От автора 120 17 страница

И тогда Стоуволл произнес семь слов, которые он позже по­считает золотыми: «Кто-то ведь должен что-то с этим сделать!»

«Единственное, что вы должны сделать, чтобы обзавестись прекрасной идеей для бизнеса, — говорит он сегодня, — это жить своей повседневной жизнью и ждать, пока не случится что-нибудь плохое. Когда это происходит, вы спрашиваете се­бя: как мог бы я помочь другим людям избежать этого?» Voila! Идея потенциально большого бизнеса: кто-то должен предло­жить услугу, делающую ленты «смотрибельными» для слепых людей добавлением голоса за кадром, объясняющего, что про­исходит на экране.

Однако чтобы начать работать над осуществлением этой идеи — или любой другой, — Стоуволл сначала должен был выйти из своей комнаты. А он этого не делал. Ему казалось, что он не сможет вынести новые разочарования или затруднения. Он не хотел опять спотыкаться или натыкаться на стены. Гораз­до лучше ему было там, где его жизнь в безопасности, предска­зуема и свободна от неприятностей. Его страх превратился в его тюремщика.

По мере того, как дни превращались в недели, он иногда пы­тался бороться с этим, но страх всегда побеждал. Тем временем

друзья и доброжелатели изо всех сил пытались помочь ему, больше всех его жена. И все же Стоуволл непреклонно отказы­вался позволить уговорить себя. «Я решил, — говорит он, — изолировать себя навсегда. Я в буквальном смысле думал, что никогда снова не выйду из этой комнаты».

Оглядываясь назад на этот ужасный период, он объясняет свою собственную непримиримость синдромом паукообразной обезьяны. «Паукообразные обезьяны очень малы, высотой при­близительно в четыре — шесть дюймов, и очень походят на лю­дей. Они живут на самых высоких деревьях в самых плотных джунглях бассейна Амазонки». Многие годы, говорит он, при­шлые люди без успеха пытались поймать их, пока один индеец не показал им подобающий метод.

Чтобы поймать паукообразную обезьяну, вы просто кладете один арахисовый орех внутрь маленькой стеклянной бутылки, которую оставляете у корней дерева. Когда вы уходите, пауко­образная обезьяна спускается с дерева вниз, засовывает руку внутрь бутылки и хватает арахис, но кулак получается слишком большим, чтобы его можно было вытащить из бутылки. Вот вы и поймали паукообразную обезьяну. Вы можете вернуться и по­ложить целый мешок арахиса прямо рядом с паукообразной обезьяной, но она не выпустит тот единственный орех, который держит и который не может съесть, возможно, и с самого нача­ла особенно-то не хотела. Вы можете отнять у нее свободу, но она не выпустит этот единственный орех.

Отбросив, на мгновение, вопрос, почему обезьяна не хочет вы­пускать орех (глупость, гордость и крайнее расстройство, воз­можно, высшие кандидаты на роль причины), мы видим, что она не может улучшить свое положение, пока не откажется — в буквальном смысле слова — от существующего. «Неудача и ус­пех, — размышляет Стоуволл, — не могут занимать одно и то же место. Вы должны бросить одно, чтобы получить другое». В собственном случае Стоуволла, он, в конечном счете, был выну­жден бросить.

«Я опустился на дно, в конечном счете погрузившись в такие глубины отчаяния, что оно схватило его за горло. И в этот мо­мент произошло своего рода прозрение: «Действительно, было

правдой, что, пока я оставался в комнате, со мной не происхо­дило ничего плохого. Но там, где не случается ничего плохого, не происходит и ничего хорошего». Это стало вопросом, кото­рый был хуже ада: оставаться заключенным своего собственно­го страха или рискнуть набить себе шишки, пытаясь выбраться на волю. Стоуволл помнит, как он твердил себе: «Это не жизнь. Это только существование. Я у же больше не могу потерять зре­ние; но если я продолжу здесь сидеть, я потеряю всю жизнь. Сле­пота уже состоялась. Теперь пора с ней справляться». Он решил, что рискнет набить шишки.

