Глава 6. Империя Сасанидов (224-651 гг.)

Империя Сасанидов[159] — название второй персидской империи. Первый шах государства с 224 года и основатель династии Ардашир I (180-239 гг.) короновался весной 227 года поблизости от Истахра, столицы Фарса (Персиды). Это событие и победа над Артабаном V были запечатлены для потомства на скальных рельефах и отчеканены на монетах с новым титулом Ардашира I — «Поклоняющийся (Ахура) Мазде, бог, царь царей («шахиншах») Ирана, происходящий от богов».

С начала своего правления Ардашир I проводил планомерную политику укрепления власти с опорой на союз с местными династиями: по-прежнему сохраняли своё значение знатнейшие иранские роды (Суренов, Каренов, Михранидов и т. д.), которые продолжали существовать как полунезависимые царства, с правом наследования. Сохраняя арийские традиции, население делилось на три сословия: жрецы, воины и податное сословие — земледельцы, ремесленники и купцы. К господствующему классу принадлежали воины, духовенство и основанное позднее чиновничество.

Привилегированные сословия в свою очередь делились на ранги, причём переход из одного ранга в другой был весьма затруднён, а переход из податного сословия в высшие — практически невозможен.

Военное сословие («артештаран») было представлено конными и пешими воинами.

Всадники вербовались из привилегированной части общества; военачальниками были представители знатных родов. Главой воинов считался главнокомандующий войском.

Жречество («асраван») включало ряд различных рангов, из которых наивысший занимали мобады, затем следовали жрецы-судьи («дадхвар») и другие. Наиболее многочисленны были маги, занимавшие самое низшее место среди жрецов.

Сословие писцов («дибхеран») составляли, главным образом, чиновники государства. Но к ним примыкали и в их число включались люди разнообразных профессий: всякого рода секретари, составители дипломатических документов, писем, биографы, врачи, астрологи, поэты.

Что касается четвёртого сословия — народа, — то его составляло крестьянство («вастриошан») и ремесленники («хутухшан»), а также купцы и торговцы. Главой четвёртого, податного сословия был чиновник, назначавшийся царём и игравший большую роль в административном аппарате. Он носил титул «вастриошансалар». В пределах каждого податного сословия было множество градаций и имущественных различий, в материальном обеспечении эти группы не составляли и не могли составлять экономического единства.

Во главе административного аппарата стоял сановник, которого называли «великим распорядителем». Центральное правительство ведало, в основном, финансами и армией. Всеми финансами страны распоряжался глава четвёртого сословия — вастриошансалар. Его основной функцией был сбор налогов; под его началом стояли амаркары — сборщики налогов в отдельных областях.

Фактически рамки сословий, существовавшие в сасанидское время, не делали их кастами, а допускали относительную свободу перехода из одного сословия в другое.

Эти сословия Ирана не характеризуют его классового расслоения, деление на классы было ярко выражено в лице эксплуататоров — главным образом землевладельцев, — и эксплуатируемых — сельского населения, в разной степени зависимого и имеющего разное имущественное состояние.

Исследование А. Г. Периханян показало, что иранское общество раннесасанидской эпохи немногим отличалось от парфянского. И то и другое можно считать вариантами древнего общества в широком его понимании как предшественника средневекового (феодального) общества[160].

Через три года после коронации Ардашир I повёл персидскую армию в Сирию и Малую Азию. Последовательно продолжая свои завоевания, подчинил Мидию, области Сакастан и Хорасан. Путём настойчивой борьбы им были захвачены Атропатан (Азербайджан) и значительная часть Армении; ему подчинились Маргиана, Систан и Мекран. Границы государства достигли низовий Амударьи, области Хорезма.

На востоке пределом была долина реки Кабула — часть кушанских областей вошла в состав Ирана. Крупнейшим городом была столица, Тизбон (или Ктесифон), унаследованная от парфянского времени, расположенная по обоим берегам Тигра (Диджлы). Собственно Ктесифоном была восточная часть города, тогда как западная (деревня Селевкия) носила название Вех-Арташир.

