Старообрядцы обвиняют Патриарха Никона в том, что он при совершении таинств брака, крещения, освящения церкви заменил хождение по солнцу (посолонь) на хождение против солнца. В последней четверти того же XV века происходили жаркие споры о посолонном хождении.
В 1547 году при освящении Московского Успенского собора митрополит Геронтий ходил с крестами вокруг церкви «не по солнечному всходу». Тут же враги православия воспользовались этим, чтобы поссорить митрополита с Великим князем Иоанном III. Они пожаловались князю, что митрополит поступилъ не по правилам. Князь напугался и весьма рассердился на митрополита. В следующем году был возбужден церковный процесс.
Сначала перерыли все книги, но так как решения вопроса в них не нашли, то собрались и стали спорить. На стороне князя оказались только два архимандрита, да и то по личным мотивам.
Оппоненты князя указывали на то, что и в России, и на Афоне принято хождение «противусолонь», т.е. против солнца, то сторонники князя «ограничились умствованиями». Скоро вопрос проник в общество и вызвал в нем бесконечные толки.
|
|
Отвлеченный было татарским нашествием, великий князь въ 1482 году возобновил свою распрю с митрополитом, требовал оставить свое требование- ходить против солнца; целый год не дозволялъ освящать новых церквей и, если, наконец, уступил, то потому, что на сторон митрополита были все –духовные лица и миряне.
Когда и откуда явился на Руси обычай ходить по солнцу,- сказать трудно. Один памятник XVI века, писанный на Афоне, называет посолоние латинским обычаем. Когда в XV веке в Москве возгорелся спор о том, что правильнее- посолоние или противосолоние то последнее одержало верх, но с течением времени, особенно когда это требование было внесено в печатные книги, требование посолония было занесено в Требник 1602 года в чине венчания, в Устав 1610 года в Требник 1623 года в чине освящения церкви. [334]
Надуманность обвинения в том, что против Солнца ходить грешно (это против Солнца-Христа), очевидна. Ведь хождение «противусолонь» можно трактовать и как «навстречу Солнцу- Христу».
Между тем в рукописном требнике начала XVII века Санкт-Петербургской Духовной Академии в чине освящения церкви указано: и идут около церкви противу солнца[335].
В Уставах, напечатанных в 1618 г., при Филарете 1633 г. и Иоасафе 1641 г., предписано следовать при каждении следующему порядку: кадить, прежде став пред Святою трапезу от полуденныя страны, посем от восточныя и полунощныя, а после для каждения святых икон в иконостасе, исходить северными дверьми. Почему не предписано ходить в этом случае наоборот, чтоб было по солнцу? В день Сретения Господня у старообрядцев положено делать ход вокруг церкви по солнцу. Почему в этот день не делать хода на восток? Такой ход был бы, так сказать, на Сретение Господу. Трудно представить причину[336]. Почему именно во время крещения младенцев - вокруг купели, в венчании браков – вокруг аналоя и в освещении церкви, при обхождении вокруг ее должно ходить по солнцу к западу, а против солнца - преступно и грех, когда во всех иных случаях положено делать ход к востоку? Возможно, это является глухим последствием язычества[337]. Но как далее будет указано, искажение установленных церковных обрядов- это ересь, призванная поднять народ против действующей централизованной власти.
|
|
Символ веры
Когда Патриарх Никон стал разбираться, как же правильно читать Символ веры, то он на саккосе митрополита Фотия увидел вышитый жемчугом Символ веры, который отличался об принятого в то время.
«Несогласно было новое чтение символа и с другим греческим символом, который был вынизан жемчугом на саккосе, принесенном в Москву из Греции при всероссийском митрополите Фотии. Патриарх начал рассматривать служебник, и нашел в нем ово прибавлено, ово отъято, ово превращено. Он обратился к другим богослужебным книгам, и также поражен был несходством их с древними славянскими и греческими».[338]
Патриарх Никон с удивлением обнаружил, что чтение седьмого члена Символа веры со словами: «Его же царствию несть конца» вместо «не будет конца» и восьмого члена со словом «истинного»: «И в Духа Святого Господа истинного и животворящего» является древним и правильным.
Неточный перевод греческаго слова «____» словом «несть» вместо «не будет» встречается в книгах только XIV, из печатных книг это слово в первый раз встречается в Часослове 1565 года[339]. Слово «истинного» появилось в XIV веке: этим словом стали тогда переводить греческое слово, которое ранее переводили более правильно словом Господа. В XV веке и произошло совмещение двух переводов- более раннего и позднего, и, таким образом, восьмой член стали читать и писать так: «И в Духа Святого Господа истинного и животворящего».