Строительство новой жизни — и нового бизнеса

«Процесс выползания из той комнаты не был ни легким, ни бы­стрым; продвигался по чуть-чуть. Но все началось с того реше­ния». В первый день он прошел 52 фута до почтового ящика, за­тем вернулся домой. После этого скромного начала вся его жизнь начала изменяться. «Я получил новое представление о том, кем я мог стать». Казалось, что внезапно он начал движе­ние по новому пути.

С каждым днем, продвигаясь вперед малыми шагами, он приобретал уверенность в себе.

Когда я в первый раз вышел из дома и пошел к почтовому ящи­ку, я был настороже — правильнее сказать, напуган до смерти Но на 500-й раз было совсем другое дело. На 500-й раз я мог ос­тупиться так же легко, как и в первый. Сосед мог оставить на моем пути трехколесный велосипед или ветка дерева могла упасть на подъездную дорожку Но к тому времени, когда я сде­лал 500 ходок, я знал, что, если я и споткнусь обо что-то, я смо­гу снова встать. Ни подъездная дорожка, ни потенциальные опасности не изменились Изменился я

Его уверенность в себе увеличилась. «И в этом, — говорит он, — самое главное».

Он рискнул пойти даже дальше и начал посещать занятия в группе поддержки лиц с полной и частичной потерей зрения. Там он познакомился с Кэти Харпер, страдавшей от частичной потери зрения. Она работала референтом и, подобно Стоувол-лу, пришла в группу впервые. Они сошлись, и Стоуволл поделился своим неприятным опытом с Хамфри Богартом. Они на­чали обсуждать различные коммерческие услуги, с помощью которых можно было бы донести до слепых кинофильмы с до­полнительной звуковой дорожкой и другие программы.

Их первоначальная идея — производить видеокассеты, на которых во время звуковых пауз оригинального диалога встав­лялся бы голос рассказчика, позволяющий людям «слышать то, чего они не могут видеть». Если, например, на существующей звуковой дорожке был слышен только глухой стук, сопровож­даемый визгом тормозов, наложенный голос мог бы сказать что-то вроде: «Негодяи попытались сбить Филиппа Марлоу своей автомашиной, но им этого не удалось».

Небольшое предварительное исследование показало, что аудитория такой услуги потенциально велика. В одних только Соединенных Штатах около 13 миллионов полностью или час­тично слепых потребителей. Ни Стоуволл, ни Харпер ничего не знали о бизнесе, связанном с кино и телевидением, равно как о технической стороне звукозаписи. Но они не стали из-за этого тревожиться. Напротив, они почувствовали импульс от взаим­ного чувства волнения и оптимизма, рожденного полным от­сутствием опыта. Они не знали, чего нельзя было делать, они продвигались экспериментально, методом проб и ошибок. «Ес­ли вы взглянете на историю любого великого успеха, — говорит Стоуволл, — вы увидите, что крайне редко он начинается с то­го, что некий в высшей степени уверенный в себе парень гово­рит: «Я знаю, что добьюсь этого». Гораздо чаще успех начинает­ся со страха и дрожи и таких слов, как: «Что ж, я готов пробо­вать и пробовать, пока не достигну результата». Намекая на то, что Харпер сама наполовину слепа, он шутит, что вдвоем они представляли «случай, когда слепой ведет слепого».

Их первый офис; цоколь и кладовка

Они основали компанию «Нэррэтив телевижн нетуорк» (Narrative Television Network, NTN), где Стоуволл стал прези­дентом, а Харпер — младшим партнером. (Сегодня она вице-президент по вопросам стратегического планирования.) Затем они добились разрешения на включение сопроводительного

текста NTN от продюсеров и прокатчиков таких популярных шоу, как «Мэтлок» и «Большая долина».

