Кто в Киеве стал первым княжить

 и как возникла русская земля

 

Так начнем повесть сию.

По потопе трое сыновей Ноя разделили землю — Сим, Хам, Иафет. И достался восток Симу: Пер­сия, Бактрия, даже и до Индии в долготу, а в ширину до Ринокорура, то есть от востока и до юга, и Си­рия, и Мидия до реки Евфрат, Ва­вилон, Кордуна, ассирияне, Месо­потамия, Аравия Старейшая, Елиманс, Индия, Аравия Сильная, Колия, Комагина, вся Финикия.

Хаму же достался юг: Египет, Эфиопия, соседящая с Индией, и другая Эфиопия, из которой выте­кает река эфиопская Красная, те­кущая на восток, Фивы, Ливия, со­седящая с Киринией, Мармария, Сирт, другая Ливия, Нумидия, Масурия, Мавритания, находящаяся против Гадира. В его владениях на востоке находятся также: Киликия, Памфилия, Писидия, Мизия, Ликаония, Фригия, Камалия, Ликия, Кария, Лидия, другая Мизия, Тоада, Эолида, Вифиния, Старая Фри­гия и острова некий: Сардиния, Крит, Кипр и река Геона, иначе называемая Нил.

Иафету же достались северные страны и западные: Мидия, Алба­ния, Армения Малая и Великая, Каппадокия, Пафлагония, Галатия, Колхида, Босфор, Меоты, Деревня, Сарматия, жители Тавриды, Ски­фия, Фракия, Македония, Далматия, Малосия, Фессалия, Локрида, Пеления, которая называется так­же Пелопоннес, Аркадия, Эпир, Иллирия, славяне, Лихнития, Ад-риакия, Адриатическое море. Дос­тались и острова: Британия, Сици­лия, Эвбея, Родос, Хиос, Лесбос, Китира, Закинф, Кефаллиния, Итака, Корсика, часть Азии, называе­мая Иония, и река Тигр, текущая между Мидией и Вавилоном; до Понтийского моря на север: Дунай, Днестр, Кавказские горы, то есть Венгерские, и оттуда до Днепра, и прочие реки Десна, Припять, Дви­на, Волхов, Волга, которая течет на восток и страны Сима. В странах же Иафета сидят русские, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы. Ляхи же и пруссы, чудь сидят близ моря Ва­ряжского. По этому морю сидят варяги: отсюда к востоку — до пределов Сима, сидя по тому же морю и к западу — до земли Анг­лийской и Волошской. Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманны, готы, русь, англы, гали­чане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, генуэзцы и про­чие, — они примыкают на западе к южным странам и соседят с племе­нем Хамовым.

Сим же, Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и пореши­ли не вступать никому в долю бра­та, и жили каждый в своей части. И был единый народ. И когда ум­ножились люди на земле, замысли­ли они создать столп до неба, — было это в дни Иоктана и Фалека. И собрались на месте поля Сенаар строить столп до неба и около него город Вавилон; и строили столп тот сорок лет, и не свершили его. И сошел Господь Бог видеть город и столп, и сказал Господь: «Вот род един и народ един». И смешал Бог народы, и разделил на семьдесят и два народа, и рассеял по всей земле. По смешении же народов Бог ветром великим разрушил столп; и находятся остатки его между Асси­рией и Вавилоном, и имеют в вы­соту и в ширину 5433 локтя, и мно­го лет сохраняются эти остатки.

По разрушении же столпа и по разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама — южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же семидесяти двух язык произошел и народ славянский, от племени Иафета — так называе­мые норики, которые и есть славя­не.

Спустя много времени сели сла­вяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Мора­ва и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Вис­ле и прозвали ляхами, а от тех ля­хов пошли поляки, другие ляхи — лутичи, иные — мазовшане, иные — поморяне.

Также и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались поля­нами, а другие - древлянами, по­тому что сели в лесах, а еще другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, по имени Полота, от нее получили название полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем — сла­вянами и построили город, и на­звали его Новгородом. А другие се­ли по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась «славянская».

Когда же поляне жили отдельно по горам этим, тут был путь из Ва­ряг в Греки и из Грек по Днепру, а в верховьях Днепра — волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впада­ет в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяж­ское. И по тому морю можно плыть до Рима, а от Рима можно при­плыть по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда можно приплыть в Понт море, в которое впадает Днепр река. Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет, и на­правляется на север, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Так и из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и дальше на восток пройти в удел Сима, а по Двине — в землю Варягов, а от Варяг до Рима, от Ри­ма же и до племени Хама. А Днепр впадает устьем в Понтийское море; это море слывет Русским, — по бе­регам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра.

Когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуни устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и проплыл в устье днепровское, и от­туда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним уче­никам: «Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воз­двигнет Бог много церквей». И взошел на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впо­следствии возник Киев, и отпра­вился по Днепру вверх. И пришел к славянам, где нынче стоит Нов­город, и увидел живущих там людей — каков их обычай, и удивился им. И отправился в страну варягов, и пришел в Рим, и поведал о том, как учил и что видел, и рассказал: «Удивительное видел я в Славян­ской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся и будут наги, и обольются квасом коже­венным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до то­го себя бьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это всякий день, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье». Те же, слышав об этом, удивлялись; Андрей же, побыв в Риме, пришел в Синоп.

