Письмо Полномочного Представителя СССР во Франции Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР M. M. Литвинову

в марта 1930 г,

Уважаемый товарищ,

1. Как Вы знаете уже из газет. Тарлье вышел вчера победителем и собрал неожиданное для всех большинство в 53 голоса. Ле^ый сектор палаты находится в непримиримой

оппозиции к новому кабинету Тардье. Следует ожидать, что собранное вчера кабинетом большинство будет понемногу таять. Кабинет нельзя считать устончизым. Все же он, геро ятно, просуществует до послепасхальных каникул, т. е. до мая — июня. Есть основания полагать, что между Тардье и Брианом состоялось соглашение, на основании которого руководство французской делегацией на Лондонской конференции²⁵ будет на этот раз фактически предоставлено Бриану, Тардье же будет ограничиваться кратковременными наездами в Лондон с тем, чтобы, в изменение прошлой практики, оставаться в Париже.

2. В этих условиях Тардье будет играть доминирующую роль во всех вопросах международной политики за исключением Лондонской конференции, где, впрочем, у Бриана с Тардье установился полный контакт. Таким образом, доминирующей фигурой в области франко-советских отношении будет оставаться Тардье. Это нам не сулит веселых перспектив. Мы не будем выходить из напряженного положения, и франко-советские отношения будут по-прежнему висеть на волоске. Практика последнего времени показывает, что мы ни в чем не будем находить защиты у французского правительства, которое будет присоединяться ко всем враждебным действиям, направленным против нас, и систематически будет затруднять нашу экономическую деятельность. Судебные органы совершенно распоясались. Примеры беззастенчиво-бессудного поведения судебных органов по отношению к нам все умножаются. Несколько дней тому назад совершенно беззаконно был наложен арест на имущество торгпредства благодаря проискам фабрикантов фальшивых векселей¹², а вчера суд по другому делу вынес неслыханное решение, согласно которому парижское торгпредство признано ответственным по исполнительному листу, выданному лондонским судом против Добро-флота⁴'. Ответная нота Бертело на врученную мною ему ноту по вопросу о наложении незаконного ареста на имущество торгпредства лишний раз показывает, что юстиция действует по указаниям правительства и что нам бесплодно искать защиту на Кэ д'Ьрсе, Французское правительство зажимает также визный винт: на протяжении февраля нам не выдали ни одной из просимых виз, несмотря на наши неоднократные представления. К сведению т. Карахана сообщаю, что визы тт. Студитову, Малькову, Саулиту, Отсечкину и Лаврентьеву*, о которых он напоминал нам своей телеграммой, попали, в числе других, под тот же зажим,

3. Я согласен с Вами, что Тардье вряд ли удастся заключить с лейбористским английским правительством блок для

* Сотрудники торгпредства СССР во Франции.

разрыва с СССР, Должен отметить, что я и до письма Мак-дональда по поводу религиозной кампании¹³² не полагал, что лейбористы смогут с легким сердцем пойти на разрыв с Союзом из боязни дезавуировать себя в одном из крупнейших шагов своей международной политики. Лейбористы не могли дать такого козыря в руки консерваторам. Таким образом, речь может идти только о блоке французской реакции, другими словами, Тардье с английскими консерваторами, которые делают все от них зависящее, чтобы превратить в Англии русский вопрос в вопрос основной политики,— другими словами, в вопрос, на котором можно свалить лейбористский кабинет. Пока у Макдональда и Гендерсона хватит силенок, они будут л должны противостоять этой тактике.

4. Кутеповщина ^1б, все более изобилующая фарсовыми элементами, вдруг дала на нынешней стадии неожиданный эффект и поставила в затруднительное положение префектуру. Авантюристская антисоветская деятельность белей эмиграции и связь ее с полицией н вообще французскими властями теперь ясны для всех. Различные монархистские белые группировки вступили друг с дружкой в совершенно откровенную драку к большому конфузу своих покровителей. Все же было бы преждевременно прийти к заключению, что эта антисоветская карта уже окончательно бита.

С товарищеским приветом

В, Довгаяевский

Лечат. г,о аох.

87. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Германии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

6 марта 1950 г,

5 марта на квартире Курцнуса, не вполне еще оправившегося, имел с ним двухчасовой разговор в присутствии Шуберта и Бродовского. Курниус в начале разговора декларировал свое желание не только сохранить, но развить и углубить существовавшие до сих пор дружественные отношения между СССР и Германией. Для этого он считает необходимым сначала, идя навстречу друг другу, изжить все более или менее крупные конфликты, которые имели место за последнее время. Он предложил не говорить сегодня подробно об этих взаимных претензиях и наметил следующий план;

В течение ближайших четырех недель Дирксен с Литвиновым в Москве, а я и Шуберт здесь разберем и изживем старые конфликты. К этому времени он возвращается из трехнедельного отпуска, в который уезжает сейчас же по окончании сессии рейхстага, а именно 22 марта. Вернувшись, он предполагает обсудить все вопросы внешней и внутренней политики

обоих государств, причем вопросы внутренней политики он предполагает обсуждать не в целях взаимного влияния на внутреннюю политику, а для того, чтобы подробно информировать друг друга и дать, например, ему возможность в спорах с противниками его русской политики аргументировать полученной от нас информацией. После того как совместное обсуждение вопросов политики установит, в чем он не сомнезается, общность задач в целом ряде внешнеполитических и хозяйственных областей, Курциуе предполагает перейти к третьей стадии разговоров, а именно к обсуждению практических вопросов в области совместных хозяйственных работ. Таким образом, сегодняшний разговор он рассматривает как вступление, а затем будут три этапа разговоров: а) ликвидации конфликтов, б) обмена информацией по всем вопросам политики и в) обсуждения плана дальнейших экономических мероприятий (кредиты и т. д.).

Я сказал, что не возражаю протиз предложенного им плана, но считал бы нецелесообразным, если бы мы сегодня при нашем вводном разговоре созсем не касались тех недоразумений и конфлнктоз, которые создало нынешнее напряженное положение. Я хотел бы, по крайней мере, перечислить наши претензии'², чтобы у него было представление о размерах и основательности нашего недовольства германской стороной. Курциуе не возражал, и я поэтому перечислил большинство наших претензий, как общих, так и частного характера. Курциуе ставил те же вопросы, что и Шуберт в нашей прошлой беседе*, много, хотя и сравнительно мирно говорил о Коминтерне и о «вмешательстве ВКШб)» в германские внутренние дела. Я дал ему отпор, на ряде примеров разъяснил, что мы не только формально, но и фактически не можем принимать на себя какие-либо обязательства за Коминтерн и оказывать влияние на его политику. Мне кажется, что Курциуе понял невозможность требовать от нас уступки в этой области, хотя, конечно, при последующих разговорах будет возвращаться к этой теме.

Крестинскии

Пена?, по aux.

88. Письмо Полномочного Представителя СССР в Японии Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Л. М. Карахану

6 марта 1939 с. Уважаемый товарищ.

Начиная с возвращения советских граждан из Китая через Японию, обнаружилось возмутительное отношение японских

* См. док, Лг 66.

властей к советским транзитным путешественникам через Японию *. Вы, вероятно, знаете все подробности и описывать их мне не приходится. Много недоразумений самого возмутительного характера было с нашими возвращенцами из Америки, двоих из которых японские власти заставили пропутешествовать в Шанхай, несмотря на то, что они имели японские визы.

Я многократно обращался по этому поводу и письменно и устно к вице-министру иностранных дел Ноенда и много раз говорил об этом с бароном Сидэхара⁴². Были и другие разговоры с чиновниками МИД. Сидэхара возмущался поведением полиции и много раз обещал добиться точных и ясных инструкций таможенным и полицейским властям как в Иокогаме, так и в Кобе и Модзн. Он категорически мне заявлял. что никаких недоразумений больше не будет. Наши обращения в МИД по поводу конкретных случаев безобразного отношения к нашим гражданам имели свои положительные результаты. За последнее время новых недоразумений не было, но, правда, не было новых проезжающих.

Я не сомневаюсь в том, что МИД делал со своей стороны все возможное. Сидэхара говорил мне, что он много раз беседовал с министром внутренних дел Лдатп и что на этот счет существует полная договоренность. Однако я не вполне уверен, что повторение прежних безобразий совершенно исключено. Если это будет так, то нам придется [принять] свои репрессивные в отношении проезжающих через нашу территорию японцев меры.

С приветом

А. Трояновский

Печят. по аях.

89. Телеграмма Представителя СССР в Чехословакии А. Я. Аросева в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

5 марта 19-30 г.

Поздравив Масарика с 80-летием, имел с ним беседу. Масарик был удивлен, когда я сообщил ему, что мы никаких. Даже маневренных, передвижений войск у бессарабской границы не делаем**. Масарик заверял меня, что пока он и Бенеш у власти, никакие силы не заставят Чехословакию участвовать в антисоветских комбинациях⁴⁴. Масарик сам коснулся вопроса о признании СССР и откровенно сказал, что оно возможно не раньше как через 2—3 года. Я ответил

* См. док. Jy? lü. ** См. док. № 69, 79.