Работая в своей временной студии, они стали пробовать изго­товить образец записи, подходящий, как они думали, для их аудитории. «Собственно говоря, — объясняет Стоуволл, — ис­пользование термина студия не совсем точно. Мы работали в цо­кольном этаже кондоминиума здесь, в центре Талсы, как вы, ве­роятно, знаете, не мировая столица развлечений. Там под лестни­цей была кладовка для половых щеток; мы их выбросили и разве­сили по стенам надувные спасательные жилеты, чтобы обеспе­чить хоть какую-то звукоизоляцию. Это и была наша первая сту­дия». Они получили электронное оборудование, тупо обзванивая производителей и объясняя им, что работают над новой идеей — телевидением для слепых. После нескольких таких звонков, гово­рит Стоуволл, «я понял, что одним из наших первых препятствий было научиться, чтобы нас воспринимали всерьез».

Наконец, они нашли производителя, предложившего бес­платно одолжить им то, что им было нужно. По словам Сто-уволла: «Этот парень сказал, «Конечно, я хотел бы продать вам кучу дорогого оборудования, потому что именно этим мы зара­батываем на жизнь. Но для нас было бы позором допустить, чтобы слепой парень купил все это, а затем выяснил, что его идея не работает. Поэтому мы даем его вам во временное поль­зование. Если вы увидите, что ваша идея не работает, позвони­те нам, и мы приедем и все заберем». Вполне приемлемо.

И Стоуволл с Харпер засели за работу в своей подлестнич-ной студии. Харпер, сидя за карточным столом, занималась за­писывающим оборудованием. Стоуволл читал — точнее, пы­тался. Сначала Харпер прочитывала ему фразы, которые он должен был произносить; затем он бежал в комнату со спаса­тельными жилетами на стенах и говорил в микрофон. После этого он возвращался, чтобы Харпер могла прочитать ему сле­дующую фразу. Такую работу трудно назвать гладкой. «Затем как-то утром, — говорит он, — Кэти сказала мне, как главный инженер звукозаписи, что она придумала способ, который чрезвычайно повысит нашу производительность». Харпер от­крутила ручку у одной из щеток, ранее хранившихся в кладов­ке. Она сказала Стоуволлу, что по новой схеме он должен все время сидеть в кладовке и ждать ее сигнала. «Когда наступала

моя очередь говорить, — рассказывает он, — она тыкала меня в спину метловищем. Тогда я знал, что мне пора произносить свою следующую фразу». Сидя там в ожидании, когда его ткнут пал­кой, он думал: «Интересно, а начинал ли Тэд Тернер подобным образом?» (Тернер теперь член консультативного совета NTN.)

Создание продукта и выпуск его на телевидение

Таким вот кустарным способом они, в конечном счете, сумели записать текстовое сопровождение для семи программ. Затем они обратились за услугами профессиональной телерадиовеща­тельной студии, которая, как надеялись, могла помочь им со­единить их текстовки с оригинальными звуковыми дорожками.

Стоуволл связался с менеджером студии, которая, как он считал, была лучшим звукозаписывающим предприятием в ок­руге, и спросил, нельзя ли организовать встречу NTN с их глав­ным звукооператором. Он объяснил, что ему и Харпер нужен инженер, «настоящий эксперт», потому что идея, продвигаемая NTN, никогда прежде не осуществлялась. «Конечно, — сказал менеджер, — приезжайте». И Харпер со Стоуволл прибыли со своим собственным «студийным оборудованием» — пленками, проводами и записывающей аппаратурой — все в одной боль­шой коробке. Они объяснили свою идею менеджеру и его зву­кооператору. Последовала продолжительная пауза.

«Джим, — сказал инженер, — я занимаюсь этим бизнесом 21 год. Я видел все и делал все, и я могу с абсолютной уверенно­стью сказать тебе без тени сомнения: то, что вы хотите сделать, работать не будет». Инженер даже не захотел снять крышку с коробки NTN.

Разочарованный Стоуволл не согласился, чтобы все так кон­чилось. Сохраняя самообладание, он повернулся к руководите­лю студии и сказал: «Я должен принести вам свои извинения. Я знаю, что просил вас организовать нам встречу с вашим луч­шим экспертом, очевидно, это он и есть. Но нет ли у вас кого-нибудь, с кем мы могли бы поговорить, кто, возможно, немно­го меньший эксперт?»

Таким оказался студент колледжа, сказавшим им, что рабо­тает в студии, только чтобы заработать несколько лишних долларов. «Но, если вы хотите, — сказал он, — мы можем ее во­ткнуть и посмотреть, что получится». Стоуволл сказал Харпер: «Я думаю, это тот эксперт, которого мы искали».

