "машина". И произнес слово "машина". Действительность может быть представлена различными видами сим­волов, включая объекты, картины, написанные и проговариваемые слова.

К этому мы сейчас обратимся отдельно и рассмотрим с учетом уров­ня трудностей аутистических людей.

УСТНАЯ РЕЧЬ

"Машина", "саг", "\уа§еп", "таяшпа", "сосЬе", "уоНиге" и "аи11тоЬПе".

Мы видим, что эти слова очень абстрактны и совсем не "портретны":

отсутствует мгновенно видимая связь между звуками и их значениями, поскольку, например, в различных языках одни и те же объекты обознача­ются различными звуками.

Мы также наблюдаем, что вербальная информация очень скоротеч­на - я только что произнес слова, и они уже «улетели» (УегЬа уо1ап1,8Ьпр1а тапепг"). Слово не воробей, вылетит - не поймаешь.

Люди, страдающие аутизмом, хорошо анализируют зрительно-про­странственную информацию, но они намного меньше сведущи во вре­менной (скоротечной) информации.

Устная речь не имеет зрительно-пространственных признаков. И бо­лее того она абстракта. Устная речь: 1) скоротечна и 2) абстрактна.

При анализе устной речи требуется 2 комплексных информационно-анализирующих навыка.

ПИСЬМЕННАЯ/ПЕЧАТНАЯ РЕЧЬ

Когда вы ВИДИТЕ слова "машина", "саг", "№а§еп", "тщшпа", "сосЬе", "уоНиге" и "аи1лтоЬПе" и их признаки, вы приходите к двум заключениям:

1. Написанные слова чрезмерно абстрактны

2. но они менее скоротечны. Они "остаются". Они имеют что-то от зрительно-пространственных характеристик. У человека, страдающего ау­тизмом, есть время для анализирования информации.

"Когда я слышала устную речь, - говорила Тэмпл Грэндин, - (Грэн-дин и Скариано, 1986), - слова означали для меня не больше, чем другие звуки. Только тогда я начала понимать несколько изолированных слов, когда я увидела их написание".

"Я начал понимать, для чего используются слова, когда я увидел их напечатанными на бумаге" (Джолиф, Лэнсдаун и Робинсон, 1992).

В литературе по проблемам аутизма установлено, что люди с аутиз­мом "обучаются визуально". Таким образом, не должно быть неожидан­ностью, если группа людей, страдающих аутизмом, не может говорить, но может лучше выражать себя через письменную или печатную речь.

(Поэтому, совершенно естественно, когда достаточно большое коли­чество людей с аутизмом становятся совершенно растерянными, если ис­пользуется вербальный метод обучения, и учителя обращаются именно к тем методам, которые наиболее трудны для них: слуховой вербальной пе­редаче информации, слишком абстрактной и слишком скоротечной).

КАРТИНЫ/РИСУНКИ/ФОТОГРАФИИ

Сразу ли Вы, человек, имеющий нормальное развитие, распознаете магический фокус; объект становится картиной. Когда я достаю фотогра­фию машины из моей шляпы, тогда вы мгновенно видите, что существу­ет внешне воспринимаемая связь между символом и тем, что символизи­руется.

Это машина? Люди смотрят на картину, и большинство из них ска­жут: "Да, это машина". Но в действительности ли это машина? Нет. Мы должны сказать, что для восприятия трехмерного объекта в двух измере­ниях нам необходимы способности фокусника, а затем мы можем ска­зать: "Это машина".

В этом смысле Магритт был прав, когда назвал свою известную кар­тину с изображением трубки "Сесш ез1 ит р1ре" ("Это не трубка").

С гиперреалистической точки зрения, он был прав, а мы были сюрреа­листами, когда называли картину с изображением трубки настоящей трубкой.

Понимание связи между этими двумя относится к тому же механиз­му, о котором мы говорили ранее. Мы должны в какой-то мере отстра­нять себя от конкретной действительности, мы обращаемся к нашим способностям абстрагировать, мы должны переступить пределы букваль­ного восприятия. Фотография, в действительности, имеет "поверхност­ное значение".