При издании Цветной Триоди 1591 года Символ веры стали писать именно так.[340]
Один миссионер пришел в старообрядческую общину и стал доказывал правильность исправления Патриархом Никоном Символа веры:
«Есть выписки из творений святого Иоанна Дамаскина, где в речи о Духе Святом не встречается слова истинного. Вот эти места: «тако же и во единого Святого Духа веруем, Господа животворящего, от Отца исходящего и в Сыне почивающего. «И в Пресвятого Духа Господа животворящего, иже от Отца исходящего. Но не назовете же вы за это неупотребление слова истинного и самого Дамаскина еретиком? Посмотрим теперь, -продолжал я,-и другие изменения в символ. Вы считаете неправославным, что у нас читается: «Его же царствию не будет конца»; надо бы «несть конца», по-вашему?
— Да; несть конца лучше. A то, когда говорится не будет конца, то выходит, как будто теперь есть конец.
— Что такое вы говорите? Ведь этак и я скажу, мудрствуя по-вашему: «не хорошо у вас несть конца; как будто бы только теперь несть, а потом будет конец»... Поняли? He мудрите через край; поймите, что царству Христову не было, несть и не будет конца.
- Тогда зачем Никон переменил, если все равно?
- Затем, что в греческом символ стоит; не будет конца, и значит так написано было на втором вселенском соборе. А почему. так написано?—хотите знать?
— Говори.
— Читайте весь 7-й член символа веры: «И паки грядущего со славою судити живым и мертвым, его же царствию не будет конца», т.-е. мы веруем, что Христос паки, т.е. еще, вторично придет,— в первый раз приходил для рождения от Богородицы, учения, страдания и воскресения, другой раз придет со славою судить живых и мертвых. To пришествие было, это—будет. И когда Христос паки прийдет тогда и начнется полное Его царствование и конца не будет этому царству. Поняли?
|
|
Лучше, значит, читать по-нашему, потому что не о теперешнем царстве Христовом (церкви) говорится в 7-м члене символа, а о будущем. He подумайте, впрочем, что это царство будет совсем другое против теперешнего; нет,—оно одно царство Христово, различается же так: теперь его начало, тогда его продолжение.-Но конца ему не будет, как и в Евангелии говорит Деве Марии Архангел Гавриил об Иисусе Христе: «И воцарится в дому Иаковли во веки и царствию его не будет конца» (Лук. 1, 33). Видите: в Евангелии читается так, как мы в «Верую» читаем».
Миссионер указывает старообрядцам, что весь Символ веры составлен из слов, записанных в Священном Писании[341].
Седмипросфорие
Число просфор, употребляемых на проскомидии, в разное время было не одинаково в греческой Церкви, как и в русской: в первой оно доходило до семи, во второй до восьми, хотя существенно необходимою признавалась собственно одна npocфopa—для изъятия агнца, поэтому по нужде как в греческой церкви, так и в русской дозволялось совершать литургию на одной просфоре[342].
«Кирик спрашивал Нифонта, можно ли служить на одной просфоре? Нифонт отвечал: Если это будет далеко в селе, а взять другой просфоры негде, достоит служить; если же будет близко торг, где можно купить, то не стоит»[343]
«Количество числа просфор на литургии, приносимых за живых и усопших: числа сего не определяют ни Священное Писание, ни соборные правила. Обоснование о числе просфор на литургии можно найти в 14-й главе Евангелия от Матфея: пять хлебов, которые Господь благословил для чудесного насыщения пяти тысяч человек; а в другой главе того же Евангелия - семь хлебов для четырех тысяч человек. Оба числа благословлены Господом. Но пять хлебов благословлены прежде и для большего числа людей, а семь - после, и для меньшего числа людей»[344]
Седмипросфорие вошло в практику русской церкви позднее (XV в.), чем пятипросфорие (XIII в.), узаконено же было только в патриаршество Иосифа при издании Номоканона (1639 г.).
|
|
При этом в Киевском издании Номоканона, с которого печатался Номоканон в Москве, в согласии с греческим подлинником указано пять просфор. Иосифский справщик зачеркнул слово «пять» и сверху написал «семь»[345].
«Примечательно, что так и в Церкви: пятипросфорие древнее и более употребительно, седмипросфорие менее древно и менее употребительно.
Что пятипросфорие древнее седмипросфория, показывают следующие свидетельства.