Кадр за кадром и слово за словом, две звуковые дорожки бесшовно сваривались вместе, как и надеялись гордые родите­ли NTN. А шестью месяцами позже Академия телевизионных искусств и наук присудила Харпер и Стоуволлу премию «Эмми» за «расширение возможностей телевидения». И не только соуч­редители NTN получили престижную награду, они научились не принимать ответа «нет» от экспертов.

Это их убеждение только усилилось после встречи с челове­ком, которого им описали как «гориллу кабельного телевиде­ния», как парня, способного пропихнуть на телевидение любую программу.

Стоуволл и Харпер понимали: продавая свои кассеты непо­средственно потребителям, NTN могла достичь только ограни­ченного числа зрителей. Но если бы они могли как-нибудь про­крутить свои пленки по телевидению, то смогли бы достичь на­много более широкой аудитории. С этой целью — и до встречи с гориллой — Стоуволл обратился к местному кабельному опе­ратору «Талса кэйбл телевижн», чтобы узнать, не заинтересует­ся ли он показом продукции NTN. Стоуволл и Харпер прита­щили свою «студию в коробке» в офис «Талса кэйбл» и снова исполнили свой номер. Presto! Они попали в телевизор. Дирек­тор программ произнес: «Это самая удивительная вещь, кото­рую я когда-либо видел!»

На следующей неделе у них состоялась встреча с гориллой — небольшим, довольно не располагающим к себе человеком. Он слушал их в течение двух часов, затем вежливо объявил, что ему жаль, но NTN не имеет ни малейшего шанса попасть на кабель. «Ни на одну станцию?» — спросил Стоуволл провокационно. «Нет, — сказал горилла, мудро покачивая головой, — ни на одну». «Что ж, — сказал Стоуволл, — возможно, мы никогда и не попадем больше, чем на одну станцию, но на нее-то мы уже попали в прошлую пятницу».

Последней их проблемой было создание достаточного по объему продукта. Уговаривая станции показывать NTN, Сто­уволл нашел, что он, как правило, должен был брать на себя обя­зательство по поставке 2-часовых блоков программ. Это было

то, чего хотели станции. Но продолжительность кинофильмов NTN в среднем составляла только 11/2 часа. Как заполнить 30-минутный промежуток? Стоуволл решил прямо на месте производить и показывать ток-шоу, которое будет идти 15 минут до и после каждой 90-минутной программы. Он рассчитал, что сможет брать интервью у некоторых из старых звезд, снимав­шихся в этих фильмах, плюс у телевизионных знаменитостей и других людей с громким именем.

Но как было NTN заполучить этих звезд? Стоуволл и Харпер отправились в публичную библиотеку Талсы, где нашли спра­вочник под названием «Адреса Звезд». Они выписали среди прочих адреса Кэтрин Хэпбёрн, Джимми Стюарта и Джека Леммона и начали строчить письма с просьбой об интервью. В письмах объяснялось, что звезды — бесплатно — должны согла­ситься появиться на NTN ради «невероятной карьерной воз­можности»: шанса быть проинтервьюированным слепым веду­щим пока-еще-мифического ток-шоу на пока-еще-несущест­вующей кабельной сети. И, о да, говорилось в письмах — не могли бы звезды, пожалуйста, поспешить с принятием пригла­шений? Интервью должны были быть записаны на пленку в те­чение следующих нескольких недель.

«Менее чем через две недели, — говорит Стоуволл, — пришел первый ответ. В обратном адресе стояло: «Кэтрин Хэпбёрн, Нью-Йорк». Записка внутри гласила: «Дорогой Джим, если вы позво­ните по этому телефону, мы можем обсудить интервью», подпи­сано было Кэтрин Хэпбёрн. Стоуволл позвонил, и трубку сняла сама Хэпбёрн. Когда он сказал ей, что удивлен, что она сама сни­мает телефонную трубку, великая леди ответила (в своем непод­ражаемо патрицианском тоне): «Но, Джим, разве вы не отвечае­те, когда звонит ваш телефон? Мне всегда казалось, когда у кого-то звонит телефон, этот кто-то должен ответить на звонок».