На протяжении парфянского правления на территории Парса зороастрийское духовенство сумело сохранить своё влияние. Учитывая этот фактор, одним из путей объединения новоперсидского государства стала религиозная пропаганда. Персидские жрецы, чьи предки руководили зороастрийской общиной со времён Ахеменидов, оказались востребованными для осуществления такого руководства. Маги по-прежнему стояли во главе жрецов и были хранителями трёх великих национальных огней, а также святых огней во всех важных поселениях.

Ардашир I Папак с самого начала своего правления взял в руки политическую и религиозную власти и назвал себя зороастрийским жреческим шахом, о чем в «Шахнаме» Фирдоуси упоминает:

Религия и правление друг без друга

Все равно, что кольцо и камень.
Нет правления без религии,

Нет и религии без правления.

Верховным магом у Ардашира был эрбад Тансар, человек, прекрасно соответствовавший этой должности и по способностям, и по предприимчивости. Его усилиями прежнее братство местных общин было реорганизовано в единую зороастрийскую церковь под прямым и авторитарным управлением Персии.

Чтобы соперничать на равных с христианством и иудаизмом, была воссоздана священная книга зороастрийцев Авеста, сборник древних стихов и гимнов, с установлением единого канона текстов, одобренных и утверждённых самим Тансаром [161]. Это событие излагается в пехлевийском сочинении «Динкард» следующим образом: «Его Величество Царь царей Ардашир, сын Папака, следуя Тансару как своему религиозному руководителю, повелел, чтобы все разрозненные учения (то есть те, сохранить которые приказал ещё Аршакид Валахш) были доставлены ко двору. Тансар встал во главе и выбрал те, которые были достоверными, а остальные исключил из канона. Он издал такой указ: впредь верны только те сочинения, которые основываются на религии поклонения Мазде, потому, что отныне нет недостатка в точном знании относительно их». [162]

Священные книги Авесты записывались особым образом: вначале на зенде, а потом — на авестийском языке. Помимо текстов Авесты, при Сасанидах возникла значительная религиозная зороастрийская литература на среднеперсидском языке [163]. Но и эти тексты не дошли до нас полностью. Опять же вмешались внешние причины.

Им же был введён запрет на использование изображений при богослужениях. Из храмов убрали статуи и там, где это было возможно, установили вместо них священные огни.

Одним из знаменательных событий, затронувшим каждого члена общины, стала реформа зороастрийского календаря [164], проведённая Ардаширом I.

Шапур I (правил с 241-272 гг.) сохранил элементы прежней феодальной системы, но создал в высшей степени централизованное государство и значительно расширил границы империи. Армии Шапура I сначала двинулись на восток и заняли всё Иранское нагорье до р. Инд, затем повернули на запад против римлян. В битве при Эдессе (близ современной Урфы,Турция)

Шапур захватил в плен римского императора Валериана вместе с его 70-тысячной армией, которую впоследствии использовал на строительстве городов и дорог.

В результате этих победоносных войн пределы государства Сасанидов распростёрлись от Нижней Месопотамии и Сирии до Инда, от Большого Кавказа до Оманского полуострова в Аравии. Шапур I претендовал на «владение» такими землями, как Согд, Чач (район Ташкента) и Кушанское царство.

Расширив границы дастакерта, Шапур I, основал 16 городов как на западе, так и на востоке страны. Отныне ими стали управлять «шахрабы»[165] — государственные чиновники, осуществлявшие в городах и округе как гражданскую, так и военную власть. Сельская округа, приписанная к этим городам, перешла в ведение центральной администрации.

Провинциальное управление осуществлялось или через местных князьков и царей, покорившихся Сасанидам, но сохранивших известную самостоятельность, или через наместников, назначавшихся из представителей высшей персидской и парфянской знати.

 

Зороастризм сложился в воинствующую религию с письменно зафиксированными догматами, с подробно разработанной обрядностью и строго определённым культом. Сложный и детально разработанный культ различных божеств — Ормузда, Михра, Анахиты, Зервана, — стихий и сил природы (солнца, огня, звёзд), отправлялся огромным количеством жрецов, — мобадов (собственно «начальников магов») и хербадов. В роли государственной религии зороастризм активно способствовал укреплению власти персидской земельной аристократии и закабалению крестьянства. Храмам были отведены обширные земли, им делались богатые приношения. Высшее духовенство стало одной из наиболее могущественных прослоек господствующего класса. Кроме того, духовенство получало с населения немалые доходы, исполняя за верующих сложные ритуалы, недоступные и невыполнимые для непосвящённых [166].