Поляне же жили в те времена отдельно и управлялись своими ро­дами; ибо и до той братии (о кото­рой речь в дальнейшем) были уже поляне, и жили они родами на сво­их местах, и каждый управлялся самостоятельно. И были три брата: один по имени Кий, другой — Щек и третий — Хорив, а сестра их бы­ла Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по нему Хоривицей. И построили городок во имя старшего своего брата и назвали его Киев. Был кругом города лес и бор велик, и ловили там зверей, а были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и доныне в Киеве.

Некоторые же, не зная, говорят, что Кий был перевозчиком; был-де тогда у Киева перевоз с той сторо­ны Днепра, отчего и говорили: «На перевоз на Киев». Если бы был Кий перевозчиком, то не ходил бы к Царыраду; а между тем Кий этот княжил в роде своем, и ходил он к царю, и великие почести воздал ему, говорят, тот царь, при котором он приходил. Когда же возвращался, пришел он на Дунай, и облюбо­вал место, и срубил городок неве­ликий, и хотел сесть в нем со сво­им родом, да не дали ему близживущие; так и доныне называют придунайские жители городище то - Киевец. Кий же, вернувшись в свой город Киев, тут и умер; и бра­тья его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь тут же скончались.

И по смерти братьев этих потом­ство их стало держать княжение у полян, а у древлян было свое кня­жение, а у дреговичей свое, а у славян в Новгороде свое, а другое на реке Полоте, где полочане. От этих последних произошли криви­чи, сидящие в верховьях Волги, и в верховьях Двины, и в верховьях Днепра, их же город — Смоленск; именно там сидят кривичи. От них же происходят и северяне. А на Белоозере сидит весь, а на Ростов­ском озере меря, а на Клещине озере также меря. А по реке Оке — там, где она впадает в Волгу, — мурома, говорящая на своем языке, и мордва, говорящая на своем язы­ке. Вот кто только говорит по-славянски на Руси: поляне, древля­не, новгородцы, полочане, дрегови­чи, северяне, бужане, прозванные так потому, что сидели по Бугу, а затем ставшие называться волыня­нами. А вот другие народы, даю­щие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливонцы, — эти говорят на своих языках, они — потомство Иафета, живущее в северных стра­нах.

Когда же славяне, как мы уже говорили, жили на Дунае, пришли от скифов, то есть от хазар, так на­зываемые болгары, и сели по Ду­наю, и были насильники славянам. Затем пришли белые угры и насле­довали землю Славянскую. Угры эти появились при царе Ираклии, который ходил походом на персид­ского царя Хоздроя. В те времена существовали и обры, воевавшие против царя Ираклия и чуть было его не захватившие. Эти обры вое­вали и против славян и примучили дулебов — также славян, и творили насилие женам дулебским: если поедет куда обрин, то не позволял запрячь коня или вола, но прика­зывал впрячь в телегу трех, четы­рех или пять жен и везти его - обрина, - и так мучили дулебов. Были же эти обры велики телом, а умом горды, и Бог истребил их, умерли все, и не осталось ни одно­го обрина. Есть поговорка на Руси и доныне: «Погибли как обры», — их же нет ни племени, ни потомст­ва. Вслед за этими обрами пришли печенеги, а затем шли черные угры мимо Киева, но было это уже после - при Олеге.

Поляне же, жившие сами по се­бе, как мы уже говорили, были из славянского рода и только после назвались полянами, и древляне произошли от тех же славян и также не сразу назвались древляне; радимичи же и вятичи — от рода ляхов. Были ведь два брата у ляхов Радим, а другой — Вятко; и пришли и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вяти­чи. И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, ради­мичи, вятичи и хорваты. Дулебы же жили по Бугу, где ныне волы­няне, а уличи и тиверцы сидели по Днестру и соседили с Дунаем. Было их множество: сидели они прежде по Днестру до самого моря, и со­хранились города их и доныне; вот почему греки называли их «Великая Скифь».

Все эти племена имели свои обычаи, и законы своих отцов, и предания, и каждые — свой нрав. Поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, мате­рями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдли­вость имеют; имеют и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводят ее накануне, а на сле­дующий день приносят за нее — кто что даст. А древляне жили зве­риным обычаем, жили по-скотски: убивали друг друга, ели все нечис­тое, и браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды. А радими­чи, вятичи и северяне имели об­щий обычай: жили в лесу, как зве­ри, ели все нечистое и срамосло­вили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но уст­раивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пля­ски и на всякие бесовские песни и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены. И если кто умирал, то уст­раивали по нем тризну, а затем де­лали большую колоду и возлагали на эту колоду мертвеца и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах при дорогах, как делают и теперь еще вятичи. Этого же обы­чая держались и кривичи и прочие язычники, не знающие закона божьего, но сами себе устанавли­вающие закон.