Интервью с Хэпбёрн стало лишь одним из более чем 80, что те­перь показываются до и после каждого фильма. Фото знаменитых гостей покрывают стены штаб-квартиры NTN в Талсе, как, впро­чем, и многочисленные призы NTN, включая «Эмми», «Предпри­нимательскую премию Звана Кемпа» от Президентского комите­та по занятости инвалидов и премию «Блу чип энтерпрайз иниши-атив» (присуждаемую Торговой палатой США и «Мэсс-Мьючуал» предпринимателям, преодолевшим огромные трудности).

Наконец прибыль

Сегодня NTN процветает. Ее программы, показываемые 1.300 системами кабельного телевидения и другими вещателями по всей Северной Америке, достигают, по оценкам, 35 миллионов домов. (Ее присутствие распространяется также на 11 зарубеж­ных стран.) Удивительное дело, но 60 процентов аудитории NTN состоит из людей со стопроцентным зрением, которым просто нравится слышать дополнительное повествование. Компания приносит прибыль, не имеет долгов и ежегодно по­лучает доход примерно в 6 миллионов долл. Стоуволл говорит:

Я очень горжусь, что мы экономически прибыльное предпри­ятие. Многие люди, я знаю, тратят свое время, занимаясь благо­творительной, некоммерческой работой. Но я чувствую, что в нашем бизнесе это действительно одно и то же. Я знаю немного благотворительных организаций, работающих так же хорошо, как мы. Я особенно горд как человек слепой, что смог создать компанию, приносящую прибыль и платящую налоги, так как это, на мой взгляд, лишь узаконивает коммерческую силу нашей аудитории. Это показывает, что это люди, которые тратят деньги, которые покупают вещи; они стоят долларов рекламодателей.

Потенциал роста компании, продолжает Стоуволл, безграни­чен. NTN начала показывать новые виды программ, включая бродвейские шоу, и только что закончила работу над своим пер­вым проектом для большого экрана: текстовой дорожкой для фильма ШАХ о жизни писателя Эрнеста Хемингуэйя, который должен выйти на экраны кинотеатров где-то в 2000 году.

NTN вышла и в Интернет. «Мы имеем партнерское согла­шение с Broadcast.com/Yahoo!, — говорит Стоуволл. — Вы мо­жете попасть на наш вебсайт — narrativetv.com — 24 часа в день, семь дней в неделю и смотреть кинофильмы с речевым сопро­вождением по выбору, бесплатно. Они начинаются, когда вы захотите. Вы можете приостановить просмотр или записать фильм. Это почти как мгновенная доставка видео домой. Ин­тернет дает нам глобальную аудиторию, доступ для всех людей с потерей зрения во всем мире». Для полностью зрячих, отмеча­ет он, поставка видео через Интернет несколько преждевремен­на, «потому что, хотя звук совершенен, видеосигнал плохого качества. Именно поэтому Broadcast.com заинтересовалась на­ми — мы имеем огромную аудиторию людей, для которых хоро­ший видеосигнал не имеет критического значения».

Исследования показывают, что люди с потерей зрения на са­мом деле имеют и используют компьютеры больше, чем все на­селение в среднем. Слепые могут легко путешествовать по Сети благодаря программному обеспечению, читающему текст вслух. «Поэтому мы считаем, что в долгосрочной перспективе именно Интернет будет системой доставки для нашей аудитории. Мы не отказываемся от наших эфирных, кабельных или спутниковых каналов, но с помощью Интернета мы сможем быть круглосу­точным источником кинофильмов и телепередач».

Назревает и еще одно многообещающее событие: FCC[17], по словам Стоуволла, настроена потребовать от телевещателей предоставления обязательного речевого сопровождения про­грамм, которое в настоящее время дают только NTN и общест­венное телевидение. «С деловой точки зрения это просто заме­чательно. Это все равно, что быть автомобилестроителем и, од­нажды проснувшись, узнать, что правительство собирается вве­сти обязательное владение автомобилями». NTN, думает он, вскоре вырастет намного больше, чтобы удовлетворить повы­шенный спрос на речевое сопровождение.