В канонизированных текстах зороастризма авестийский Святой дух (Спента-Майнью) отождествляется с Ормуздом и является его творческой ипостасью, а его антиподом, — Злым духом (Ангро-Майнью), выступает Ахриман, который, в отличие от Ормузда, «был, есть, но не будет» (Бундахишн, 17).

В пехлевийских назидательных текстах сказано, что Святой дух, как и Злой, пребывает в теле человека, при этом Святой дух имеет в нём «жилище, а Злой дух — путь» [167].

Зерван, породив Ормузда и Ахримана и приведя в движение их творения, дарует обоим некоторое «орудие», «одеяние», «форму» для борьбы друг с другом. Ормузду он вручает «форму» огня, который ложится в основу благого творения, является защитным и очистительным началом, а Ахриману —«одеяние» тьмы, чёрное и пепельное облачение, которое является, по сути, Аз (вожделением). Как Бесконечность, Зерван —отец обоих, Ормузда и Ахримана; как конечность он —оружие одного и другого. Таким образом, оружие, которое он даёт своим сыновьям —это он сам в вечной форме. Всё хорошее, что есть в нём, он отдаёт Ормузду, всё злое —Ахриману.

Находясь в глубокой конспирации, зерванизм всегда имел своих жрецов и последователей, которые разделились на три основных течения: это материалисты (или «зандики»), фаталисты и «классические» зерванисты.

В истории зерванизма наблюдаются и оттепели —отмечены два «пика»: первый —перед Киром II —VI в. до н. э., а второй —во времена Сасанидов, при Шапуре I —с III по VI вв. н. э.

«К зерванизму причисляют крупнейшего реформатора Авесты —Кирдэра, мобадан мобада при Шапуре I, который первым, по сути, и кодифицировал, и записал ее и самого Шапура I. В более поздние времена, при Хормизд Арташире, Михр-Нарсе и при сыновьях Шапура и другие первосвященники исповедовали зерванизм, то есть вроде бы он существовал, но вроде как бы его и не было. Почитателем Зервана был и Шапур II, который назвал одну из своих дочерей Зурвандухт —букв. «дочь Зервана», и величайший персидский царь Вахрам Гур. В зерванистские таинства были посвящены и легендарный Хосров Ануширван, живший в VI в. н. э.» [168], —отмечает Р. Зенер.

Однако и здесь не заканчивается история о зерванизме. Так в IX веке религиозной жизнью и помыслами зороастрийского общества управляли два брата, оба первосвященники. Один —Манушчихр, первосвященник Шираза и Кирмана, другой —Затспрам, первосвященник Сиркана. Из личных писаний Затспарама видно, что он был в какой-то степени зерванистом, признавал Зервана, который для него был олицетворением Бесконечного Времени, первоисточником, независимым от Ормузда Ахримана, и отчасти —арбитром между ними. Он отмечен последним сторонником некогда мощной ереси, однако эта ересь уже не столь выразительна по сравнению с оригиналом, так как Затспрам не осмеливался больше утверждать, что Ормузд и Ахриман произошли от Бесконечного Времени, которое само по себе предвечно.

Как мы уже отметили, первосвященником при Шапуре I был жрец Кирдэр, который так же, как и его предшественник Тансар, имел ранг эрбада.

Хотя Кирдэр был тогда ещё молод, «Царь царей» (как повествует об этом собственная надпись Кирдэра в Сармешхеде, строки 3-4) уже назначил его «обладающим полной властью над духовенством при дворе и во всех областях и местностях по всей державе», в связи с чем он сопровождал Царя царей в его римских кампаниях. Кирдэр рассказывает, что в чужих странах, где ему пришлось побывать в этих походах —в Сирии и Киликии, в Каппадокии и Понте, в Армении, Грузии и Албании, —всюду он учреждал священные огни и назначал жрецов служить им (там же, строки 37 и сл.). При Кирдэре процесс иконоборства получил своё продолжение [169].