В библиотеке Новгородского Софийского собора (под № 5) хранился характерный, очень хорошего письма XII века Служебник монастыря Антония Римлянина. В нем просфоры в чине проскомидии не означены счетом, а после описания действия над первою просфорою сказано: «Вся в честь глаголет: прими Господи Иисусе Христе жертву сию в честь и в славу святому имя рек зде христиан помяни: прими Господи Боже наш жертву сию за раба Божия имярек в здравие и в спасение. За упокой: Помяни Господи душу усопших и пр.». Сей пример показывает, что в глубокой древности о числе просфор определенного положения не было, но самая краткость чина проскомидии показывает, что просфор было не больше пяти, если не менее.
В той же Библиотеке в харатейном Служебнике XIII века просфоры счетом не означены, а из самого чина проскомидии видны следующие пять: 1) Агнец, 2) Богородичная, 3) Святых, 4) в здравие, 5) за упокой.
В той же Библиотеке (№ 55) харатейный Служебник XIV века показывает пятипросфорие так же, как предыдущий[346].
В той же Библиотеке есть Служебник, написанный на бумаге, поминающий Великих Князей, а не Царей, и, следовательно, написанный не позже X века, в позднейшее время подписанный рукою Тимофея Вулквакина. Сей Служебник назначает вторую просфору в честь Богородицы, на третьей просфоре поминать святых, четвертою о епископе, князех, игумене, и о всех живых. Иную просфору, то есть пятую, - о усопших.
В той же библиотеке Служебник Важицкого монастыря, написанный на бумаге XV века, полагает: вторую просфору в честь Богородицы, на третьей просфоре глаголет о святых, другую просфору, то есть четвертую, - о всем епископстве, о царех, о игумене, и о всех живых, на другой просфоре, то есть на пятой, глаголет о усопших. Подобные сему Служебнику есть и другие в той же Софийской Библиотеке» В заключение можно сказать, что если и совершал кто-то службу на семи просфорах, то это являлось частным, а не общецерковным явлением[347].
Впервые седмипросфорие было внесено в Требники в 1639 г.[348]
Поклоны
Речь идет о молитве преподобного Ефрема Сирина в дни Великого поста с поклонами. В те времена по ошибке писца распространилось ошибочно деление этой молитвы с 16 земными поклонами вместо 12. Старообрядцы поэтому обвиняют патриарха Никона в том, что | он будто бы отменил 12 земных поклонов, положенных при исполнении этой молитвы. Но, как показывают старые книги, хранящиеся в книгохранилищах, это неверно. Земных необходимо сначала делать три, остальные 12 поклонов - малые. Никон вернул старый обряд совершения этой молитвы[349].
Старообрядцы пошли еще дальше и обвинили Патриаха Никона в том, он отменил «коленное поклонение» и тем самым впал в так называемую непоклонническую ересь.
Но, конечно первые расколоучители намеренно выставили распоряжение Патриарха Никона о поклонах в ложном свете. Никон, как известно, сделал распоряжение о поклонах, только полагаемых в святую Четыредесятницу во время молитвы Ефрема Сирина, предписав класть 4 больших поклона. а остальные- малые, а вовсе не о том, чтобы вообще не класть поклонов.
«Патриарх Никон имел много оснований (устных и письмеиных свидетельств востока и русской древности) для этого распоряжения. Так, в Уставе изданном только за несколько лет до Патриарха Никона (в 1640 г.). на л. 942 находим тот же распорядок великопостных поклонов, какой введен Никоном и сушествует доселе.
В церковном Уставе XV века находим тот же порядок поклонов».[350]
Патриарх Никон разослал «Память», в которой касался не только земных великопостных поклонов, но и других обрядовых правил, по всем церквям.
«ІІамять была разослана по всем церквям московского патриаршества, но, конечно, далеко не везде получена была своевременно; поэтому совершенно справедливо будет думать, что во многих более или менее отдаленных городах и селениях Руси, в первый великий пост Никонова патриаршества коленное поклонение совершалось по прежнему»
По-видимому, если где, то именно в Москве, среди передового московского духовенства память Патриарха Никона не должна бы была встретить какого-либо противодействия: московское духовенство, как более книжное и образованное, могло бы, по-видимому, понять законность и основательность такого распоряжения своего патриарха.
Но на деле вышло иначе: именно в Москве -то оно и встретило самое сильное, упорное и фанатическое противодействие со стороны самых видных, влиятельных и передовых лиц из духовенства, что и положило начало расколу»[351].