Новое направление: побуждение других достигнуть своих мечтаний

Управление NTN — всего лишь один аспект расцветающей карьеры Стоуволла. Он пишет еженедельную газетную колонку «Мудрость победителей», публикуемую в ряде газет в нацио­нальном масштабе. Он написал несколько книг: «Как я вижу мир» (The Way I See the World, GSN, 1999), «Вам не обязательно быть слепым, чтобы видеть» (You Don't Have to Be Blind to See, Thomas Nelson, 1996), «Тайны успеха самых-самых» (Success Secrets of Super Achievers, GSN, 1997; компиляция его интервью со знаменитостями) и роман «Лучший подарок» (The Ultimate Gift, Executive Books, 1999). «Это очень творческая рабочая ок­ружающая среда, — говорит он об NTN. — У нас, конечно, есть наш основной телевизионный бизнес. Но мы также имеем биз­нес персонального развития. Мы поставляем людям контент, будь то телевизионные программы или ободряющие послания тем, кто читают мои книги или колонки, или зрителям, прихо­дящим, чтобы меня послушать».

На него большой спрос как на вдохновенного оратора. За год он выступает перед более чем 500.000 человек на деловых встречах, спортивных мероприятиях и съездах. Он даже высту­пал перед съездом офтальмологов. В роли основного докладчи­ка он разделял подиум с такими людьми, как генерал Колин Пауэлл, Тони Боббинс, Роберт Шуллер, Пол Харви, Кристофер Рив и Барбара Буш.

Многие, кто видят Стоуволла на сцене, никогда и не пред­положили бы, что он слеп, если бы он сам не сообщал им об этом. Вот что объясняет его друг и вдохновенный оратор доктор Денис Вэйтли:

Я был очарован в первый же раз, когда увидел, как говорит Джим. После того, как он был представлен, он сильными боль­шими шагами уверенно прошел к подиуму, взял с подставки микрофон и продолжал ходить по сцене без какой-либо помо­щи, иногда подходя прямо на край платформы, чтобы загля­нуть в лица тех, кто сидели перед ним. Затем он по ступенькам спустился со сцены, чтобы поговорить непосредственно с людьми в нескольких первых рядах. Он помнил не только то, что сказал каждый человек, но и то, где каждый человек сидел. Он мог продолжать вести диалог с несколькими людьми из аудитории.

Тут нет никакой уловки. Все, что Стоуволл делает, результат его приезда за несколько часов перед мероприятием, чтобы похо­дить по сцене, привыкнуть к ней и отрепетировать каждое дви­жение. В своем уме он визуализирует все представление — этой дисциплине научил его Вэйтли. Многолетний опыт Стоуволла как работающего перед камерой интервьюера наполнил его изя­ществом и уверенностью в себе, свойственным полностью зря­чим ораторам. «Работа на телевидении много мне помогла, — говорит он, — потому что я должен смотреть на людей, с которыми говорю, и при этом выглядеть так нормально, как могу, чтобы люди вокруг меня чувствовали себя удобно».

Завершает он свои речи, давая людям две вещи: свой лич­ный телефонный номер и привлекательное предложение.

Когда вы пожелаете сами определить свою судьбу, я буду вашим партнером в продвижении к успеху. В любое время, когда вы бу­дете угнетены, разочарованы, или в любое время, когда вы не уверены, что ваши мечты сбудутся, хватайте ближайший телефон и звоните по этому номеру. Мы держим людей, которые снимают трубку 24 часа в день, семь дней в неделю, и они знают, что все­гда есть определенный звонок, на который я всегда отвечу.

Этот номер — (918) 627-1000.

Преодолев собственную слепоту и набив руку в роли про­фессионального оратора рядом с некоторыми из наиболее из­вестных сегодня вдохновителей, Стоуволл стал кем-то вроде тонкого знатока популярных советов по самоусовершенствова­нию. Многие из них он находит недостаточными.

