Адольфу циховск0му в Париж

 

[Париж, конец февраля 1848]

 

Прошу Тебя, Жизнь моя, если Ты будешь сегодня в Hôtel (В Hôtel Lambert.), извинись за меня перед панной Дорвиль, — я не смогу ей дать сегодня урока, потому что отвратительно себя чувствую, а несмотря на это, мне придется принять одну ученицу, которой я во вторник не дал урока. Гж[имала] — болен настолько, что пришлось вызывать врача; очень огорчается и возбужден, — до сих пор еще не знаю кто — но, может быть, сегодня — сейчас мы поговорим. Вчера я не смог повидать его, — надеюсь, увижу сегодня. — Сердечно обнимаю Тебя.

Ш.

 

Суббота, 9 часов

 

На русском публикуется впервые. Адрес: «Monsieur Cichowski».

 

АДОЛЬФУ ЦИХОВСКОМУ В ПАРИЖ

 

[Париж]

 

Моя Жизнь.

Очень устал и не смогу принять сегодня панну Дорвиль, — будь добр, скажи об этом в Hôtel’e. — Как поживаешь? Несмотря на всевозможные обещания, до сих пор не знаю кто. — Он (Речь идет о В. Гжимале.) снова несколько дней был болен, но вчера я видел его, он здоров. Его мучит желчь. — Сердечно обнимаю Тебя.

Ш.

 

На русcком публикуется впервые. Адрес: «Monsieur A. Cichowski».

 

СОЛАНЖ КЛЕЗАНЖЕ В ГИЙЕРИ

 

[Париж.] Пятница, 3 марта [1848]

 

Я не могу удержаться, чтобы сейчас же не написать Вам о том, как я был счастлив, узнав, что Вы стали матерью и что Вы хорошо себя чувствуете. Рождение Вашей дочурки доставило мне, как Вы понимаете, гораздо больше радости, чем рождение Республики (Намек на события 22—25 февраля 1848 г., когда пролетариат Парижа в баррикадных боях сверг буржуазную монархию и заставил Временное правительство провозгласить республику.). Слава богу, Ваши страдания остались позади. Для Вас начинается новая жизнь. Будьте счастливы. Берегите себя все. Я очень нуждаюсь в хороших вестях от Вас. Во время событий я был в постели. — В течение всей прошлой недели у меня была невралгия. — Париж спокоен — от страха. Все объединены (Шопен иронически отзывается о поведении французских, имущих слоев, которые в первые дни после переворота, в страхе перед народным гневом, вслух высказывались за республику, а втихомолку подкапывались под нее.). Все на стороне национальной гвардии (Национальная гвардия — гражданская военная организация; во время Июльской монархии в ее состав входила только состоятельная часть буржуазии; после революции 1848 г. доступ в нее был открыт менее имущим слоям, исключая, однако, пролетариат.). Лавки открыты, но ни одного покупателя. — Иностранцы со своими паспортами ждут исправления поврежденных железных дорог. — Начинают формироваться клубы (В первые недели после революции 1848 г. французские левые силы воздействовали на общественное мнение главным образом через парижские клубы.). Но я бы не кончил, если бы захотел описать Вам все здешние события. —

Еще раз спасибо за Ваше хорошее письмо.

Всецело Вам преданный Ш.

 

Мальфиль управляет Версалем! (Фелисьен Мальфиль в момент революции, опасаясь, чтобы не пострадали художественные ценности Версальского дворца, взял на себя управление дворцом.) — То, что Луи Блан во дворце Медичи в качестве председателя Комиссии организации труда (действительно важнейший вопрос дня), — это само собой разумеется (Временное правительство в виде уступки левым силам поставило Луи Блана во главе Комиссии по рабочему вопросу, которая размещалась в Люксембургском дворце (бывший дворец Марии Медичи); Комиссия создавала проекты общественных реформ, но была лишена реальной возможности что-либо сделать в этом направлении.).  — Барбес (Арман Барбес (1809—1870) — французский революционер, в 1848 г. представлял интересы радикальной мелкой буржуазии; декретом Временного правительства был назначен управляющим Люксембургским дворцом) управляет Люксембургским дворцом.

Простите мне помарки и кляксы. — М-ль де Розьер напишет Вам.

 

Оригинал на французском языке.

 

СОЛАНЖ КЛЕЗАНЖЕ В ГИЙЕРИ

 

Париж, 5 марта, воскресенье [1848]

 

Я пошел вчера к госпоже Марлиани и, выходя, встретился в дверях передней с Вашей матерью, которая входила с Ламбером. — Я поздоровался с Вашей матерью, и следующим моим словом было: давно ли она имела известия от Вас? «Неделю тому назад», — ответила она. — «А вчера, позавчера ничего не получали?» — «Нет». — «В таком случае сообщаю Вам, что Вы — бабушка: у Соланж дочка, и я очень рад, что первым могу сообщить Вам эту новость». Я поклонился и спустился вниз по лестнице.  — Меня сопровождал Комб (Эдмон Комб (1812—1894) — знакомый Шопена и Жорж Санд; в 1836—1838 гг. совершил путешествие в Абиссинию, отсюда и его прозвище.), абиссинец (который из Марокко попал прямо в Революцию), и так как я забыл сказать, что Вы здоровы, вещь важная, особенно для матери (теперь Вы легко это поймете, мамаша Соланж), то я, не будучи в состоянии взбираться сам, попросил Комба подняться и сказать, что Вы здоровы и ребенок тоже. — Я поджидал абиссинца внизу, как вдруг Ваша мать сама спустилась вместе с ним и с большим интересом расспрашивала меня о Вашем здоровье. Я ей ответил, что Вы сами написали мне карандашом несколько слов на следующий день после рождения Вашего ребенка, что Вы очень страдали, но при виде Вашей дочурки Вы всё забыли. Она спросила меня, был ли Ваш муж при Вас. Я ответил, что адрес Вашего письма, как мне показалось, был написан его рукой. Она спросила, как я себя чувствую. Я ответил, что здоров, и попросил швейцара открыть мне дверь. Я поклонился и пешком дошел до Square d’Orléans; абиссинец провожал меня.

Ваша мать уже несколько дней здесь, как сказал Бокаж (Льер Франсуа Бокаж — вернее, Пьер Мартиньен Тузэ (1798—1863) — один из крупнейших французских актеров романтической эпохи. Близкий друг Жорж Санд.) Гжим [але]. — Она живет у Мориса, улица Condé, № 8, возле Люксембурга. Она обедает у Пенсона (ресторан, где мы раз были с Делатушем); там она принимает, туда она просила прийти Комба повидаться с ней и сообщила ему о своем скором отъезде в Ноан. Я полагаю, что в Ноане ее ждет письмо от Вас. Выглядела она здоровой. — Думаю, что она счастлива от торжества республиканских идей и что новость, которую я сообщил ей вчера, еще больше увеличит ее счастье.

Берегите себя, берегите себя все трое.

Преданный Вам Ш.

 

Продолжает царить спокойствие. Мальфиля уже нет в Версале; он управлял всего 3 дня.

 

Оригинал на французском языке.