К числу своих многочисленных благочестивых свершений Кирдэр относит поощрение бракосочетания —«хваэтвадата», называвшегося по-среднеперсидски «хведода» [170]. Кирдэр не только рассматривал этот обычай как добрый, но также и как святой, он был уверен в том, что приверженцы других религий «уловлены дьяволом», и при последующих царях предпринял решительные меры для уменьшения количества иноверцев в Иране. «Страшный удар и вред, —говорит Кирдэр, —были нанесены Ахриману и дэвам, а лжеучение Ахримана и дэвов исчезло из страны, и в него больше не верили. Стараниями Кирдэра и иудеи, и буддисты, и брахманы, и арамеи-христиане, и говорящие по-гречески, и манихеи подверглись гонениям» (Надпись в Сармешхеде, строки 29-30). Эта участь не обошла и мандеев [171].

На протяжении эпохи Сасанидов шёл процесс языковой консолидации иранских этносов, проявившийся в распространении персидского наречия (парсик), которое, став государственным языком, получило название «дари» (т. е. придворный язык) и вытеснило значительную часть местных говоров, а также греческий и арамейский, использовавшиеся прежде в администрации и сфере культуры. Его письменность была основана на пехлевийской графике, известной как пехлевийско-сасанидское письмо. После выхода древнеиранских языков из употребления жречество создало корпус переводов и толкований писания на новом, пехлевийском (среднеиранском) языке.

Тем не менее, держава Сасанидов оставалась полиэтническим государством. Иноэтнические массивы, кроме арамейского (в Месопотамии), существовали на северо-западе (Закавказье) и на западе, где обитали арабские племена. В древнем Эламе (совр. Хузистан) население говорило на особом языке, который именовался хузистанским (аль-хузийе, хужик). В Месопотамии, а также в Исфахане и некоторых других городах, существовало еврейское население, пользовавшееся определённой административной автономией.

Месопотамия издавна стала пристанищем для иудейских общин. Здесь был разработан «Вавилонский талмуд» —один из двух вариантов свода комментариев иудаизма. B пределах Ирана ещё в парфянское время появились христианские общины. Несмотря на отдельные периоды гонений, число христиан, особенно в областях с арамейским населением и в Хузистане, росло. В восточных же областях Ирана получил распространение буддизм. Таким образом, в пределах Ирана пересеклись крупнейшие религии той эпохи. Следствием их взаимодействия явилось зарождение религиозно-теософского движение —гностицизма (отмеченного ещё в Парфянское время). В Иране это учение связано с деятельностью Мани, «Манес» (216-276 гг.) [172], который проповедовал, что и зороастризм, и христианство, и буддизм —это по происхождению одна и та же правильная вера, искажённая людским непониманием, и он послан восстановить ее.

Свои хилиастические [173] идеи он воплотил в новое религиозного учения —манихейство [174], специально переведённое на среднеперсидский язык для царя [175]. Мани был тепло принят Шапуром I и провёл много лет при его дворе, находясь под царской защитой и спасаясь от гнева Кирдэра на протяжении всего долгого правления Шапура I. Проповедуя в Персии, он готов был представить свою религию в зороастрийском обличье и даже «переводил» имена многих божественных существ своего пантеона именами зороастрийских божеств —язатов.

Манихейство требовало от жрецов безбрачия, а от верующих добродетельности. Последователи манихейства должны были соблюдать посты и возносить молитвы, но не поклоняться изображениям и не совершать жертвоприношений.

Шапур I благосклонно относился к манихейству и, возможно, намеревался сделать его государственной религией. Когда же выяснился антигосударственный и антиклерикальный характер манихейской проповеди, это вызвало гнев у зороастрийских жрецов, которые называли манихеев «зандик» —еретиками (то есть теми, кто привносит свои искажённые толкования в священные тексты) —и подвергли их жестоким гонениям. Сам Мани был посажен в темницу и позднее, в 276 году, казнён, а его приверженцам пришлось скрываться.