Знаете ли, я теперь произношу в месяц по три такие речи, кото­рые обычно считаются вдохновляющими, и я говорю о том же, о чем говорит множество других мотивирующих ораторов. Я на­учился видеть разницу между теми, кто дает полезный совет, и теми, кто излагает только теорию.

Какие же советы Стоуволл автоматически отвергает?

Я слышал, как многие ораторы-мотиваторы говорят, подпуская немного напряжения в свой голос: «Вы должны заплатить цену за успех». Я считаю, что это не обязательно. Я думаю, если вы следуете своей страсти, вы будете наслаждаться ценой вашего успеха. А если вы не следуете своей страсти, вы заплатите цену за провал. В конечном счете то, к чему вы стремитесь, важнее того, как вы к этому стремитесь.

Стоуволл также отвергает любые советы, преуменьшающие «серьезность или размер препятствий, с которыми должны сталкиваться борющиеся люди. Эти личные препятствия реаль­ны. Они устрашающи».

Стоуволл также понял, что люди редко следуют советам, будь они хороши или плохи. Он проводит аналогию с инструкциями по безопасности в полете, регулярно читаемыми пасса­жирам стюардессами. «Я летаю два-три раза в неделю, и они произносят эту речь о вываливающихся вниз кислородных ма­сках, — говорит он. — Никто никогда не обращает внимания. Это же просто голос, пустая болтовня». Единственное время, когда вы думаете, что, вот, надо было послушать, говорит он, это когда ваш самолет терпит катастрофу. «Я думаю, нам требу­ется время, чтобы понять, что информация о самоспасении действительно обращена к нам». Пока не случится какая-то бе­да, большинство людей довольствуются тем, что сидят, пристег­нувшись, поедая соленые орешки, ведя жизнь в лучшем случае посредственную.

Выбор жизни, которой вы хотите жить

«Плохое, — говорит Стоуволл, — часто не такой уж страшный враг хорошего, по крайней мере, не такой страшный, как по­средственное. Если что-то в жизни оказывается достаточно пло­хо, мы изменяем это или как-то еще решаем проблему. Но ко­гда это ничего или более-менее достаточно хорошо, мы часто склонны оказываться в ситуациях, гораздо ниже тех уровней, на которые могла вывести нас наша судьба».

Как человек, когда-то позволивший себе неделями сидеть в комнатке 9х 12 футов, Стоуволл понимает, что неудачи могут коверкать и останавливать жизнь. Но он также проявляет боль­шое нетерпение по отношению к людям — инвалидам или нет, которые позволяют своим неудачам постоянно одерживать над ними верх. «Мы с вами имеем только одно право в этом мире, — говорит он, — и это право выбирать. Мы не всегда можем выби­рать то, что случается с нами, но мы всегда можем выбирать то, что мы будем делать с этим. Вы находитесь там, где находитесь, в любой сфере вашей жизни, в результате выборов, сделанных вами в прошлом».

В рамках своей карьеры публичного оратора Стоуволл путе­шествует по миру, рассказывая ежегодно многим тысячам лю­дей, что они в своих жизнях находятся там, где находятся — и в личном, и в профессиональном плане, — в результате своих собственных прошлых решений.

Многие люди не любят этого слышать, потому что мы стали об­ществом людей, предпочитающих винить других за свои собст­венные проблемы. Поэтому, когда выхожу я и говорю, что они находятся там, где находятся потому, что это именно то, что они выбрали, они говорят мне примерно такие вещи: «Я знаю, моя жизнь никуда не годится, но если бы вы знали моего(мою) суп-руга(супругу), то понимали бы, почему я нахожусь в таком по­ложении». Или говорят что-то вроде этого: «Мой босс — иди­от»; «Погода слишком жаркая»; «Налоги слишком высоки»; «Я — средний ребенок»; или какое там оправдание они использу­ют, чтобы оправдать свою серую жизнь.

Только тогда, когда мы примем тот факт, что находимся там, где находимся, в результате выборов, сделанных нами в прошлом, сможем жить каждый день нашей оставшейся жизни, зная, что мы можем сделать все, что захотим, если просто сделаем пра­вильный выбор.