Говорит Георгий в своем летопи­сании: «Каждый народ имеет либо письменный закон, либо обычай, который люди, не знающие закона, соблюдают как предание отцов. Из них же первые — сирийцы, живу­щие на краю света. Имеют они за­коном себе обычаи своих отцов: не заниматься любодеянием и прелю­бодеянием, не красть, не клеветать или убивать и, особенно, не делать зло. Таков же закон и у бактриан, называемых иначе рахманами или островитянами; эти по заветам прадедов и из благочестия не едят мяса и не пьют вина, не творят блуда и никакого зла не делают, имея великий страх божьей веры. Иначе — у соседних с ними ин­дийцев. Это — убийцы, сквернотворцы и гневливы сверх всякой меры; а во внутренних областях их страны - так едят людей, и уби­вают путешественников, и даже едят как псы, Свой закон и у халдеян и у вавилонян: матерей брать на ложе, блуд творить с детьми братьев и убивать. И всякое бес­стыдство творят, считая его добро­детелью, даже если будут далеко от своей страны.

Другой закон у гилий: жены у них пашут, и строят дома, и муж­ские подвиги совершают, но и любви предаются сколько хотят, не сдерживаемые своими мужьями и не стыдясь; есть среди них и храб­рые женщины, умелые в охоте на зверей. Властвуют жены эти над мужьями своими и повелевают ими. В Британии же несколько мужей с одною женою спят, и мно­гие жены с одним мужем связь имеют и беззаконие как закон от­цов совершают, никем не осуждае­мые и не сдерживаемые. Амазон­ки же не имеют мужей, но, как бессловесный скот, однажды в го­ду, близко к весенним дням, выхо­дят из своей земли и сочетаются с окрестными мужчинами, считая то время как бы неким торжеством и великим праздником. Когда же зачнут от них в чреве, — снова разбегаются из тех мест. Когда же придет время родить и если родит­ся мальчик, то убивают его, если же девочка, то вскормят ее и при­лежно воспитают».

Так вот и при нас теперь дер­жатся закона отцов своих: кровь проливают и даже хвалятся этим, едят мертвечину и всякую нечисто­ту — хомяков и сусликов, и берут своих мачех и невесток, и выпол­няют иные обычаи своих отцов. Мы же, христиане всех стран, где веруют во святую Троицу, в единое крещение и исповедуют единую веру, имеем единый закон, по­скольку мы крестились во Христа и во Христа облеклись.

Вслед за тем, по смерти братьев этих (Кия, Щека и Хорива), при­тесняли полян древляне и иные ок­рестные люди. И нашли их хазары сидящими на горах этих в лесах и сказали: «Платите нам дань». По­ляне, посовещавшись, дали от дыма по мечу, и отнесли их хазары к своему князю и к старейшинам, и сказали им: «Вот, новую дань на­шли мы». Те же спросили у них: «Откуда?» Они же ответили: «В ле­су на горах над рекою Днепром». Опять спросили те: «А что дали?» Они же показали меч. И сказали старцы хазарские: «Не добрая дань эта, княже: мы доискались ее ору­жием, острым только с одной сто­роны, — саблями, а у этих оружие обоюдоострое — мечи. Станут они когда-нибудь собирать дань и с нас и с иных земель». И сбылось ска­занное ими, так как не по своей воле говорили они, но по Божьему повелению. Так вот было и при фараоне, царе египетском, когда привели к нему Моисея и сказали старейшины фараона: «Этот уни­зит когда-нибудь Египет». Так и случилось: погибли египтяне от Моисея, а сперва работали на них евреи. Тоже и эти: сперва властво­вали, а после над ними самими властвуют; так и есть: владеют рус­ские князья хазарами и по нынеш­ний день.

В год 6360 (852), индикта 15, ко­гда начал царствовать Михаил, ста­ла прозываться Русская земля. Уз­нали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в лето­писании греческом. Вот почему с этой поры начнем и числа поло­жим. От Адама и до потопа 2242 года, а от потопа до Авраама 1000 и 82 года, а от Авраама до исхода Моисея 430 лет, а от исхода Мои­сея до Давида 600 и 1 год, а от Да­вида и от начала царствования Со­ломона до пленения Иерусалима 448 лет, а от пленения до Александра Македонского 318 лет, а от Александра до рождества Христова 333 года, а от Христова рождества до Константина 318 лет, а от Кон­стантина же до Михаила сего 542 года. А от первого года царствова­ния Михаила до первого года кня­жения Олега, русского князя, 29 лет, а от первого года княжения Олега, потому что он сел в Киеве, до первого года княжения Игоря 31 год, а от первого года княжения Игоря до первого года Святославова 33 года, а от первого года кня­жения Святослава до первого года Ярополкова 28 лет, а княжил Ярополк 8 лет, а Владимир княжил 37 лет, а Ярослав княжил 40 лет. Та­ким образом, от смерти Святослава до смерти Ярослава 85 лет; от смерти же Ярослава до смерти Святополка 60 лет [...].