На Западе, в Римской империи, куда стало быстро проникать это учение, манихеи подвергались не меньшим преследованиям. Более благоприятной была судьба манихеев на Востоке. Их учение распространилось в Средней Азии, особенно в согдийских городах, откуда оно было занесено купцами в согдийские колонии Восточного Туркестана и дошло до Китая.

Преемником Шапура I стал его сын Хормизд I (272-273 гг.) — один из тех царей, в чью честь был учреждён «именной огонь».Он, как рассказывает Кирдэр (надпись в Сармешхеде, строки 9-11), увеличил власть этого первосвященника и присвоил ему новый титул «мобад Ормузда».

Во время краткого правления Хормизда Кирдэр пришёл к компромиссному решению, объединив «старые» и «новые» священные дни в единые продолжительные празднества — мера, которая должна была смягчить для мирян путаницу, возникшую после календарной реформы.

 

Хормизда сменил его брат Вахрам I (273-276 гг.). Именно во время его правления Кирдэр замыслил и осуществил убийство Мани, уговорив Вахрама пытать и казнить пророка.

За Вахрамом I последовал его юный сын Вахрам II (276-293 гг.), которого, как считают некоторые историки, возвёл на престол Кирдэр.

Во время его царствования Кирдэр достиг вершины величия и власти. Ему присвоили дополнительный почётный титул «Кирдэра, спасшего душу Вахрама»

(Кирдэри-бохтруван-Вахрам) и назначили его «мобадом и судьёй всей империи». Кирдэр объявляет, что «многие люди, которые были неверующими, стали верующими; многие из тех, которые придерживались учения, благодаря мне оставили это лжеучение» (Сармешхед, строка 45).

На самом деле почитание дэвов сохранялось, видимо, в некоторых отдалённых областях вплоть до исламского завоевания. Иран стал слишком большой и открытой многим вероучениям державой. Государственная религия не могла вытеснить все прочие вероисповедания.

 

После семнадцатилетнего царствования Вахрама II сменил его сын Вахрам III, но его вскоре сверг двоюродный дед — Нарсе, младший сын Шапура I. Нарсе, правивший с 293 по 302 гг., воздвиг грандиозный монумент на перевале Пайкули (территория современного Ирака), в том месте, где он был встречен персидской знатью, провозгласившей его царём. На массивных каменных блоках высечена длинная надпись, на этот раз лишь на двух языках — среднеперсидском и парфянском в — которой описывается приход Нарсе к власти. В своей надписи Нарсе называет среди сторонников и парфянских, и персидских вельмож, демонстрируя этим сближение между двумя народами, начатое отцом, Шапуром I. Эта надпись является, тем не менее, последней, имеющей парфянскую версию. По всей вероятности, вскоре Сасаниды приняли решительные меры для введения персидского языка в качестве единственного официального в Иране и запретили использование в письменности парфянского.

Для зороастризма эти меры имели огромное значение, так как привели к тому, что вся вспомогательная религиозная литература, включая Зенд, записывалась на среднеперсидском языке, ставшем единственным признанным «Живым языком» государственной религии. Это было время завоеваний и нововведений, для которого характерно утверждение новой власти в религиозной сфере в не меньшей степени, чем в светской. Зороастрийская церковь укрепилась, стала единой, богатой, её обслуживало всё возраставшее число обученных жрецов. К тому же контакты с иностранными вероучениями стимулировали ее развитие.

Распространение языка — победа персидской культуры, а факт использования в последний раз парфянского в царской надписи Нарсе можно считать вехой, определяющей конец периода ранних Сасанидов.

Пика своего могущества Сасаниды достигают во времена правления Шапура II (309-380 гг.)[176]. К этому времени заканчивается период становления административного и хозяйственного аппарата империи; несмотря на все трудности, её духовная и материальная жизнь находится на подъёме. Формируется мощная антихристианская оппозиция, чтоспособствует укреплению традиционного зороастризма и консолидации этнической среды вокруг шахского двора, поддерживающего и укрепляющего эту религию.

 

При Шапуре II претерпели гонение многие христиане, в том числе, —согласно христианскому преданию, и его родная дочь. Завоевания в Армении сопровождались массовыми казнями христиан.

