на. Но это означает лишь следующее: если в культурной конгломерации нет фактически логического единства, то в ней его нельзя и обнаружить. Если же кто-либо пытается искусственно привнести единство в такое множество, то он совершает ошибку, подобную той, когда находят или привносят причинную связь там и туда, где ее не существует.
Итак, мы видим, что упорядочивающие свойства причинного и логико-смыслового принципов различны, но их познавательные функции сходны: оба они служат одной и той же цели, хотя и каждый по-своему; оба обобщают в своих формулах огромное количество событий, объектов, связей; оба сводят воедино хаотические скопления фрагментов. И наконец, оба, каждый в своей области, необходимы для изучения социокультурных явлений.
B. При использовании причинного метода, особенно в естественных науках, сложные явления разбиваются на более простые единицы, которые затем подводятся под единую формулу, и чем более обобщающий характер имеет эта формула, тем дальше идет сведение сложного к простому вплоть до абсолютной простоты — атома, электрона, протона.
|
|
Исследуя связи между этими простейшими и потому универсальными единицами и открывая природу их единообразия, причинный метод предлагает ео ipso21 формулы единообразия, которые в своем применении также универсальны.
При логико-смысловом методе формулирования всеобщих принципов такая процедура невозможна. Несмотря на бесконечные попытки целого легиона ученых-обществоведов, простые социокультурные атомы или единицы не были и не могут быть обнаружены, поскольку здесь речь идет о логически интегрированной части культуры. Нельзя указать, что является атомом культуры в литературе, живописи, музыке, науке, философии, архитектуре или в любой другой составной части культуры. Но зато логико-смысловой метод обладает общим знаменателем для всех соответствующих элементов. Это — единообразие (или подобие) главного смысла, идеи или склада ума исследователя, которое пронизывает все логически связанные элементы. Благодаря этому все рассматриваемые фрагменты тождественны или подобны по своему значению. Все они имеют один и тот же общий знаменатель, который их связывает, обусловливает их соотношение и превращает в единство.
C. Функциональная, причинная или вероятностная связь отдельных единиц — почти всегда имеет внешний и гипотетический характер, что редко дает нам глубинное ее понимание. Путем эксперимента, наблюдения и обработки статистических
;. формы и проблемы культурной интеграции 45
данных мы устанавливаем, что две переменные — Л и В — по-видимому, всегда сопутствуют друг другу, они или сосуществуют, или следуют друг за другом, или же изменяются одновременно. Но почему так происходит — например, почему сила притяжения прямо пропорциональна массе и обратно пропорциональна квадрату расстояния, или почему объем газа обратно пропорционален давлению, или же почему кислород и водород при оп-ределенныхусловиях образуют Н2О, — этого мы не знаем. Единственное, что мы знаем, так это то, что — в границах нашего восприятия — дело обстоит, как правило, именно так и, вероятно, так будет обстоять и в будущем. Помимо этой, установленной путем наблюдения, связи, мы не обладаем никаким более глубоким пониманием подобных взаимодействий.
|
|
Совершенно иным является ощущение, которое мы испытываем в отношении логически интегрированных единств. Изощренный ум постигает, чувствует, воспринимает, ощущает и понимает высшее единство геометрии Евклида или Лобачевского, заключающееся в безукоризненности математической дедукции, метафизики Платона, Фидиевой «Афины», сюиты или концерта Баха, трагедии Шекспира, архитектуры Парфенона или Шартрско-го собора. Такой ум схватывает их высшее единство внутренне; чаще всего ощущает его сразу же и непосредственно, без каких-либо экспериментов, статистических выкладок и абстрактных рассуждений — так сказать, аксиоматически, как абсолютную достоверность, к которой рассуждение ничего добавить не может.
D. Изначальное различие между причинной и логико-смысловой связью ведет к дальнейшему производному различию между ними. Внешний, по сути дела, характер причинной связи часто затрудняет подлинное понимание связи между дискретными переменными во времени или пространстве. Если переменные А и В не встречаются регулярно, или не сосуществуют, или не следуют сразу друг за другом, или не изменяются единообразно, то о таких переменных нельзя сказать, что они связаны причинно. Даже если теоретически такая причинная цепь между ними существует (что возможно с точки зрения «сингулярной причинности»22), она не может быть ни обнаружена, ни осмыслена и, следовательно, для наблюдателя оказывается практически несуществующей. Совсем иначе обстоит дело с логико-смысловой связью. Теоретически (а не так уж редко и фактически) этот вид ассоциации может быть обнаружен даже в тех случаях, когда взаимодействие фрагментов наблюдается с весьма различной периодичностью, в самых разных местах и только один или не-