От гиперреалиста этот сюрреализм может потребовать слишком боль­шой мыслительной деятельности. Несмотря на это, информация, исходя­щая от рисунков или фотографий, уже менее абстрактна, чем письменная речь. Эта информация также более визуально-пространственна: инфор­мация может быть задержана на такой период времени, за который чело­век, страдающий аутизмом, может перевести поверхностную двухмерную информацию в понятную трехмерную.

ОБЪЕКТЫ

Еще более конкретный путь понимания и передачи информации - че­рез объекты.

Если кто-то держит ключи от машины и говорит: "Мы уезжаем", то­гда он общается на уровне объектов.

При нормальном развитии дети в возрасте одного года уже понимают достаточное количество взаимоотношений между объектами и вытекаю­щими событиями. Это машина? Да, говорим мы спонтанно. Но действительно ли это машина? Нет, но все же... Настоящая все еще припаркована на улице. На настоящий мы поедем позже.

Важно, что мы осознаем, что выявление связи между игрушечной ма­шиной и РЕАЛЬНОЙ требует мыслительного процесса "рассоединения".

Так же как кукла-символ человеческого существа, так и игрушечная машина - символизирует настоящую. Вы должны видеть и понимать связь (взаимоотношение).

Если вы хотите использовать игрушечную машину в качестве симво­ла фразы "Уроки закончены, вы можете теперь ехать домой на машине", то вы должны установить ассоциативную связь между игрушечной ма­шиной и следующими событиями.

Для такого гиперреалиста-аутиста с чрезмерно низким интеллекту­альным развитием эта попытка окажется слишком трудной. Игрушечная машина - это игрушечная машина, и на этом все заканчивается. Никаких магических трюков.

То, что игрушечная машина может обозначить; "Мы уезжаем", что существует "словарь объектов" (также как и словарь из слов), - все это необходимо будет изучить.

После такого обзора мы лучше начинаем понимать "магический трюк" при нормальном развитии: без необходимости занятий нормальный ребе­нок спонтанно обучается пониманию значений объектов, рисунков и фо­тографий, слов в их абстрактном виде.

Это требует огромного объема "воображения". Слово «воображение» в своем простейшем значении - это талант идти за пределы физического восприятия, понимать метафизическую связь между "предметами" и их "значениями".

МАРИЯ И ЯЗЫКОВОЙ КАПКАН

Мария бежит, как будто участвуя в соревновании по бегу. Когда она видит бананы на столе в своей гостинице, она говорит: «Мама покупает много бананов. Мама покупает 2 кг бананов. У нас дома много бананов. Бананы желтые. Бананы поступают из Эквадора. Бананы поступают из Африки. Бананы поступают из Кубы».

В действительности она хочет сказать: "Могу я взять банан?" Но ей просто не подобрать слова. Феномен отсроченной эхолалии в некоторой мере уже не подходит. Люди, страдающие аутизмом, имеют склонность относить слова и фразы к определенным ситуациям без действительного понимания того, что они произносят. В процессе взросления их навыки техники речи улучшаются. Таким образом, люди с аутизмом часто произ­носят больше, чем они в действительности понимают.

Это явление часто - причина растерянности в системе семейного вос­питания, т. к. предполагается, что они всегда понимают вопросы, кото­рые задаются родителями.

Однако, чем больше вы отвечаете на многочисленные вопросы аутистических людей "Почему?", тем больше вы сталкиваете их с их же бессилием или неудачами. Попытки объяснить вещи имеют противоположный эффект и делают беспорядок еще хаотичнее. У людей, страдающих аутиз­мом, вы часто можете встретить два вида речи. С одной стороны, очень длинные предложения, комбинации слов, которые они произносят, но дей­ствительные значения не так хорошо понимают. С другой стороны, ими созданный язык, который отражает их действительное понимание, но кото­рый достаточно странен, и наоборот, производит впечатление бедного.

Вывод является очевидным: несмотря на "импрессивные" предложения, которые часто произносятся людьми с аутизмом, они в огромной степени нуждаются в помощи для того, чтобы их понять. Эта помощь прихо­дит в большой степени через зрительную поддержку.