Последующие 150 лет отмечены кризисом империи Сасанидов и народным движением. С начала V века даёт о себе знать глухая борьба между царём и его окружением с одной стороны, и могущественными родами земельной аристократии, проявляющими центробежные стремления — с другой. Середина V века проходит под знаком всё возрастающего недовольства закабаляемых народных масс, борьбы отдельных группировок господствующего класса между собой и участившихся нападений на Иран кочевых племён то со стороны Кавказа, то со стороны Средней Азии.

Приведём краткий исторический обзор: Ездигерду I (399-421 гг.) удалось на некоторое время наладить мирные отношения с Римом. Правление Бахрам V Гура (421-438 гг.) отмечено войной с Византией и гуннскими племенами эфталитов. В начале V века бывшие кушанские земли завоёвывает Кидара — основатель царства кидаритов. Союз с кочевниками помог ему вытеснить сасанидские войска из Бактрии. Тогда же на этих и соседних территориях возникло княжество, возглавляемое представителями кочевого племени эфталитов. Война с кидаритами произошла около 442 года. К 449-450 гг. относится победа над ними шахиншаха Ездигерда II и захват Южной Бактрии. Однако в 457-459 гг. в междоусобной войне между Сасанидами Хормиздом и Перозом последний уступил эфталитом в обмен на их помощь Восточный Тохаристан (Бактрию) вместе с культурным и религиозным центром этих земель — городом Балхом. С 70-х гг. V века Пероз вёл упорные войны на востоке против кидаритов и эфталитов, постоянно терпя неудачи. Следствием тяжёлых военных поражений и истощавшего страну голода стали народные восстания. С огромным трудом персидской знати удалось подавить народное восстание в Закавказье в 483-484 гг. В двух кампаниях против эфталитов царь Пероз потерпел поражение. Сначала он вынужден был заплатить большую контрибуцию и до полной уплаты её оставить у эфталитов заложником своего сына, а затем войско его было окончательно разбито, а сам он погиб на поле боя. В результате этой войны эфталиты захватили ряд восточных областей Персидской державы и наложили на Сасанидов тяжёлую дань, которую те уплачивали вплоть до 60-х гг. VI века. Однако, в отличие от Римской империи, Иранская держава не рухнула под давлением варварских племён. Когда преемник Пероза Балаш, сын Ездигерда II, был ослеплён и низложен знатью в 488 году, заговорщики возвели на престол Кавада I, прибывшего с эфталитскими отрядами.

Умный и тонкий политик, Кавад ясно сознавал опасность оказаться марионеткой в руках сильных вельмож. Чтобы ослабить их, он с одной стороны — организовал придворные интриги, а с другой — пожелал воспользоваться демагогическими лозунгами жреца одного из зороастрийских храмов, Маздака[177].

Иран на рубеже V-VI вв. переживал острейший социальный кризис. Господство родовой знати и зороастрийского духовенства, выражавшееся в существовании сословной системы, вызывало всё большее недовольство среди самых широких слоёв населения. Всё это и вылилось в мощное социальное движение, которое по имени его главы (Маздака) принято называть маздакитским[178]. Религия, к исповеданию которой призывал Маздак, была, разумеется, зороастризмом, но с добавлением некоторых идей из проповедей Мани и неортодоксальных школ зороастризма.

Сделав Маздака своим ближайшим советником и пожаловав ему титул верховного жреца, Кавад I хотел воспользоваться его авторитетом и абстрактными призывами к общему благу и равенству, чтобы нейтрализовать оппозицию при дворе и среди духовенства. По своим движущим силам маздакитское движение было сложным; в него включились самые широкие слои населения Ирана (и не только иранцы, но и преобладавшие в центре державы арамеи а также евреи).

Новое религиозное учение в условиях феодализации общества, крупных неудач во внешней политике, неурожая и голода стало идеологическим знаменем открытого восстания крестьян и городской бедноты. Выражая интересы этой части населения, Маздак выдвинул лозунг имущественного и социального равенства, возвращения на практике к почти исчезнувшим в Иране древним общинным порядкам, и вскоре движение уже нельзя было втиснуть в рамки контролируемого процесса — маздакиты стали захватывать имущество знати и передавать его нуждающимся. Родовая знать и духовенство ответили дворцовым переворотом.