ему, что это зависит во многом и от того, насколько долго мы должны будем сохранять теперешние неурегулированные отношения с Чехословакией. Масарик очень интересовался нашей экономикой, в особенности коллективизацией.

Полпред

Печат. г!0 арх.

90. Письмо Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Германии Н. Н. Крестннскому

7 марта!930 г.

Ваша вчерашняя телеграмма о разговоре с Курциусом * оставляет весьма тяжелое впечатление. Ответ Курииуса является нечем иным, как канцелярской отпиской. В течение

более года обсуждение всего комплекса советско-германских взаимоотношении откладывалось под предлогом необходимости предварительного разрешения репарационного вопроса и в ожидании нехода работ Гаагской конференции⁴⁵. После окончания этой конференции Курциус уклонялся от ответственных разговоров со ссылкой на необходимость проведения гаагских решений через рейхстаг. Теперь, когда и эта стадия кончилась. курциус ищет нового предлога для откладывания разговора и находит его в мнимой необходимости предварительного разрешения текущих конфликтов,

Надеюсь, Вами было указано, что не все конфликты возникают Ене состояния общих взаимоотношений и что то или иное разрешение конфликтов также находится иногда в зависимости от общей атмосферы. Мы не можем согласиться с тем, что будто антисоветская волна в Германии поднялась вследствие ущемления «Друзаг»³¹ или других концессионеров ил я немецких кулаков. Некоторую роль, конечно, эти конфликты сыграли, но они явились уже привходящим элементом, в незначительной мере усилившим враждебность, возникшую. однако, в результате других причин, ничего общего не имеющих с конкретными конфликтами. Ответ Курииуса фактически сводится к тому, что он, во-первых, решил вновь занять выжидательную позицию для наблюдения за направлением ветра в других странах, и, во-вторых, авансом выторгозать у нас без всякой компенсации желательное ему разрешение текущих конфликтов. Я полагаю, что Вы должны при ближайшем разговоре с Курциусом или Шубертом ознакомить их с тем впечатлением, которое произвело на нас заявление Кур-цмуса. Мы, конечно, как и до сих пор. будем стремиться к уст-

* См, док, Ns 87.

ранению и улажению всяческих конфликтов, независимо от предстоящих переговоров, но мы не должны скрывать от немцев, что при более благоприятном разрешении общего вопроса лучше было бы разрешать и конкретные конфликты.

Литвинов

Печат. г.о арх.

91. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Великобритании

7 марта 1930 г.

На Вашу телеграмму от 4 марта 1930 г.* Гендерсон, настаивая на немедленном назначении комиссии, не знает, однако, о том крупном разногласии, которое немедленно возникнет в комиссии в связи с нашим решением об исключении из обсуждения претензий, предусмотренных ст. 10 общего договора **. Это разногласие немедленно выплыло бы наружу и создало бы почву для новой атаки на Гендерсона в парламенте. Необходимо разъяснить это Гендерсону немедленно и убедить его отказаться от немедленного назначения комиссии. Можно не возражать против создания пока комиссии для претензий иных, чем предусмотренные ст. 10. Гендерсоновское толкование протокола совершенно произвольно и неправильно, ибо нигде не упоминается о предварительном ведении переговоров в смешанной комиссии. Как и в вопросах о пропаганде и религиозной кампании Гендерсон, не желая считаться с нашими указаниями, создает себе новые затруднения и в вопросе о переговорах. Вопрос будет обсуждаться в инстанции десятого ***. Если возможно, оттяните пока ответ. К тому же сроку срочно сообщите на всякий случаи о предлагаемых Вами кандидатурах з комиссию⁴⁶.

Литвинов

Печат. по арх

92. Письмо Полномочного Представителя СССР в Норвегии Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР M. M. Литвинову****

7 марта 1930 г.

Уважаемый Максим Максимович,

На последнем очередном приеме у Музинкеля он спросил меня, нет ли стзета касательно его предложения о пакте.

» См. док. № 84. ** См, т. VII. прил. 3.