В год 6494 (986). Пришли болгары магометанской веры, говоря: «Ты, князь, мудр и смыслен, а Закона не знаешь, уверуй в Закон наш и по­клонись Магомету». И спросил Владимир: «Какова же вера ваша?» Они же ответили: «Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Даст Магомет каждому по семиде­сяти красивых жен, и изберет одну из них красивейшую, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой. Здесь же, говорит, следует невозбранно предаваться всякому блуду. Если кто беден на этом све­те, то и на том», и другую всякую ложь говорили, о которой и писать стыдно. Владимир же слушал их, так как и сам любил жен и всякий блуд; потому и слушал их всласть. Но вот что было ему нелюбо: обре­зание, воздержание от свиного мя­са и от питья; и сказал он: «Руси есть веселие пить, не можем без того быть». Потом пришли инозем­цы из Рима и сказали: «Пришли мы, посланные папой», и обратились к Владимиру: «Так говорит те­бе папа: «Земля твоя такая же, как и наша, а вера наша не похожа на твою, так как наша вера — свет; клянемся мы Богу, сотворившему небо и землю, звезды и месяц и все, что дышит, а ваши боги — просто дерево». Владимир же спро­сил их: «В чем заповедь ваша?» И ответили они: «Пост по силе; если кто пьет или ест, то все это во сла­ву Божию», — как сказал учитель наш Павел». Сказал же Владимир немцам: «Идите откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли это­го». Услышав об этом, пришли ха­зарские евреи и сказали: «Слыша­ли мы, что приходили болгары и христиане, уча тебя каждый своей вере. Христиане же веруют в того, кого мы распяли, а мы веруем в единого Бога Авраама, Исаака и Иакова». И спросил Владимир: «Что у вас за закон?» Они же от­ветили: «Обрезываться, не есть свинины и заячины, хранить суб­боту». Он же спросил: «А где земля ваша?» Они же сказали: «В Иеру­салиме». Снова спросил он: «Точ­но ли она там?» И ответили: «Разг­невался Бог на отцов наших и рас­сеял нас по различным странам за грехи наши, а землю нашу отдал христианам». Сказал на это Влади­мир: «Как же вы иных учите, а са­ми отвергнуты Богом и рассеяны? Если бы Бог любил вас и Закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?»

Затем прислали греки к Влади­миру философа со следующими словами: «Слышали мы, что прихо­дили болгары и учили тебя принять свою веру; вера же их оскверняет небо и землю, и прокляты они сверх всех людей, уподобились жи­телям Содома и Гоморры, на кото­рых напустил господь горящий ка­мень и затопил их, и потонули, так вот и этих ожидает день погибели их, когда придет Бог судить народы и погубит всех, творящих беззако­ния и скверны. Ибо, подмывшись, вливают эту воду в рот, мажут ею по бороде и поминают Магомета. Так же к жены их творят ту же скверну, и еще даже большую...». Услышав об этом, Владимир плю­нул на землю и сказал: «Нечисто это дело». Сказал же философ: «Слышали мы и то, что приходили к вам из Рима проповедовать у вас веру свою. Вера же их немного от нашей отличается: служат на оп­ресноках, то есть на облатках, о которых Бог не заповедовал, пове­лев служить на хлебе, и поучал апостолов, взяв хлеб: «Сие есть те­ло мое, ломимое за вас...». Так же и чашу взял и сказал: «Сия есть кровь моя нового завета». Те же, которые не творят этого, непра­вильно веруют». Сказал же Влади­мир: «Пришли ко мне евреи и ска­зали, что немцы и греки веруют в того, кого они распяли». Философ ответил: «Воистину веруем в того; их же самих пророки предсказыва­ли, что родится Бог, а другие, — что распят будет и погребен, но в третий день воскреснет и взойдет на небеса. Они же одних пророков избивали, а других истязали. Когда же сбылись пророчества их, когда сошел он на землю, был он распят и, воскреснув, поднялся на небеса, ожидал Бог покаяния от них сорок шесть лет, но не покаялись, и тогда послал на них римлян, и римляне разбили их города, а самих рассея­ли по иным землям, где и пребы­вают в рабстве». Владимир спро­сил: «Зачем же сошел Бог на землю и принял такое страдание?» Отве­тил же философ: «Если хочешь по­слушать, то скажу тебе по порядку с самого начала, зачем Бог сошел на землю». Владимир же сказал: «Рад послушать». И начал философ говорить так:

«В начале, в первый день, сотво­рил Бог небо и землю. Во второй день сотворил твердь (видимое небо) посреди воды. В тот же день разделились воды — половина их взошла на твердь, а половина по­шла под твердь. В третий день со­творил он море, реки, источники и семена. В четвертый день — солн­це, луну, звезды и украсил Бог не­бо. Увидел все это первый из анге­лов — старейшина чина ангельско­го, и подумал: «Сойду на землю, и овладею ею, и буду подобен Богу, и поставлю престол свой на облаках северных». И тотчас же был сверг­нут с небес, и вслед за ним пали те, кто находился под его началом — десятый ангельский чин. Было имя врагу — Сатанаил, а на его место Бог поставил старейшину Михаила. Сатана же, обманувшись в замысле своем и лишившись первоначаль­ной славы своей, назвался против­ником Богу. Затем, в пятый день, сотворил Бог киты, рыбы, гады и птицы пернатые. В шестой день со­творил Бог зверей, скотов, гадов земных; создал и человека. В седь­мой де день, то есть в субботу, почил Бог от дел своих. И насадил Бог рай на востоке в Эдеме, и ввел в него человека, которого создал, и заповедал ему есть плоды каждого дерева, а плодов одного дерева — познания добра и зла — не есть. И был Адам в раю, видел Бога и сла­вил его вместе с ангелами. И навел Бог сон на Адама, и уснул Адам, и взял Бог одно ребро у Адама, и со­творил ему жену, и ввел ее в рай к Адаму, и сказал Адам: «Вот кость от кости моей и плоть от плоти и моей; она будет называться же­ною». И нарек Адам имена скотам и птицам, зверям и гадам и дал имена даже самим ангелам. И под­чинил Бог Адаму звери и скоты, и обладал он всеми, и все его слуша­ли. Дьявол же, увидев, как почтил Бог человека, стал ему завидовать, преобразился в змия, пришел к Еве и сказал ей: «Почему не едите от дерева, растущего посредине рая?» И сказала жена змию: «Сказал Бог: не ешьте, если же съедите, то смертью умрете». И сказал жене змий: «Смертию не умрете; ибо знает Бог, что в день тот, в который съедите от дерева этого, откроются очи ваши и будете как Бог познав, добро и зло». И увидела жена, что дерево съедобное, и взяла плод, и дала мужу своему, и ели оба и открылись очи обоих, и по­няли они, что наги, и сшили себе препоясание из листвы смоковницы. И сказал Бог: «Проклята земля за твои дела, в печали будешь на­сыщаться все дни твоей жизни».

Вначале род человеческий же­ною согрешил: дьявол прельстил Адама Евою, и отпал тот от рая, так и Бог отомстил дьяволу: через жену была первоначальная победа дьяво­ла, так как через жену первона­чально был изгнан Адам из рая; через жену же воплотился Бог и приказал войти в рай верным. А на дереве он был распят потому, что от дерева вкусил Адам и из-за него был изгнан из рая; Бог же на дере­ве принял страдания, чтобы дере­вом был побежден дьявол, и дере­вом жизни спасутся праведные. А обновление водою совершилось по­тому, что при Ное, когда умножи­лись грехи у людей, навел Бог по­топ на землю и потопил людей во­дою; потому-то и сказал Бог: «Во­дою погубил я людей за грехи их, теперь вновь водою очищу от гре­хов людей, — водою обновления»; ибо и евреи в море очистились от египетских злодеяний, ибо первой была сотворена вода; сказано ведь: Дух Божий носился поверх вод, по­тому и ныне крестятся водою и ду­хом. Первое преобразование тоже было водою, когда Гедеон дал про­образ следующим способом: одна­жды пришел к нему ангел, веля ему идти к Маднам, он же, испытуя, обратился к Богу; положив руно на гумне, сказал: «Если будет по всей земле роса, а руно сухо...» И было так. Это же прообразовало, что все иные страны были прежде без ро­сы, а евреи — руно, после же на других странах стала роса, которая есть святое крещение, а евреи ос­тались без росы. И пророки пред­рекли, что обновление будет через воду.

Когда апостолы учили во всем мире веровать Богу, учение их и мы, греки, приняли, вселенная ве­рует учению их. Установил же Бог и день единый, в который, сойдя с небес, будет судить живых и мерт­вых и воздаст каждому по делам его: праведникам — царство не­бесное, красоту неизреченную, ве­селие без конца и бессмертие веч­ное; грешникам же — мучение ог­ненное, червь неусыпающий и му­ка без конца. Таковы будут муче­ния тем, кто не верит Богу нашему Иисусу Христу: будут мучиться в огне те, кто не крестится». И, ска­зав это, философ показал Владими­ру занавес, на котором написано было судилище Господне, направо указал ему на праведных, в весе­лии идущих в рай, а налево — грешников, идущих на мучение. Владимир же, вздохнув, сказал: «Хорошо тем, кто справа, горе же тем, кто слева». Философ же ска­зал: «Если хочешь с праведниками справа стоять, то крестись». Влади­миру же запала на сердце мысль эта, и сказал он: «Подожду еще немного», желая разузнать о всех верах. И дал ему Владимир многие дары и отпустил его с честию ве­ликою.