Зрительная поддержка помогает по двум направлениям. С одной сто­роны, помогает коммуникация со стороны окружающих к человеку с аутизмом. Использование письменной речи или картинок, например, по­могает им поместить себя в рамки абстрактного времени: "Когда мы чем-то занимаемся? Как долго это продолжается?" С другой стороны, это под­держивает коммуникацию со стороны человека, страдающего аутизмом. Марии, например, были даны картинки, которые были разложены перед ней на столе. Когда она берет картинку и дает ее учителю, то таким обра­зом для нее намного легче спросить: "Можно я возьму банан?"

Является фактом, что в некотором роде значение глаголов часто бо­лее трудно для понимания, чем значение существительных. В устной или письменной речи глагол не просто абстрактен, но он также обозначает целый ряд действий, которые не так очевидны, но относятся к понима­нию окончательной цели.

Сравните это с нашим собственным опытом со словом "водить", ко­гда мы обучались вождению машины.

Только представьте, что инструктор просто сказал: "Веди..." Для нас это было бы слишком абсурдным. Мы ожидали от него "анализа работы", что инструктор будет анализировать понятие "вождения" и представит ее серией переходных шагов, за которыми мы затем должны следовать (пер­вое, вставь ключ, затем поместите вашу левую ногу на...)

Очень хорошо продумать это для того, чтобы осознать, что учащиеся, страдающие аутизмом, должны проводить работу по анализу глаголов, ко­торую мы считаем такой же простой, как А, Б, В, Г, Д... И что они должны "видеть" переходные стадии, которые необходимо последовательно выпол­нять, так как понимание целого значения для них намного труднее.

В качестве иллюстрации здесь приведен короткий диалог между То­масом, мальчиком, имеющим высокий уровень интеллектуального разви­тия, и его мамой. Причиной начала разговора был Томас, который снова сделал что-то неправильно.

Мама: "Но Томас, я все тебе объяснила!"

Томас: "Но мама, как я могу понять, если я не вижу этого?"

Другими словами - знание через наличие поддержки зрением.

Возьмите простое словосочетание "чистка зубов".

1. Словосочетание "чистка зубов" ("8е Ьгоахег 1е§ аеп15". "(сепйеп-ргое15еп", "1ауаг511 аеп1р'). Некоторые люди не "видят" отношений между звуками и концепциями. Для многих людей уровень абстракции должен быть упрощен.

2. Последовательность операций:

- Я беру зубную щетку, зубную пасту и стакан.

- Я смачиваю зубную щетку.

-Я провожу щеткой слева направо по зубам.

- Я провожу щеткой сверху вниз по своим зубам.

- Я кладу назад зубную щетку.

Не имеет значения, какими простыми эти промежуточные шаги мо­гут казаться, я уверен, что для многих людей, страдающих аутизмом, этот анализ работы слишком незакончен, слишком не точен.

Например, в нем не говорится о том, что ученик должен делать с во­дой после того, как он почистил зубы. В каком количестве необходимо взять зубную пасту? Как долго я чищу их? Как долго я должен полоскать рот? И так далее.

Последовательность операций также кажется очевидной для нас (мы знаем конечный результат), но некоторые аутичные люди не понимают конечного результата или не способны понимать последовательность.

Или возьмите взрослого с аутиста, который с помощью анализа по­следовательности работы научился стирать и убирать вещи после стирки. Его родители находят выстиранные вещи, аккуратно сложенные, но все еще влажные в платяном шкафу. Они забыли сказать ему об одной основ­ной промежуточной ступени: когда ты вынул выстиранное белье из сти­ральной машины, то должен высушить его перед тем как сложить.

При использовании альтернативных форм коммуникации люди часто думают, что это препятствует развитию речи и что, несмотря ни на что, лучше не начинать слишком рано визуальную поддержку.

Этого непонимания было бы меньше, если бы мы лучше понимали тот факт:

1) что проблемой аутизма является не только "речь", но все формы коммуникации;

2) что большое количество слов, употребляемых аутичными людьми, понимаются ими в меньшей мере, чем мы думаем.