О перелетах птиц в преданиях и поверьях

Люди с древнейших времен обращали внимание на регулярное появление и исчезновение перелет­ных птиц. Во всяком случае, такие сведения дошли до нас с античной эпохи, но, по-видимому, перелеты птиц отмечались и первобытными людьми, которые на протяжении тысячелетий были гораздо теснее связаны с природой, чем народы Средиземноморья в античное время.

Первые упоминания о сезонных миграциях птиц можно встретить в старинной литературе, например в Ветхом завете, и у греческих и рим­ских авторов — Гомера, Анакреона, Аристофа­на, Аристотеля, Плиния и др. Во многих произве­дениях античных историков сообщается, что вне­запное появление птиц рассматривалось как при­знак больших событий. Нередко перелетных птиц принимали за посланцев богов и считали, что они могли оказывать влияние на решение важных политических и военных проблем, а тем самым и на судьбы людей.

Аристотель был первым ученым, который под­робно изучил перелетных птиц. В своей «Исто­рии животных» он подразделил их на три груп­пы: 1) птицы, мигрирующие в другие широты, например журавли и пеликаны; 2) птицы, совер­шающие перелеты в вертикальном направлении, т. е. те, которые «зимой и в холодную погоду» спускаются с гор на равнины, а летом, наоборот, возвращаются в горы; 3) птицы, которые в холодную погоду впадают в спячку там же, где они обитают. Аристотель полагал, что к послед­ней группе относятся многие птицы, и в качестве примеров приводил красного коршуна, аиста, горлицу, ласточку, жаворонка и дрозда.

Устойчивости представления о зимовке некото­рых птиц на дне моря, вероятно, способствовали наблюдения за поведением деревенской ласточки. Перед отлетом эти птицы имеют обыкновение скапливаться в прибрежных зарослях тростника. Там они обычно ночевали, а на следующий день отправлялись в дальние края и прилетали вновь лишь весной. Деревен­ские ласточки действительно могут впасть в состояние оцепенения. К тому же при нехватке пищи какая-либо ласточка из позднего выводка в поиске водных насекомых могла нырнуть в воду, а затем попасть в сеть к рыбаку, что могло поро­дить легенду о зимовке этих птиц на морском дне. Да еще очевидец свидетельствовал, что ласточка была выловлена из сети, а затем ожила. Однако после обследования такой добычи нередко ока­зывалось, что это не ласточка, а оляпка.

Господствовавшее в античную и средневеко­вую эпохи мнение о том, что ласточки впадают в спячку в холодное время года, оказалось живу­чим. Интересно напомнить, что в самые послед­ние десятилетия установлено: ласточки, стрижи, козодои, колибри и ряд других птиц при внезап­ном похолодании действительно могут впасть в полубессознательное состояние на непродолжи­тельное время, при этом температура их тела понижается и функции организма затормажива­ются. У североамериканского спящего козодоя (Phalaenoptilis nuttallii) зимняя спячка может про­должаться до трех месяцев, но, конечно, не в воде.

Миграции журавлей отмечались и Аристотелем и Плинием Старшим. Это свидетельствует о том, что в античное время птицы данного вида регу­лярно совершали массовые перелеты над Ита­лией и Грецией. В настоящее время над Грецией они не пролетают. Возможно, распространение и плотность популяций журавлей в античную эпоху были иные, чем теперь, но не исключается и то, что призывные крики журавлей и их перелеты стаями и тогда обращали на себя большее внима­ние по сравнению с миграциями птиц других видов.

В конце XV в. впервые было опровергнуто мнение Аристотеля о том, что аисты впадают в зимнюю спячку, а в 1517 г. П. Белой по материалам поездки в Сре­диземноморье написал и опубликовал орнитоло­гическую работу, в которой доказывалось, что красные коршуны, горлицы, перепела и ласточки относятся к перелетным птицам.

Первые сведения о перелетных птицах Нового Света дал Овиедо в 1526—1535 гг. Он описал их регулярную массовую миграцию над Кубой и Панамой.