В год 6495 (987). Созвал Влади­мир бояр своих и старцев градских и сказал им: «Вот приходили ко мне болгары, говоря: «Прими закон наш». Затем приходили немцы и хвалили закон свой. За ними при­шли евреи. После же всех пришли греки, браня все законы, а свой восхваляя, и многое говорили, рас­сказывая о начале мира, о бытии всего мира. Мудро говорят они, и чудно слышать их, и каждому любо их послушать, рассказывают они и о другом свете: если кто, говорят, перейдет в нашу веру, то, умерев, снова восстанет, и не умереть ему вовеки; если же в ином законе бу­дет, то на том свете гореть ему в огне. Что же вы посоветуете? Что ответите?» И сказали бояре и старцы: «Знай, князь, что своего никто не бранит, но хвалит. Если хочешь в самом деле разузнать, то ведь имеешь у себя мужей: послав их, разузнай, какая у них служба и кто как служит Богу». И понрави­лась речь их князю и всем людям; избрали мужей славных и умных, числом десять, и сказали им: «Идите сперва к болгарам и испы­тайте веру их». Они же отправи­лись, и, придя к ним, видели их скверные дела и поклонение в ме­чети, и вернулись в землю свою. И сказал им Владимир: «Идите еще к немцам, высмотрите и у них все, а оттуда идите в Греческую землю». Они же пришли к немцам, увидели службу их церковную, а затем пришли в  Царьград и явились к царю. Царь же спросил их: «Зачем пришли?» Они же рассказали ему все. Услышав их рассказ, царь об­радовался и в тот же день сотворил им честь великую. На следующий же день послал к патриарху, так говоря ему: «Пришли русские ис­пытывать веру нашу, приготовь церковь и клир и сам оденься в святительские ризы, чтобы видели они славу Бога нашего». Услышав об этом, патриарх повелел созвать клир, сотворил по обычаю праздничную службу, и кадила возожгли, и устроили пение и хоры. И пошел с русскими в церковь, и поставили их на лучшем месте, показав им церковную красоту, пение и служ­бу архиерейскую, предстояние дья­конов и рассказав им о служении Богу своему. Они же были в вос­хищении, дивились и хвалили их службу. И призвали их цари Василий и Константин, и сказали им: «Идите в землю вашу», и отпустили их с дарами великими и с честью. Они же вернулись в землю свою. И созвал князь Владимир бояр своих и старцев и сказал им: «Вот при­шли посланные нами мужи, послу­шаем же все, что было с ними», — и обратился к послам: «Говорите перед дружиною». Они же сказали: «Ходили в Болгарию, смотрели, как они молятся в храме, то есть в ме­чети, стоят там без пояса; сделав поклон, сядет и глядит туда и сюда, как безумный, и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их. И пришли мы к немцам и видели в храмах их раз­личную службу, но красоты не ви­дели никакой. И пришли мы в Гре­ческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали — на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, — знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве». Сказали же бояре: «Если бы плох был закон грече­ский, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей». И спросил Влади­мир: «Где примем крещение?» Они же сказали: «Где тебе любо».

И когда прошел год, в 6496 (988) пошел Владимир с войной на Корсунь, город греческий, и затвори­лись корсуняне в городе. И стал Владимир на той стороне города у пристани, в расстоянии полета стрелы от города, и сражались крепко из города. Владимир же осадил город. Люди в городе стали изнемогать, и сказал Владимир го­рожанам: «Если не сдадитесь, то простою я три года». Они же не послушались его. Владимир же, из­готовив войско свое, приказал при­сыпать насыпь к городским стенам. И когда насыпали они, корсунцы, подкопав стену городскую, выкра­дывали подсыпанную землю, и но­сили ее себе в город, и ссыпали по­среди города. Воины же присыпали еще больше, и Владимир стоял. И вот некий муж корсунянин, име­нем Анастас, пустил стрелу, так написав на ней: «Перекопай и пе­рейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с вос­тока». Владимир же, услышав об этом, посмотрел на небо и сказал: «Если сбудется это, — крещусь!» И тотчас же повелел копать напере­рез трубам и перенял воду. Люди изнемогли от жажды и сдались. Владимир вошел в город с дружи­ною своей и послал к царям Васи­лию и Константину сказать: «Вот взял уже ваш город славный; слы­шал же, что имеете сестру девицу; если не отдадите ее за меня, то сделаю столице вашей то же, что и этому городу». И, услышав это, опечатались цари, и послали ему весть такую: «Не пристало хри­стианам выдавать жен за язычни­ков. Если крестишься, то и ее по­лучишь, и царство небесное восприимешь, и с нами единоверен будешь. Если же не сделаешь этого, то не сможем выдать сестру за те­бя». Услышав это, сказал Владимир посланным к нему от царей: «Ска­жите царям вашим так: я крещусь, ибо еще прежде испытал закон ваш и люба мне вера ваша и бого­служение, о котором рассказали мне посланные нами мужи». И ра­ды были цари, услышав это, и уп­росили сестру свою, именем Анну, и послали к Владимиру, говоря: «Крестись, и тогда пошлем сестру свою к тебе». Ответил же Влади­мир: «Придите с сестрою вашею и тогда крестите меня». И послуша­лись цари и послали сестру свою, сановников и пресвитеров. Она же не хотела идти, говоря: «Иду как в полон, лучше бы мне здесь уме­реть». И сказали ей братья: «Мо­жет быть, обратит тобою бог Рус­скую землю к покаянию, а Грече­скую землю избавишь от ужасной войны. Видишь ли, сколько зла на­делала грекам Русь? Теперь же ес­ли не пойдешь, то сделают и нам то же». И едва принудили ее. Она же села в корабль, попрощалась с ближними своими с плачем и от­правилась через море. И пришла в Корсунъ, и вышли корсунцы на­встречу ей с поклоном, и ввели ее в город, и посадили ее в палате. По божественному промыслу разбо­лелся в то время Владимир глазами и не видел ничего, и скорбел силь­но и не знал, что сделать. И посла­ла к нему царица сказать: «Если хочешь избавиться от болезни этой, то крестись поскорей; если же не крестишься, то не избудешь недуга своего». Услышав это, Вла­димир сказал: «Если вправду ис­полнится это, то поистине велик Бог христианский». И повелел кре­стить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возло­жил руку на него, тотчас же про­зрел Владимир. Владимир же, ощу­тив свое внезапное исцеление, прославил Бога: «Теперь узнал я истинного Бога». Многие из дру­жинников, увидев это, крестились. Крестился же он в церкви святого Василия, а стоит церковь та в горо­де Корсуни посреди града, где со­бираются корсунцы на торг; палата же Владимира стоит с края церкви и до наших дней, а царицына пала­та — за алтарем. По крещении же Владимира привели царицу для со­вершения брака. Не знающие же истины говорят, что крестился Вла­димир в Киеве, иные же говорят — в Васильеве, а другие по-иному скажут[...].

