Отдельным и весьма плодотворным направлением в философии культуры стали теории локальных цивилизаций (от лат. «locus» — «определенное место»). Они исходили из существования не единой человеческой цивилизации (культуры) с единым путем исторического развития, а множества отдельных цивилизаций, представляющих собой относительно замкнутые системы органического типа. Их развитие имеет не линейно-стадиальный, а циклический характер, подобный циклу жизни организма (зарождение, рост, расцвет, старение, гибель).
Подобные взгляды изложили в последней трети XIX века русские ученые Н. Данилевский (труд «Россия и Европа») и К. Леонтьев, а в начале ХХ века немецкий историк культуры О. Шпенглер в труде «Закат Европы». Шпенглер попытался выделить критерии, которые давали бы возможность описать неповторимые особенности каждой из локальных культур («культур-организмов»). Он полагал, что в основе их отличий лежит своеобразие восприятия каждой культурой мира, и, прежде всего, пространства (пра-феномен). Особое внимание Шпенглер уделил этапу старения и гибели «культуры-организма», который он называл «поздней культурой», или цивилизацией.
Сходные идеи выдвигали английский историк А. Д. Тойнби, русско-американский социолог П. А. Сорокин, американский политолог С. Хантингтон.
Тойнби ввел понятия «творческое меньшинство» (элита, выдвигающая новые ценности, вокруг которых строится новая цивилизация), «надлом» в истории цивилизации и ее конечная гибель под ударами «внутреннего» и «внешнего» пролетариата. По Тойнби, время от времени цивилизации бросается «вызов» со стороны природных или социальных факторов, ставящих ее существование под угрозу. Цивилизация, нашедшая «ответ» на «вызов», может приспособиться к новым условиям и выжить. Не найдя «ответа», она гибнет. Сорокин и Хантингтон применили теорию локальных цивилизаций для анализа социокультурных и геополитических процессов XX века.