Когда несколько лет назад Стоуволл выступал в одной из крупнейших организаций слепых в Америке, он им прямо ска­зал: «Если бы многие из вас сегодня чудесным образом вернули свое зрение, вам пришлось бы придумать новое оправдание того парши­вого образа жизни, которым вы живете». («Сомневаюсь, — гово­рит он, — что меня в ближайшее время снова пригласят высту­пать перед этой группой!»)

Наиболее серьезной проблемой, утверждает он, являются низкие (или никакие) ожидания от самого себя. «Мы всегда жи­вем в соответствии с ожиданиями, которые мы питаем в отно­шении самих себя или которые мы позволяем навешивать на нас другим». По этой причине полные благих намерений уси­лия друзей и доброжелателей часто усиливают проблемы, с ко­торыми сталкивается человек, борющийся, чтобы преодолеть неудачу и построить новую жизнь. Ваши друзья обычно стара­ются помочь вам вернутся туда, где вы были прежде, чем на вас обрушилась неудача. «Стараясь защитить вас, они укрепляют ваше стремление оставаться внутри зоны комфорта, жить с ва­шими существующими ограничениями, вместо того чтобы бро­сить им вызов и двигаться вперед. Они хотят помочь вам ос­таться в вашей 'маленькой комнате'». Самая большая ошибка, которую может сделать человек, считает Стоуволл, это пытать­ся вернуться туда, где он или она были раньше.

«Как только вы лицом к лицу с бедой, какой бы она ни была — слепотой, алкоголизмом, банкротством, не важно, — ваша первая реакция — желание вернуться к нормальности, к исход­ной позиции». Вместо этого надо заставить себя — в одиночку и без поддержки друзей, если необходимо, — рискнуть и пойти на бблыиую боль, неуверенность и разочарование. «Иначе вы будете сидеть в своем доме, ожидая, чтобы повсюду зажегся зе­леный свет прежде, чем вы поедете дальше». А этого-то никогда и не происходит. Начинайте сейчас, как бы ужасно это ни каза­лось. Сам Стоуволл думает, что ему повезло. Он вырвался из своей телевизионной комнаты в результате перенесенного им кризиса отчаяния. Если бы не тот кризис, он мог бы до сих пор там сидеть. Он заставил его, впервые в жизни, реалистично взглянуть на самого себя. «Многим людям никогда не прихо­дится делать этого. Они плывут по жизни, никогда особенно не задумываясь о том, что они могут, а что не могут делать. Я знал, что должен был сделать свой выбор».

«Спросите себя, «что для меня действительно важно?»

Настоящее восстановление после неудачи, думает Стоуволл, должно начинаться со строгой и беспощадной самооценки: кто вы такой? Где вы находитесь по сравнению с тем, где вы хотите быть? «Как слепого человека меня всегда интриговало, как зря­чие люди добираются — или не могут добраться — из пункта «А» в пункт «В». Мне кажется удивительным, что люди, могу­щие прекрасно видеть, проводят так много своего времени за­блудившись». Причина в том, что они слишком часто имеют са­мое смутное представление, из какого пункта они начинают двигаться. «Самая жизненно важная информация, необходи­мая, чтобы добраться туда, куда вы хотите, это знать, где вы на­ходитесь». На свете миллионы людей хотят иметь некоторую сумму на счете в банке, или достичь определенного веса, или добиться любой другой деловой или личной цели. Большинст­во счастливы, часами фантазируя, как им будет здорово, когда они этого достигнут. Но сколько из них делают элементарный и необходимый шаг и смотрят, где они действительно находятся? Китайская пословица гласит: «Дорога в тысячу миль начинается с первого шага». И это действительно справедливо; но, если паломник хочет достигнуть определенного пункта назначения, он (или она) должен убедиться, что этот шаг в правильном на­правлении. «Подумайте обо всем том, чего вы хотите достичь в личной и профессиональной областях своей жизни. Затем уч­тите, где вы находитесь сегодня. Вы увидите, что находитесь к цели ближе, чем думали. Но в любом случае, вы сделаете пер­вый шаг в правильном направлении, вы превратите эфемерную мечту в практическую цель».