После всего этого Владимир взял царицу, и Анастаса, и священников корсунских с мощами святого Климента, и Фива, ученика его, взял и сосуды церковные и иконы на благословение себе. Поставил и церковь в Корсуни на горе, кото­рую насыпали посреди города, вы­крадывая землю из насыпи; стоит та церковь и доныне. Отправляясь, захватил он и двух медных идолов и четырех медных коней, что и сейчас стоят за церковью святой Богородицы и про которых невеж­ды думают, что они мраморные. Корсунь же отдал грекам как вено за царицу, а сам вернулся в Киев. И когда пришел, повелел опроки­нуть идолы — одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью и приставил двенадцать му­жей колотить его железками. Дела­лось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе, — чтобы принял он возмездие от людей. «Велик ты, Господи, и чудны дела твои!» Вчера еще был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные, так как не приняли еще они святого крещения. И, прита­щив, кинули его в Днепр. И при­ставил Владимир к нему людей, сказав им: «Если пристанет где к берегу, отпихивайте его. А когда пройдет пороги, тогда только ос­тавьте его». Они же исполнили, что им было приказано. И когда пусти­ли Перуна и прошел он пороги, выбросило его ветром на отмель, и оттого прослыло место то Перунья отмель, как зовется она и до сих пор. Затем послал Владимир по всему городу сказать: «Если не придет кто завтра на реку - будь то богатый, или бедный, или ни­щий, или раб, — будет мне вра­гом». Услышав это, с радостью по­шли люди, ликуя и говоря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы этого князь наш и бояре». На следующий же день вышел Вла­димир с попами царицыными и корсунскими на Днепр, и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младен­цев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте. И была видна радость на не­бе и на земле по поводу стольких спасаемых душ; а дьявол говорил, стеная: «Увы мне! Прогоняют меня отсюда! Здесь думал я обрести себе жилище, ибо здесь не слышно было учения апостольского, не знали здесь Бога, но радовался я служе­нию тех, кто служил мне. И вот уже побежден я невеждой, а не апостолами и не мучениками; не буду уже царствовать более в этих странах». Люди же, крестившись, разошлись по домам. Владимир же был рад, что познал Бога сам и лю­ди его, посмотрел на небо и сказал: «Христос Бог, сотворивший небо и землю! Взгляни на новых людей этих и дай им, Господи, познать те­бя, истинного Бога, как познали те­бя христианские страны. Утверди в них правильную и неуклонную ве­ру, и мне помоги, Господи, против дьявола, да одолею козни его, наде­ясь на тебя и на твою силу». И сказав это, приказал рубить церкви и ставить их по тем местам, где прежде стояли кумиры. И поставил церковь во имя святого Василия на холме, где стоял идол Перуна и другие и где творили им требы князь и люди. И по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов и приводить людей на крещение по всем городам и селам. Посылал он собирать у лучших лю­дей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери жедетей этих плакали о них; ибо не утвердились еще они в вере и плакали о них как о мертвых. Когда отданы были в учение книжное, то тем самым сбылось и на Руси пророчество, гласившее: «В те дни услышат глу­хие слова книжные, и ясен будет язык косноязычных». Не слышали они раньше учения книжного, но по Божьему устроению и по мило­сти своей помиловал их Бог; как сказал пророк: «Помилую, кого хо­чу». Ибо помиловал нас святым крещением и обновлением духа, по Божьему изволению, а не по на­шим делам. Благословен Господь Иисус Христос, возлюбивший Рус­скую землю и просветивший ее крещением святым. Вот почему и мы поклоняемся ему, говоря: «Господь Иисус Христос! Чем смо­гу воздать тебе за всё, что воздал нам грешным? Не знаем, какое воздаяние дать тебе за дары твои».