Однако через два года Кавад I, с помощью эфталитов, а также своих сторонников, — прежде всего дехкан Ирана, вернул престол. После возвращения на трон Кавад стал постепенно дистанцироваться от маздакитов, хотя не имел достаточно сил для открытого разрыва.

Опасаясь неограниченной диктатуры маздакитов, знать и зороастрийское духовенство приняли соглашение с шахом. На сторону Кавада встало и иранское войско, вернувшееся с победой из Малой Азии. В 528 году во время религиозного диспута Маздак, верхушка его секты, а также большое число рядовых маздакитов были схвачены и зарыты заживо в землю вниз головой. Инициатором этой расправы, во время которой был казнён даже старший сын Кавада I и наследник престола царевич Кавус, принявший маздакизм, был младший сын шаха царевич Хосров, при негласной поддержке отца.

Правление Хосрова I (531-579 гг.), которого называли «Справедливым» или «Ануширван» («Бессмертная душа») — период наибольшего могущества Ирана, а слава его сохранялась на протяжении многих веков после падения государства Сасанидов. Хосров провёл решительные меры по упорядочению всей государственной, военной и налоговой системы и создал централизованную империю. Военная и административная реформы Хосрова I были закреплены законодательным путём и способствовали воссозданию практически уничтоженного военного сословия как оплота родовой знати. Главой военного ведомства стал сам шахиншах, и ему была подчинена вся военная машина государства. Для службы в армии стали усиленно привлекать представителей дехкан. Около 570 г. персы завоевали Йемен на Аравийском полуострове и обеспечили себе господство на морских путях в Красном море.

Хосров I проявлял также большой интерес к наукам и философии[179], причём в такой степени, что многие древние неиранские источники сравнивали его с платоновским «царём-философом».

По оценке проф. А. Г. Периханян время, наступившее после событий V-VI вв. (маздакитское движение и реформы Хосрова I), характеризуется появлением раннефеодальных отношений и ломкой древнеиранских социальных институтов, связанных с архаичными сословиями и агнатическими группами.

Реформы Хосрова I укрепили власть главы державы, но на практике она абсолютной не стала. Это подтверждается и восстанием Бахрама Чубина (начало 90-х годов VI в.), и событиями 20-30-х годов VII века. Если в первом случае мы встречаемся с попыткой переворота, во главе которого стоял представитель одного из старых знатных родов, то в событиях после убийства Хосрова II Парвиза (628 г.) просматривается роль новых условий, формировавшихся в Иране в процессе выдвижения дехканства.

Внук Хосрова I — Хосров II, прозванный Парвиз, «Победоносный» (590-628 гг.) — ненадолго вернул персам былую славу времён Ахеменидов. В ходе нескольких походов он фактически разгромил Византийскую империю и на время присоединил к Ирану восточные и южные провинции Византии. Однако византийский император Ираклий совершил смелый бросок по персидским тылам, и в 627 г. армия Хосрова II потерпела сокрушительное поражение при Ниневии в Месопотамии. Хосров был низложен и предательски зарезан собственным сыном Кавадом II, умершим несколько месяцев спустя.

Могущественное государство Сасанидов оказалось без правителя, с разрушенной социальной структурой, истощённое в результате долгих войн с Византией на западе и с центрально-азиатскими тюрками на востоке. В течение пяти лет сменилось двенадцать полупризрачных правителей, безуспешно пытавшихся навести в империи порядок. В 632 г. Ездигерд III на несколько лет восстановил центральную власть, но этого, увы, оказалось недостаточно. Истощённая империя не могла противостоять натиску воинов Ислама, неудержимо рвавшихся на север с Аравийского полуострова. Первый сокрушительный удар они нанесли в 637 г. в битве при Кадиспи, вследствие чего пал Ктесифон. Окончательное поражение Сасаниды потерпели в 642 г. в битве при Нехавенде в центральной части нагорья. В 651 г. под г. Мервом шахиншах Ирана Ездигерд III был убит, и завоевание арабами Сасанидской империи, в состав которой входил регион Курдистан, было завершено. Наступил новый исторический период — период курдского народа.