*** См. док. Л* 107. **** Печатается с сокращением.

Я передала ему нашу аргументацию по поводу пятого члена согласительной комиссии, подчеркнув еще раз абсолютную неприемлемость принципа арбитража. Мувинкель перебил меня, сказав, что после решения германского суда по делу фальшивомонетчиков он сам усматривает, что его предложен ние об обращении в верховный трибунал Германии неудачно и что оно отпадает. Однако после длительной беседы на тему, почему мы не можем пойти на арбитраж в лице пятого члена, Мувинкель воскликнул: «Но надо же нам найти исход!» Оговариваясь, что пока это еще не «предложение» с его стороны. а лишь «частное соображение*, «мысль вслух», он стал развивать идею о том, что в пакте могло быть упомянуто лишь о четырех членах согласительной комиссии, но в какой-либо форме добавлено, что от случая к случаю стороны могли бы сойтись на «морально» приемлемом лице; если же соглашение сторон на данном лице не состоялось бы, то вопрос возвращался бы вновь для разрешения дипломатическим путем. Развивая мысль о факультативности пятого члена, Мувинкель подчеркивал, что это его «личная» мысль, что он еще не советовался с проф. Кастбергом — юрисконсультом МИД на этот счет. Я повторила My винкелю нашу точку зрения. Однако, учитывая международную обстановку, неблагоприятное сейчас для нас общественное настроение в Норвегии и то значение, какое Мувинкель придает пакту, я сочла преждевременным заявить ему о прекращении переговоров, оставив вопрос ^!;еп suspense» *.

Мы расстались иа том, что Мувинкель будет «советоваться с Кастбергом, как обойти трудности «формулировки пакта», я же выражала «сожаление», что от своего принципа мы отступить не можем. Ссылаясь на то. что он будет советоваться с Кастбергом, он, между прочим, спросил меня, почему бы и мне не поговорить о пакте с Буллем? Очевидно, Мувинкель рассматривает Булля как своего преемника.

Общественное настроение в Норвегии за последние недели было для нас менее благоприятно, чем обычно. «Крестовый поход» правых по поводу нашей религиозной политики в прессе продолжается. Подняли голову и местные белогвардейцы. 19 февраля полпредство получило анонимное письмо, написанное по-русски, с угрозой взорвать полпредство, если в двухдневный срок не поступит в печать сообщение о судьбе Куте-пова ^,5. Не придавая, разумеется, значения подобной бессмысленной угрозе, мы решили использовать этот случай, чтобы создать настроение против белых, передав копию анонимного письма в МИД вместе с вербальной нотой. На словах полпредство просило МИД, чтобы полиция ночью заглядывала в

'' — открытым (фрЛ-

наш квартал, где обычно не имеется полицейского поста. МИД немедленно поставил вблизи полпредства двух дородных полицейских в форме и двух в штатском. Это, разумеется, возбудило общее внимание, и пресса запросила полицию: *В чем дело?» Полиция дала весьма приличное коммюнике. Со своей стороны, полпредство, уже после появления коммюнике полиции, подтвердило в прессе правильность сообщения полиции, добавив, что полпредство не придает угрозам о взрыве здания полпредства серьезного значения, но во избежание мелких скандалов, вроде битья стекол и т. д. со стороны белогвардейцев, обратило внимание МИД на их угрозы. Буржуазная пресса в своих комментариях инцидента указывала, что подобные угрозы могли исходить лишь от «ненормальных люден» и что, «по всей вероятности, источник угроз надо искать не здесь, а за границей».

«Лрбейдербладет» поместил резкую передовицу против белых, в которой отмечал, что белые не должны забывать, что они лишь «терпимы» в стране и что норвежский народ не допустит «заговоров против дружественной державы» на территории Норвегии.

Охрана простояла сутки и по моей просьбе была снята МИД. По ночам установлен полицейский пост поблизости от полпредства. [...]

Недавно у меня обедал доктор международного права Рэ-стадт, бывший министр иностранных дел, сейчас член норвежской делегации на Гаагской конференции по кодификации и частный член норвежской делегации на сессии Лиги наций. Рэстадт— известный специалист по вопросам морских зон. Он интересовался, кто будет в Гааге от Союза по этим вопросам. Я ответила, что специалистом по подобным вопросам у нас является Сабанин.

24 февраля полпредство дало ежегодный дипломатический чай. Были все (представители) миссий, англичанин Винг-филд, француз Жонес с женой и т. д. Не пришел лишь немецкий посланник Кестер, прислав советника. На чае, помимо представителей МИД (Эсмарк и др.), председателя верховного трибунала, члена Академии наук и т. д., был также влиятельный редактор «Тнденс тейн», депутат стортинга и один из лидеров фашизма (федреландслагет) Рсльф Томмесен.

При каждой встрече Мувинкель заговаривает со мной о своем сыне-дирижере. Я уже договорилась с Мувинкелем-сыном об условиях, валютном вопросе и т. д. и информировала БОКС и СОФИЛ*- Полезно, если Вы напомните т. Петрову, что следует возможно скорее послать приглашение но

* Советская филармония.

!;i^r)

концерты осенью (скандинавская музыка) Мувинкелю-сыну. Важен факт приглашения.

С коммунистическим приветом

Полпред СССР в Норвегии А. Коллонтай

Печат. по арх.