«Ибо велик ты и чудны дела твои: нет предела величию твоему. Род за родом восхвалят дела твои». Скажу вместе с Давидом: «При­дите, возрадуемся Господу, вос­кликнем Богу и спасителю нашему. Предстанем лицу его со славосло­вием»; «Славьте его, ибо он благ, ибо вовек милость его», ибо «избавил нас от врагов наших», то есть от языческих идолов. И еще скажем вместе с Давидом: «Вос­пойте господу песнь новую, вос­пойте господу вся земля; пойте господу, благословляйте имя его, благовествуйте со дня на день спа­сение его. Возвещайте в народах славу его, во всех людях чудеса его, ибо велик Господь и достохвален», «И величию его нет конца». Какая радость! Не один и не два спасают­ся. Сказал Господь: «Радость бывает на небе и об одном покаявшемся грешнике». Здесь же не один и не два, но бесчисленное множество приступили к Богу, просвещенные святым крещением. Как сказал пророк: «Окроплю вас водой чис­той, и очиститесь и от идолопоклонения вашего, и от грехов ваших». Так же и другой пророк сказал: «Кто Бог, как ты, прощающий грехи и не вменяющий преступления? Ибо хотящий того — милостив. Тот обратит и умилосердится над нами и ввергнет в пучину морскую грехи наши» [...].

И любил Ярослав церковные ус­тавы, попов любил немало, особен­но же черноризцев, и книги любил, читая их часто и ночью и днем. И собрал писцов многих, и переводи­ли они с греческого на славянский язык. И написали они книг множе­ство, ими же поучаются верующие люди и наслаждаются учением бо­жественным. Как если бы один землю вспашет, другой же засеет, а иные жнут и едят пищу неоскуде­вающую, — так и этот. Отец ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть крещением про­светил. Этот же засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, учение принимая книжное.

Велика ведь бывает польза от учения книжного; книгами настав­ляемы и поучаемы на путь покая­ния, ибо от слов книжных обрета­ем мудрость и воздержание. Это ведь — реки, напояющие вселен­ную, это источники мудрости; в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они — узда воздержания. Велика есть мудрость; ведь и Соломон, прослав­ляя ее, говорил: «Я, премудрость, вселила свет и разум, и смысл я призвала. Страх Господень... Мои советы, моя мудрость, мое утвер­ждение, моя сила. Мною цесари царствуют, а сильные узаконяют правду. Мною вельможи величают­ся и мучители управляют землею. Любящих меня люблю, ищущие меня найдут благодать». Если при­лежно поищешь в книгах мудрости, то найдешь великую пользу душе своей. Ибо кто часто читает книги, тот беседует с Богом или со святы­ми мужами. Тот, кто читает проро­ческие беседы, и евангельские и апостольские поучения, и жития святых отцов, получает душе вели­кую пользу.

Ярослав же, как мы уже сказали, любил книги и, много их написав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам. Украсил ее зо­лотом, серебром и сосудами цер­ковными, и возносят в ней к Богу положенные песнопения в назна­ченное время. И другие церкви ставил по городам и по местам, по­ставляя попов и давая от богатств своих жалованье, веля им учить людей, потому что им поручено это Богом, и посещать часто церкви. И умножились пресвитеры и люди христианские. И радовался Яро­слав, видя множество церквей и людей христианских, а враг сето­вал, побеждаемый новыми людьми христианскими.

[...] В год 6562 (1054). Преставил­ся великий князь русский Ярослав. Еще при жизни дал он наставление сыновьям своим, сказав им: «Вот я покидаю этот мир, сыновья мои; имейте любовь между собой, пото­му что вы все братья, от одного от­ца и от одной матери. И если буде­те жить в любви между собой, Бог будет в вас и покорит вам врагов. И будете мирно жить. Если же бу­дете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погу­бите землю отцов своих и дедов своих, которые добыли ее трудом своим великим; но живите мирно, слушаясь брат брата. Вот я пору­чаю стол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слуша­лись меня, пусть будет он вам вме­сто меня; а Святославу даю Черни­гов, а Всеволоду Переяславль, а Игорю Владимир, а Вячеславу Смо­ленск». И так разделил между ними города, запретив им переступать пределы других братьев и сгонять со стола, и сказал Изяславу: «Если кто захочет обидеть брата своего, ты помогай тому, кого обижают». И так наставлял сыновей своих жить в любви. Сам уже он был болен то­гда и, приехав в Вышгород, сильно расхворался. Изяслав тогда был... а Святослав во Владимире. Всеволод же был тогда при отце, ибо любил его отец больше всех братьев и держал его всегда при себе. И при­спел конец жизни Ярослава, и от­дал душу свою Богу в первую суб­боту поста святого Федора. Всево­лод же обрядил тело отца своего, возложив на сани, повез его в Киев в сопровождении попов, певших положенные песнопения. Плакали по нем люди; и, принеся, положили его в гроб мраморный в церкви святой Софии. И плакали по нем Всеволод и весь народ. Жил же он всех лет семьдесят и шесть.

Гг.

Текст печатается по изданию: Па­мятники литературы Древней Руси. Х1~начало XII вв. - М., 1978.С. 23-177.