Сопротивление диалектике

Казалось бы, с разработкой диалектики перед человечеством открылись безграничные перспективы. Преодолена механическая рассудочность картезианства, не способная объяснить сложные процессы взаимосвязи мира и духа, посрамлена и религия, претендующая лишь на мистическое описание этих процессов. Человеческое сознание, наконец, стало адекватным гармонии мира, значит можно, соответственно, гармонировать и собственную жизнь. Но не так все просто в этом мире. Диалектика оказалась костюмом, сшитым человечеству чрезвычайно на вырост. Реально не оказалось в наличии активного социального субъекта, способного воспринять диалектику и руководствоваться ею в практической жизни. «Мы диалектику учили не по Гегелю…». Стихийная тяга трудящихся к этому высшему уровню рациональности не увенчалась массовым освоением диалектики ни по в эпоху ранней советской власти, ни в послевоенные годы, ни, в том числе, в наши дни.

    Более того, диалектике сопротивляется вся масса официальной духовной жизни и в XIX веке, и на всем протяжении века XX. Уже в XIX веке, уже при жизни Гегеля, в эпоху триумфа его философии в Европе складывались иррационалистические учения Шопенгауэра и Кьеркегора. В дальнейшем развивалась философия жизни, экзистенциализм. Параллельно существовала и, особенно в России, поднимала голову религиозная философия. Их критика диалектической рациональности сводилась (и сводится сегодня) к простому непризнанию таковой. Нет такой формы рациональности. Рациональность, заявляет всякая религия, может быть только механической, декартовской. Наука может быть только рассудочной, и поэтому она изначально и вечно пребывает в кризисе и нуждается в сверхрациональных, иррациональных дополнениях. Все, не охватываемое механически-рассудочной наукой – человеческая свобода, творчество, красота, любовь, развитие мира и т. п. – объявляется прерогативой религии, попросту – религиозными феноменами.

    Другой вариант критики диалектики – это попытки в обход ее, замалчивая ее, создать свои, оригинальные схемы описания развития, свободы, человеческой духовности и прочего. Этим занята, например, современная герменевтика. Она претендует на соединение разошедшихся методологий естественных и гуманитарных наук и стремится занять место, принадлежавшее когда-то метафизике. Герменевтика пытается расширить сферу рациональности за счет более свободного ее толкования, позволяющего включать в нее схемы мышления, ранее не считавшиеся рациональными. Это, конечно, не преодоление механицизма, а возведение его в степень, что не сразу обнаруживается как новый, осовремененый, но все же механицизм.

    В последние десятилетия XX века сложились еще два варианта «преодоления» диалектики – синергетика и постмодернизм. Их можно считать частью и целым: синергетика – конкретное проявления, форма постмодернизма. Синергетика претендует на статус новой методологии научного исследования, которое должно дать новую картину мира. Не упоминая о диалектической критике механицизма, синергетика критикует его и выдвигает, например, вместо абсолютизации механицизмом причинности абсолютизацию случайности. Мы живем не в детерминистическом, а в случайном, непредсказуемом мире. Вместо абсолютизации роли целого по отношению к частям синергетика абсолютизирует роль «слабых факторов» в природных и социальных процессах. Вместо абсолютизации (уже у Гегеля) развития мира под диктовку Абсолюта синергетика выдвигает принцип само организации предметов без их связи с системами, элементами которых они являются. Отсюда – вместо (гегелевской) абсолютизации закономерности, упорядоченности мира выдвигается другая крайность – абсолютизация хаоса и т. д.

    Все это проходит на Западе, где широкая научная общественность никогда не знала Гегеля и Маркса, но в нашей стране пропаганда синергетики преждевременна: мы ведь еще помним диалектику. Хотя, для невежественных студентов она – нечто новое по сравнению с их механической интуицией.

Выводы.

    Диалектика, диалектическое мышление являются высшим уровнем рациональности, мышлением, соединяющим в себе логику и эмоциональность в едином функционировании человеческого духа.

    Первоначально такая целостность была случайной и неэффективной (мифологическое сознание), затем синкретика мифологии развалилась на борющиеся между собой рационализм и иррационализм, сциентизм и антисциентизм, и такая разорванность духовной жизнедеятельности наблюдается в обществе до сегодняшнего дня. Но в перспективе человечество ждет соединение этих разошедшихся форм духовной жизни, и это будет синтез того и другого – разум как единство истины, добра и красоты.

    Подобно тому, как первая форма рациональности – мифология – вырвала человечество из животного состояния, а вторая – господство рассудка – возвысило европейское общество над тысячелетним застоем Средневековья, грядущая духовная революция, массовое освоение диалектики, превращение ее законов и правил в структуры обыденного сознания, в массовую интуицию – эта грядущая великая антропологическая революция несомненно выведет человечество из тех тупиков, в которые приводит нас сегодня господство рассудка. Грядет новая эра в истории человечества, и наша задача приблизить ее изучением и пропагандой диалектики.

    Формирование диалектического мышления связано со становлением специфического типа личности. Ни Античность, ни Средневековье, ни Новое Время не способны были дать подлинную личность – человека универсального, свободного, диалектически мыслящего. Запрос на личностное мышление массового человека, на внедрение диалектики в массовую интуицию большинства людей сегодня еще более актуален, чем когда бы то ни было.